— Я могу вам сообщить только несколько наших предположений, — заявил мом. — Жители этих планет, возможно, крайне самоуверены и полагают, что они в любой момент могут уничтожить нас, но они играют с нами, чтобы оценить, как много они могут. Возможно, они ждут более явной угрозы с нашей стороны, ждут первых сигналов агрессии. Убийцы могут уже там и не жить. Также они могли в определённый момент испытать отвращение к разрушению планет и взять на себя риск уклониться принести вред нашему кораблю. Также, хотя это и маловероятно, продемонстрированная мощность может оказаться блефом. Есть и другие гипотезы, но они ещё менее вероятны.— Они могут иметь оружие, которое пока скрывают.— Это кажется весьма вероятным, — согласился мом.— Но должны же они планировать что-то! — воскликнул Мартин.Мом не стал опровергать это.
Ганс и Мартин разговаривали один на один по «ноучу». С момента окончания последней связи прошло уже тринадцать часов.— Я здесь держал совет, — заявил Ганс. — Мы просмотрели почти всю информацию, которую вы нам прислали. Я думаю, вы в петле.— Ты должен поговорить и с Небесным Глазом тоже, — напомнил Мартин.— Братья будут принимать своё решение отдельно.— Наша команда ещё не разделилась.— Ну и как, ты принял своё решение?Мартин давно уже не спал и ничего не ел. Глаза покалывало от напряжения — он продолжительное время вновь и вновь просматривал изображения с Левиафана, но так до сих пор и не мог выделить из тысячи виденных какое-то особенное, доказывающее присутствие убийц на планете: перед его глазами проходила только прекрасная и безмятежная жизнь, хотя и несколько странная для человеческого восприятия.— Да.— Ну и?— Если убийцы ушли, я считаю, что Закон применять не нужно. Если они до сих пор здесь, то для того, чтобы добраться до них, нам придётся уничтожить невинных, в тысячу раз больше, чем жило на Земле. Это не имеет смысла. Мы не можем так рисковать.— Эти, как ты говоришь невинные, очень хорошо защищены, — взгляд Ганса был тяжёлым, он барабанил пальцами по колену.— Я знаю.— Мы прошли долгий путь и потеряли наших товарищей. И ты предлагаешь нам уйти ни с чем?— Я думаю, следует подождать более убедительных доказательств. Два ваших корабля могут в это время на безопасном расстоянии продолжать двигаться по орбите Левиафана…— Пока у нас не кончится горючее, и мы не станем мёртвым кораблём, — усмехаясь, закончил фразу Ганс.— Нам не придётся ждать очень долго.— Не придётся? А недолго — это сколько? Века? Тысячелетия? А скажи, какие доказательства удовлетворят тебя? Они никогда не покажутся. Я не могу позволить себе быть таким чутким и внимательным. Я Пэн. Я поклялся свершить Правосудие.— Такой ценой?— А сколько, по-твоему, стоила Земля?— А Братья…— Я думаю, они решат так же, как и ты, — прервал Ганс Мартина на полуслове. — Они оказались слабыми партнёрами. Разве не так?— Я…— Они совсем пали духом после твоей встречи с лестничным богом.— Мы должны учитывать, что они отличаются от нас, — заметил Мартин.Ганс многозначительно улыбнулся и почесал затылок.— Мы — здесь, есть доказательства, и есть Закон. Мы изготовили всё необходимое оружие. Март, если мы не сделаем этого сейчас, мы не сделаем этого никогда. Если мы будем неправы, момы остановят нас.