Доцветали последние цветы, с деревьев бесшумно планировали осенние листья.
– Я никогда раньше не ходила по этой тропе, – призналась Лесли.
– Думаю, тебе понравится.
Впереди виднелся крутой поворот. Обогнув холмик, Лесли потрясенно замерла. Посреди дорожки на вбитом в землю колышке красовалась деревянная табличка с чуть кривоватой надписью:
«Лесли, ты выйдешь за меня?»
Сердце девушки бешено заколотилось. Окончательно потеряв дар речи, она обернулась к Оливеру. Он крепко обнял ее.
– Ну так как же?
Неужели на свете бывает подобное счастье? Лесли сцепила руки за спиной Оливера и что было сил стиснула его.
– Да, милый. Ну конечно, да!
– Боюсь, не могу пообещать, что станешь женой губернатора, зато я чертовски хороший адвокат!
– С меня и этого довольно, – шепнула Лесли, прильнув к нему.

Несколько дней спустя, когда Лесли уже переодевалась, чтобы ехать ужинать с Оливером, зазвонил телефон.
– Дорогая, ужасно жаль, но у меня плохие новости. Срочная деловая встреча. Придется отменить ужин. Простишь меня?
– Что же еще остается? – притворно вздохнула Лесли.
Назавтра, пробегая глазами «Стейт джорнэл», девушка наткнулась на зловещий заголовок:

В РЕКЕ КЕНТУККИ НАЙДЕНО ТЕЛО ЖЕНЩИНЫ

Как ни странно, девушка не смогла оторваться, пока не дочитала до конца.

«Сегодня рано утром полицейские вытащили из реки, в десяти милях к востоку от Лексингтона, обнаженный труп молодой женщины. На вид несчастной около двадцати лет. Следователь назначил вскрытие для установления причин гибели…»

Лесли передернуло. Умереть такой юной! Был ли у нее любовник? Муж? Какое счастье сознавать, что ты жива, счастлива и любима!

***

Казалось, весь Лексингтон только и судачил о предстоящей свадьбе. Как во всех небольших городках, здесь мгновенно становилось известно все и всем, а кроме того, Оливер Рассел считался местной знаменитостью. От этой пары было невозможно отвести взгляд – темноволосый красавец Оливер, а рядом золотоволосая Лесли с изумительной фигурой и личиком сказочной принцессы. Новость распространилась, как лесной пожар.
– Надеюсь, он понимает, как ему повезло, – буркнул Джим Бейли.
– Нам обоим повезло, – улыбнулась Лесли.
– Собираетесь сбежать и тайком обвенчаться?
– Нет, Оливер хочет, чтобы все было как полагается. Торжественная церемония в церкви Калвери-Чейпл.
– И когда произойдет это счастливое событие?
– Через полтора месяца.
В очередной заметке репортер «Стейт джорнэл» сообщал:

«В утонувшей женщине опознана Лайза Бернетт, секретарь суда. При вскрытии выяснилось, что она погибла от чрезмерной дозы опасного запрещенного наркотика, известного под названием жидкий „экстази“.

Жидкий «экстази». Лесли вспомнила тот вечер с Оливером. Господи, как хорошо, что она уговорила его выбросить эту гадость!

***

Следующий месяц прошел в последних лихорадочных приготовлениях к свадьбе. Сколько же всего нужно было успеть! Разослать две сотни приглашений. Выбрать одежду для подружек на свадьбе. Составить меню обеда. Позаботиться о приданом. Свой подвенечный наряд Лесли купила в «Фейетт-Молл» на Николасвилль-роуд: длинное, до пола, платье с широкой юбкой и длинным шлейфом, туфли в тон на высоких каблуках и длинные перчатки.
Оливер заказал черную визитку с брюками в полоску, серый жилет, белоснежную сорочку и аскотский галстук[5] и попросил сослуживца-адвоката быть его шафером.
– Наконец-то все готово, – облегченно вздохнул Оливер в один прекрасный день. – Я договорился о свадебном приеме. Кстати, почти все приняли приглашение.
Лесли вздрогнула, как от озноба.
– Не знаю, дорогой, как вытерплю последние несколько дней!
В четверг, за неделю до свадьбы, Оливер ворвался в квартиру Лесли.
– Черт подери, милая, понимаю, все это крайне некстати, но у моего клиента огромные неприятности. Придется лететь в Париж и все улаживать.
– Париж? Но как долго тебе придется там пробыть?
– Не больше двух-трех дней, в крайнем случае четыре. У нас еще куча времени.
– Попроси пилота не лихачить.
– Обещаю.
После ухода Оливера Лесли взяла газету и лениво отыскала глазами гороскоп Золтера.

«Лев (23 июля – 22 августа). Сегодня не рекомендуются никакие изменения в планах. Рисковать – означает обречь себя на серьезные проблемы».

