- Да, по шестой программе говорили, что будет прохладнее, -
согласился механик. - Рад, что вам у нас понравилось.
Когда Уэллс двинулся обратно к мотелю, механик какое-то время просто
стоял и смотрел ему вслед.
В субботу вечером Уэллс старательно делал вид, что собирается
хорошенько выспаться. Он разделся, почистил зубы, принял душ, полюбовался
закатом и часа два смотрел телевизор, затем перевернулся на бок, выключил
свет и еще два часа лежал совершенно неподвижно.
В десять он выбрался из под одеяла и оделся, сидя на полу, после чего
подполз к окну с видом на ручей и приготовился ждать. Ждал, время от
времени выглядывая над подоконником, пока у него не начали слипаться
глаза. Наступила полночь. Час призраков, но на этот раз никаких призраков
не было. Уэллс видел змею, снова скунсиху с выводком, и один раз над
ручьем пронеслась сова, нырнула в траву, но, видимо, мышь ускользнула, и
она улетела прочь, оглашая окрестности разочарованным уханьем.
Однако очаровательная дриада по-прежнему не появлялась.
В два часа он наконец решился. Оконная рама с сеткой поддалась легко
и открылась без скрипа. Уэллс соскользнул с подоконника и мягко спрыгнул
на каменную подсыпку у дома.
Призрачное существо двигалось с юга на север... Уэллс перепрыгнул
ручей всего в метр шириной и, прячась за кустами, пошел на юг. В брюки и
носки тут же вцепились острые колючки, но он даже не остановился, чтобы
ободрать их, и, ругаясь вполголоса, пробирался сквозь заросли вперед.
Шел он, наверно, около часа, но так никого и не встретил. Однако
путающиеся мысли не давали покоя. Да, он действительно ехал долго и один.
Да, было жарко, а вокруг все время один и тот же скучный пейзаж. Но даже
если бы его богатое воображение создало для разнообразия призрака, то уж
никак не в образе блондинки-подростка в платье, заказанном по почте из
каталога "Сирс".
Уэллс остановился и взглянул на часы. Четыре утра. Скоро встанет
солнце, а он, потратив целую ночь, так ничего и не нашел, и вдобавок, не
выспался. Видимо, чтобы отдохнуть перед дорогой, придется остаться тут еще
на одни сутки. И все из-за какого-то смутного подозрения.
Ну их к черту! Призраки, даже очень красивые, не имеют к реальной
жизни никакого отношения. А вот работа в Далласе - это очень реально, и
нужно быть там вовремя... Он рассерженно пнул ногой камень, поскольку
двинуть самого себя было не с руки, и повернул обратно к мотелю. Путь не
близкий...
И тут до него донеслась музыка.
Вначале она была едва слышна, звук то стихал, то снова поднимался,
однако Уэллс сразу понял, что музыка доносится не из городка. Медленно
поворачиваясь на месте, он пытался уловить откуда же. Кенгуровые крысы,
притаившиеся неподалеку, настороженно наблюдали за его пируэтами.
Музыка доносилась с востока, откуда-то сверху, и Уэллс двинулся по
склону холма. Ни этот холм, ни следующий, еще более крутой, не вызвали у
него никаких затруднений: долгие часы, проведенные в теннисном клубе, явно
пошли ему на пользу. Когда он подобрался к вершине второго холма, музыка
стала заметно громче. Уэллс почувствовал, что вспотел, но совсем не от
подъема. Еще несколько шагов, и он оказался на гребне холма, поросшего
травой и низким кустарником.
Внизу располагалась котловина с плоским утрамбованным дном из
каменных обломков не больше кулака размером. По противоположному склону
миниатюрной долины поднималась каменистая осыпь, и там, где она сходила на
нет, в теле горы зиял темный пролом, словно какой-то гигант одним ударом
топора вырубил оттуда огромный кусок.
Уэллс сразу же увидел ту девушку. У парня, с которым она кружилась в
танце, были короткие рыжие волосы, большие уши и веснушки. Самый обычный
парень, в джинсах, кроссовках и майке - но он светился на фоне красных и
серых камней, словно телевизионный экран.
Они стремительно крутились друг вокруг друга, как факелы в руках
самоанского жонглера - два бледных зеленых солнца на орбите с общим
центром, танцующая двойная звезда. Когда они брались за руки, пульсирующее
сияние становилось особенно ярким, почти слепящим.
Еще пять пар танцевали на каменной сцене - невзрачное, хотя и немного
пугающее место для столь зрелищного сверхъестественного действа. Все
двенадцать танцоров излучали одинаковое зеленовато-желтое сияние и
кружились, словно живое колесо с шутихами в карнавальную ночь - мелькающий
круговорот света и молодого, задорного смеха.
Двенадцать, подумал Уэллс. Двенадцать призраков, танцующих не на
острие иглы (или это говорилось про ангелов?), а на оскальпированном
склоне холма. В горле у него было сухо, как в лежащей неподалеку пустыне
Тулароса. Он смотрел и смотрел, пытаясь заставить себя поверить в
реальность происходящего, молча, неподвижно, и только сердце его громко
билось в груди.
