https://wodolei.ru/catalog/vodonagrevateli/nakopitelnye-30/Ariston/
» — подумала она.
***
Во время обходов существовал традиционный порядок, который никогда не нарушался: впереди всегда шел лечащий врач, за ним старший ординатор, потом остальные ординаторы, а в конце один-два студента-медика. Лечащим врачом, к которому прикрепили Пейдж, был доктор Уильям Рэднор. Пейдж и пятеро других ординаторов собрались в холле, ожидая его появления.
Среди ординаторов был молодой китаец. Он протянул Пейдж руку.
— Том Чанг. Думаю, вы так же нервничаете, как и я.
Пейдж он сразу понравился. Подошел доктор Рэднор.
— Доброе утро. Я доктор Рэднор. — Говорил он мягко, голубые глаза поблескивали. Ординаторы в свою очередь представились ему.
— Сегодня у вас первые обходы. Я хочу, чтобы вы обращали серьезное внимание на все, что видите и слышите, но в то же время, и это важно, выглядели спокойными.
«Обращать серьезное внимание, но выглядеть спокойной», — отметила про себя Пейдж.
— Если пациенты видят, что вы напряжены, они тоже начинают волноваться, могут даже подумать, что умирают от какой-нибудь болезни, о которой вы им не говорите.
«Следить, чтобы пациенты не волновались».
— Помните, что отныне вы будете нести ответственность, за жизни других людей.
«Отныне несу ответственность за жизни других людей. Ох, Боже мой!»
Чем дольше доктор Рэднор говорил, тем больше Пейдж нервничала, и к тому времени, как он завершил свое вступительное слово, самоуверенность Пейдж испарилась. «Я не готова к этому! — подумала она. — Я не знаю, что делаю. Кто вообще сказал, что я могу быть доктором? А что, если я убью кого-нибудь?»
Доктор Рэднор добавил:
— Я жду от вас детальных записей по каждому из ваших пациентов — лабораторные исследования, анализ крови, ну и все прочее. Это всем ясно?
В ответ послышалось нестройное бормотание:
— Да, доктор.
— У нас обычно бывает от тридцати до сорока хирургических больных. И ваша работа заключается в том, чтобы убедиться, что для них созданы все необходимые условия. А теперь давайте начнем утренний обход.
***
Каким простым все казалось в медицинском колледже. Пейдж вспомнились те четыре года, которые она провела в стенах учебного заведения. Сто пятьдесят студентов, и среди них только пятнадцать девушек. Она никогда не забудет первое посещение анатомички. Они зашли в большую, выложенную белым кафелем комнату, в которой рядами стояли двадцать столов. Каждый был накрыт желтой простыней. Студентов разбили на группы по пять человек возле каждого стола.
— Снимите простыни, — приказал профессор, и Пейдж увидела свой первый труп. Она боялась, что потеряет сознание или ей станет дурно, но все прошло на удивление спокойно. Труп был законсервирован, что как-то все-таки отличало его от человеческого существа.
Поначалу, находясь в анатомичке, студенты чувствовали себя скованно, молчали, испытывая благоговейный страх. Но, к изумлению Пейдж, через неделю они уже ели бутерброды во время вскрытия трупов, отпуская при этом грубые шутки. Это было своеобразной формой самозащиты, этаким отрицанием собственной смертности. Они присваивали трупам имена и прозвища, обращаясь с ними, как со старыми друзьями. Пейдж старалась заставить себя относиться к трупам с той же небрежностью, что и другие студенты, но для нее это оказалось совсем не просто. Она смотрела на труп, с которым работала, и думала: «У этого мужчины были дом и семья. Каждый день он ходил на работу, а раз в год отправлялся в отпуск с женой и детьми. Возможно, он любил спорт, с удовольствием смотрел кинофильмы и спортивные игры, смеялся и плакал, видел, как растут его дети, делил с ними их радости и огорчения. Возможно, у него были грандиозные, прекрасные мечты и он надеялся, что все они осуществятся…» Горькая радость и печаль охватили ее, потому что он был мертв, а она жива.
