Наступила гнетущая тишина. Вдруг ее разорвал леденящий душу крик, донесшийся с противоположного берега реки.
– Черт возьми! – воскликнул Бейн. – Что это?
– Похоже, эти негодяи пытаются нас запугать, – сказал Уайт.
– Судя по всему, им это удалось, – заметил Маркус. – У меня волосы на голове шевелятся.
Билл Уэст положил руку на плечо Ронды Терри.
– Тебе бы лучше забраться под машину, – сказал он. – Там будет безопаснее.
– Пасть так низко? – пошутила девушка. – Нет уж, благодарю!
– Вон возвращается человек шейха, – заметил Бейн, – а с ним на лошади сидит еще кто-то, кажется, белый.
– Это Кларенс, – сказал Уэст. Араб остановил своего коня рядом с Орманом, и Кларенс соскочил на землю.
– Ну что там? – нетерпеливо спросил постановщик.
– То же самое, что и в первом случае, – ответил Нойс. – Без всякого предупреждения на нас обрушился град стрел. Двое тут же были убиты. Мы открыли стрельбу, но никого не заметили, ни души. Мистика какая-то! Послушай, все наши носильщики напуганы до смерти. Они так дрожат от страха, что даже слышно, как зубы стучат.
– А Пат? Он что-нибудь делает, чтобы побыстрее завести всех оставшихся в лагерь? Нойс кивнул.
– Их и подгонять не надо. Они идут так быстро, что могут запросто проскочить лагерь и не заметить его.
Внезапно неподалеку раздался такой душераздирающий крик, что даже невозмутимый майор Уайт вздрогнул.
Все вскинули свои винтовки.
Наоми Мэдисон приподнялась и села. Ее волосы были беспорядочно разбросаны по плечам, глаза горели безумным огнем. Она вскрикнула еще раз и вновь потеряла сознание.
– Заткнись! – гаркнул Орман. Его нервы были на пределе, но Наоми уже не слышала грубого окрика.
– Если поставить нашу палатку, – предложила Ронда, – я смогла бы уложить ее в постель.
Автомобили, всадники, темнокожие воины – все спешили поскорее войти в лагерь. Никто не хотел оставаться в джунглях. Страх и смущение овладели всеми.
Майор Уайт и Билл Уэст пытались хоть как-то навести порядок, а когда подошел Пат О'Грейди, он принялся им помогать.
Наконец лагерь был разбит. Люди испуганно жались друг к другу.
– Какой ужас, – простонал Бейн. – Я-то думал, что предстоит приятная прогулка. Я так боялся, что меня не возьмут в экспедицию, что даже прихворнул.
– А теперь вы хвораете от того, что попали в экспедицию?
– Похоже, что так!
– Боюсь, что пока мы выберемся из этой проклятой страны Бансуто, твое здоровье еще больше пошатнется.
– Спасибо, утешил.
– А как себя чувствует мисс Мэдисон, Ронда? – поинтересовался Уэст.
Девушка пожала плечами.
– Если бы она не была так напугана, то чувствовала бы себя гораздо лучше. Приступ лихорадки почти прошел, но ее просто колотит от страха.
– Ты – чудо, Ронда! Кажется, ты ничего не боишься.
– Ну, это как сказать, – проворчал Бейн, направляясь к своей палатке.
– Страх! – воскликнула девушка, обращаясь к Уэсту. – До этого я не представляла себе, что это такое, но сейчас я так напугалась, что у меня мурашки по коже забегали.
Билл покачал головой.
– В таком случае, ты – настоящая артистка. Никто и не догадался, что ты испугалась, ты ничем не выдала своего страха.
– Просто у меня хватило ума сообразить, что пользы от этого не будет никакой: я не добьюсь ни симпатий, ни сострадания.
Она кивнула в сторону палатки Наоми. Уэст состроил гримасу.
– Эта э-э-э…
Он заколебался, подыскивая нужное слово. Девушка приложила палец к его губам и покачала головой.
