Передернув плечами, Дымов приблизился к окну. Сунув руки в карманы, качнулся с пяток на носки. Мир за стеклом был куда примечательнее расплывающегося за спиной миража. Абсолютно реальные пичуги скакали по веткам боярышника, склевывая желтоватые ягоды. Сквозь плывущие по небу чахлые тучки нет-нет, да и выглядывало осеннеее солнышко. Оборачиваться не хотелось. Он без того знал, что энергетическую копию уже торопливо «поедают» слетевшиеся со всех сторон глоны. Существа, сотканные из мглы, кишащие в земной атмосфере, как рыба в доброй реке. О своих ближайших соседях люди не имели ни малейшего понятия. Наверное, и хорошо, что не имели…
Чуть подавшись вперед, Вадим разглядел пробегающего мимо парковой ограды лохматого трехногого песика. Четвертая лапа у беспородного дворянина была загнута под столь неестественным углом, что искалеченное создание просто не в состоянии было на нее опираться. Этого приметного пса Дымов наблюдал уже неоднократно, но только сейчас в голову пришла столь простая и правильная мысль.
Быстрыми шагами выйдя из кабинета, он прикрыл за собой дверь на ключ и уже в прихожей почти столкнулся с Аллочкой, несущей на подносе чай с печеньем.
— Очень кстати! — схватив пару печений, Вадим ринулся к выходу.
— Куда вы, Вадим Алексеевич? Как же я буду тут одна?
На страстный призыв секретарши он даже не обернулся.
* * *
Пес, конечно, уже убежал. Четвероногое племя не любит стоять на одном месте. Кто-то и где-то даже подсчитал, что дворовые собачки успевают за день пробегать по двадцать, а то и по тридцать километров. В отличие от ленивого человека, который и свои положенные пять-семь проходит далеко не всегда. Поэтому, оглядевшись возле литой парковой оградки, Вадим мысленно посвистел. Обычно такой свист животные способны были слышать даже на удаленном расстоянии. Услышали его и теперь. Спустя каких-нибудь полминуты к ногам подбежали сразу две дворняги. Виляя хвостами, присели рядом, преданно уставились в глаза. Прихрамывающий трехногий инвалид к «финишу» подошел только третьим. Дымов бросил печенье на асфальт, и овсяные сладковатые кругляши в мгновение ока исчезли в розовых пастях. Бедолага трехножка опоздал и здесь. Более того, одна из дворняг, отпугивая конкурента, то и дело покусывала его за плечо. Все у них было как у людей. Не лучше и не хуже…
Поморщившись, Вадим склонился над псом-калеком, стремительно подхватил его на руки.
— Вот так, уродец. Сейчас получишь свое печенье, а заодно подлечим тебя немного.
Сил побаловаться еще хватало, и Вадим без особого напряжения попытался угадать имя беспородного пса. Отчасти это походило на подбор ключевых слов на допуск к электронным сетям. К числу умелых хакеров Вадим никогда себя не причислял, но такие вот ребусы порой доставляли ему удовольствие. Сначала пес «отозвался» на нужную букву, потом на слог, а уж к полученному «Би» прибавить недостающую «м» было и вовсе несложно.
— Стало быть, Бим? Или Бима? — он потрепал пса между ушей. Потерянное создание ответно заскворчало и заурчало. Совсем как пригревшйися кот.
Пронеся дворнягу мимо изумленной секретарши, он вновь прошел в кабинет. Призрак, оставленный в кресле, успел к этому времени полностью рассеяться. И слава Богу! Не хватало еще, чтобы Аллочка наткнулось на это чудо в его отсутствие.
— Где купили зверя? С рук или на птичьем рынке? — крикнула вслед язва-Аллочка. Не оборачиваясь, Вадим ногой прикрыл дверь. Пес по-прежнему не сопротивлялся, целиком доверившись незнакомцу.
Опустив его на стол, Вадим прикрыл лохматые уши руками, послал в ладони привычный импульс. Кожа немедленно потеплела, подушечки пальцев расправили незримые лепестки, которые легко и просто обволокли голову пса. Глаза животного закатились, оно повалилось набок.
— Вот и молодец, Бима. Боль будет недолгой, обещаю… — Вадим мягко огладил изуродованную лапу, в голове сами собой поплыли непрошенные картинки. Бампер огромного автомобиля, визг тормозов, обжигающая боль и подталкивающий в спину страх. Вопль какой-то сердобольной старушонки и грязный вонючий подвал на протяжении долгого-долгого времени… Не увлекаясь калейдоскопом горестных дней, Дымов сосредоточился на пальпации «объекта». Суставы, по счастью, были целы. Кость, сломанная и вывернутая чуть ли не под прямым углом, так и срослась. Вероятно, в том самом вонючем подвале. В месте уродливого сращивания Вадим нащупал огромнейшую кисту и лишний раз посочувствовал песику. Должно быть, болевые ощущения рядовых человечков этому четвероногому созданию показались бы сущей забавой. Сам песик определенно пережил более сильные ощущения, однако выжил, не погиб, вновь обретя свое крохотное местечко под солнцем.