Лесли со сжавшимся сердцем перечитала жирные строчки. Ей смертельно хотелось позвонить Оливеру и попросить его остаться – пусть даже на день. Нет, это чистый вздор. Сходить с ума из-за дурацкого гороскопа? Какая чушь!
К понедельнику Лесли вся извелась – от Оливера не было ни слуху ни духу. Она звонила в его контору, но никто ничего не знал. Во вторник Лесли, вне себя от беспокойства, в панике металась по комнате. Проведя без сна почти всю ночь, девушка наконец забылась, но почти немедленно раздался пронзительный телефонный звонок. Лесли вскинулась и слепо зашарила по ночному столику в поисках аппарата. Слава Богу, это Оливер! Спохватился все-таки! Конечно, стоило бы хорошенько отругать его за то, что едва не уморил ее, но сейчас это уже не важно. Лесли судорожно стиснула трубку.
– Оливер…
И услышала незнакомый мужской голос:
– Это Лесли Стюарт?
Девушку обдало ледяным холодом.
– Кто… кто это?
– Эл Тауэрс, Ассошиэйтед Пресс. Телетайп только что передал интересное сообщение, мисс Стюарт, и мы хотели бы узнать ваше отношение к тому, что произошло.
Случилось что-то ужасное. Оливер погиб.
– Мисс Стюарт, вы меня слышите?
– Да, – выдавила девушка.
– Не могли бы мы получить ваше заявление?
– Заявление?
– По поводу женитьбы Оливера Рассела на дочери сенатора Тодда Дэвиса.
Комната бешено завертелась перед глазами, и девушка зажмурилась, чтобы не упасть в обморок.
– Вы и мистер Рассел, кажется, были помолвлены, не так ли? Мы хотели бы напечатать ваше мнение по поводу…
Лесли словно окаменела.
– Мисс Стюарт!
Непослушный язык тяжело ворочался во рту.
– Да. Я… я желаю им счастья.
Она осторожно положила трубку. Это кошмар. Дурной сон. Вот сейчас она проснется и поймет, что все осталось по-прежнему.
Только она не спит. Ее снова бросили. Второй раз в жизни.
«Отец не вернется».
Лесли механически, словно лунатик, прошагала в ванную и уставилась на свое мертвенно-бледное отражение в зеркале.
«Телетайп только что принес интересное сообщение». Оливер женился на другой. Почему? Что Лесли ему сделала? В чем изменила?
Но где-то в самом дальнем уголке души девушка понимала: настоящий предатель – Оливер. Он ушел навсегда. И как теперь жить с этим?
В агентстве при виде Лесли сослуживцы смущенно отводили глаза. Девушка направилась прямо к Джиму Бейли. Тот, неловко поежившись, пробормотал:
– Вам не стоило приходить сегодня, Лесли. Почему бы не поехать домой, немного отдохнуть..
Лесли набрала в грудь побольше воздуха.
– Нет, благодарю вас. Со мной все в порядке.
Газеты и выпуски теле– и радионовостей в мельчайших подробностях расписывали свадьбу в Париже. Сенатор Тодд Дэвис, вне всякого сомнения, был самым влиятельным лицом штата, и история о романе его дочери с Оливером Расселом, бросившим ради нее красавицу Лесли Стюарт, стала сенсацией недели. Телефоны в кабинете Лесли разрывались от звонков.
– Это «Курьер джорнэл», мисс Стюарт. Не могли бы вы сделать заявление по поводу…
– Да, конечно. Единственное, что меня волнует больше всего, – счастье Оливера Рассела.
– Но вы и он собирались…
– Наш брак был бы ошибкой. Дочь сенатора Дэвиса вошла в его жизнь задолго до моего появления. Я не питаю никакой обиды и хочу, чтобы они жили дружно и счастливо.
– Это «Стейт джорнэл», из Франкфорта…
И так далее и тому подобное.
Лесли казалось, что одна половина Лексингтона жалеет ее, а вторая злорадствует. Где бы она ни появлялась, люди поспешно обрывали разговор, а потом долго перешептывались за ее спиной. Но она была полна свирепой решимости не выказывать своих чувств.
– Как вы могли позволить ему поступить так…
– Если вы любите кого-то по-настоящему, – твердо отвечала Лесли, – значит, хотите ему добра. Оливер Рассел – самый лучший человек на свете. Он заслужил право на счастье.
Она послала открытки с извинениями всем приглашенным на свадьбу и вернула подарки.
Лесли и ждала, и боялась звонка Оливера, и все же, когда это произошло, позорно растерялась. Звуки знакомого, родного голоса оказались таким ужасным потрясением, что у девушки перехватило горло.
– Лесли… Не знаю, что сказать.
– Это правда?
– Да.
– Тогда что тут можно сказать?
– Я просто хотел объяснить, как все произошло. Еще до того, как мы с тобой встретились, Джан и я были почти помолвлены. И, увидев ее снова, я понял… понял, что все еще люблю.
– Понимаю, Оливер. Прощай.
Еще через пять минут позвонила секретарь.
– С вами хотят поговорить, мисс Стюарт. Первая линия.
– Я не желаю ни с кем…
– Это сенатор Дэвис.
Отец новобрачной. Что ему от нее нужно? Лесли раздраженно схватила трубку.
– Мисс Стюарт? – осведомился с сильным южным акцентом невидимый собеседник.
– Слушаю.
– Я сенатор Дэвис. Думаю, нам не мешает потолковать с глазу на глаз.
– Сенатор, – нерешительно начала Лесли, – вряд ли…
– Я заеду за вами через час.
Послышались короткие гудки.