Со временем, даже для Пейдж, вскрытие трупов стало обычным делом. «Вскрываем грудную клетку, осматриваем ребра, легкие, околосердечную сумку, вены, артерии, нервы».
В первые два года в медицинском колледже много времени уделялось запоминанию длинных перечней внутренних органов человека. Сначала черепно-мозговые нервы: обонятельный, зрительный, глазодвигательный, блоковый, тройничный, отводящий, лицевой, слуховой, языкоглоточный, блуждающий, спинномозговой, подъязычный.
Для лучшего запоминания студенты пользовались мнемоникой. Классической была фраза: «На торчащих вершинах старого Олимпа француз и немец продавали шишки».
Последние два года обучения в колледже были более интересными, студенты проходили курсы терапии, хирургии, педиатрии, акушерства, работали в местной больнице. «Я помню те времена…» — подумала Пейдж.
— Доктор Тэйлор… — окликнул ее старший ординатор.
Пейдж вернулась к действительности. Ее коллеги прошли уже половину коридора.
— Иду, — отозвалась она и поспешила за ними.
***
Обход начался с просторной, прямоугольной палаты, вдоль боковых стен которой расположились ряды коек, возле каждой койки имелась небольшая тумбочка. Пейдж ожидала увидеть занавески, разделяющие кровати, но здесь их не было.
Первым пациентом оказался пожилой мужчина грузной комплекции. Он дремал, тяжело дыша. Доктор Рэднор подошел к спинке в ногах койки, изучил висевшую на ней медицинскую карту, потом приблизился к пациенту и тихонько тронул его за плечо.
— Мистер Поттер? Пациент открыл глаза.
— А?
— Доброе утро. Я доктор Рэднор. Хочу узнать, как вы себя чувствуете. Ночью спали спокойно?
— Да, все нормально.
— Что-нибудь болит?
— Да. Грудь болит.
— Позвольте, я вас осмотрю.
Закончив осмотр, доктор Рэднор проговорил:
— У вас все хорошо. Я скажу сестре, чтобы вам дали болеутоляющее.
— Спасибо, доктор.
— Ладно, увидимся после обеда. Они направились к следующей койке. Доктор Рэднор обернулся к ординаторам.
— Всегда старайтесь задавать вопросы, предполагающие короткие ответы «да» или «нет», чтобы не утомлять больного. И подбадривайте его. Не забывайте посмотреть его карту и сделать записи. Записывайте все основные жалобы пациента, что у него болит сейчас, чем болел в прошлом, семейное и социальное положение, употребляет ли алкоголь, курит ли и тому подобное. Во время последующих обходов я ожидаю услышать от вас подробные отчеты о состоянии каждого из ваших подопечных.
Следующим пациентом был мужчина лет сорока.
— Доброе утро, мистер Роулингз.
— Доброе утро, доктор.
— Сегодня чувствуете себя получше?
— К сожалению, нет, доктор. Ночью часто просыпался. И живот болит.
Доктор Рэднор обернулся к старшему ординатору.
— Что показала ректоскопия?
— Никаких признаков заболевания.
— Сделайте ему снимок верхней части желудочно-кишечного тракта stat.
Ординатор, стоявший рядом с Пейдж, прошептал ей на ухо:
— Наверное, ты знаешь, как расшифровывается stat. «Растряси свою задницу, милашка!»
.
Шутка ординатора не ускользнула от слуха доктора Рэднора.
— Stat происходит от латинского statim, что означает немедленно.
Впоследствии Пейдж пришлось очень часто слышать это слово.
Затем они подошли к пожилой женщине, которой недавно сделали операцию.
— Доброе утро, миссис Таркел.
— Долго вы еще намерены держать меня здесь?
— Не очень. Операция прошла успешно. Скоро будете дома.
