— с этими словами он слегка надрезал палец. — У-у-у-у-ай! — вырвалось у него. — Ер-рунда, н-немножко очень больно...Годфри выжал из пальца каплю крови.Один за другим рыцари окропляли своим жизненным соком основание единорожьего рога.— Благодарю вас, джентльмены, — проговорила Аландра. — А теперь, если вы будете так любезны немного попятиться... — Она взяла рог за кончик, держа его основанием к земле, и начала произносить таинственное заклинание, богатое ассонансами, аллитерациями, эвфонизмами и эвфемизмами.Внезапно — будто невидимый карандаш прилетел и принялся за дело — в воздухе возник контур. Туловище, ноги, хвост. В нужном месте контур смыкался с рогом. Между линиями — пустой воздух, но вот...Еще одно слово излетело из пунцовых губ Аландры.Черный контур запылал огнем. Из верхней точки огненной линии закапала кровь, заполняя пустоту. Проскочила искра — и красное стало костями и артериями; взметнулось ослепительное пламя — кости и артерии сгустились в белое, совершенно белое, как только что выпавший снег, тело.Единорог!Пламя опало, потухло, не оставив даже копоти. Единорог встряхнул гривой, затопал ногами и взмахнул хвостом: показал, что живой.— Да! — вскричал единорог. — Да!— Единороги — отзывчивые зверята, — проговорила Аландра. — От них не услышишь слова «Нет»! — И потрепала единорога по носу, определенно наслаждаясь своим успехом.Прочие участники похода так и застыли с разинутыми ртами.— Он... он красивый, — промолвила Хиллари. — Разве такое существо может быть противным?— О, скоро сама увидишь, — процедила Аландра.— Живем! — вскричал сэр Вильям. — Это же масса провианта!— Болван! — оборвал его сэр Годфри. — Я проник в замысел нашей обворожительной, гениальной принцессы! Какая удача, что мы не выбросили рог! Разве вы не видите, мои рыцари? Теперь у нас есть вьючное животное! Мы можем взвалить на этого отважного и могучего зверя нашу поклажу!— Ого, какой он сообразительный, правда, Ян?Ян кивнул:— Наверное, потому-то он — наш предводитель.Единорог немного побродил по лужайке. Настроен он былкротко. Его взгляд был устремлен только на Хиллари, а остальных присутствующих — в том числе тех, в чьих желудках он когда-то побывал, — зверь, казалось, даже не замечал.— Вот бестолочь! — сердито тряхнула головой Аландра. — Не может отличить девственницу королевской крови от простой девки! Ну что ж, джентльмены, — передернула принцесса плечами. — Грузите на него свое барахло и давайте двигаться. Вы сами увидите, что единорогам свойственны дружелюбие и покладистость — и только в некоторых обстоятельствах...— И в каких же... э-э-э... обстоятельствах следует ожидать иного? — вопросил сэр Годфри.Аландра затрепетала как осиновый лист. На миг с нее слетело все кокетство и самоуверенность, а губы тихо пролепетали:— Молите Бога, сэр рыцарь, чтобы вам никогда не довелось этого узнать.Впрочем, лицо ее тут же прояснилось. Вспорхнула белая ручка, рассыпались по плечам локоны.— Но, в сущности, в сущности, беспокоиться ровно не о чем. А вьючное животное нам нужно позарез! Единорог вполне сгодится!Сэр Годфри окинул зверя скептическим взглядом. В глазах единорога замерцали тусклые огоньки, и призрачное сияние окутало его пушистые бока — казалось, будто в шерсти заблудились первые лучи рассвета.— Ну что ж, седлайте зверя, мои честные рыцари. Но остерегайтесь, чтоб он вас не освежевал своим рогом!Рыцари опасливо повиновались, и вскоре единорог пригнулся к земле под тяжестью клади — впрочем, он ничем не выдавал, что хоть чуть-чуть замечает это бремя. После того как виверны получили надлежащие инструкции, единорог послушно побрел вслед за Хиллари Булкинс в сторону гор, потихоньку думая свои непостижимые единорожьи думы и вознося к солнцу сверкающий рог.Отряд молча шагал в указанном Пугаром северо-северо-западном направлении, остолбенело разглядывая попадавшиеся на каждом шагу географические извращения. Спираль Мёбиуса... нет, трехмерная гравюра Эшера, кое-где, возможно, подправленная кистью Иеронима Босха, — вот во что превратился Темный Круг стараниями Яна Фартинга! Впрочем, в последнее время Ян все чаще ловил себя на сомнениях: похоже, виноват был все-таки не он.Теперь воздух Темного Круга чуть ли не звенел, наполненный какой-то новой Силой, неведомыми, нехорошими вибрациями. Эта Сила реяла над землей, билась в любом стебельке травы, в каждой кочке, пробиралась с кошачьей грацией из мига в миг, сквозь плачущие холмы, сквозь вторящие им деревья, сквозь ошалелых птиц и зверушек. Над водоворотом Темного Круга медленно кружился черный плащ перемен — невиданных перемен, которые, как ни странно, оказались созвучны самым потаенным мечтам местной Мировой Души, так что она уже готовила новые, еще неслыханные симфонии-какофонии сфер.