Дымов огладил пальцами покалеченную конечность, сдавив словно в тисках, напряг мышцы. Лапа переломилась с отчетливым хрустом, и одновременно Вадим услышал, как с обморочным стоном за его спиной рухнула на пол Аллочка. Любопытствующая секретарша, видимо, решила поинтересоваться судьбой подобранного на улице четвероногого — за что и поплатилась.
Фыркнув, Дымов оставил пса на столе и торопливо склонился над Аллочкой. Первое, что он сделал, это ощупал голову девушки, зажмурившись, просканировал затылочную часть. По счастью, ничего серьезного не произошло. Обычно в подобных случаях у людей подгибаются колени, а посему падение получается относительно мягким. Наверное, имело смысл перенести Аллочку на кушетку, и Вадим уже собрался было приподнять ее, но, чуть поразмыслив, передумал. Вместо этого, наклонившись, убрал золотую прядь с лица девушки и осторожно поцеловал. Кожа у Аллочки была нежной и бархатистой — точь-в-точь как у ребенка. Собственно, она и оставалась в каком-то смысле еще ребенком. Вадим поймал себя на мысли, что до сих пор еще не видел ее метатела. Просто не решался посмотреть. Потому что не считал ее пациентом, и, возможно, с самого первого дня знакомства испытывал к симпатичной девушке далеко не начальнические чувства. Впрочем, об этом можно было порассуждать как-нибудь позже. Тем более, что и Бим мог прийти в себя в любую минуту, а это отнюдь не сладкая штука — очухаться со сломанной костью, без наркоза и анальгетиков…
Вернувшись к животному, Вадим выправил сломанную лапу, ищущими движениями пальцев слепил раздробленные кости в единое целое. Теперь оставалось только срастить ткани и ликвидировать внутреннее кровоизлияние, что он и сделал, запрокинув голову и сконцентрировав внимание на руках, сжимающих конечность пса. Мелкие сосудики он попросту запаял, крупные срастил частыми шовчиками. Чуть позже поддалась его воздействию и изуродованная кость. Словно сунутый в печь пластилин, она послушно оплавлялась, принимая положенную форму. Деление клеток ускорилось в сотни и тысячи раз, принося свои результаты. Уже через полминуты, Дымов понял, что не видит более никаких трещин. Легкими разглаживающими движениями он окончательно разровнял давнюю кисту и, с шумом выдохнув из себя воздух, заставил пса очнуться.
— Все, вставай, лежебока! Хватит, належался. Хромать ты еще некоторое время будешь, но это уже твои проблемы. — Вадим оглянулся. — Ну-с, а теперь давай разбудим нашу спящую красавицу.
Помотав башкой, Бим неуклюже соскочил со стола на пол, привычно припадая, подбежал к лежащей Аллочке.
— Лизни ее в щечку, — подсказал ему Вадим и даже показал, как это следует исполнить. Разумеется, пес не понял его, но повторил команду, рефлекторно скопировав действие человека. Теплый язык скользнул по виску Аллочки, и она послушно распахнула глаза. Недоумение, возникшее на ее лице, сменилось испугом, а в следующее мгновение, оправив на себе коротенькую юбочку, девушка торопливо поднялась на ноги.
Изображая деликатность, Вадим притворно прикрыл рукой глаза.
— Я что, упала в обморок?
— Увы.
— И долго я так лежала?
— Всего-то одну минутку. Признаться, я просто растерялся. Скажи спасибо Биму, — это он привел тебя в чувство. Так что надо бы выделить ему паек из твоих секретарских запасов.
Аллочка непонимающе переводила взгляд с виляющего хвостом пса на Дымова и обратно.
— Но вы… Вы сломали ему лапу. — На красивом лице ее читалось смятение. — Я видела все своими глазами!
— Вот что делает с людьми разгулявшееся воображение. — Вадим подмигнул Биму. — Какая лапа, о чем ты, милая? С песиком все в порядке, сама видишь. А вот тебе, похоже, следует глотнуть успокоительного.
В огромных глазах девушки блеснула предательская влага, полные губы чуть дрогнули.
— Вы издеваетесь надо мной?
— Ни в коем случае, прости. — Дымов шагнул к секретарше, ласково приобнял. — У Бима был вывих. Самый банальный. Я вправил ему лапу — только и всего. А вот ты, голубушка, признаться, меня удивила. Кажется, не первый год здесь работаешь — и на тебе! Бухаешься в обморок, словно девочка первоклашка.
Аллочка продолжала дрожать телом, и Дымов добавил в голос стальных нот.
— Ну все, поговорили, успокоились. Дай этому красавцу чего-нибудь пожевать и выпроводи во двор. А я сполосну руки и приготовлюсь к приему пациентов.
— Каких еще пациентов?
— А ты уже забыла? Сама сказало, что у меня записано пять человек.
— Да, да, извините. — Шмыгнув носом, секретарша отстранилась от Вадима. Привычным движением поправила прическу, неровным шагом покинула кабинет.