И они перешли к очередному пациенту.
У каждой следующей койки повторялось все то же самое, и утро пролетело довольно быстро. Они осмотрели тридцать больных. Во время обхода ординаторы лихорадочно делали записи, надеясь, что смогут в дальнейшем расшифровать их.
Одна пациентка очень удивила Пейдж. Она выглядела абсолютно здоровой.
Когда они отошли от ее койки, Пейдж поинтересовалась:
— А что с ней, доктор? Доктор Рэднор вздохнул.
— Ничего. Она gomer, а для тех, кто забыл, чему их учили в медицинском колледже, поясняю, что gomer расшифровывается по буквам как: «Убирайся из моей неотложки» «"Get out of my emergency room".». Это такие люди, которым нравится изображать из себя больных. Такое у них хобби. За последний год она уже шестой раз у нас.
***
Обход завершился у койки пожилой женщины в кислородной маске, она находилась в состоянии комы.
— У нее был тяжелый сердечный приступ, — пояснил доктор Рэднор ординаторам. — Она уже шесть недель в коме. Признаки жизни становятся все слабее. Тут мы больше ничего не можем сделать. После обеда отключим систему жизнеобеспечения.
Его слова потрясли Пейдж.
— Отключите систему?
Доктор Рэднор спокойно объяснил:
— Сегодня утром комиссия по этике нашей больницы приняла такое решение. Она уже не человек. Ей восемьдесят семь лет, мозг атрофировался. Жестоко с нашей стороны поддерживать ее жизнь, разоряя тем самым родных. Жду вас всех на послеобеденный обход.
Ординаторы смотрели ему вслед. Пейдж повернулась, чтобы еще раз взглянуть на пациентку. Она была жива. Через несколько часов она умрет. «После обеда мы отключим систему жизнеобеспечения».
«Но ведь это же убийство!» — подумала Пейдж.
Глава 3
После обеда, когда обходы завершились, новые ординаторы собрались в небольшой комнате отдыха. Там стояли восемь столиков, древний черно-белый телевизор и два торговых автомата, которые выдавали черствые бутерброды и горький кофе.
За всеми столиками велись примерно одни и те же разговоры.
— Посмотри мое горло, а? Тебе не кажется, что оно покраснело?
— По-моему, я подхватил насморк. Чувствую себя неважно.
— Что-то у меня живот побаливает. Похоже, аппендицит.
— У меня ужасная боль в груди. Господи, надеюсь, это не сердечный приступ!
Кэт присела за столик к Пейдж и Хони.
— Ну, как все прошло? — спросила она.
— По-моему, все в порядке, — ответила Хони. Они обе посмотрели на Пейдж.
— Я была ужасно напряжена, но старалась не подавать вида. — Пейдж вздохнула. — Тяжелый был день. Я бы с радостью ушла отсюда, а вечером где-нибудь повеселилась.
— Я тоже, — согласилась Кэт. — Почему бы нам не поужинать вместе? А потом сходим в кино.
— Прекрасная идея.
К их столику подошел санитар.
— Доктор Тэйлор?
Пейдж подняла на него взгляд.
— Я доктор Тэйлор.
— Доктор Уоллис хочет видеть вас у себя в кабинете.
Начальник больницы! «Что же я натворила?» — подумала Пейдж.
Санитар ждал, не отходя от столика.
— Доктор Тэйлор…
— Иду. — Пейдж глубоко вздохнула и поднялась со стула. — Увидимся позже.
— Прошу за мной, доктор.
Пейдж проследовала за санитаром в лифт, и они поднялись на пятый этаж, где находился кабинет доктора Уоллиса.
Бенджамин Уоллис сидел за столом. При появлении Пейдж он оторвался от бумаг и посмотрел на нее.
— Добрый день, доктор Тэйлор.
— Добрый день. Уоллис прокашлялся.
— Итак, первый рабочий день, но вы уже успели произвести впечатление!
