Она живет в Брокане, Конноли, восемнадцать. Это
мать моей жены. Помогите ей добраться до нас. Передайте ей, что мы все
целы. Пожилая женщина не очень крепкого здоровья. Конечно, не в
индивидуальном порядке, а в рамках воссоединения семей перед лицом общей
опасности. Этим тоже необходимо заняться. Вы записали? Эуфимия Паркер,
Конноли, восемнадцать, Брокан. Мы все - в Файфкроу, она знает.
- Да, господин министр.
- Благодарю, Спринглторп. Надеюсь на вас. Жду разговора с вами через
час-полтора. А теперь, извините, пожалуйста, передайте трубку Уипхэндлу.
- Я... Конечно, мы приложим все силы...
- Сэр! Срочное донесение!
Радист второй станции протянул полковнику бланк с зеленым уголком.
Поднося трубку к уху, Уипхэндл кивнул и передал бланк Спринглторпу.
Спринглторп прочел: "Рубенс" - "Ван-Гогу". Море отступает. Море быстро
отступает. Преследую урез воды. Достиг 132 посуху, двигаюсь дальше. Прошу
инструкций..."
Океан отступил так же безмолвно, как и нахлынул. К пяти часам вечера
он не только отдал все, что поглотил ночью, но откатился еще дальше на
запад. И продолжал отступать, обнажая свое вековечное дно - россыпи
изъязвленных глыб, обросших бурыми косами водорослей. Быстро темнело. Была
в этом отступлении зловещая парализующая непроницаемость, и Спринглторп
распорядился отвести патрули ополченцев, достигшие былого берега, на линию
ночного продвижения воды. Он понимал: эта линия ничего не гарантировала,
но в ней была хоть какая-то определенность. Определенность - то, чего за
последние сутки они были начисто лишены. Пережитый ужас стократ усиливал
страх перед надвигающейся тьмой, подавлял, лишал воли к действию. Всех. И
большинство покорялось, опускало руки. Металось, искало, па кого
понадеяться, кому пожаловаться, не на кого возложить тяжесть своего
отчаяния. Он, Спринглторп, знающий и умеющий не больше, чем другие, - а
зачастую и меньше, - волей обстоятельств стал тем, кому можно жаловаться,
и люди шли, шли, шли к нему, к нему. Они не разбирали развалины, не шили
палатки, не кормили, не лечили, не поддерживали друг друга. Они каждый сам
по себе создали огромную безобразную очередь жалобщиков. Очередь домовито
устроилась возле плаца. И кто-то составлял список, кто-то писал на ладонях
номера, кто-то убедил всех, что их примут, выслушают и отдадут приказ -
кому, кому можно отдать такой приказ? - накормить, починить, возместить.
Ярость, беспомощная ярость вскипала в нем всякий раз, как он видел эту
толпу, слежавшуюся в удава, обложившего его палатку. Разогнать! Разогнать
их всех! Пусть делают дело!
- Ни в коем случае, - возразила Памела Дэвисон. - Они не смогут.
Лучше пусть будут собраны в одном месте.
- Чтобы они так и сидели? Вы что, считаете, что я могу сейчас
заниматься их приемом?
- Это должен делать ваш заместитель.
- То есть вы? Вы в своем...
- Именно.
- Кто ЖР?
- Найдем. Надо найти.
И нашла. Цены нет этой женщине. Нашла какого-то самоотверженного
попа, отца Фергуса, и определила ему в штат четырех бог весть как попавших
сюда монахинь. Они внимательно выслушивали каждого, записывали каждое
слово на формулярах складских требований - где-то отыскалась их целая кипа
- и каждого выслушанного записывали в следующую очередь, на решение по его
делу. Лишь бы он не ушел, не сеял растерянности и безволия.
- Ведь это страшнее всего, - сказала сержант Дэвисон. И была
совершенно права.
Землю била все та же непрекращающаяся мелкая дрожь. И как-то к ней
все привыкли, притерпелись. Настолько, что кто-то распорядился отвести
беженцам для ночлега четырехэтажную казарму в военном городке, и
Спринглторпу пришлось самому выметаться и самому собирать швейные бригады
для шитья палаток.
Как мало было тех, кто сан находил себе дело и попросту брался за
него. Но они были. Учитель физики из Брокана сам нашел электромонтера и
подручных. Они установили на вертолете прожектор. Теперь можно было ночью
следить за океаном с воздуха. Зубной врач собрал десяток старух, прицепил
автобус к трактору и, разъезжая по окрестным лугам и фермам, доил
брошенных коров. "У меня шестнадцать тонн молока! - кричал он в трубку
радиотелефона, добравшись до поста связи. - Их надо доставить в лагерь.
Кто должен это делать?" - "Вы, - ответил Спринглторп. - Мобилизуйте людей,
реквизируйте грузовики и горючее. Я даю вам право!" "Черт знает что!" -
ответил врач, но часа через два Спринглторп увидел посреди лагеря рудовоз,
с которого скатывали в толпу столитровые молочные бидоны.
