Пока я рассматривал это необыкновенное чудище, остальное стадо приблизилось ко мне. Теперь я увидел, что не все животные были снабжены маленькими болтающимися экземплярами. Кроме того, я заметил, что размер и степень развития этих детенышей были различными – начиная с маленьких, как бы нераскрывшихся почек, и кончая совсем развитыми существами длиной в десять-двенадцать дюймов.
В стаде находилось много подростков, немногим больше тех, которые были еще прикреплены к родителям, и, наконец, огромные взрослые.
Как ни страшно они выглядели, я не знал, бояться мне их или нет. Мне казалось, что они не имеют орудия нападения. Я уже вышел было из моего убежища, чтобы посмотреть, какое впечатление произведет на них вид человека, но меня удержал, к счастью, пронзительный вопль, который раздался в скалах по правую сторону от меня.
Я был голый и безоружный, и если бы привел в исполнение свое намерение и показался лютым чудовищам, меня ожидал бы быстрый и страшный конец. Но в момент крика все стадо повернулось в сторону, откуда исходил звук; в то же мгновение каждый змееподобный волос на головах чудовищ встал перпендикулярно, как бы прислушиваясь к крику. В действительности это так и оказалось: странные волосы на головах растительных людей Барсума – тысячи ушей этих уродливых существ, последних представителей расы, вышедшей из первоначального древа жизни.
Немедленно все глаза повернулись к огромному животному, которое, очевидно, было вожаком. Странный мурлыкающий звук раздался изо рта в его ладони, и в эту же минуту он быстро направился к скалам. За ним последовало все стадо.
Быстрота их была поистине поразительна: они передвигались огромными прыжками в двадцать-тридцать футов, на манер кенгуру.
Они быстро удалялись от меня, но мне пришло в голову следовать за ними, а потому, отбросив всякую осторожность, я выскочил на поляну и поспешил за ними следом, совершая еще более удивительные прыжки, чем они. Мускулы сильного земного человека могут производить прямо чудеса при меньшем притяжении и слабом давлении воздуха Марса.
Они скакали к тому месту, где находились скалы, и где, казалось, находился исток реки. Приблизившись, я увидел, что луг был усеян огромными глыбами, которые, очевидно, представляли собой обломки высоких скал, разрушенных временем.
Мне пришлось подойти совсем близко, прежде чем я понял, что вызвало тревогу стада. Вскарабкавшись на большую глыбу, я увидел стадо растительных людей, окруживших маленькую группу, которая состояла из шести зеленых людей Барсума.
Теперь уже я не сомневался, что нахожусь на Марсе, потому что я видел перед собой членов диких племен, которые населяют высохшее дно морей и мертвые города умирающей планеты.
Я видел огромных мужчин, возвышающихся во весь свой величественный рост, я видел блестящие клыки, которые выдавались из нижних челюстей и доходили почти до самой середины их лба, расположенные по бокам выступающие глаза, которые могут смотреть вперед и назад не поворачивая головы; я видел странные рожкообразные уши, расположенные на макушке головы и добавочную пару рук, находившуюся между плечами и бедрами.
Даже без их блестящей зеленой кожи и металлических украшений, указывающих, к какому племени они принадлежат, не задумываясь я признал бы в них зеленых марсиан. Где в другом месте вселенной могли бы найтись подобные им?
В группе было двое мужчин и три женщины. Их украшения указывали, что они – члены разных племен. Это обстоятельство несказанно меня поразило: многочисленные племена зеленых людей Барсума находятся вечно в жестокой войне между собой, и я никогда не видел зеленых марсиан различных племен иначе, как в смертном бою, за исключением того единственного случая, когда великому Тарс Таркасу удалось собрать сто пятьдесят тысяч зеленых воинов и выступить с ними против обреченного на гибель города Зоданги для освобождения из когтей Тзэн Козиса Деи Торис, дочери тысячи джеддаков.
Но теперь они стояли спиной к спине с широко раскрытыми от удивления глазами и смотрели на явно враждебные действия общего врага.
Мужчины и женщины были вооружены длинными мечами и кинжалами, но огнестрельного оружия не было видно, иначе расправа с ужасными растительными людьми Барсума была бы коротка.
Вожак растительных людей первым набросился на маленькую группу, и способ его атаки оказался очень действенным. В военной науке зеленых воинов не было способа защиты от такого нападения, и мне вскоре стало ясно, что зеленые марсиане не были знакомы ни с этой особенной манерой атаки, ни с чудовищами, которые напали на них.
Растительный человек прыгнул на расстоянии двенадцати футов от группы, а затем одним прыжком поднялся, как бы желая перелететь через их головы. Он высоко поднял свой могучий хвост и, проносясь над головами, нанес такой сильный удар по черепу зеленого воина, что раздавил его, как яичную скорлупу.