– Не надо, – попросила она. – Наоми ничего не может с собой поделать. Мне по-настоящему жаль ее.
– Ты просто чудо! Но как она обращается с тобой! У тебя ангельский характер, но я не понимаю, почему ты так хорошо к ней относишься. Она ведет себя с тобой так высокомерно, что это действует мне на нервы. Подумаешь, великая актриса! Ты играешь не хуже ее!
Ронда рассмеялась.
– Но тем не менее, она – кинозвезда, а я всего лишь ее дублер. Так что не говори глупостей.
– Это не глупости. В экспедиции все об этом говорят. Ты ведь заменяла ее на съемках, когда она болела. Даже Орман знает это и порядочно зол на нее.
– Ты необъективен, потому что не любишь ее.
– Мне она безразлична. Но я люблю тебя, Ронда. Ты мне очень нравишься. Понимаешь, что я имею в виду!
– Билл, похоже, ты объясняешься мне в любви?
– Пытаюсь.
– Лучше оставайся просто оператором. Здесь явно не подходящие декорации для сцены объяснения в любви. Удивляюсь, как ты, великий оператор, мог допустить такую ошибку. В этих местах тебе не удастся снять удачную сцену.
– И все же я сниму ее, Ронда. Я люблю тебя!
– Перестань, – воскликнула девушка и счастливо рассмеялась.

IV. РАЗНОГЛАСИЯ

Вождь туземцев Квамуди подошел к Орману.
– Мои люди решили вернуться, – сказал он. – Они не желают оставаться в стране Бансуто и подвергать свою жизнь опасности.
– Вы не имеете права, – вскричал Орман. – Вы согласились сопровождать нас до конца маршрута. Прикажи им остаться, иначе я, клянусь Богом, я…
– Мы не договаривались идти в страну Бансуто. Мы не хотим, чтобы нас убивали. Если вы решите остаться, мы уйдем на рассвете.
Вождь повернулся и пошел прочь.
Орман в ярости вскочил со своего стула, потрясая хлыстом.
– Я вас проучу, черные… – заорал он. Уайт, стоявший рядом, перехватил его руку.
– Остановитесь! – воскликнул он негромко, но тоном, не допускающим возражений. – Вы не смеете вести себя подобным образом! До сих пор я не вмешивался, но сейчас вы должны выслушать меня. Над нами нависла реальная угроза.
– Не лезьте не в свое дело, – рявкнул Орман. – В этой игре я устанавливаю правила!
– Ты бы лучше пошел окунуться, Том, – вмешался О'Грейди. – Ты пьян, а майор дело говорит. Мы попали в затруднительное положение, из которого тебе не удастся выпутаться с помощью виски.
Он обернулся к офицеру.
– Майор, принимайте командование на себя и не обращайте внимание на Тома, он пьян. Завтра он протрезвеет и пожалеет о случившемся. Если можете, выведите нас отсюда, мы все пойдем за вами. Сколько времени мы пробудем еще на земле Бансуто, если будем двигаться по прежнему маршруту?
Ошарашенный резким выпадом своего помощника Орман выглядел растерянным и, казалось, потерял дар речи.
Уайт задумался над вопросом О'Грейди.
– Если бы не эти тяжелые платформы, мы смогли бы преодолеть это расстояние за два дня, – наконец ответил он.
– А если мы вернемся назад и обойдем страну Бансуто, когда мы доберемся до конечного пункта в этом случае? – продолжал расспросы О'Грейди.
– Недели через две, – ответил майор, – и то, если повезет. Нам придется передвигаться по сильно пересеченной местности.
– Наша кинокомпания и так вложила в это дело кучу денег, – сказал О'Грейди, – а нам пока похвастаться нечем. А может, удастся уговорить Квамуди идти с нами дальше, как вы думаете? Если мы и повернем назад, бансуто будут преследовать нас еще день как минимум, если продолжим движение, это продлится на один день дольше. Предложите Квамуди дополнительную плату, все-таки получится дешевле, чем понапрасну тратить еще две недели.