Конечно, Уипхэндл настаивал на ночном патрулировании чудом
возвращенного города, словно его солдаты не устали смертельно за весь этот
сумасшедший день. Спринглторп собрался было спорить, во вдруг понял, что
спорить не надо. Есть сотни вещей куда более важных: ночлег, топливо,
вода, хлеб. Утром в лагере было около трех тысяч человек, к вечеру -
пятнадцать. Завтра будет тридцать или сорок. Все налаженные системы словно
растворились. Как не было их! Он выхватывал из толп нужных людей, сначала
стыдил, убеждал, потом настолько устал, что начал крикливо приказывать,
сам удивляясь, что никто не прекословит.
Выполнялись или нет его приказы - этого он большей частью не знал и
не мог узнать. Да и сама мысль о проверке попросту не пробивалась сквозь
гущу кричаще неотложных дел. Он давно и безнадежно запутался бы, если бы
не сержант Дэвисон. Памела умудрялась записывать все распоряжения, она
составляла немыслимые графики и таблицы. В них находилось место всем и
всему. В клеточках и квадратиках, как в сетях, застревали люди, знающие
люди. Она по собственному разумению отважно пичкала их армейскими
медикаментами, кого вдохновляя на подвиги, кого безоговорочно подчиняя,
кого делая гением обороны. Спринглторп заикнулся было, что таблетки надо
раздавать всем.
- По крайней мере одному из десяти. Это норма, - ответила Памела. -
Но у меня осталось четыре коробки. Весь наш НЗ.
Она поставила перед ним банку с омлетом а кружку кофе. - Ешьте.
Спринглторп покосился на кофе.
- Вы опять туда чего-нибудь намешали?
- Нет. Вам уже не надо. Вы втянулись. Он только что вернулся из
Брокана. Там была типография, она была в полном порядке, не было лишь
электроэнергию, но, предвидя это, Спринглторп привез туда дизель-генератор
и бочку солярки. Ему быстро удалось разыскать профсоюзного старосту
типографии. Он был готов мобилизовать рабочих, вести на работу под
конвоем, но все это не понадобилось. Когда печатная машина пришла в
движение, Спринглторп понял почему. Зданьице тряслось так, что куда там
стихийному бедствию!
Две тысячи экземпляров воззвания к населению Спринглторп взял с собой
и отправился к мэру. Местный мэр, тощий, высокий, с кустистыми бровями,
повел разговор так, словно это Спринглторп устроил землетрясение и теперь
должен ответить перед ним, мэром, за свое преступное деяние. Мэр требовал
восстановить электросеть и водопровод, требовал доставки бесплатного
продовольствия, а Спринглторп слушал, кивал в злился на себя за это.
Неизвестно, чем бы все это кончилось, но мэр перегнул палку. Он начал
что-то плести о том, что делом о смерти двух раненых граждан броканской
общины в госпитале военного городка должен заняться суд. Пусть суд
выяснит, была ли им оказана квалифицированная помощь, в чем я, мэр,
сомневается. И тут Спринглторпа взорвало. Продовольствия в Брокане хоть
завались! Аптека есть. Есть гараж и живопырка по изготовлению церковных
электрогирлянд, - стало быть, есть инструмент. И полно людей! И это не
его, Спринглторпа, а его, мэра, дело - организовать питание, медицину в
ремонт. За счет своих ресурсов. И если он, мэр, к завтрашнему утру всего
этого не сделает, то он, Спринглторп, арестует его и предаст суду? А если
он, мэр, не в силах с этим справиться, то пусть убирается вон! Он,
Спринглторп, найдет другого мэра.
- Вы превышаете... Вы узурпируете... Я не позволю... Меня избрал
народ! - прохрипел мэр. Лицо его исказилось от праведного гнева. Какой
законченный, какой непрошибаемый идиот!
- Да или нет? - орал Спринглторп. - Да или нет? И он, Спринглторп,
тоже идиот!
- Я буду жаловаться!.. Я обращусь лично...
- К кому? - простонал Спринглторп, изнемогая. - К кому? Да или нет, я
вас спрашиваю!
Скандал засосал его в свою омерзительную трясину. Выхода не было...
Выручил профсоюзный староста типография, который привел его к мэру и
при всем этом невольно присутствовал.
- Не надо, шеф, - сказал он. - Не надо. Верно говорите: разбежались
по углам, хнычем, неизвестно, чего ждем. Соберем комитет, ребята сделают,
что можно. А что нельзя, уж поможете.
- Как вас зовут? - спросил Спринглторп. Есть имена, которые золотом
бы выводить. На скрижалях. Хорош начальник округа. До сих пор не
удосужился узнать, как зовут человека, делавшего для него дело.