Пейдж недоуменно посмотрела на него.
— Я… "не понимаю.
— Я слышал, у вас утром возникли некоторые проблемы в раздевалке для врачей.
— Ox. — «Так вот, оказывается, в чем дело». Уоллис посмотрел на нее и улыбнулся.
— Пожалуй, я смогу что-нибудь организовать в этом плане для вас и остальных девушек.
— Мы… — «Мы не девушки», — хотела было возразить Пейдж. — Мы будем вам очень благодарны.
— Кстати, если вы не возражаете переодеваться в раздевалке для медсестер…
— Я не медсестра, — решительно возразила Пейдж. — Я доктор.
— Разумеется, разумеется. Ладно, мы решим эту проблему, доктор.
— Благодарю вас.
Уоллис протянул Пейдж лист бумаги.
— Кстати, это ваш график. У вас сегодня суточное дежурство, которое начинается в шесть часов вечера. — Он посмотрел на часы. — Осталось тридцать минут.
Изумленная, Пейдж уставилась на него. Ее рабочий день начался в половине шестого утра. «И еще суточное дежурство?»
— Ну а фактически получится тридцать шесть часов. С утра вам опять надо будет делать обход.
«Тридцать шесть часов! Интересно, как я это выдержу».
Вскоре ей предстояло выяснить это.
***
Пейдж разыскала Кэт и Хони.
— Мне придется забыть об ужине и кино. У меня впереди тридцать шесть часов дежурства. Кэт кивнула.
— Нам тоже сообщили подобные новости. Я заступаю на дежурство завтра, а Хони в среду.
— Не думаю, что это будет так страшно, — оптимистично заявила Пейдж. — Как я понимаю, в комнате для дежурных можно спать. Вот этим я и займусь.
Но она ошиблась.
***
Санитар провел Пейдж по длинному коридору.
— Доктор Уоллис сообщил, что мое дежурство продлится тридцать шесть часов, — обратилась к нему Пейдж. — Все ординаторы так работают?
— Только первые три года, — ответил санитар. «Прекрасно!»
— Но у вас будет много времени, чтобы отдохнуть, доктор.
— Вот как?
— Сюда, пожалуйста. Это комната для дежурных. — Он открыл дверь, и Пейдж вошла внутрь. Комната напомнила ей монашескую келью в каком-нибудь захудалом монастыре. Топчан со свалявшимся матрасом, треснутая раковина и тумбочка с телефоном.
— Вот здесь вы и можете спать между вызовами.
— Спасибо.
***
Вызовы начались сразу, как только Пейдж пришла в столовую, чтобы поужинать.
— Доктор Тэйлор…, третья неотложка… Доктор Тэйлор…, третья неотложка.
— У пациента сломано ребро…
— Мистер Хенеган жалуется на боли в груди…
— У пациента из второй палаты головные боли. Можно дать ему ацитаменофен?…
Только Пейдж удалось прилечь в полночь, как ее разбудил телефонный звонок.
— Это первая неотложка…
У пациента оказалось ножевое ранение, и, к тому времени как Пейдж освободилась, было уже половина второго. А в два пятнадцать ее снова разбудил телефонный звонок.
— Доктор Тэйлор…, вторая неотложка. Stat.
— Хорошо, — ответила еще не пришедшая в себя Пейдж. «Как там он сказал, это расшифровывается? Растряси свою задницу, милашка». Она заставила себя подняться и направилась по коридору в палату неотложной помощи. Туда привезли пациента со сломанной ногой. Он вопил от боли.
— Сделайте снимок, — приказала Пейдж. — И дайте ему демерол, пятьдесят миллиграммов. — Она взяла пациента за руку, — Все будет в порядке. Постарайтесь успокоиться.