— Ну? А ты чего встал, дружище? Все твои конечности отныне функционируют, так что здесь тебе делать больше нечего.
Теснимый незримыми толчками Дымова, Бим нехотя вышел из комнаты и затрусил следом за девушкой.
Глава 6
— А если не свернут с маршрута?
— Свернут. Обязательно свернут! Сам представь, тебе на сотовый звонит жена и сообщает…
— У меня нет жены.
— Дубина, ты просто представь. Подумаешь, нет! А у него есть, и главное он по ней реально сохнет. Ну вот, она звонит ему и трагическим голосом говорит, что ей теперь все известно, а посему она срочно собирает чемоданы и свинчивает из дома.
— Думаешь, мент поверит твоей фуфловой записи?
— Поверит, Боча, никуда он не денется. Все сработано по высшему классу, так что мальчик обязательно клюнет. Они ведь всего пару месяцев, как расписались, а тут такой облом. Ясное дело, помчится домой, как ошпаренный.
— Он же не один!
— Про напарника мы тоже все знаем. Давний кореш, чуть ли не со школы — так что, верняк, пойдет навстречу. Тем более, что здесь и крюк-то — всего ничего.
— А если они своим сначала решат отзвониться? Типа, значит предупредить насчет супруги?
Кудесник удобнее откинулся на сидении иномарки, подергав себя за оттопыренное ухо, насмешливо покосился на Бочу.
— Ты, Боча, вроде здоровый, как буйвол, а фантазии в тебе ни на грош.
— Чего ты гонишь, волосатик?
— А того. Не умеешь ты ставить себя на чужое место.
— Зато я тебя могу поставить. Одним движением. Веришь, мне?
— Уже даже и не знаю, верю или нет…
— Как это, в натуре? Или думаешь, уже крутым стал? К Папе сердцем приклеился?
— Приклеился, Боча, приклеился… — Кудесник криво улыбнулся. — Ты вот сам рассуди: признаешься ты Шакалу или Варламу, что дешевая шмара тебя внагляк кинула? Да ни в жизнь! Десять раз почешешь в затылке, а все равно не решишься. И правильно сделаешь, между прочим. Потому что братва тебя на смех поднимет. Так и наш клиент. Он хоть и мент, но не враг самому себе… — взглянув на часы, Кудесник нахмурил белесые бровки, конопатый нос его явственно шевельнулся. — Так… С момента звонка прошло семь минут. Они должны быть где-то уже совсем рядом.
— И чего?
— Как чего? Готовь ребят, Боча. Представление начинается… Давай, давай, шевели копытами! И чтобы все строго по плану. Никаких импровизаций! Вспышка, газ, паяльные лампы и ничего больше, ясно?
— Ишь ты! Генерал, блин, еханый… — ворча и сопя, Боча, огромный увалень в кожаном пальто и нелепо сидящей на макушке фартовой кепчоночке, полез из машины.
Кудесник нервно потер худые руки, заерзал на сидении. Отныне он становился зрителем, а театр разыгрывал свою очередную суровую постановку прямо по ту сторону лобового стекла.
План ограбления инкассаторской машины разработал он лично, продумав все от первой минуты и до последней. По меркам Папы, дельце сулило не бог весть какие деньги, но для Кудесника это было принципиально, потому что первончально Папе предлагали совсем иной вариант — с автоматной пальбой и парочкой гарантированных трупарей. Кудесник назвал план билибердой и предложил иной расклад. Примечательно, что его не только выслушали, но и выбрали рулевым в операции. Под недовольный скрежет зубов, под взглядами разобиженных коллег. Оценить в полной мере случившееся мог только он. Его, долговязого паренька с дряблыми мышцами, кроличьими зубами и реденькими, но длинными волосенками порядком помариновали на далеких задворках. Пожалуй, в каком-то смысле это было закономерно. Очень уж долго любого рода прическам криминальная Россия предпочитал коротенький ежик волос, а мозгам и интуиции — кулаки и крепкие челюсти. А посему тот факт, что нелепого вида паренек имеет на плечах довольно неглупую голову, умея в деталях разрабатывать хитроумные операции, выяснилось не скоро и совершенно случайно.
Сначала Кудеснику с блеском удалось провернуть банковскую махинацию, обыграв разницу во времени между посылкой финансовых средств и их реальным получением на месте. В полтора часа бумаги, помеченные банковскими печатями, успевали поработать на нужных людишек, после чего возвращались обратно. Отданные деньги, само собой, вновь изымались, и братва таким образом платила по счетам, не тратя в реалиях ни копейки. Механизм «бескровной дойки» работал чуть ли не целую неделю. Подставные фигуры с липовыми документами планомерно и беспрепятственно совершали обход городских банков. Суммы были не маленькие, но и не слишком высокие — ровно такие, чтобы не вызывать излишних тревог. После дойки восьмого по счету банка Кудесник посоветовал прерваться. Уж он-то прекрасно помнил поговорку про фраера, которого сгубила жадность. К фраерам Кудесник себя не причислял, и чутье его не подвело.
1 2 3 4 5 6 7 8