— Я не думаю, что они будут останавливать нас, — сказал Мартин.— Почему, чёрт побери, нет? Они же тоже следуют Закону.— Ганс, они не судьи. Они просто дают нам инструменты. Они не принимают решения.— Ты хочешь сказать, что в таком случае мы поступим ничем не лучше убийц, да? Только они были более искренними, не так ли?Мартин уклонился от комментарий.— Можем мы обойтись без «Дятла»? — спросил он. — Веди мы потеряем половину силы, половину горючего.— Джакомо говорит, что у нас хватит времени и мощности только, чтобы полностью снарядить только один корабль. И момы согласились с ним, — Ганс улыбнулся, но не было жизнирадостности в его улыбке. — Если мы уцелеем, мы будем очень сильны. Может быть, момы снарядят только нас. Но Работа должна быть выполнена.— Мы должны все это обсудить командой.— Нет, — резко сказал Ганс. — Если мы отступим сейчас, то превратимся в обломки.— Я думаю…— Время думать прошло. Закон все ставит на свои места. Существа — потомки убийц. Чёрт побери, всем же понятно, что убийцы оставили какие-то следы памяти на планете, на которой обитали. Возможно, они и сейчас там скрываются, как деревья в густом лесу. Но ничто не помешает нам найти их и уничтожить.— Я не верю в это. Тебе следует увидеть то, что видел я.— Может быть, лестничные боги и есть убийцы.— Я… Я не думаю…— Почему должны прислушиваться ко всему, что они говорят? Можешь ты мне дать на это внятный ответ?Мартин не отвечал.— Они просто бросили нам вызов, — продолжал Ганс. — Тоже самое сделал бы и я на их месте.— Они не мы. Они могут быть непостижимыми для нас…— Все, достаточно дебатов. Нам нужно, чтобы вы правильно сыиграли свою роль. Мы нуждаемся в том, чтобы вы отвлекали внимание, пока мы не закончим переоборудование и изготовление оружия.— Какое оружие? — спросил Мартин. — «Ноучевое»?
— Будет лучше, если мы будем держать это в тайне… Вас же могут захватить в плен… Чем дольше вы будете их водить за нос, тем больше времени мы будем действовать вместе. Ведь ты же не станешь поднимать против меня восстание? А, Мартин?В его голосе не было ни следа юмора, — похоже, Ганс верил, что это реальная возможность.Пойду ли я за ним — против своей совести, против всего лучшего, что есть во мне?— Нет, не стану.— Попроси о другой встречи. Это займёт дней десять, и я успею приготовиться. Да и тебя будет больше времени, чтобы успокоить свою совесть.— Не думаю, что они согласятся, — покачал головой Мартин.— Попытайся. Дай им надежду. Продумай верный карточный расклад.— Они убьют нас.Ганс кивнул: и это не исключено.— Я ещё не закончил просматривать информацию, что ты переслал мне, — сказал он. — Думаю, они опрометчиво сообщили нам то, что мы сможем использовать против них. Ну успокойся, Мартин. Если ты прав, может быть, и я найду что-то, что убедит меня. Мартин, я не пренебрегаю тем, что ты мне говоришь. В конце концов, я тебе многим обязан.Мартин понимал, что Ганс просто играет на его слабых струнах. Ганс отлично знал его сильные и слабые стороны, и не только его, но также всех Венди и Потерянных мальчиков, и даже Братьев.— Хорошо, я попрошу о новой встрече.Ганс заулыбался:— Ты никогда не разочаровывал меня, Мартин. Именно за это я тебя и люблю. Давай, сделай это.