Ровно через час к зданию подкатил лимузин. Водитель вышел и почтительно открыл дверцу для Лесли. Сенатор Дэвис расположился на заднем сиденье. Ничего не скажешь, представительный мужчина, с копной серебряных волос и маленькими аккуратными усиками. Настоящий патриарх, отец семейства, типичный государственный деятель. Даже сейчас, осенью, он, как всегда, был одет в белоснежный костюм, служивший ему отличительным знаком и визитной карточкой, и белую широкополую шляпу из итальянской соломки. Классический образец джентльмена-южанина, словно каким-то образом сумевшего перенестись из прошлого века в наши дни.
– Вы очень красивы, – заметил он, подождав, пока Лесли устроится рядом.
– Благодарю вас, – сухо бросила она. Лимузин тронулся.
– Я имел в виду не только внешность, мисс Стюарт. За последние дни мне не раз приходилось слышать, как достойно вы повели себя в этой крайне неприятной ситуации. Должно быть, вы очень страдаете. Я сам долго не мог поверить, что это правда.
Сенатор, по-видимому, был вне себя от гнева.
– Господи, да неужели в наше время не осталось порядочных людей? Что случилось с таким понятием, как моральные принципы?! По правде говоря, мне омерзителен человек, посмевший сотворить с вами подобное. И я готов убить Джан за то, что она выбрала в мужья подобного типа. Я каким-то образом чувствую себя виноватым, лишь потому, что она моя дочь. Думаю, они друг друга стоят!
Он сжал кулаки, задыхаясь от возмущения. Некоторое время оба молчали. Наконец Лесли осмелилась заговорить:
– Я знаю Оливера. И уверена, он не хотел меня так больно ранить. Теперь уже поздно сожалеть. Значит, этому суждено было случиться. Мне ничего от него не нужно. Он заслуживает всего самого лучшего, и я не собираюсь становиться у него на дороге.
Сенатор пристально оглядел Лесли и недоуменно покачал головой.
– Такого благородства я не ожидал. Вы поистине необыкновенная женщина.
Машина остановилась. Лесли выглянула из окна. Они успели добраться до Париж-Пайк, местечка в Кентукки-Хорс-Сентр, пригорода Лексингтона, где находилось больше сотни конезаводов. Самые крупные принадлежали сенатору Дэвису. Насколько хватало глаз, до самого горизонта тянулись бесконечные дощатые изгороди, белые паддоки, обведенные красными полосами, загоны и волнующиеся под ветром пырейные луга.
Лесли и сенатор вышли из машины, направились к скаковому кругу и несколько минут постояли, любуясь великолепными животными.
– Я простой человек, – тихо сказал наконец Дэвис. – Знаю, это, должно быть, странно звучит, но, поверьте, так оно и есть. Я родился здесь и мечтал провести в этих местах всю жизнь. В мире ничего лучше нет. Оглянитесь, мисс Стюарт. Можно ли осуждать меня за нежелание расставаться с родиной? Недаром Марк Твен говаривал, что в тот момент, когда настанет конец света, он хотел бы оказаться в Кентукки, потому что здешние жители отстали от остальной цивилизации на двадцать лет. Мне пришлось полжизни проторчать в Вашингтоне, и я ненавижу этот город.
– В таком случае зачем вам все это?
– Существуют такие понятия, как долг и взятые на себя обязательства. Наш народ послал меня в сенат, и пока я не потерял доверия избирателей, приходится стараться и делать все, что в моих силах. – И, резко сменив тему разговора, он пояснил: – Не могу выразить, как восхищаюсь вашей порядочностью. Вы вели себя безупречно. И даже не представляете, какой гнусный скандал разразился бы, брось вы кость этой оголтелой своре репортеров. Ваше великодушие безгранично. И я… словом, мне бы хотелось как-то выразить свою благодарность.
Лесли насторожилась.
– Возможно, вы решите ненадолго уехать, отдохнуть, побывать в других странах, повидать мир. Я, естественно, возьму на себя все…
– Пожалуйста, не стоит.
– Я только…
– Знаю. Я не знакома с вашей дочерью, сенатор Дэвис, но если Оливер любит ее, должно быть, она действительно прекрасный человек. Надеюсь, они будут счастливы.
– Вероятно, вам не сказали, что они возвращаются сюда, – неловко пробормотал сенатор. – Гражданская церемония прошла в Париже, но Джан хочет венчаться в Лексингтоне.
Еще один удар в сердце.
– Понимаю. Что же, это ее право. Но им не о чем беспокоиться.
– Спасибо.

Венчание состоялось две недели спустя, в церкви Калвери-Чейпл, той самой, где должны были произнести брачные обеты Лесли и Оливер.
1 2 3 4 5