Об С. долгое время не было ничего слышно, кроме того, что он
поставлен во главе какой-то присланной в дар грязелечебницы (хотя, мне
помнится, защищался он по трубопроводам; надо думать, в грязелечебнице
тоже есть трубопроводы).
И вот, спустя два с лишним года, С. мне позвонил, и я со вздохом стал
готовиться к встрече. Я прекрасно знаю свое место в жизни, но не люблю,
когда мне показывают дистанцию, тем более бывшие однокорытники. Надо
сказать, даже ресторан и варьете, что он предложил как подходящее место,
меня пугали - я там ни разу не был, а что, если там в ходу какие-то
светские вывихи, скажем, стриптизерка обнимает тебя, или же певица
пригласит на вальс, а ты сидишь пень пнем в своем заурядном свитерке и
неловко тычешь вилкой в салат из крабов (да еще и не той вилкой!), а твой
приятель, заморский джентльмен, деликатно прячет улыбку сожаления...
Словом, свои комплексы. Поэтому я несказанно удивился, обнаружив, что и С.
чувствует себя не совсем по-свойски среди накладной роскоши этого злачного
места. Он нервно бренчал вилкой по столу, дергался некстати, заискивал с
официантом, словом, никакого лоску в нем не появилось, даже костюм был
какой-то убогий, как выяснилось потом - отечественный. Тут я впервые
по-настоящему обрадовался его возвращению и приналег на еду и напитки. С.,
между тем, я это видел, все никак не мог расслабиться и войти в прежний
тонус - то его испугал ударник, внезапно грянувший в свои кастрюли, то он
заметил на стене декоративный рельеф в виде огромного голого зада и
зачарованно на него уставился, - в общем, далек был от образа бывалого
космополита.
- Жопы не видал? - спросил я у него. - Там, на островах, такого
добра, небось, навалом?
С. спохватился и выпил. Постепенно, рюмка за рюмкой, он разговорился,
так что, когда на сцену выскочили полуголые девочки и пронзительно запели,
мы с ним уже вполне постигли, что все это - наша обычная туфта,
деньговыжималка, мешающая нормальному разговору. И мы покинули этот вертеп
в разгар веселья, когда на площадке уже вовсю отплясывали лезгинку воры и
таксисты. Тогда-то, блуждая по пустым темным улицам, С. и поведал мне
основные пункты философии Комодо.
- С первого взгляда, - рассказывал С., - жители Комодо выглядят, как
обычные туземцы, разве что без побрякушек в ушах и ноздрях. Одеты они
(ежели вообще одеты) куда хуже, чем жители нашей глубинки, но не так, как
они, озабочены этим фактом. И так во всем...
Поначалу С. предположил, что туземцы просто глубоко неразвиты. Он
беседовал с ними, насколько позволял его скверный французский, и убедился
- да, таки-так, жители Комодо чудовищно невежественны, они знают лишь
Комодо, лесистую полоску в океане, да и то не всю - обычно знание
ограничено деревней. Более того, они считают, что весь мир, в принципе,
такой - незачем ездить и смотреть. С. рассказывал, как он был удивлен и
уязвлен. Переубедить туземцев было невозможно. Особенно тяжко ему
приходилось с жителями лесной глуши - мори-мори, - которые не знали
французского даже на его уровне.
Представь, - говорил он мне в свете уличных фонарей, - наша
агитмашина где-нибудь в джунглях, в селе. Показывают слайды про нашу
жизнь. Не ахти что, но более-менее приличное, например, кухня новосела,
счастливая хозяйка, и так далее... Сперва надо растолковать им, что это
такое, почему такое гладкое и блестящее, зачем, скажем, краны или горелка.
Удивляются вежливо, без восторга, показывают на свой костер, на ручеек
рядом, на долбленые тыквы для воды - а, вот, мол, о чем речь! Или вот -
автомобили, во всем мире по автомобилям с ума сходят, они тоже видели
автомобили, не любят их: автомобиль - значит, надо далеко ехать. Им лучше,
когда все рядом.
"Не им одним", - подумал я, но промолчал, чтобы не сбить
повествование. С. между тем перешел на взаимоотношения полов у этих лесных
жителей. Вопреки нашим обычным представлениям, поведал он, у комодян не
видно было следов особой озабоченности этим предметом.
- Что, не увлекаются? - удивился я.
- Когда как. Но главное, понимаешь, у них нет понятия
"мужчина-женщина". У них "мори-мори" значит - человек, и это относится ко
всем, а скажем, мори-мори-хани - значит человек, способный родить, и это у
них не такое уж радикальное отличие.
С. поискал различие.
- Ну вот, у тебя глаза голубые, у меня карие. Различие на таком
уровне, примерно. Считается, что груди у женщин - это всего лишь млечные
железы, которые имеют многие мори-мори, а ноги вообще служат лишь для
ходьбы любому человеку. Потому я так уставился на задницу в том кабаке.
Здесь ведь это - культ... Отвык совсем за два года.
Заинтересованный этим странным лесным народцем, С. вконец забросил
свою грязелечебницу в столице (ею, кстати, никто так и не пользовался, все
топи в лесах Комодо полны были той самой грязи) и стал вплотную изучать
культуру и язык. Оказалось, что фундаментальным принципом мори-мори
является безусловное совершенство мира!