Его ждали. Ариэль сжимала зубы; Чэм чему-то усмехался про себя; неподалёку от них летали Эйрин, Хаким, Донна и Георг.— Нет, нет, не думайте, мы не в петле, — сказал им Мартин. — В самом деле это не так. Но я пообещал Гансу, что мы выполним свою часть работы.— Ты даже не посоветовался с нами, — укорила его Ариэль.— Не посоветовался.— А ведь мог бы это сделать, — добавила Эйрин.— Мне известно ваше мнение.— И несмотря на это ты сказал ему, что мы пойдём за ним, да? — сказала Эйрин.— А что ещё мы можем сделать? — спросил Мартин.— Отойти в сторону, — ответила Ариэль. — И настоять на выборах другого Пэна.— Возможно, Ганс и прав, — сказал Мартин.— О мы можем даже подобрать отличное имя тому, что собираемся сделать, — язвительно произнесла Ариэль. — Назовём это геноцидом.— Дерьмо, — не выдержав, ругнулся Чэм.— Потенциальные возможности геноцида заложены в самом Законе, — нашёл нужным заметить Хаким. — Мы поклялись придерживаться Закона. Вероятно Благодетели знали, что цивилизации убийц могут скрываться за такой ширмой, и разработали Закон именно с учётом этого…— Мы превысим наши полномочия, — сказала Ариэль. — Я отправилась в путешествие не для того, чтобы убивать невинных.Но Хаким не сдавался:— Возможно, убийцы до сих пор остаются здесь.— Мы же не видели их! — воскликнула Ариэль.Мартин почувствовал внезапную дрожь. Может быть, это было извращением, но он находил своенравие Ариэль более привлекательным, чем её заботу о нём, оно возбуждало его.— Это это же очевидно, — настаивал на своём Хаким. — Поймите, злодеи только в книжках приходят в чёрных масках и выкрикивают непристойности. В жизни они имеют детей, дома, охраняют их и, как все, боятся нападения врагов.— Я не согласна убивать невинных! — вновь выкрикнула Ариэль. — К тому же, я до сих пор не знаю, что из себя в действительности представляют момы, и что они утаивают от нас.— Ты всегда была слишком строга к момам. — заметил Чэм. — Я не думаю, что они против нас. Они строят новое оружие, показывают нам, как им пользоваться…— Вы все — дерьмо! — лицо Ариэль перекосилось от отвращения. — Я-то надеялась, что хоть некоторые из вас имеют мозги!— Что ты хочешь сказать? — спокойно спросил Хаким.— Момы не изобретали нового оружия! Вы думаете, они могут вот так вдруг открыть что-то принципиально новое? Полнейший бред! Ловушка для дураков!Восхищение Мартина мгновенно обернулось раздражением.— Они всё время знали об этих высокоразвитых технологиях, — продолжала тем временем Ариэль. — Они только не хотели раскрывать перед нами карты раньше времени. Они никогда не доверяли нам, никогда не говорили больше того, что нам следовало, по их мнению, знать. И так было всегда, с самого начала. Мы что — так и будем игрушками в их руках?!Раздражение Мартина перешло на самого себя. Ведь Ариэль теоретически могла быть права. А почему бы и нет? Ведь у него нет никаких доказательств, никаких аргументов для опровержения её слов. Да, верно, к Ариэль возвращалась её параноидная подозрительность. Но и он не лучше, так как предпочитает более прямой и лёгкий подход. Верить в то, что тебе говорят.Она обхватила колени руками, и снова села в позу маленькой девочки — поникшая, разочаровавшаяся в Мартине, в себе самой.— Мы собираемся убить триллионы невинных существ. Мы не должны делать этого, даже если Мартин и не согласится с нами.— Но Мартин — командир корабля, — подчеркнул Чэм.— А вот это неправда, — закричала Ариэль. — Он делит командование с Небесным Глазом, а Братья поддерживают нас.Чэм посмотрел на Мартина:— А ведь она права, — сказал он.— Они ещё ничего не решили, — напомнил Мартин.— Но ведь так или иначе им придётся решать — с кем они, — жёстко произнёс Чэм.Жезл Мартина просигнализировал — Небесный Глаз вызывал его на встречу.— Чтобы ни говорил Ганс, мы примем своё собственное решение, — прокричала ему в догонку Ариэль.