Металлический, бесцветный голос возвестил из динамиков:
— Доктор Тэйлор…, палата три. Stat. Пейдж взглянула на стонущего пациента, ей не хотелось оставлять его.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
1 2 3 4 5 6
***
Во время обходов существовал традиционный порядок, который никогда не нарушался: впереди всегда шел лечащий врач, за ним старший ординатор, потом остальные ординаторы, а в конце один-два студента-медика. Лечащим врачом, к которому прикрепили Пейдж, был доктор Уильям Рэднор. Пейдж и пятеро других ординаторов собрались в холле, ожидая его появления.
Среди ординаторов был молодой китаец. Он протянул Пейдж руку.
— Том Чанг. Думаю, вы так же нервничаете, как и я.
Пейдж он сразу понравился. Подошел доктор Рэднор.
— Доброе утро. Я доктор Рэднор. — Говорил он мягко, голубые глаза поблескивали. Ординаторы в свою очередь представились ему.
— Сегодня у вас первые обходы. Я хочу, чтобы вы обращали серьезное внимание на все, что видите и слышите, но в то же время, и это важно, выглядели спокойными.
«Обращать серьезное внимание, но выглядеть спокойной», — отметила про себя Пейдж.
— Если пациенты видят, что вы напряжены, они тоже начинают волноваться, могут даже подумать, что умирают от какой-нибудь болезни, о которой вы им не говорите.
«Следить, чтобы пациенты не волновались».
— Помните, что отныне вы будете нести ответственность, за жизни других людей.
«Отныне несу ответственность за жизни других людей. Ох, Боже мой!»
Чем дольше доктор Рэднор говорил, тем больше Пейдж нервничала, и к тому времени, как он завершил свое вступительное слово, самоуверенность Пейдж испарилась. «Я не готова к этому! — подумала она. — Я не знаю, что делаю. Кто вообще сказал, что я могу быть доктором? А что, если я убью кого-нибудь?»
Доктор Рэднор добавил:
— Я жду от вас детальных записей по каждому из ваших пациентов — лабораторные исследования, анализ крови, ну и все прочее. Это всем ясно?
В ответ послышалось нестройное бормотание:
— Да, доктор.
— У нас обычно бывает от тридцати до сорока хирургических больных. И ваша работа заключается в том, чтобы убедиться, что для них созданы все необходимые условия. А теперь давайте начнем утренний обход.
***
Каким простым все казалось в медицинском колледже. Пейдж вспомнились те четыре года, которые она провела в стенах учебного заведения. Сто пятьдесят студентов, и среди них только пятнадцать девушек. Она никогда не забудет первое посещение анатомички. Они зашли в большую, выложенную белым кафелем комнату, в которой рядами стояли двадцать столов. Каждый был накрыт желтой простыней. Студентов разбили на группы по пять человек возле каждого стола.
— Снимите простыни, — приказал профессор, и Пейдж увидела свой первый труп. Она боялась, что потеряет сознание или ей станет дурно, но все прошло на удивление спокойно. Труп был законсервирован, что как-то все-таки отличало его от человеческого существа.
Поначалу, находясь в анатомичке, студенты чувствовали себя скованно, молчали, испытывая благоговейный страх. Но, к изумлению Пейдж, через неделю они уже ели бутерброды во время вскрытия трупов, отпуская при этом грубые шутки. Это было своеобразной формой самозащиты, этаким отрицанием собственной смертности. Они присваивали трупам имена и прозвища, обращаясь с ними, как со старыми друзьями. Пейдж старалась заставить себя относиться к трупам с той же небрежностью, что и другие студенты, но для нее это оказалось совсем не просто. Она смотрела на труп, с которым работала, и думала: «У этого мужчины были дом и семья. Каждый день он ходил на работу, а раз в год отправлялся в отпуск с женой и детьми. Возможно, он любил спорт, с удовольствием смотрел кинофильмы и спортивные игры, смеялся и плакал, видел, как растут его дети, делил с ними их радости и огорчения. Возможно, у него были грандиозные, прекрасные мечты и он надеялся, что все они осуществятся…» Горькая радость и печаль охватили ее, потому что он был мертв, а она жива.
