- Мы считаем свой город древнейшим на Барсуме. Он
один из немногих, что сохранили свободу, и это при наличии богатейших и
известных издревле алмазных копей, которые несмотря на длительную
разработку, сейчас практически так же богаты, как и раньше.
- Расскажи мне о Гатоле, - попросила девушка. - Мне будет очень
интересно. - Возможно, красивое лицо молодого джеда придавало
романтический ореол далекому Гатолу.
Гохан, казалось, был доволен обществом прекрасной собеседницы. Его
взгляд не отрывался от утонченных черт ее лица, и переходил лишь на шею,
украшенную драгоценными бусами, на голое плечо, симметрию совершенных рук,
на которых сверкали пышные браслеты.
- Из древней истории ты, несомненно же, знаешь, что Гатол был
построен на острове в Троксеусе. Когда океан отступил, Гатол спустился по
склонам гор, вершинами которых и были острова в океане. И сейчас Гатол
покрывает гору от вершины до подножия. Недра этой горы изрыты галереями
шахт. Город окружен большим соленым болотом, которое защищает нас от
вторжения извне, а неровная земля, покрытая скалами и расщелинами, мешает
неприятелю использовать воздушные корабли.
- А что же делают ваши храбрые воины? - спросила девушка.
Гохан улыбнулся.
- Мы говорим о храбрости только с врагами, - сказал он. - И скорее
языком стали, чем обычным человеческим.
- Но где же могли научиться искусству войны люди, которых природа так
защищала от нападения? - спросила Тара, которой понравился ответ молодого
джеда на ее предыдущий вопрос, но она сохраняла смутные предположения о
возможной изнеженности ее собеседника, вызванные, вероятно, пышностью его
доспехов и украшений, - доспехи напоминали скорее выставку драгоценностей,
чем грозное оружие.
- Природные барьеры хоть и защищали от бесчисленных нападений, тем не
менее не сделали нас неженками, - объяснил он, - ибо так велики богатства
Гатола, что находится множество желающих рискнуть и попытаться ограбить
непобедимый городок. Поэтому мы постоянно заняты отражением нападений. Моя
страна протянулась от Полодоны (экватор) к северу на десять карадов и
затем на десять карадов к западу до Горца. Она занимает миллионы
квадратных хаадов, и ее большая часть покрыта пастбищами, где пасутся наши
стада.
Окруженные постоянными врагами, наши пастухи должны быть воинами,
иначе у нас не было бы стад. А ты можешь быть уверена в том, что наши
стада достойны защиты; кроме того, мы постоянно нуждаемся в рабочих для
шахт. Гатолианцы - народ воинов и не приспособлены к работе в шахтах.
Закон, однако, обязывает каждого гатолианца один час в день отработать для
города. Практически это их единственная обязанность. Одни, правда,
предпочитают предоставлять замену для исполнения их работы, и так как наши
люди не хотят работать в шахтах, нам нужны рабы. Тебе не нужно объяснять,
что без войны рабов не добудешь. Мы продаем этих рабов на общественных
рынках, доход делится пополам. Часть правительству, другая - воину,
добывшему врага - раба. Покупатели расплачиваются работой, которую
выполняют рабы. За год хороший раб выполняет за своего хозяина норму работ
на шесть лет, в этом случае, и если рабов достаточно, то ему разрешают
вернуться на родину.
- Вы боретесь за платину и бриллианты? - лукаво спросила Тара,
разглядывая его роскошные украшения.
Гохан рассмеялся.
- Мы тщеславный народ, - согласился он добродушно, - и, возможно,
действительно слишком большое значение придаем украшениям. Мы соперничаем
друг с другом в роскоши личного снаряжения, и наше вооружение превосходит
в этом смысле все, что я видел на Барсуме. Мы гордимся своей физической
красотой. Особенно красотой наших женщин. Осмелюсь ли сказать, Тара из
Гелиума, что буду счастлив, когда ты посетишь Гатол и мой народ сможет
оценить твою красоту?
- Женщины Гелиума привыкли не доверять языку льстецов, - сказала
девушка, но Гохан, джед Гатола, заметил, что она улыбалась, говоря это.
Покрывая смех и говор гостей, послышались легкие удары гонга.
- Танец Барсума! - воскликнул молодой воин. - Я приглашаю тебя, Тара
из Гелиума!
Девушка взглянула в сторону скамьи, где видела Джор Кантоса. Его там
не было. Она наклонила голову в знак того, что принимает приглашение.
Между гостями сновали рабы, раздавая маленькие музыкальные инструменты с
одной струной. На каждом инструменте условными знаками была обозначена
высота его тона. Инструменты были сделаны из дерева, а струны - из кишок.
Инструменты были изогнуты таким образом, что они крепились к левой руке
каждого танцующего.
Гости встали и медленно двинулись по алому ковру травы в один из
уголком сада, где должен был начаться танец. В это время к Таре торопливо
подошел Джор Кантос.