Ян Фартинг не отходил ни на шаг от Аландры. Сосредоточившись на ее красоте и на любви, которую она в нем разожгла (о дрожь восторга, о жужжащие в крови пчелы, о вздохи безмолвных глаз!), он ненадолго позабыл о донимавших его дурных предчувствиях относительно исхода всего этого злоключения.В конце концов, он ведь искупил свою ужасную оплошность. Благодаря его усилиям принцесса Аландра спасена и воссоединенас сэром Годфри, который непременно приведет их отряд к Предначертанной Цели и... и...Дальше этого момента его разум не рисковал заглядывать в будущее. Слишком много страшного ожидало впереди. Ибо Ян знал, что ныне его будущее накрепко переплелось с будущим Аландры... а прошлое уходит корнями во что-то несравнимо более глубокое и зловещее.И так они шли, ведя за собой навьюченного единорога. Аландра очаровательно щебетала о радостях и тяготах детства волшебной принцессы. Ян благоговейно слушал: его собственное детство промелькнуло незаметно за тяжким трудом, во мраке убогого средневекового быта; юность, стреноженная кожаными ремнями, распятая сапожными гвоздями, питаемая материнской овсяной кашей и отцовским пивом; короче, навоза на эту жизнь не жалели — но зато из этой кучи удобрений выросли мечты. Хиллари помогла этим мечтам окрепнуть, и Яну самому было горько, что, забыв про нее, он теперь глаз не сводит с Аландры. Но, по крайней мере, Хиллари не осталась в одиночестве: судя по всему, она нашла замечательного друга в лице своего нового знакомца, кота Алебастра.«Интересно, о чем это она так увлеченно беседует с котом?» — подумал Ян.Впрочем, какая разница?..Они шли и шли, с горки на горку, из дола в дол, час за часом, и загадочные фантастические твари, с потерянным видом скитавшиеся по местности, точно беглецы из психиатрического зверинца доктора Карла Юнга, не чинили нашим героям никаких препон.Но стоило выйти к шоссе «Три шестерки», как судьба повернулась к путникам затылком.Это случилось очень быстро. Ян толком и разглядеть ничего не успел. Он слушал рассказ Аландры о ее коллекции кукол — и вдруг раздался громовой голос сэра Оскара Корноухского: «Тревога! Нас атакуют!»Ян мгновенно обернулся, решив загородить принцессу Аландру от потенциальной опасности собственным телом.«Наконец-то возьму реванш!» — промелькнуло в его голове.Пока остальные торопливо вытаскивали из ножен мечи и приосанивались, с холма прямо на них сбежал какой-то огромный зверь. Ян с первого взгляда опознал в нем громадного-громадногомедведя.Нет, наверное, медведицу, так как зверюга была в платье и лифчике, а на ее морду был наложен настоящий человеческиймакияж.— Р-рык! — взревела медведица вполне медвежьим голосом, приближаясь к ним и сверкая накрашенными глазами. — Рык!— Господи ты Боже, Ян, — вымолвила Аландра. — Сделай что-нибудь!Ян полез в карман за Пером. Но от волнения заторопился, задергался... и сам не заметил, как оружие выскользнуло из его пальцев.Прежде чем он успел что-либо предпринять, медведица навалилась на него: сплошные когти, клыки, обильно капающая слюна и запах духов.«Духи?!» — такова была последняя мысль Яна перед тем, как косматая лапа вышибла из него сознание. Глава 2
Маг ожидал свою мать перед Линкольновским центром. Подпирая спиной фонарный столб, он смотрел, как пролетают по Бродвею автомобили, как полосы света играют в чехарду с клубами вечернего сумрака. Смотрел и слушал, блаженно подставив уши какофоническому, сладостному, умиротворяющему многоголосию города Нью-Йорка.Он готовился к Большой Игре. Вы еще убедитесь, маловеры: Кроули Нилрема голыми руками не возьмешь! Ему предстояло вернуться в свой мир и помериться силами с врагом в решающем поединке, а этот крохотный участок материальной (он игриво пощупал полу собственного пиджака) и твердой (он топнул ногой по тротуару) реальности должен был стать для него отличным якорем.Да-да, якорем — если верить утверждениям маман. Он был вынужден ждать, пока она не поможет ему проложить ход назад в Темный Круг. В одиночку даже пробовать бесполезно. Он появился жутко не вовремя, застав маман почти что в дверях — она собиралась на балет.— Ну что ж, — промолвила она, — ты пока выкупайся, Элмор (иногда она звала его «Элмор», время от времени — «Сидни», а порой, хотя и очень редко, с ее языка срывалось неуместное на этом ярусе реальности обращение «Мерлин»), прими, миленький, горячую ванну и переоденься во что-нибудь из шкафа с запасной одеждой. Потом сходи прогуляйся, покушай в каком-нибудь миленьком китайском ресторанчике, выпей шерри, выкури сигару и жди меня на углу Шестидесятой и Бродвея водиннадцать. Если к тому времени Барышников еще не перестанет трясти гузкой, как-нибудь постараюсь слинять пораньше.