Они действительно казались реальными - эти игривые молодые призраки.
Слишком живыми и красивыми, чтобы спутать их с суетящимися зомби,
устроившими свои дьявольские пляски всего в сотне миль от Альбукерке. Но
взгляд Уэллса замечал все новые и новые подробности, а мозг продолжал
анализировать.
Все танцоры были удивительно красивы, хотя никто из них не мог
сравниться с его хрупкой блондинкой. Шестеро Афродит и шестеро Аполлонов.
Вместе с зеленовато-желтым светом они буквально излучали здоровье,
жизненную силу и привлекательность. Уэллс невольно подался вперед через
кусты. Взгляд его неотрывно следовал за извивающейся в зеленом свечении
нимфой, и он уже чувствовал ее горячее тело рядом, ощущал сладостный вкус
полураскрытых губ, он тонул, растворялся в ней...
И все же что-то в этом бесшабашном веселье было не так. Музыка, под
которую они танцевали! Музыка почему-то не соответствовала моменту, просто
не вписывалась в атмосферу этого таинственного действа.
"Роллинг Стоунз" играли "Я не могу удовлетвориться", а когда эта
песня закончилась, они же заиграли "Жженый сахар". Уэллс догадался, что
играет магнитофон, но никак не мог понять, где он стоит, а потом его
горячечный мозг отбросил эти несущественные мелочи в сторону, и перед
глазами вновь остались только мелькающие бледные ноги, манящее насмешливое
лицо, зовущее к себе, неотвратимо влекущее туда, вниз...
- Мы не желаем вам зла, мистер, но нам обязательно нужно поговорить.
Что-то твердое уперлось ему в спину, и Уэллс медленно обернулся.
Позади него стояли трое мужчин. Двое из них выглядели лет на сорок.
Третий был значительно старше, и при свете луны его лицо казалось маской
печали.
- Меня зовут Чарли Зиммер, - сказал человек, ткнувший Уэллса
двустволкой в поясницу. - Мне будет очень жаль, если придется пристрелить
вас, мистер. - Он чуть качнул стволом ружья. - С такого близкого
расстояния дыра получится дай Бог. Но если вы согласитесь нас выслушать, я
думаю, все обойдется.
- Я не стану сопротивляться, - заверил их Уэллс, но краем глаза
продолжал наблюдать за танцорами. Трое мужчин не могли не заметить их,
однако они совсем не удивились при виде сказочных светящихся существ,
танцующих под звуки рок-н-ролла внизу.
Второй мужчина - в ковбойской шляпе - поковырял в ухе и спросил у
пожилого:
- Где мы устроимся, Дюк?
- В мотеле, пожалуй. Там никто не будет задавать лишних вопросов.
Рина уже знает. - Старик повернулся к Уэллсу и протянул руку. - Меня зовут
Сол Уизерс. Местный врач.
Уэллс пожал протянутую руку, но ствол ружья по прежнему смотрел прямо
на него.
- При других обстоятельствах я бы сразу сказал, что рад знакомству,
доктор.
Старик дружески улыбнулся.
- Это еще можно поправить.
Уэллс снова взглянул на призраков. Они продолжали танцевать,
оставаясь на виду, и теперь блондинка оказалась совсем недалеко. Ноги ее
мелькали, волосы светились живым огнем. Трудно было даже вообразить себе
более уникальное и более желанное существо, и желание вдруг заслонило все
остальное: и нереальность происходящего, и троих немногословных мужчин, и
направленное на него ружье. Уэллса неудержимо потянуло к ней, к свету...
- Чарли!..
Уэллс скатился по склону к танцорам. Подобравшись совсем близко, он
вообще перестал замечать окружающее, перед глазами осталась лишь красота,
которая, он чувствовал, просто должна принадлежать ему, которая манила
его, словно просясь в объятья. Девушка вдруг обернулась и, увидев Уэллса,
застыла. Танец тут же оборвался, хотя "Роллинги" продолжали кричать, как и
прежде.
Ее партнер шагнул вперед, защищая девушку от незваного гостя. Сам он
излучал такое же яркое на фоне темной каменной осыпи сияние. Уэллс занес
было руку, чтобы грубо оттолкнуть молодого Адониса...
И тут он узнал под мелькающим, завораживающим свечением прыщавое лицо
автомеханика Майкла. Это на какое-то мгновение остановило его, и в тот же
момент его с силой ударили по затылку...

Очнулся он на кровати в своем коттедже. Трос мужчин сидели за столом
и играли в карты. Затем четвертый голос произнес:
- Он уже пришел в себя.
Хозяйка мотеля отошла от кровати и уже в дверях добавила, обращаясь к
старику:
- Я вас теперь оставлю, Док.
- Спасибо, Рина.
Дверь за ней закрылась. Мужчины отложили карты и подошли поближе.