- Я приглашаю, - сказал он, приблизившись к девушке, но она жестом
остановила его.
- Слишком поздно, Джор Кантос, - насмешливо воскликнула она. - Ни
один увалень не может надеяться пригласить Тару из Гелиума, но поторопись,
а то можешь упустить и Оливию Мартис: она вряд ли долго будет ожидать
приглашения на танец.
- Я уже упустил ее, - с сожалением согласился Джор Кантос.
- Ты хочешь сказать, что пригласил Тару из Гелиума только потому, что
опоздал пригласить Оливию Мартис? - воскликнула девушка, по-прежнему
разыгрывая недовольство.
- О, Тара из Гелиума, ты же все отлично знаешь, - настаивал молодой
человек. - Я, вполне естественно, думал, что ты ожидаешь моего
приглашения. Ведь уже очень давно ты танцуешь танец Барсума только со
мной.
- И ты сидел и дожидался, пока кто-нибудь пригласит меня? - спросила
она. - Нет, Джор Катос, Тара из Гелиума не для увальней. - Она улыбнулась
и в сопровождении Гохана, джеда Гатола, направилась к танцующим.
Танец Барсума наиболее торжественный из танцев Марса. Он относится ко
всем другим марсианским маршам, как большой торжественный марш - к земным,
только более сложен и красив. Прежде чем марсианская молодежь обоих полов
допускается к выполнению общественных функций, она должна
усовершенствоваться в танцах Барсума, национальном и танце своего города.
Для них танцующие создают музыку, которая никогда не повторяется, эти
танцы унаследованы с незапамятных времен. Все барсумские танцы прекрасны,
но танец Барсума - это удивительный сплав движений и гармонии: в нем нет
гротескных поз, нет вульгарных или неприличных движений. Это отражение
высочайших идеалов мира, музыка, вдохновленная грацией, красотой и
целомудрием его женщин и силой, достоинством и верностью мужчин.
Сегодня Джон Картер, Главнокомандующий Марса, со своей женой Деей
Торис начали танец, и была только одна пара, которая соперничала с ними
перед восхищенными гостями - это сверкающий доспехами джед Гатола со своей
прекрасной партнершей. В постоянно сменяющихся фигурах танца юноша почти
не выпускал руку девушки. Он обнимал ее тело, роскошно украшенное, но
почти обнаженное, и девушка, хотя до этого танцевала тысячу раз, как бы
впервые почувствовала мужскую руку на своем обнаженном теле. Это так
взволновало ее, что она взглянула на партнера с неудовольствием, как будто
в этом была его вина. Их глаза встретились, и в его взгляде она увидела
то, чего никогда не видела во взгляде Джор Кантоса. Это было в самом конце
танца, музыка прекратилась, и они стояли, молча глядя в глаза друг другу.
Первым заговорил Гохан из Гатола.
- Тара из Гелиума, я люблю тебя! - сказал он.
Девушка свысока взглянула на него.
- Джед Гатола забывается! - надменно сказала она.
- Джед Гатола может забыть все, но не тебя, - ответил он и сжал ее
руку, которую продолжал держать в последней фигуре танца. - Я люблю тебя,
Тара из Гелиума, - повторил он. - Почему ты говоришь не так, как говорят
твои глаза?
- Что это значит?! - воскликнула она. - Разве мужчины Гатола так
невоспитанны?
- Они воспитанны и не глупы, - спокойно ответил он. - Они знают,
когда любят женщину - и когда женщины любят их.
Тара в гневе топнула ногой.
- Я ухожу, - сказала она, - чтобы не заставлять моего отца позорить
гостя.
Она повернулась и пошла прочь.
- Подожди! - окликнул ее Гохан. - Еще одно слово!
- Извинение? - спросила она.
- Пророчество, - ответил он.
- Не желаю слушать, - ответила Тара и ушла. Она была странно
возбуждена и вскоре вернулась в свои покои во дворце. Здесь она долго
стояла у раскрытого окна, глядя на простирающийся далеко на север Великий
Барсум.
Внезапно ее охватил гнев.
- Я ненавижу его! - громко воскликнула она.
- Кого? - спросила Утна.
Тара топнула ногой.
- Этого сверкающего грубияна, джеда Гатола, - ответила она.
Утна подняла тонкие брови.
В ответ на топанье маленькой ножки из угла вышел большой зверь и
остановился перед Тарой, глядя ей прямо в лицо. Она протянула руку к
отвратительной морде.
- Милый старый Вула, - сказала она, - не может быть любви глубже, чем
твоя. Почему мужчины не следуют твоему примеру?

