Вверху парил матерчатый расшитый потолок. По замыслу, эта навесь должна была изображать ночное, усыпанное звездами небо. Мастера, создавшие подобную красоту, добились цели — сходство получилось потрясающим, а уж сколько драгоценных камней пошло на изготовление звезд и как они подсвечивались, никто сказать не мог. Изящная, ручной работы мебель по габаритам в точности соответствовала размерам хозяев. Столы, стулья, кресла были удобны, но без всяких примет роскоши — в конце концов шатер стоял в районе боевых действий.Четверо пожилых членггуу сидели за огромным овальным столом. Далее на скамьях, а где и за малыми столами, располагались старики — эти вообще выглядели настоящими скелетами, разве что глаза выдавали в них энергичную, кипучую жизнь. Все с интересом рассматривали пленников, которых ввели в зал. Четверо сидевших за столом о чем-то тихо посоветовались между собой, затем один из них подал знак рукой.Сопровождавшие Алиту воины опустили спеленатого зверя на пол. Эхомбе показалось удивительным, что захваченный после ожесточенной схватки, долгое время пытавшийся вырваться, зверь оказался целым и невредимым, без единой царапины.Трое членггуу поднялись из-за стола, стонавшего под тяжестью еды, питья, карт и разнообразных аксессуаров, о назначении которых вышедший из глухой деревушки пастух даже не мог догадаться. Среди поднявшихся Этиоль приметил женщину, хотя сказать наверняка было трудно — сама конституция этих иссохших донельзя существ не давала решительно никаких признаков принадлежности к тому или иному полу. По крайней мере с первого взгляда.Один из предводителей членггуу подошел к пастуху и, склонив голову набок, долго его разглядывал. В узких глазах отчетливо читалась нескрываемая тревога. Эхомбе до того приходилось встречать глаза, расположенные вертикально и горизонтально, глаза круглые и овальные, но чтобы очи были врезаны в череп под углом друг к другу, такого ему видеть не приходилось.Их взгляды встретились. Наконец вождь членггуу спросил:— Сираш коза мехроош?— Не понимаю, — спокойно произнес Эхомба. Тот же вопрос был задан Симне. К чести северянина, ему хватило ума попридержать рвущиеся на волю ответы.Вождь вернулся к Эхомбе.— Кто вы, куда направляетесь и откуда? — спросил он на общепонятном языке. Голос его был тих и резок и чем-то напоминал дуновение обжигающего ветра. Затем вождь указал на Симну и добавил: — Вот этот мог бы считаться квиппом, но ты… Ты — что-то другое. Где-нибудь еще существуют люди, похожие на тебя?— Мы оба с юга, — ответил Эхомба. — Так же, как и наш друг.Сзади послышалось шевеление — по-видимому, кот завозился в сетке, — однако Этиоль даже не оглянулся. Судя по манере высокопоставленного членггуу держаться, делать в его присутствии резкие движения, а тем более поворачиваться к нему спиной недопустимо. Это может быть расценено как неуважение или, что еще хуже, как оскорбление. Сложившаяся ситуация требовала предельной осторожности. Поведение пленников должно быть скромным и уважительным, ответы — краткими и искренними.— С юга? — Вождь с некоторым даже изяществом постучал крашеным длинным коготком о выступающий из-под верхней губы клык. — Почему я должен верить тебе?— А зачем нам обманывать? Квиппы ненавидят южан. Кто из них посмел бы заявить, что пришел с той стороны, куда вы их теперь загнали!Уголки рта членггуу едва заметно поднялись вверх.— Если вы не квиппы, откуда же вам известно, кого они ненавидят и куда мы направили нашу поступь?— Нам рассказали. — Эхомба позволил себе чуть повести головой. — Мы были вынуждены пройти через их страну, чтобы добраться сюда.— Значит, прошли через ряды глупых квиппов, чтобы очутиться здесь? — с явным недоверием спросила женщина. — Единственный путь с юга на север ведет через Стену. Как же вы перебрались через нее? Это невозможно.— Мы перебирались не через нее, — вежливо поправил Эхомба. — Мы прошли под ней.Это заявление вызвало бурный спор среди старейшин.— Нет и не может быть таких полоумных, которые решились бы прокопать ход под Стеной!— А кто говорит, что мы копали? — подал голос Симна. — Мы подождали, пока она шагнет, то есть поднимется на опорах, а затем пробежали под ней.Первый спрашивающий наконец перестал щелкать когтем по зубу.— Не исключено. — Он коротко кивнул. — Ладно, я, Сетсела Аграт, Принимаю ваше объяснение. Вы, конечно, безумцы, но безумцы храбрые.— Эта война — не наша война, — сказал Эхомба. — Я лично никогда не ссорился с членггуу и не испытываю особой любви к квиппам. Позвольте нам продолжить путь.Слегка повернувшись, Аграт взял со стола длинный тонкий нож, более напоминающий стилет — подобного оружия на столе лежало достаточно.— Почему мы должны вас отпустить?