— В апартаментах Братьев Мартин расположился в гамаке, рядом с Небесным Глазом. Остальные Братья извивались рядом с ними. Кожа верёвок поблёскивала в отражённом свете, поднимая передние части, косы отбрасывали тени на Мартина. Присутствие такого большого количества змеиноподобных существ могло показаться угрожающим; но Мартину они представлялись очень нежными и человечными. Вряд ли это смог бы понять Ганс. Никакой исходящей от них угрозы Мартин не ощущал.Небесный Глаз вытянул голову и медленно заскользил к гамаку, поближе к Мартину, издавая при этом запах скошенной травы и свежеиспечённого хлеба — запах силы и твёрдости.— Мы мы выслушали наших приятелей с «Борзой» и «Дятла» и мы мы решили, что у мы нас есть шанс узнать больше и решили действовать вместе с вами.— Тогда я попрошу новой встречи, вы не против?— Мы мы не против, — согласился Небесный Глаз.Мартин в задумчивости покусывал губы.— Как вы думаете, убийцы до сих пор здесь?— Этого знать невозможно.— Некоторые из нас думают, что мы могли бы все это предусмотреть и раньше, — сказал Мартин.— Вопросы без ответов. Просто выжидая, не увидишь деталей.— Мы были молоды, — напомнил Мартин.— Мы все мы бываем молоды. Это древняя проблема. А теперь они могут съесть мы нас, как конфету, с удовольствием.— Вы пойдёте вниз со мной? — спросил Мартин. Он спросил так, как если бы был на месте Ганса.— Не я мы, — ответил Небесный Глаз. — Мы мы не собираемся идти в этот мир. Вы назвали её Спящей. Для нас это действительно вид сна. Ты должен идти за мы нас, если можно.Мартин глубоко вздохнул.— Ты расстроился? — спросил его Небесный Глаз.Он покачал головой:— Нет, не более, чем… Да, я расстроен, — поправил он сам себя. — Ганс, я вижу, абсолютно прав. Все на Левиафане устроено так, чтобы развести нас, смутить нас. Если он прав и в том, что убийцы до сих пор здесь…— Это будет несчастье, — сказал Небесный Глаз.— Они уже нам принесли много несчастья.
Хаким повторил послание несколько раз, но Спящая не отвечала. Мартин присоединился к Хакиму, когда тот в очередной раз повторял эту процедуру, слегка прикасаясь пальцами к панели пульта контроля, светящейся в воздухе.— По-прежнему ничего, — сказал Хаким. — Прежде они отвечали быстрее.Мартин кивнул.Выше панели пульта контроля, на фоне тёмной стены кабины висело небольшое изображение Левиафана. На глаза Мартина попался Занавес.Теперь он не закрывался, а постоянно сохранял песочно-коричневый цвет.— Что-то изменилось, — пробормотал Мартин. Он указал на Занавес. Лицо Хакима потемнело от волнения.— Сколько идёт световой сигнал от Занавеса до нас? — спросил Мартин.— Три часа двенадцать минут.— Можем мы прокрутить запись назад?Хаким прокручивал изображение назад до тех пор, пока они не нашли определённый момент, когда планета приостановила свою неустойчивость.— Три часа назад, — сказал Хаким.— Что ещё изменилось?Хаким одно за другим просмотрел изображение планет: Зеркало медленно поворачивалось в тумане, она по-прежнему оставалась идеальным отражателем; края Проститутки коричневели, как поджаренное хлебное тесто, неизвестной природы волосы разлетались в пространстве; Билллиардный Шар не изменился; не поблекли и светящиеся огни Гофре, горящие голубоватым пламенем, как факелы в глубокой пещере.Они дошли до Гриба-Дождевика, с его необъятной щетиной из «зёрен». Некоторые из «зёрен», казалось, начали отрываться от поверхности — одно… три… шесть… ещё и ещё… На высокой скорости они покидали атмосферу планеты.— Они атакуют? — взволнованно воскликнул Хаким.— Непонятно. Пошли сообщение об этом по «ноучу» «Дятлу» и «Борзой».— Сейчас, — Но буквально через минуту он с удивлением произнёс, — Нет «ноучевой» связи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71