Выяснилось, что в Брокане есть профсоюзный комитет, к председателю
которого, Ангусу Куотерлайфу, типографский староста Дэд Борроумли сейчас
без долгих разговоров и отправится. При упоминании о комитете "избранник
народа" как-то поубавил прыти, договорились о связи через патруль в
сквере, и Спринглторп отправился разыскивать министерскую тещу. Мадам
Паркер оказалась цветущей дородной матроной в полном сознании своих особых
прав. Сопровождающего для нее Спринглторп привез с собой. Его выбрала
Памела Дэвисон. "Он из Файфкроу, так что доставит ее туда мигом", -
сказала она. Сцену отправки видело множество народу, и Спринглторпу до сих
пор было стыдно за возню с этой лавочницей посреди полуразрушенного
поселка. Наверняка, если бы вместо него поехала Памела, всего этого
безобразия не было бы. Что же теперь? Звонить Джеффрису и предложить
вместо себя в начальники Памелу Дэвисон?..
Он ел омлет и пил кофе. Всю жизнь он терпеть не мог омлетов, и Эльза
никогда их не готовила. Какие глупости. Вполне съедобно. Вот так проживешь
с человеком тридцать пять лет, сына вырастишь, а потом окажется, что
кое-что важное вовсе не так уж важно, как представлялось. Эльза... Но ведь
Эльза же умерла. Когда? Вчера? Позавчера?
Он стал считать дни, но тут в кабину угловатой глыбой вдвинулся
старик Мартин Кэйрд, грохоча пластиковыми латами пожарника-спасателя.
- Послушайте, Спринглторп, ребята дело говорят. Нужен кабель.
Километров пять. И у нас будет электричество. - Март! Каким образом?
Кэйрд загремел налокотниками, опираясь о стол. - В городе, в рыбном
порту стояли траулеры. Ночью три из них остались целы, и утром по высокой
воде их отвели в верхний ковш шлюза, ставший новым устьем. Там они и
сейчас на плаву. Три траулера - это две тысячи киловатт. Тут есть один
парень с верфи, гостил у родни в Даблфорде, он знает. Кинуть с них кабель
до ближайшей подстанции - это километров пять, а может, и меньше. Пока
прямо по земле. И будет ток.
Спринглторп припомнил огромные катушки кабеля в городе на
стройплощадке университета.
- Так я отправлю ребят. Дайте бумагу, чтобы патруль пропустил. Пошлю
Марта, он управится. Мигом.
Сейчас? В город? Нет, с этим придется подождать до утра. Март-младший
пусть сейчас отдыхает, а под утро заменит отца. И тут Спринглторпа
осенило:
- Но ведь там были еще баржи. Несколько барж. Где они?
- Да там же, в ковше.
- На баржи нужно перевести операционную и тяжелораненых. Там не
трясет. Слышите, Мартин?
Пишущая машинка Памелы дала длинную одобрительную очередь. Три
самоходных понтона для перевозки раненых, грузовики, вертолет для переноса
операционной и врачей. Понтоны, вертолеты, грузовики - сколько всего этого
было за нынешний день? Это же все люди, люди. Не железные же они! Они
смертельно устали. И смены не будет.
А вдруг вот сейчас, сию минуту тряска прекратится? Не может же она
длиться вечно! Спринглторп нажал ногами на пол, чтобы она прекратилась. Но
она не прекратилась. Он вздохнул. Зазвонил телефон. - Вас, капитан.
Почему Памела называет его капитаном? Его же демобилизовали. Часов в
девять утра. Забыл, забыл ей сказать об этом.
- Спринглторп, как у вас?
- Кое-что удалось сделать, господин министр. Памела молча положила
перед ним исписанный листок. Он благодарно кивнул. Хлебопекарня.
Наблюдение за океаном. Палатки. Воззвание. Караван. Караван ушел на восток
на трех рудовозах. Когда они ползли мимо его дома, казалось, что их
тысячи. А их всего-то полтора десятка. Мало. Хорошие машины.
- Прекрасно, Спринглторп. Кое-кого надо будет наградить. Подготовьте
мне, пожалуйста, список. Кстати, примите благодарность от всей нашей
семьи. Моя жена и я - мы глубоко вам признательны. Ее мать рассказывает о
вас чудеса. И еще одно. Что у вас там вышло о броканским мэром?
Господи, сумело-таки нажаловаться это полено! Нашло кому!
- Спринглторп, вы глава округа. Не сочтите за упрек, но в таких
случаях следует быть осмотрительнее и сотрудничать более гибко. Я надеюсь,
вы сделаете выводы. И мой вам совет: не следует так расширенно толковать
роль профсоюзов. У них свои задачи, у самоуправления - свои. И вот еще что
- это самое главное. Завтра к двум часам дня здесь у меня соберется
гражданское руководство округов и депутаты, с которыми удалось установить
связь. Ваше присутствие обязательно. Есть мнение, что следует объявить о
создании партии национального возрождения. Подумайте над этим. В два часа.
Всего вам доброго.
- Как можно сотрудничать с этим броканским кретином? Как?
- Очень просто, - сказала Памела. - Назначьте его на какой-нибудь
важный пост.
- Сейчас на важных постах лямку надо тянуть, - проворчал Мартин
Кэйрд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16