Остальное стадо стало с ужасающей скоростью кружиться вокруг своих жертв. Их необычайные прыжки и пронзительное мурлыканье были рассчитаны на то, чтобы терроризировать несчастную добычу. Это удалось им вполне, и когда двое из них прыгнули одновременно с двух сторон, они не встретили никакого сопротивления; еще двое зеленых марсианина погибли под ударами ужасных хвостов.
Теперь оставались только один воин и две женщины. Казалось делом нескольких секунд, чтобы и эти тоже лежали мертвыми на красном лугу.
Но воин оказался уже научен опытом последних минут, а поэтому, когда еще двое растительных людей сделали прыжок, он поднял свой могучий меч и рассек туловище одного из чудовищ от подбородка до паха.
Другое чудовище, однако, нанесло такой удар, что уложило обеих женщин, свалившихся замертво на землю.
Видя, что последние его товарищи пали, и заметив, что неприятель собирается всем стадом наброситься на него, зеленый воин храбро кинулся им навстречу. Он бешено размахивал своим мечом особым приемом, как это часто делают люди его породы в своих жестоких и почти постоянных боях.
Нанося удары направо и налево, он проложил себе дорогу среди наступающих растительных людей, а затем с бешеной скоростью помчался к лесу, под защитой которого он, очевидно, надеялся укрыться.
Он повернул к той части леса, которая примыкала к скалам, и бежал, преследуемый всем стадом, все дальше и дальше от той глыбы, на которой я лежал.
Следя за доблестным боем зеленого воина против огромных чудовищ, мое сердце преисполнилось к нему восхищением и, по моей привычке действовать по первому побуждению, а не по зрелому рассуждению, я немедленно спрыгнул с глыбы и быстро направился к месту, где лежали тела убитых марсиан. Я уже составил себе план действий.
Несколькими огромными прыжками я достиг места боя и через минуту уже мчался за страшными чудовищами, которые быстро настигали убегавшего воина. В руке моей был могучий меч, в сердце кипела кровь старого вояки, красный туман застилал глаза, и я чувствовал, что на моих губах заиграла улыбка, которая всегда появлялась в предчувствии радости боя.
Зеленый воин не успел пробежать и половины расстояния до леса, как был настигнут врагами. Он стал спиной к глыбе, в то время как стадо, приостановившись, шипело и визжало вокруг него.
Своим единственным глазом, расположенным посредине головы, своими червеобразными волосами, они все разом обратились к жертве, и поэтому не заметили моего бесшумного приближения. Таким образом, я мог напасть на них сзади и уложить четверых из них раньше, чем они узнают о моем присутствии.
Мое стремительное нападение заставило их на минуту отступить, но этим мгновением успел воспользоваться зеленый воин. Он подскочил ко мне и начал наносить страшные удары направо и налево. Он описывал мечом большие петли, наподобие восьмерки, и останавливался только тогда, когда вокруг него не оставалось ни одного живого врага. Острие его огромного меча проходило сквозь мясо, кости и металл, как будто сквозь воздух.
В то время как мы были заняты этой резней, далеко над нами раздался пронзительный зловещий крик, который я уже слышал и который вызвал атаку стада на зеленых воинов. Снова и снова звучал этот крик, но мы были так поглощены борьбой с лютыми и сильными чудовищами, что не имели даже возможности посмотреть, кто виновник этих ужасных звуков.
В бешеной злобе хлестали вокруг нас огромные хвосты, бритвообразные когти резали наше тело, и зеленая, липкая жидкость, похожая на ту, что выходит из раздавленной гусеницы, покрывала нас с головы до ног. Эта клейкая масса течет в венах растительных людей вместо крови.
Вдруг я почувствовал тяжесть одного из чудовищ на своей спине; его острые когти вонзились в мое тело, и я испытал ужасное ощущение прикосновения влажных губ, высасывающих кровь из моих ран.
Спереди на меня нападало свирепое чудовище, а двое других размахивали с обеих сторон своими хвостами.
Зеленый воин тоже был окружен врагами, и я чувствовал, что неравная борьба не может долго продолжаться. Но в это время воин заметил мое безвыходное положение и, быстро оторвавшись от окружающих его врагов, ударом своего меча освободил меня от заднего врага; с остальными я уже справился без затруднения.
Теперь мы встали с ним почти спина к спине, прислонившись к большой глыбе. Таким образом чудовища были лишены возможности перепрыгивать через нас и наносить свои смертельные удары. Позиция была настолько удачна, что наши силы оказались равны, и мы легко справлялись с остатками наших врагов. Вдруг внимание наше было привлечено пронзительным воплем над нашими головами.