— У меня есть дело на западе.— На западе? — Аграт коротко хохотнул. — Ты же сказал, что направляешься на север. Или не так?— Я хочу добраться до северного побережья, — Эхомба объяснял неторопливо и доходчиво, словно втолковывал ребенку очевидную истину, — чтобы найти корабль, который отплыл бы в сторону заката.— Через Семордрию? — Членггуу уже не смеялся, а скорее шипел. — Ты что, решил проверить, нахожусь ли я в здравом рассудке?— Но это правда. — Симна мотнул головой в сторону товарища. — Дело в том, что он сошел с ума.— Тем не менее ты следуешь за ним?Северянин опустил глаза и шепотом признался:— Что поделать, такой уж у меня извращенный вкус. Кто способен объяснить его причины?— Действительно, кто? Когда мы здесь закончим, вас отправят к специалистам, чье искусство широко известно народу членггуу. Им вы сами все объясните.— Эй, минутку, я… — выкрикнул Симна, но закончить не успел.Его ударили сзади булавой по голове. Ударили вскользь и довольно слабо, в противном случае он умер бы на месте. Тем не менее северянин рухнул на пол, где и затих недвижно. Эхомба молча взглянул на тело распростершегося на полу друга, затем перевел взгляд на вождей членггуу.— Ты, как видно, более покладист и не возражаешь против угощения, которое приготовили твоему дружку?Эхомба ответил ровным, не изменившимся голосом:— Что толку? Вы хотите нас испытать. С таким же успехом вы могли ударить меня — чтобы спровоцировать его. Никакой разницы.— Совершенно верно, — согласился Аграт. — Разве что ты стоишь, а он лежит — без сознания. Действительно, можно было поступить наоборот… — Вождь пожал плечами. — Но ты мне более интересен. Несовпадение во взглядах — желанный способ развеять скуку от нашего неодолимого продвижения вперед.— Нам рассказывали, что так было не всегда.— Да, до Стены все было по-другому. — Аграт помрачнел. — Я пока еще не принял решение, отдавать ли вас нашим специалистам. — Он провел длинным узким лезвием стилета по ладони, и на коже проступил тонкий, как ниточка, кровавый след; при этом выражение его лица не изменилось. — Даже, признаюсь, порой самому приятно удовлетворить свое любопытство.Он указал острием окровавленного лезвия куда-то за спину Эхомбы.Два солдата тут же вышли вперед. Они принесли оружие, отобранное у путешественников. Все это разместили на том же овальном столе. Затем солдаты дважды поклонились вождям и, пятясь, вернулись к своим товарищам.Пока скелетообразные старейшины продолжали спорить между собой, Аграт и другие вожди принялись изучать доставленное оружие. Женщина взяла копье Эхомбы, прикинула его вес, презрительно фыркнула и отбросила в сторону. Аграт осмотрел меч, изготовленный из зуба морского животного, попробовал его одной рукой, потом взял обеими руками и несколько раз взмахнул, как бы разя незримого противника. Лезвие просвистело у самого лица Эхомбы, однако тот даже глазом не моргнул. Если вождь и заметил незаурядную выдержку пленника, то никак этого не показал.— Кости, зубы… — поморщился Аграт. — Типичное оружие дикаря.Он отложил меч в сторону, взял клинок, выкованный из небесного металла, и вытащил его из ножен. Узкие, расположенные под углом друг к другу глаза, по-видимому, не были способны расшириться, но вождь одобрительно покачал головой. Двумя руками взяв рукоять, он медленно покрутил им перед собой. В рассеянных солнечных лучах, проникающих сквозь материю шатра, удивительное лезвие поблескивало серо-голубоватым металлическим светом.— Вот это мне нравится больше. — Он поднес лезвие к глазам, разглядывая странный узор. — Такое мог сработать лишь выдающийся мастер.— Работа тут ни при чем, — сказал Эхомба. — Эти линии изначально присущи металлу — их проявляют, выдерживая клинок в кислоте.Взгляд у вождя оледенел, как у змеи, пытающейся проникнуть в слишком узкую норку, в которой спряталась жертва.— Чепуха! В природе не существует металла, которому был бы свойственен подобный узор. — Он взял меч в обе руки и высоко поднял его, не скрывая восхищения игрой света. — Когда мы завоюем юг, я, пожалуй, возьму этого мастера к себе на службу.Внезапно Аграт резко повернулся и сделал выпад, приставив острие клинка к груди только что пришедшего в чувство Симны. Северянин вздрогнул.— Скажи, человек с юга, насколько остро его лезвие? Прочен ли металл? Чего можно ждать от такого оружия?Эхомба старался не смотреть на товарища, чтобы застывшее на его лице выражение не подстегнуло с ответом.— Он перерубит любую кость, даже слоновью или мастодонтовую, рассечет почти любую броню. Если им ударить о кремень, полетят искры, с помощью которых легко разжечь костер. И как говорят наши старухи, если достаточно долго держать его вытянутым вверх, он притягивает луну. XXX Все членггуу принялись хохотать, да так, что заколыхались матерчатые стены шатра.