он
пишет не иначе как по-латыни, и как пишет! По гибкости подражания -
это Проспер Мериме XV века. Когда читателю угодно, Поджо - Сенека,
Петроний, Тит Ливий; как хамелеон духа, он пишет под кого угодно.
Анализ текста Тацита показывает серьезные расхождения воззрений
автора на историю и географию древнеримского государства по сравнению
с принятой сегодня традиционной версией. Гошар, перечислив
множество "ошибок", которые, по его мнению, не мог сделать римлянин
первого века, отмечает те из них, которые отличают в авторе человека
с мировоззрением и традициями XV века.
Гошар и Росс обнаружили довольно явные следы, говорящие, по их
мнению, о подлоге. В Лондоне Поджо жил, очень обманутый в расчетах
на щедрость Бофора. В 1422 году Пьеро Ламбертески предлагает ему
проект какой-то исторической работы, которая должна быть выполнена
по греческим источникам и в строгом секрете, в трехгодичный срок, во
время которого Поджо будет обеспечен гонораром в 500 золотых дукатов.
"Пусть он даст мне шестьсот и - по рукам! - пишет Поджо, поручая
Никколи сладить это дельце. - Занятие, им предлагаемое, очень
мне нравится, и я надеюсь, что произведу штучку, достойную, чтобы ее
читали". Месяцем позже он пишет: "Коли я увижу, что обещания Пьеро
перейдут от слов к делу, то - не только к Сарматам, к скифам я рад
буду забраться ради работы этой... Держи в секрете проекты, которые
я тебе сообщаю. Если я поеду в Венгрию, это должно остаться тайною
для всех, кроме нескольких друзей". В июне: "Будь уверен, что если
мне дадут время, я сочиню вещь, которою ты будешь доволен. Когда я
сравниваю себя с древними, я опять верю в себя. Если взяться хорошенько,
то я ни перед кем не ударю в грязь лицом". Где он был затем,
неизвестно. По Корниани, в самом деле, зачем-то жил в Венгрии.
По Тоннели, приехал прямо во Флоренцию. Состоялась ли его загадочная
сделка с Ламбертески, мы тоже не знаем... Но если даже и нет, -
остается впечатление, что Ламбертески предлагал Поджо выполнить
какой-то тайный исторический труд. Тайна предполагалась настолько
строгою, что Поджо должен был работать в Венгрии, меж тем как его
предполагали бы все еще в Англии. Для работы этой он должен был
изучать греческих авторов... В этой работе ему предстояло состязаться
с античными историками. И, наконец, весь секрет, которого от
него требовали, а он принимал, показывает, что дельце-то предполагаемое
было, хотя и литературное, и ученое, но - не из красивых.
Заметим, предложение Ламбертески было не случайным: Поджо уже был
один раз пойман на изготовлении фальсификата. Несколькими годами
ранее он выпустил в свет у Никколи "Комментарии Кв. Аскония Педиана".
Оригинала никто никогда не видал, а все копии Никколи переписывал
тоже с копии, присланной ему Поджо из Констанца. Успех был
громадный, хотя ученый мир быстро разобрал, что дело тут неладно.
Поджо, кажется, мало и заботился о том, чтобы скрывать свой подлог.
Успех подложного Аскония Педиана вызвал целую серию других подлогов
от имени того же фантастического автора, но все они были слишком
грубы и немедленно разоблачались. Поджо оказался лишь искуснее
других.
Прежде чем начать свою аферу с Тацитом, он пробует запродать
Козьме Медичи и Леонелло д'Эсте какой-то великолепный экземпляр Тита
Ливия - и опять в таинственной обстановке: на сцене дальний монастырь
на островке Северного моря, шведские монахи и пр. Тут дело
вряд ли шло о подлоге сочинения, но очень могло идти - о подлоге
экземпляра. Известно, что Поджо владел ломбардийским почерком в
совершенстве, а именно такой рукописью он и соблазнял принцев. Но
тут у него дело сорвалось, и затем драгоценный экземпляр исчезает
куда-то без вести... Замечательно, что в этот период жизни своей
Поджо, столь вообще плодовитый, не пишет почти ничего своего. Зато
он бесконечно много учится, - и систематически, односторонне,
видимо, дрессируя себя на какую-то ответственную работу по римской
истории имперского периода. Никколи едва успевает посылать ему то
Аммиана Марцеллина, то Плутарха, то Географию Птолемея и т.д.
Гошар считает, что начинал свой подлог Поджо один, но был
вскоре вынужден посвятить в это дело и Никколи. Сначала они,
вероятно, пустили в обращение так называемый 2-й Мецидейский список,
а 1-й придержали в целях "содрать две шкуры с одного вола", однако
вскоре "рынок был испорчен" появлением значительного числа
разоблаченных подлогов. Поджо не решился рисковать второй раз.