Отдых сотворил с Кроули Нилремом чудеса. Его силы восстановились полностью, точно после целой вечности крепкого сна. Конечно, малая толика фирменного матушкиного чая тоже внесла свой вклад, а обильно сдобренная специями тарелка креветок по-хунаньски до сих пор плясала от восторга с целой компанией поглощенных коктейлей, но главной панацеей было время: свободное время, которое дало ему возможность поостыть, отдышаться, поразмыслить и перегруппироваться.А сделать это следовало давно — ведь с того самого злосчастного броска, когда кости упали «змеиными глазами» вверх, его жизнь стала беспрерывной гонкой по вертикали сквозь Полимир, гонкой на износ!Гудели ночные такси. В воздухе висел едкий запах подгоревших каштанов. Обрывок газеты юркнул в канаву, точно живое существо в поисках укрытия от беспощадных автомобильных колес. Кроули Нилрем затянулся своей гаванской сигарой, подержал во рту дым, услаждая язык и нёбо, и выдул, еще одно облако в другое небо — звездный небосклон над Манхэттеном. «Слушай меня, Колин Роулингс, — подумал он, созерцая молодую луну. — Ты не победишь. Даю слово! Может, одна-две партии и останутся за тобой... но чтоб весь раунд! Не говоря уже о матче!»— Сидни! — послышалось из-за его спины. — Милыймой Сидни!Обернувшись, Нилрем увидел, что к нему, как он и ожидал, движется матушка. То была высокая, величественная дама безупречного телосложения: пышный, царственный бюст и изящно обтекаемая фигура, отвечающая новейшим веяниям великосветской моды. В нескромном вырезе ее платья колыхались в такт шагам жемчуга. Она шла под руку с пожилым джентльменом аристократической наружности: костюм в мелкую полоску, очки, бородка клинышком. Его лицо было незнакомо Кроули Нилрему, но дрожь в ауральных структурах неоспоримо свидетельствовала, что спутник матушки балуется магией.— Маман! — воскликнул Нилрем с радостной улыбкой, начиная ощущать себя... самим собой, тем прежним, самоуверенным Нилремом. — Секунда в секунду! — ему не терпелось вернуться в матушкин вест-сайдский особняк, дабы переместиться оттуда в Темный Круг.— Кроули, я хочу познакомить тебя с моим деловым партнером, — произнесла миссис Эрнестина Беннетт, улыбаясь своему высокому очкастому спутнику. — Мистер Алоизиус Де-Лион.— Очень рад, — произнес джентльмен чопорно, но без снобизма. Весь он был какой-то накрахмаленный: бесцветный, безупречно-аккуратный, вылитый добропорядочный труп. — Я знаю вашу мать уже много... лет.— Мистер Де-Лион напомнил мне, Кроули, — проговорила миссис Эрнестина с задорным огоньком в глазах, — что сегодня состоится ежегодный бал Американской ассоциации Колдовских Дел Мастеров.«Проклятие, только не это! — подумал Нилрем. — Как же, как же, слыхивал я про эту публику!»— И, — продолжала миссис Беннетт, — он был так любезен, что пригласил нас на этот бал!— Мама, — взмолился Маг-Игромейстер. — Разве вы не помните... Мне очень важно успеть в совсем другое место.— Ну-ну, мой мальчик, — хмыкнул Де-Лион. — Ваша матушка рассказала мне о проблемах с этими вашими... сошедшими с рельсов Играми. Думаю, у кого-нибудь из членов нашего общества найдется в рукаве уловка-другая, которые будут вам в помощь. Ума нам не занимать!— Да, Сидни, это так! Твоя матушка очень хотела бы побывать на балу и похвастаться сыном. Мы можем наложить на время Заклятие Растяжения, так что ты никуда не опоздаешь.Нилрем открыл рот, чтобы возразить, но тут же сам себе приказал замолчать.«Минутку, — сказал он себе. — Возможно, они правы». Что греха таить — помощь ему очень даже нужна. Кто знает, какие ценные изобретения сделали Мастера Колдовских Дел в суровых условиях этого технократического яруса реальности! Колин Роулингс в жизни не догадается, что Нилрем может обрушить на него такое!Кроме того, больше часа-двух он не потеряет.— Хорошо, но надолго задерживаться мне нельзя.— Да-да, конечно, — промолвила его мать, не скрывая радости. — Мы отправим тебя прямым рейсом в твою Черную Дыру, и ты сможешь выяснить отношения с этим скверным мальчишкой Роулингсом.— В Темный Круг, маман, — отозвался Нилрем. — И, хотя ты запомнила его как мальчишку, которого могла отшлепать одной рукой, уверяю тебя, что ныне Колин Роулингс такой же взрослый, как и я.Поймав такси, они направились в отель «Уорвик», где в банкетном зале на самом верхнем этаже уже дым шел коромыслом.По дороге Де-Лион прочел Нилрему лекцию о достижениях Мастеров и их общественном положении в современной Америке.— Как и следовало ожидать от нашего яруса реальности, мой мальчик, в эти времена официальные лица смотрят на магию либо сурово, либо пренебрежительно, — сообщил Де-Лион.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21