Со временем, даже для Пейдж, вскрытие трупов стало обычным делом. «Вскрываем грудную клетку, осматриваем ребра, легкие, околосердечную сумку, вены, артерии, нервы».
В первые два года в медицинском колледже много времени уделялось запоминанию длинных перечней внутренних органов человека. Сначала черепно-мозговые нервы: обонятельный, зрительный, глазодвигательный, блоковый, тройничный, отводящий, лицевой, слуховой, языкоглоточный, блуждающий, спинномозговой, подъязычный.
Для лучшего запоминания студенты пользовались мнемоникой. Классической была фраза: «На торчащих вершинах старого Олимпа француз и немец продавали шишки».
Последние два года обучения в колледже были более интересными, студенты проходили курсы терапии, хирургии, педиатрии, акушерства, работали в местной больнице. «Я помню те времена…» — подумала Пейдж.
— Доктор Тэйлор… — окликнул ее старший ординатор.
Пейдж вернулась к действительности. Ее коллеги прошли уже половину коридора.
— Иду, — отозвалась она и поспешила за ними.
***
Обход начался с просторной, прямоугольной палаты, вдоль боковых стен которой расположились ряды коек, возле каждой койки имелась небольшая тумбочка. Пейдж ожидала увидеть занавески, разделяющие кровати, но здесь их не было.
Первым пациентом оказался пожилой мужчина грузной комплекции. Он дремал, тяжело дыша. Доктор Рэднор подошел к спинке в ногах койки, изучил висевшую на ней медицинскую карту, потом приблизился к пациенту и тихонько тронул его за плечо.
— Мистер Поттер? Пациент открыл глаза.
— А?
— Доброе утро. Я доктор Рэднор. Хочу узнать, как вы себя чувствуете. Ночью спали спокойно?
— Да, все нормально.
— Что-нибудь болит?
— Да. Грудь болит.
— Позвольте, я вас осмотрю.
Закончив осмотр, доктор Рэднор проговорил:
— У вас все хорошо. Я скажу сестре, чтобы вам дали болеутоляющее.
— Спасибо, доктор.
— Ладно, увидимся после обеда. Они направились к следующей койке. Доктор Рэднор обернулся к ординаторам.
— Всегда старайтесь задавать вопросы, предполагающие короткие ответы «да» или «нет», чтобы не утомлять больного. И подбадривайте его. Не забывайте посмотреть его карту и сделать записи. Записывайте все основные жалобы пациента, что у него болит сейчас, чем болел в прошлом, семейное и социальное положение, употребляет ли алкоголь, курит ли и тому подобное. Во время последующих обходов я ожидаю услышать от вас подробные отчеты о состоянии каждого из ваших подопечных.
Следующим пациентом был мужчина лет сорока.
— Доброе утро, мистер Роулингз.
— Доброе утро, доктор.
— Сегодня чувствуете себя получше?
— К сожалению, нет, доктор. Ночью часто просыпался. И живот болит.
Доктор Рэднор обернулся к старшему ординатору.
— Что показала ректоскопия?
— Никаких признаков заболевания.
— Сделайте ему снимок верхней части желудочно-кишечного тракта stat.
Ординатор, стоявший рядом с Пейдж, прошептал ей на ухо:
— Наверное, ты знаешь, как расшифровывается stat. «Растряси свою задницу, милашка!»
.
Шутка ординатора не ускользнула от слуха доктора Рэднора.
— Stat происходит от латинского statim, что означает немедленно.
Впоследствии Пейдж пришлось очень часто слышать это слово.
Затем они подошли к пожилой женщине, которой недавно сделали операцию.
— Доброе утро, миссис Таркел.
— Долго вы еще намерены держать меня здесь?
— Не очень. Операция прошла успешно. Скоро будете дома.
И они перешли к очередному пациенту.