2. ВО ВЛАСТИ БУРИ
Тара из Гелиума не вернулась к гостям своего отца. Она осталась в
покоях, ожидая прихода Джор Кантоса. Она знала, что он непременно явится
звать ее обратно в сад. Тогда она высокомерно откажет. Но Джор Кантос не
появлялся. Вначале Тара сердилась, затем возмутилась, но все время ее не
покидало удивление... Она ничего не понимала. Иногда, вспоминая о джеде
Гатола, она топала ногой, так как очень сердилась на него. Самонадеянный
мужлан! Он оскорбил ее, сказав, что прочел любовь в ее взгляде. Никогда
еще не была она так оскорблена и унижена. Никогда она так не ненавидела
мужчину!
Неожиданно она повернулась к Утне.
- Мой костюм для полетов! - приказала она ей.
- Но гости! - воскликнула рабыня. - Ваш отец, Главнокомандующий,
ожидает вашего возвращения.
- Ему придется разочароваться, - ответила Тара.
Рабыня колебалась.
- Он не одобряет ваших полетов в одиночку, - напомнила она своей
хозяйке.
Юная принцесса вскочила на ноги, схватила несчастную рабыню за плечи
и начала трясти.
- Ты становишься невыносимой, Утна! - кричала она. - Скоро ничего не
останется другого, как отправить тебя на рынок рабов и продать. Тогда,
возможно, ты найдешь хозяина, который больше понравится тебе.
Слезы выступили на глазах рабыни.
- Это награда за мою любовь к вам, принцесса? - кротко сказала она.
Тара постепенно смягчилась. Она обняла рабыню и поцеловала ее.
- У меня нрав тота, Утна, - сказала она. - Прости меня! Я люблю тебя,
и нет ничего, что бы я не сделала для тебя. Не хочу обижать тебя. Я много
раз предлагала тебе свободу и предлагаю сейчас.
- Мне не нужна свобода в разлуке с вами, Тара из Гелиума, - ответила
Утна. - Я счастлива с вами и думаю, что умру без вас.
Девушка поцеловала ее.
- Так вы не полетите одна? - спросила рабыня.
Тара рассмеялась и ущипнула свою наперсницу.
- Ты настырная маленькая язва, - воскликнула она. - Конечно, полечу,
разве Тара из Гелиума не делает всегда то, что ей нравится?
Утна укоризненно покачала головой.
- Конечно, делает, - согласилась она. - Главнокомандующий Марса
подобен железу и не поддается никаким влияниям. Но в руках Деи Торис и
Тары из Гелиума он напоминает глину.
- Тогда беги и побыстрее приготовь мой наряд для полетов - будь
умницей, - приказала ей хозяйка.
Высоко над красно-коричневым дном бывших морей Марса, вдали от
двойного города Гелиума, быстро летел аппарат Тары. Восхищаясь высотой
полета, легкостью и послушностью маленького воздушного корабля, девушка
направила его на северо-восток.
Она не знала, почему выбрала именно это направление. Возможно,
потому, что в этой стороне лежали наименее известные области Марса, а
следовательно, ждала романтика, чудеса, приключения. Тут находился также и
далекий Гатол; над этим обстоятельством она не задумывалась.
Временами, правда, она вспоминала джеда из этого отдаленного
королевства, но чувства, которые она при этом испытывала, были не из
приятных. Она чувствовала краску стыда на щеках и гнев в сердце. Она очень
сердилась на джеда Гатола и, хотя не думала, что когда-нибудь увидит его
вновь, знала, что этот гнев навсегда сохранится в ее памяти. Чаще ее мысли
обращались к другому человеку - Джор Кантосу. Думая о нем, она в то же
время думала и об Оливии Мартис из Гастора. Тара решила, что ревнует к
прекрасной Оливии, и это рассердило ее еще больше. Она сердилась на Джор
Кантоса и на себя, но совсем не сердилась на Оливию Мартис, которую любила
и к которой на самом деле не ревновала. Беспокоилась она главным образом
потому, что перестала понимать происходящее. Джор Кантос не прибежал,
подобно покорному рабу, когда она ожидала его, и в этом, конечно,
заключалась суть ее беспокойства. Гохан, джед Гатола, был свидетелем ее
унижения... Он видел, что она осталась в одиночестве в начале праздника, и
решил спасти ее, как он, несомненно, полагал - от печальной участи дамы,
простаивающей у стены во время танцев.
Возвращаясь к этой мысли, Тара чувствовала, как всю ее то бросает в
жар от стыда, то в холод от бешенства и гнева. Она повернула свой аппарат
так резко, что чуть не вылетела из него: ее удержали только привязные
ремни. Она вернулась домой перед самой темнотой. Гости покидали дворец.
Некоторые из них спускались по ступеням дворца. Часом позже она
присоединилась к своим родителям за ужином.
- Ты покинула нас, Тара, - сказал Джон Картер. - Гости Джона Картера
не ожидали такого.
- Они пришли не ради меня, - ответила на это Тара. - Я не звала их.
- Тем не менее они и твои гости, - возразил отец.
1 2 3 4 5