– А мистер Орман подпишет чеки? – спросил Уэст.
– Он сделает все, что надо, – заверил О'Грейди, – иначе я расшибу его глупую голову.
Орман рухнул на свой стул и тупо уставился глазами в землю. Он молчал.
– Хорошо, – сказал Уайт, – посмотрим, что из этого получится. Пошлите кого-нибудь за Квамуди, я хочу переговорить с ним у себя в палатке.
Уайт пошел к себе, а О'Грейди послал чернокожего мальчишку за вождем и затем повернулся к Орману.
– Иди ложись, Том, – приказал он. – Тебе надо хорошенько проспаться.
Не говоря ни слова, Орман встал и направился к своей палатке.
– Ловко ты поставил его на место, – сказал Нойс с улыбкой. – Что думаешь делать дальше?
О'Грейди промолчал. Он с тревогой осматривал лагерь, и его обычно веселое лицо выглядело озабоченным.
Он чувствовал напряженность и тревожное ожидание, охватившее всех участников экспедиции.
О'Грейди увидел, как мальчишка-посыльный догнал Квамуди и как тот после короткого разговора повернул к палатке майора Уайта. Туземцы в молчании разводили костры. Они не пели и не смеялись, а только тихо перешептывались.
Арабы сгрудились около шатра своего шейха. Их поведение тоже было не таким, как обычно.
Даже белые разговаривали тише.
И все время от времени непроизвольно поглядывали в сторону темного леса.
Наконец О'Грейди увидел, что Квамуди вышел из палатки Уайта и направился к своим людям.
Чуть позже О'Грейди встретился с майором Уэстом.
– Ну как? – поинтересовался он.
– На деньги он клюнул, – ответил англичанин. – Они согласны идти с нами, но при одном условии.
– Каком?
– Что их не будут стегать хлыстом.
– Это резонно, – согласился О'Грейди.
– А где гарантии? – спросил майор.
– Во-первых, я просто-напросто выброшу хлыст, а во-вторых, предупрежу Ормана, что если он не бросит своих замашек, мы выгоним его. Ума не приложу, что с ним случилось. Таким я его еще никогда не видел, а мы ведь работаем вместе уже пять лет.
– Слишком много алкоголя, – сказал Уайт. – Виски его сгубило.
– Он придет в норму, когда мы доберемся до места и приступим к работе. У него нервы на пределе. Вот выберемся из этой проклятой страны Бансуто, и все уладится.
– Но пока мы здесь, Пат. Завтра им удастся вывести из строя больше людей, чем сегодня, а послезавтра – больше, чем завтра. Не знаю, как это перенесут туземцы. Неважные дела. Лучше потерять лишние две недели, чем потерять все, если чернокожие покинут нас. Вы уже поняли, что без них мы не сможем передвигаться по Африке.
– Как-нибудь выберемся, не в первой, – сказал О'Грейди и добавил, – пойду-ка я спать, майор, спокойной ночи.
Густые экваториальные сумерки перешли в ночь. Луна еще не взошла, и лес окутала непроглядная тьма.
Оброски остановился около палатки девушек и постучался в порог.
– Кто там? – раздался недовольный голос Наоми Мэдисон.
– Это я, Стенли.
Получив разрешение, он вошел и увидел Наоми, лежа-щей под защитной сеткой от комаров. Рядом на ящике стоял светильник.
– Да, – медленно произнесла она, – странно, что кто-то зашел навестить меня. Я могла бы умереть здесь, и никто этого не заметил бы.
– Я хотел зайти раньше, но боялся встретить Ормана.
– Он, наверное, уже храпит в своей палатке.
– Да, я убедился в этом и вот пришел.
– Не думаю, что ты боишься его, по-моему, ты вообще ничего не боишься.
Она с восхищением смотрела на его великолепную фигуру и красивое лицо.