— Этот южанин считает нас идиотами! — воскликнул один из старейшин. — Или хочет затуманить нам мозги и тем самым избежать незавидной участи!Вдруг подал голос лежавший на полу Симна.— Если он говорит, что это так, значит, так. Он — могущественный чародей!Аграт с улыбкой повернулся к бесстрастно взиравшему на него пастуху.— Вот оно что, южанин! Твой друг сказал правду? Ты и в самом деле «могущественный чародей»?— Ты посмотри на его одежду! — пренебрежительно сказала женщина. — Он не похож даже на могущественного скотовода!Аграт, не сводя глаз с Эхомбы, высоко поднял меч — так высоко, как мог, — нацелив при этом острие в зенит. Держал долго, перекладывал из одной руки в другую, чуть менял позы, страдал от тяжести меча, однако не сдавался. Стража одобрительно комментировала его настойчивость и выдержку.— Ну! — Рот Аграта перекосила злобная усмешка. — Что теперь, южанин?Все еще держа меч острием вверх, он повернулся к страже, сгрудившейся у входа в шатер.— Время еще раннее, да и небо чистое, так что кусочек луны мне виден. Точно судить не берусь, и все-таки, по-моему, луна на месте. Бегрон! Будь любезен, проверь, не сдвинулась ли луна.Один из офицеров, возглавлявших отряд, что захватил и доставил трех пленников, поклонился и стремглав бросился из шатра. Его голос, ясный и грубоватый, донесся снаружи:— Похоже, на том же самом месте, ваше превосходительство. Цвет не изменился, и никуда она не сбежала.— Так-так, — промолвил Аграт, обращаясь к пастуху. Меч между тем он по-прежнему держал поднятым вверх. — Что скажешь, «колдун»?— Я не говорил, что это оружие способно сдвинуть луну с места, — ответил Эхомба. — Я повторил слова старухи, живущей в нашей деревне.Вождь коротко кивнул.— Итак, все мы, здесь присутствующие, должны поверить тому, что наболтала какая-то старуха в какой-то паршивой деревеньке? Ты это хочешь сказать? На это я тебе отвечу, что мудрости в твоей старухе ни на грош, она и подобные ей в твоей деревне — старые потасканные шлюхи…Он выжидательно взглянул на Эхомбу, однако пастух хранил молчание.— Простите, ваше превосходительство, — раздался голос офицера, отправленного наружу. Теперь он вбежал в палатку.— Ну, что там еще? — раздраженно рявкнул Аграт — офицер мешал ему развлекаться.— Луна на месте, благородный, но там есть что-то другое…— Что-то другое? Что еще за «что-то другое»? Объясни понятнее, воин!— Не могу, ваше превосходительство. Не изволите ли выйти и посмотреть лично?..— Хорошо. Но если там ничего серьезного нет… — Аграт не закончил угрожающую фразу и направился к выходу из шатра.Трое вождей членггуу, прихватив с собой Эхомбу и очнувшегося, стонущего Симну, в сопровождении стражи вышли наружу. Несчастный Бегрон попытался указать вождю на какую-то точку в ясном небе. Аграт проследил за слегка дрожащей рукой.— Я ничего не вижу!— Вон там, ваше превосходительство! — вновь указал офицер. — Левее и ниже лунного серпа.— Вроде звездочка… Ты позвал нас, чтобы указать на звезду? — с гневом вопросил Аграт. — Когда встанет солнце, она исчезнет!— Понаблюдайте за ней, ваше превосходительство. Умоляю, благородный! Она не меркнет по мере рассвета. Напротив, она становится все больше.— Болван! Звезды не могут…Женщина из знатных, вышедшая вместе с ними, шагнула вперед и запрокинула голову.— Бегрон прав! Смотрите!..Теперь было отчетливо видно, что звезда, вспыхнувшая пониже блеклого серпа луны, не просто на глазах увеличивалась в размерах, но и позади нее обнаружился небольшой сияющий след, напоминавший хвост прекрасного белого попугая.Вдруг один из вождей отшатнулся от Аграта.— Взгляните на меч! — вскрикнул он и трясущимся пальцем указал на оружие, выкованное из небесного металла. — На меч!..Клинок засиял неземным светом — голубоватым, с серым отливом. Вокруг него образовалось что-то вроде ореола или светоносного обвода. Свечение не давало тепла. Наоборот, откровенно перепугавшийся Аграт нашел, что оно было холодным как лед. Вождь сразу отбросил меч, словно с отвращением обнаружил, что сжимает в объятиях кобру, и стремительно отступил назад, наткнувшись при этом на кого-то из насмерть испуганных воинов.Как только меч коснулся земли, он подпрыгнул, и вновь его лезвие оказалось направленным в небо. Все окружающие не сводили полных ужаса и изумления глаз с чудесного оружия. Меч всплыл в воздух и завис на уровне человеческой груди. По-прежнему окруженный великолепным ореолом, меч сам по себе поворачивался, пока острие не оказалось направлено прямо на растущий в небе шар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43