Этот 1-й список был, вероятно, пущен в обращение его сыном -
Джованни Франческо, после того, как он промотал все состояние отца.
Кроме указанных произведений, фирма Поджо - Никколи пустила в
обращение тексты следующих классических авторов: полного Квинтилиана,
некоторые трактаты Цицерона, семь его речей, Лукреция, Петрония,
Плавта, Тертуллиана, некоторые тексты Марцеллина, Кальпурния Секула
и др. После находки Тацита рынок всколыхнулся: в 1455 году Энох
д'Асколи нашел в каком-то датском монастыре (и снова монастырь, и
снова на севере) Тацитовы "Диалог об ораторах", "Жизнеописание
Агриколы" и "Германию", язык которых и характер, как известно,
значительно разнятся от "Истории" и "Анналов". Появились на рынке
"Facetiae", приписываемые Тациту, и подлог был не скоро разоблачен.
Мы привели этот пример отнюдь не для того, чтобы уверить
читателя, будто античные документы являются фальсификатами. Автор
настоящей книги не разделяет гипотезы Н.А.Морозова, согласно которой
большинство произведений античности являются подлогами. Наша позиция
существенно иная: как показали результаты наших исследований,
практически все дошедшие до нас древние документы являются подлинниками,
написанными отнюдь не для того, чтобы сбивать с толку будущих
хронологов. Практически все описанные в древних документах события
происходили в действительности. Другой вопрос: где и когда?
Причем этот вопрос справедливее всего адресовать не авторам древних
источников, а хронологам, ухитрившимся вконец запутаться при датировке
этих документов - настолько, что Гошар и Росс совершенно не
случайно обнаружили "анахронизмы" (точнее же, расхождения с устоявшейся
хронологией) у Тацита, столь вопиющие, что они, как ученые,
сочли своим долгом вслух возмутиться. Но ошиблись адресатом. Они
обвинили в подлоге энергичного Поджо, а следовало бы - не менее
энергичных И.Скалигера и его учеников.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ. Средневековый Рим - глазами очевидцев и историков

По-детски наивные фрески и скульптуры, ученые труды и бытовые
письма, сохранившиеся от раннего (и не очень раннего) средневековья,
дают современным историкам немало поводов для добродушных усмешек.
Судите сами.
Библейские и античные персонажи фигурируют в искусстве веков,
непосредственно предшествующих эпохе Возрождения, в средневековых
костюмах. На порталах соборов ветхозаветные цари и патриархи
соседствуют с античными мудрецами и евангельскими персонажами.
Похоже, что, на взгляд художников и скульпторов, все они близки во
времени.
Историк: "В искусстве средневековья развилось анахроническое
отношение к истории".
Крестоносцы в конце XI века были убеждены, что идут карать не
дальних потомков палачей, распявших Спасителя, но самих этих
палачей.
Историк: "Средневековье в грандиозных масштабах смешало эпохи и
понятия, средневековые авторы по невежеству отождествляли древнюю,
античную и библейскую историю с эпохой средних веков". Если
действительно было так, "невежество" - слишком скромное слово.
Были в средневековье, представьте себе, невежды, считавшие, что
Священная Римская империя - непосредственное продолжение Римской
империи. Вот один из них - великий поэт Петрарка (XIV век). Он
доказывал, основываясь на целом ряде филологических и психологических
наблюдений, что привилегии, данные Цезарем и Нероном австрийскому
герцогскому дому, - подложны.
Историк: "Из-за чего было копья ломать? Римская империя пала
в VI веке нашей эры, а Священная Римская империя возникла лишь в X
веке... Тем более нелепо допускать, будто Цезарь или Нерон могли
давать какие-то "привилегии" австрийскому герцогскому дому, который
начал править только в 1273 г. - через 12 веков после них!"
Е.Пристер полагает, что этот 12-вековой разрыв всегда был, и все о нем
так же хорошо знали, как знают и сейчас, и поэтому спор Петрарки с
оппонентами - не более чем игра, с целью подурачить будущих историков,
но обмануть все-таки не удалось: "Все заинтересованные лица
прекрасно понимали, что это были явные и бессовестные фальшивки, и тем
не менее они "вежливо" закрывали глаза на это обстоятельство".
Знаменитые гладиаторские бои - явный признак "далекого античного
прошлого". Так? Но, по данным В.Классовского, такие бои происходили
и в Европе XIV века: в частности, в Неаполе около 1344 г.