На этот раз я взглянул вверх, и высоко над нами на маленьком выступе скалы я увидел фигуру человека, издающего свой сигнал. Одной рукой он махал по направлению к устью реки, как бы подавая знак кому-то, а другой указывал на нас.
Одного взгляда в том направлении, куда он смотрел, было достаточно, чтобы понять значение его жестов и чтобы наполнить меня грозным предчувствием неминуемой беды. Со всех сторон на луг стекались сотни дико скачущих чудовищ, с которыми мы только что имели дело, а вместе с ними какие-то новые звери бежали то прямо, то припадали на четвереньки.
– Нас ждет смерть! – сказал я своему товарищу. – Посмотри!
Он кинул быстрый взгляд в том направлении, которое я указывал, и ответил:
– По крайней мере, мы сможем умереть сражаясь, как должно великим воинам, Джон Картер!
Мы только что прикончили нашего последнего противника, и я обернулся, ошеломленный при звуке моего имени. Перед моими глазами был величайший из зеленых людей Барсума, искусный государственный деятель и могучий военачальник, мой добрый друг Тарс Таркас, джеддак тарков!


2. БИТВА В ЛЕСУ

Тарс Таркас и я, окруженные трупами наших странных противников, не имели времени обменяться объяснениями, потому что со всех сторон долины на нас устремлялись широким потоком страшилища, привлеченные зловещим призывным криком фигуры, стоявшей над нами.
– Идем! – закричал Тарс Таркас. – Мы должны добраться до скал. Мы должны найти пещеру или узкий выступ, где двое смогут обороняться от этой орды. Это наша единственная надежда хотя бы на временное спасение.
Чудовища быстро настигали нас, и мы помчались вместе по красной лужайке, причем я старался соразмерять свой бег с моим более медленным товарищем. Нам нужно было покрыть около ста саженей, а затем подыскать подходящее убежище.
Тарс Таркас предложил мне бежать вперед и, если возможно, найти безопасное место. Мысль была хороша, так как таким образом мы могли выиграть несколько драгоценных минут. Поэтому, пустив в ход всю силу своих земных мускулов, я в несколько огромных прыжков достиг скал.
Скалы вздымались перпендикулярно из ровного луга. Не было никакого скопления упавших обломков, которые обычно образуют как бы подъем к скалам. Рассеянные по лугу глыбы, упавшие сверху и наполовину зарытые в дерн, были единственными указателями того, что когда-то здесь происходило смещение этих огромных массивов.
Мой беглый осмотр лицевой стороны скалы наполнил мое сердце недобрым предчувствием. Нигде на всем протяжении стены, кроме того места, где стоял зловещий глашатай, все еще издававший свой пронзительный крик, не было видно ни одного выступа!
Направо от меня нижняя часть скалы терялась в густой листве леса, который подходил к самому подножию утеса. Огромные деревья поднимались на тысячи футов, и их роскошная листва казалась угрюмей и неприступней каменной стены.
Налево каменная гряда тянулась, ничем не прерываемая, и терялась в очертаниях высоких горных цепей, которые со всех сторон окаймляли долину.
Приблизительно в тысяче футов от меня вытекала река, как казалось, прямо из-под скалы и, так как в этой стороне не было ни малейшего шанса на успех, то я снова обратил свое внимание на лес.
Скалы возвышались надо мной на добрых пять тысяч футов. Солнечный свет не падал на них, и они казались темно-желтыми. Повсюду виднелись полосы и пятна красного и зеленого цвета и пласты белого кварца.
Они были очень красивы, но боюсь, что в первый свой осмотр я не особенно оценил их прелесть.
Я смотрел на них только как на средство к спасению и, быстро пробегая взглядом по их обширной плоскости в поисках какой-нибудь трещины, я начал их ненавидеть так, как узник ненавидит каменные стены своего каземата.
Тарс Таркас быстро приближался ко мне, и еще быстрее следовала за ним по пятам ужасная орда.
– «Лес или смерть!» – думал я и только собирался жестом пригласить Тарс Таркаса следовать за мной, как солнце вышло из-за скалы и осветило их темную поверхность. Вся она зажглась миллионами золотых, пламенно-красных, мягко-зеленых и белых искр: более роскошного и поразительного зрелища не приходилось видеть человеческому глазу.
Как показало последующее исследование, лицевая сторона всей скалистой стены была так испещрена жилами и залежами массивного золота, что казалась сплошной золотой стеной, которая прерывалась только гнездами рубинов, изумрудов и глыбами алмазов.
1 2 3 4 5