– Я боюсь этого мерзавца? – воскликнул Оброски. – Мне неизвестно чувство страха, но ведь ты сама говорила, что Орман ничего не должен знать.
– Совершенно верно, – протянула она. – Это совсем ни к чему. У него скверный характер, а постановщик может наделать кучу гадостей, если захочет.
– В такой картине, как наша, он может преспокойно убить актера и представить все как несчастный случай, – сказал Оброски.
Она кивнула.
– Точно. Я уже однажды сталкивалась с подобной ситуацией. Постановщик и ведущий актер не поделили девушку, и режиссер подал дрессированному слону неправильную команду.
Оброски заволновался.
– Как ты думаешь, он может зайти к тебе?
– Только не сейчас. Он спит как убитый и проснется только утром.
– А Ронда где?
– Наверное, играет в карты с Биллом Уэстом, Бейном и стариком Маркусом. Она там развлекается, а я лежу здесь и умираю в одиночестве.
– С ней все в порядке?
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, она не расскажет Орману о том, что я бываю у тебя и вообще о нас?
– Нет, не расскажет, она не такая.
– Я бы не сказал, что она слишком умна, но она и не глупа. Единственный ее недостаток заключается в том, что с тех пор, как она снялась вместо тебя в нескольких сценах, когда у тебя был приступ лихорадки, ей взбрело в голову, что она может играть не хуже тебя.
– Ее пару раз похвалили, и она вообразила невесть что. Она даже осмелилась сказать мне, что я перед ней в долгу. Поверь, вернувшись в Голливуд, она не оставит своих интриг.
– Никто на свете не сможет играть, как ты, Наоми, – воскликнул Оброски. – Раньше, когда я только мечтал стать артистом, я просмотрел все фильмы с твоим участием. У меня был целый альбом с твоими фотографиями, вырезанными из киножурналов и газет. А сейчас, подумать только, я играю вместе с тобой и ты любишь меня.
Тут он понизил голос до шепота.
– Ведь ты любишь меня? Правда?
– Конечно, люблю.
– Но почему тогда ты так ласкова с этим Орманом?
– Мне приходится дипломатничать, потому что нужно думать о своей карьере.
– Но иной раз ты ведешь себя с ним так, будто между вами что-то было, – недоверчиво произнес он.
– Об этом он только и мечтает! Знаешь, если бы он не был постановщиком, я бы его к себе и на милю не подпустила.
Где-то вдалеке лесную тишину вновь прервал протяжный крик, ему в ответ раздалось рычание льва, затем к ним присоединился жуткий хохот гиены.
Девушка вздрогнула.
– О, Боже! Я отдала бы миллион долларов за то, чтобы сейчас очутиться в Голливуде.
– Это похоже на крики душ умерших, затерявшихся в ночи, – прошептал Оброски.
– Они взывают к нам. Они ждут нас. Они знают, что мы придем, и тогда они погубят нас.
Полог палатки шевельнулся, и Оброски мгновенно вскочил на ноги. Девушка села на постели, широко раскрыв глаза. Полог откинулся, и в свете ночника показалась Ронда Терри.
– Привет, – весело сказала она.
– Ты бы постучала, прежде чем войти, – недовольно проворчала Наоми. – Ты меня напугала. Ронда обратилась к Оброски.
– А теперь беги к себе. Пора баиньки. Все маленькие человеко-львы давно уже в своих кроватках.
– Я и так уже собирался уходить, – буркнул Оброски. – Я…
– Тебе бы лучше уже исчезнуть, – прервала она его. – Кажется, я видела, что Том направляется в нашу сторону.
Оброски побледнел.
– Хорошо, я побежал, – быстро сказал он и выскочил из палатки.
Наоми Мэдисон выглядела несколько взволнованной.
– Ты действительно его видела? – спросила она.
– Да. Он ходит вокруг, словно разъяренный бык.
– Но ведь говорили, что он пошел спать.
– Если и пошел, то прихватив с собой бутылку. Внезапно послышался голос Ормана.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4