У каждой следующей койки повторялось все то же самое, и утро пролетело довольно быстро. Они осмотрели тридцать больных. Во время обхода ординаторы лихорадочно делали записи, надеясь, что смогут в дальнейшем расшифровать их.
Одна пациентка очень удивила Пейдж. Она выглядела абсолютно здоровой.
Когда они отошли от ее койки, Пейдж поинтересовалась:
— А что с ней, доктор? Доктор Рэднор вздохнул.
— Ничего. Она gomer, а для тех, кто забыл, чему их учили в медицинском колледже, поясняю, что gomer расшифровывается по буквам как: «Убирайся из моей неотложки» «"Get out of my emergency room".». Это такие люди, которым нравится изображать из себя больных. Такое у них хобби. За последний год она уже шестой раз у нас.
***
Обход завершился у койки пожилой женщины в кислородной маске, она находилась в состоянии комы.
— У нее был тяжелый сердечный приступ, — пояснил доктор Рэднор ординаторам. — Она уже шесть недель в коме. Признаки жизни становятся все слабее. Тут мы больше ничего не можем сделать. После обеда отключим систему жизнеобеспечения.
Его слова потрясли Пейдж.
— Отключите систему?
Доктор Рэднор спокойно объяснил:
— Сегодня утром комиссия по этике нашей больницы приняла такое решение. Она уже не человек. Ей восемьдесят семь лет, мозг атрофировался. Жестоко с нашей стороны поддерживать ее жизнь, разоряя тем самым родных. Жду вас всех на послеобеденный обход.
Ординаторы смотрели ему вслед. Пейдж повернулась, чтобы еще раз взглянуть на пациентку. Она была жива. Через несколько часов она умрет. «После обеда мы отключим систему жизнеобеспечения».
«Но ведь это же убийство!» — подумала Пейдж.
Глава 3
После обеда, когда обходы завершились, новые ординаторы собрались в небольшой комнате отдыха. Там стояли восемь столиков, древний черно-белый телевизор и два торговых автомата, которые выдавали черствые бутерброды и горький кофе.
За всеми столиками велись примерно одни и те же разговоры.
— Посмотри мое горло, а? Тебе не кажется, что оно покраснело?
— По-моему, я подхватил насморк. Чувствую себя неважно.
— Что-то у меня живот побаливает. Похоже, аппендицит.
— У меня ужасная боль в груди. Господи, надеюсь, это не сердечный приступ!
Кэт присела за столик к Пейдж и Хони.
— Ну, как все прошло? — спросила она.
— По-моему, все в порядке, — ответила Хони. Они обе посмотрели на Пейдж.
— Я была ужасно напряжена, но старалась не подавать вида. — Пейдж вздохнула. — Тяжелый был день. Я бы с радостью ушла отсюда, а вечером где-нибудь повеселилась.
— Я тоже, — согласилась Кэт. — Почему бы нам не поужинать вместе? А потом сходим в кино.
— Прекрасная идея.
К их столику подошел санитар.
— Доктор Тэйлор?
Пейдж подняла на него взгляд.
— Я доктор Тэйлор.
— Доктор Уоллис хочет видеть вас у себя в кабинете.
Начальник больницы! «Что же я натворила?» — подумала Пейдж.
Санитар ждал, не отходя от столика.
— Доктор Тэйлор…
— Иду. — Пейдж глубоко вздохнула и поднялась со стула. — Увидимся позже.
— Прошу за мной, доктор.
Пейдж проследовала за санитаром в лифт, и они поднялись на пятый этаж, где находился кабинет доктора Уоллиса.
Бенджамин Уоллис сидел за столом. При появлении Пейдж он оторвался от бумаг и посмотрел на нее.
— Добрый день, доктор Тэйлор.
— Добрый день. Уоллис прокашлялся.
— Итак, первый рабочий день, но вы уже успели произвести впечатление!
Пейдж недоуменно посмотрела на него.