Один из них подхватил ружье и небрежно пристроил его под рукой. Впрочем,
отметил Уэллс, не настолько небрежно, чтобы можно было рассчитывать... Да
и машина все еще в гараже на заправочной станции.
Он приложил руку к затылку. Там лежала влажная тряпка, липкая и
холодная. Однако голова цела. И он не помнил звука выстрела.
Врач кивнул в сторону человека с ружьем.
- Чарли догнал вас, прежде чем вы набросились на Джолину, - произнес
он, словно извиняясь. - Но он вроде не очень сильно вам приложил...
- Джолина?.. Призрак?... - Уэллс вспомнил танцующее на камнях
видение, и охватившее его желание, и бешеный рывок со склона.
Третий мужчина покачал головой.
- Нет. Джолина - моя дочь.
Уэллс медленно приподнялся и привалился к спинке кровати.
- Ничего не понимаю. Призрак он и есть призрак. Да еще одиннадцать
братьев и сестер, с которыми она танцевала. - Он нахмурился, вспомнив
молодого механика.
Мужчины переглянулись.
- Он имеет в виду Майка Биллингса, парня Джима Биллингса, - сказал
тот, которого все называли Чарли.
Врач сел на край постели.
- Они никакие не призраки, мистер Уэллс. Они люцифериты.
Взгляд Уэллса невольно скользнул в сторону ружья, все еще угрожающе
направленного в его сторону. Сразу вспомнились рассказы и романы, которые
он когда-то проглядывал и счел в свое время полной ерундой: маленькие
городки, где процветают тайные культы, и жители - на вид обычные
американцы, а на самом деле жестокие религиозные фанатики. Так сказать,
родственники ребенка Розмари. Сейчас они еще начнут объяснять, что им
просто необходимо его сердце для традиционного ежемесячного
жертвоприношения... Может быть, стоит, улучив момент, броситься на
человека с ружьем и...
Очевидно, страх отразился на его лице, и они тут же отреагировали.
Однако Уэллс ожидал совсем другой реакции. Они же просто расхохотались.
Чарли протянул ему сигарету.
- Ты же знаешь, Чарли, я этого не одобряю, - сказал врач.
- Да ладно, Док. Бедолаге и так сегодня досталось. Пусть переведет
дух.
Сомнения Уэллса рассеялись, и он с благодарностью принял из рук Чарли
сигарету со спичками.
- Да уж, это не помешает. И может быть, кто-нибудь все-таки объяснит
мне, что происходит. Я видел двенадцать призраков, а вы утверждаете, что
это не так. - Закуривая, он сломал три спички подряд.
Док Уизерс собрался наконец с мыслями:
- Вы знаете, где находитесь?
- Агуа-Кальенте. Нью-Мексико, - ответил Уэллс, нахмурившись.
- Рядом с...
- Не понимаю.
- Вы ждете объяснений?
Уэллс кивнул.
- Так рядом с чем? - терпеливо повторил врач.
Уэллс напряг память, вспоминая карту.
- Оскура и Карризозо. Шоссе номер 54. Национальный монумент "Белые
пески", Аламогордо. Рубироса. На севере автострада номер 40, к югу - номер
10.
Уизерс медленно кивал.
- "Белые пески". Аламогордо. Это вам что-нибудь говорит?
- Да, пожалуй. Национальный монумент и... - Уэллс замолчал.
Врач криво улыбнулся, взглянув на своих товарищей, и сказал:
- Я думаю, все будет в порядке. Он человек образованный. - Затем
повернулся к Уэллсу и спросил: - Вы когда-нибудь слышали о люциферине?
Репортер покачал головой. "Белые пески". Аламогордо, 1945. Свечение.
Он все еще пытался нагнать ускользающие мысли и мрачные догадки.
Уизерс встал и продолжал говорить, уже расхаживая по комнате. Его
седые волосы были зачесаны назад. Снаружи ярко светило июньское солнце,
Уэллсу подумалось, что он совсем не похож на человека, скрывающего некую
зловещую тайну.
- Я прожил здесь почти всю жизнь. Начал практиковать сразу после
окончания войны. Мне в общем-то даже нравится работа врача в маленьком
городке: никакой суеты и люди здесь неплохие. Я не знал об испытаниях до
пятидесятых годов. Вообще никто не знал, кроме непосредственных участников
работ. И мне, и всем остальным здешним жителям это стало известно позже.
Мы живем, конечно, изолированно, не дураков тут нет. Джереми, сын Тиллиса,
был первым... - Человек, стоявший рядом с Чарли, коротко кивнул. - Сейчас
ему уже двадцать три. Он среди них самый старший. Позже появились другие.
- Другие... - Уэллс, не отрываясь, следил за мрачным выражением лица
Тиллиса. - Другие люцифериты...
- Да, мы их так называем. - Врач посмотрел на своих товарищей и
добавил: - Вот видите, я же говорил, что он сообразительный.
1 2 3