Эти бои, как и в античности, кончались смертью бойца.
Любые живые детали средневековья, чуть только они начинают
слишком уж походить на античность, историк тут же приписывает
повальному комплексу неполноценности, заставляющему несчастных,
сирых и нищих обитателей "темных веков" (буквально: темных трущоб
истории) воображать себя, размечтавшись, гражданами Великого Рима
тысячелетней давности. Именно так, в духе клинической картины
массового безумия, преподносит нам историк эти детали:
Арнольд Брешианский (XII век) излишне отдается древним традициям.
Он восстанавливает античное сословие всадников. Папа Александр
III (XII век) возрождает языческий триумф древних императоров.
Параноидно настроенные духовные и светские властители возрождают
практически все основные "древние институты античного Рима" (а для
какой цели - пасти коз на развалинах?). Знаменитое имя Аннибала
вновь появляется в средневековой фамилии, из которой в течение
нескольких столетий выходили сенаторы, военачальники и кардиналы.
Римский народ проникается новым воодушевлением; как в древности,
как во времена Камилла и Кориолана, выступает он на завоевание
Тусции и Лациума. И даже - до чего доходит! - снова появляются на
поле брани римские знамена с древними инициалами S.P.Q.R. (Все эти
примеры и утверждения о "попытках возродить" взяты из грандиозного
пятитомного труда Ф.Грегоровиуса "История города Рима в средние
века. От V до XVI столетия". Среди всех историков последних двух
веков едва ли кто лучше него знал или знает этот период.)
Средневековые труверы начинают с X-XI веков разрабатывать
сюжеты, всем нам знакомые как античные. В XI веке появилась
"история Уллиса" (Одиссея), в которой сюжет, известный нам как
гомеровский, изложен в "средневековом освещении" (рыцари, дамы,
поединки и т.п.). Труверы XII-XIII гордились опоэтизированной ими
историей Троянской войны, которую они считали не избитой, поскольку
никто до них не слагал и не писал ее! Для них это был почти
национальный сюжет: франки считали себя выходцами из Трои.
С той же Троянской войной во Франции сливали в одно целое
поэтизированный поход аргонавтов, когда кресоносцы-завоеватели, их
реалистический прообраз, устремлялись в отдаленные страны Азии!
Историк: "Маскарад классических воспоминаний".
Автор VII века н.э. Фредегарий Схоластик указывает на царя
Приама как на деятеля предыдущего поколения. Александр Македонский...
говорит комплименты Франции. Некоторые тексты средних
веков, говоря о Троянской войне, называют Париса - Парижем (может
быть, Парижским?).
Историк: "В средние века почти утерялось представление о
хронологической последовательности: при похоронах Александра
Македонского присутствуют монахи с крестами и кадильницами;
Катилина слушает обедню; Орфей является современником Энея,
Сарданапал - царем Греции, Юлиан Отступник - папским капелланом.
Все в этом мире принимает фантастическую окраску. Мирно уживаются
самые грубые анахронизмы и самые странные вымыслы".
"Тема осла" весьма подробно разрабатывается в творчестве
средневековых труверов задолго до обнаружения рукописи Апулея с
историей Золотого Осла, и всплывшая на поверхность только в
Возрождение книга Апулея является (в художественном отношении)
естественным завершением всего этого средневекового цикла. Общий
факт: в средние века, задолго до обнаружения "древних оригиналов",
возникли и разрабатывались по восходящей линии все "античные"
сюжеты, причем появившиеся затем в эпоху Возрождения высокохудожественные
"древние оригиналы" вполне естественно венчают их развитие.
Из популярных литературных линий такого рода есть, пожалуй, лишь
одно исключение: нам хорошо известно, что "Фауст" Гете был написан
после того, как легенда о Фаусте столетиями формировалась в народном
творчестве Германии. Но если бы столь же совершенный, как у Гете,
"Фауст" всплыл в конце XV века как произведение древнеримского
поэта, - вот это было бы типично.
Автор XV века Джаков Саннацар: "Мы подходили к городу Помпее, и
уже виднелись его башни, дома, театры и храмы, не тронутые веками".
Историк: "Как?! Помпея разрушена и засыпана извержением 79
года н.э.!.. Ну, может быть, в XV веке некоторые из зданий Помпеи
выступали уже свыше заносов... Но потом ее снова занесло землей, так
что на остатки Помпеи наткнулись только в 1748 году".
Историки жалуются на почти полное отсутствие документов,
относящихся к периоду римской истории продолжительностью более 500 лет,
начавшемуся в конце VI века н.э. - с того времени, как пало государство
готов. Уверены они лишь в одном:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90