— Я… "не понимаю.
— Я слышал, у вас утром возникли некоторые проблемы в раздевалке для врачей.
— Ox. — «Так вот, оказывается, в чем дело». Уоллис посмотрел на нее и улыбнулся.
— Пожалуй, я смогу что-нибудь организовать в этом плане для вас и остальных девушек.
— Мы… — «Мы не девушки», — хотела было возразить Пейдж. — Мы будем вам очень благодарны.
— Кстати, если вы не возражаете переодеваться в раздевалке для медсестер…
— Я не медсестра, — решительно возразила Пейдж. — Я доктор.
— Разумеется, разумеется. Ладно, мы решим эту проблему, доктор.
— Благодарю вас.
Уоллис протянул Пейдж лист бумаги.
— Кстати, это ваш график. У вас сегодня суточное дежурство, которое начинается в шесть часов вечера. — Он посмотрел на часы. — Осталось тридцать минут.
Изумленная, Пейдж уставилась на него. Ее рабочий день начался в половине шестого утра. «И еще суточное дежурство?»
— Ну а фактически получится тридцать шесть часов. С утра вам опять надо будет делать обход.
«Тридцать шесть часов! Интересно, как я это выдержу».
Вскоре ей предстояло выяснить это.
***
Пейдж разыскала Кэт и Хони.
— Мне придется забыть об ужине и кино. У меня впереди тридцать шесть часов дежурства. Кэт кивнула.
— Нам тоже сообщили подобные новости. Я заступаю на дежурство завтра, а Хони в среду.
— Не думаю, что это будет так страшно, — оптимистично заявила Пейдж. — Как я понимаю, в комнате для дежурных можно спать. Вот этим я и займусь.
Но она ошиблась.
***
Санитар провел Пейдж по длинному коридору.
— Доктор Уоллис сообщил, что мое дежурство продлится тридцать шесть часов, — обратилась к нему Пейдж. — Все ординаторы так работают?
— Только первые три года, — ответил санитар. «Прекрасно!»
— Но у вас будет много времени, чтобы отдохнуть, доктор.
— Вот как?
— Сюда, пожалуйста. Это комната для дежурных. — Он открыл дверь, и Пейдж вошла внутрь. Комната напомнила ей монашескую келью в каком-нибудь захудалом монастыре. Топчан со свалявшимся матрасом, треснутая раковина и тумбочка с телефоном.
— Вот здесь вы и можете спать между вызовами.
— Спасибо.
***
Вызовы начались сразу, как только Пейдж пришла в столовую, чтобы поужинать.
— Доктор Тэйлор…, третья неотложка… Доктор Тэйлор…, третья неотложка.
— У пациента сломано ребро…
— Мистер Хенеган жалуется на боли в груди…
— У пациента из второй палаты головные боли. Можно дать ему ацитаменофен?…
Только Пейдж удалось прилечь в полночь, как ее разбудил телефонный звонок.
— Это первая неотложка…
У пациента оказалось ножевое ранение, и, к тому времени как Пейдж освободилась, было уже половина второго. А в два пятнадцать ее снова разбудил телефонный звонок.
— Доктор Тэйлор…, вторая неотложка. Stat.
— Хорошо, — ответила еще не пришедшая в себя Пейдж. «Как там он сказал, это расшифровывается? Растряси свою задницу, милашка». Она заставила себя подняться и направилась по коридору в палату неотложной помощи. Туда привезли пациента со сломанной ногой. Он вопил от боли.
— Сделайте снимок, — приказала Пейдж. — И дайте ему демерол, пятьдесят миллиграммов. — Она взяла пациента за руку, — Все будет в порядке. Постарайтесь успокоиться.
Металлический, бесцветный голос возвестил из динамиков:
— Доктор Тэйлор…, палата три. Stat. Пейдж взглянула на стонущего пациента, ей не хотелось оставлять его.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
1 2 3 4 5 6