Тут даже я не выдержал:
- Но как же?!
- В том-то и дело. Я и сам им толковал, как мог: какое ж
совершенство, вон, буйвол забодал младенца, а президент Комодо получает в
миллион раз больше, чем все село, а они мне что-то вроде - вот и
прекрасно, это же равновесие полярных интересов (они так, конечно, не
изъясняются, это я так интерпретирую). А когда президента повесили, это
также было воспринято как гармония в своем развитии. Само собой, - еще раз
уточнил С., - у них нет понятий таких - гармония, диалектика, у них вообще
нет многих понятий. К примеру, у них нет понятия, ну, скажем,
"благосостояние".
- Нищие, - поддакнул я, как оказалось, невпопад.
- В том-то и дело, что понятия "нищий, неимущий" тоже нет.
Ежели по их, то и Форд какой-нибудь, и последний придурок в пальмовой
лачуге имущественно равны, то есть, имеют то лишь, что у них в данный
момент в руках, скажем, банан. Все остальное - фикция, считают те самые
мори-мори.
Я никак не мог взять в толк, смеется ли С. над жителями Комодо, или
что другое, одно было ясно - до Форда ему и теперь было еще куда как
далеко.
- Нет понятия смерти...
Я махнул рукой - суеверные людоеды. Но снова дал промашку. Допустим,
мори-мори заболел холерой. Это значит, что холерные вибрионы просто
перехватывают у него эстафету жизни и несут ее дальше, скажем, трупным
червям, те - землеройкам, землеройки - свиньям, свинью поедает
какой-нибудь мори-мори-хани с зародышем - и вот тебе готовый круговорот
жизни в жизни. Мори-мори поэтому чувствует себя в родстве со всем живым,
по крайней мере в округе, а также вечным. Отсюда эта неприхотливость.
- Бедные, да счастливые, - снова угодил я пальцем в небо. Ибо,
выяснилось, народность мори-мори не испытывала никакой радости, или там
просветления от этакой потрясающей аскезы, самоотказа, наоборот - туземцы
явно завидовали заморским жителям, подымающим такой ажиотаж вокруг
жизненных благ. Но зависть была, объяснял мне С., не насчет благ, а
относительно той счастливой иллюзии белого человека, называемой
"количество собственности". И сожаление отравленных, так сказать,
принципами мори-мори людей, что такая стадия людского наивного счастья им
уже недоступна - как, скажем, разуверившийся скептик Вольтер при всем
желании не смог бы проникнуться верой во Благой дух. Ко всему,
мировоззрение мори-мори переходчиво и неотвязно, как любое тропическое
поветрие...
Тут я начал уяснять, сквозь хмель, что с моим другом С. вовсе худо:
из республики Комодо его забрали, потому что грязелечебница была запущена
вконец, дома он теперь вряд ли прижился бы с таким заскоком, а разбогатеть
ему явно не удалось - имеет лишь то, что сейчас в руках, потертый дипломат
с барахлом.
Мы встретились еще раз, спустя полгода. С. превратился в оборванного
спокойного бомжа, он собирался на товарняке - знакомый деповец устраивал -
куда-то за Усть-Илим, где, по слухам, влачило существование в таежной
глуши какое-то племя, духовно вполне подобное мори-мори. У меня он взял
спутниковую карту этой местности (есть у меня доступ к такому добру, эх,
мне бы перескочить через два-три поста, и...), дедовы валенки с галошами и
компас.
А вообще-то зря. Мори-мори, если разобраться, живут повсюду.

ПРОТОГЕН
Людей, которым впрыснули протоген, мало осталось. В пору нынешней
бесконтрольности не то что отдельных людей - целые народы будто корова
языком слизывала, хотя в случае с протогеном, как говорится, имеются
темные места даже на фоне тех безобразий. Темные места! Это в самую точку.
Откуда взялся протоген - первая тяжелая загадка. Наркоманы, рыцари
шприца, короли подвалов. Зашкалит его - впрыснет азотную кислоту.
Возможно, кто-то из этих уродов. Либо медик-шарлатан, или ученый-маньяк,
окостеневший в какой-то своей лжетеории, - все может быть. Лжетеория, если
в нее как следует уверовать, становится материальной силой.
И еще - звучание. Двойной, тройной смысл. Протоген. Тут и автоген -
что-то сияюще-режущее, и продагент с кобурой, в кожанке, герой-каратель, и
протоген в прямом смысле, т.е. предшественник гена, нечто первичное в
жизненном коде. Опять тайна неизреченная. Словом, те, кто его всосал
впервые в цилиндрики шприцев с тем, чтоб через секунду погрязнуть в
нирване, некоторым образом получили жаждуемое.
Первые - ночные шкалики. Так назвали спеленутых мужчин ростом со
средний тополь, они мирно летели цугом (за ветром, как потом установили),
в окрестностях одного дачного местечка, названия которого не хочется
упоминать, чтобы не бросить тень на непричастных жителей. Явление
наблюдалось глубокой ночью из электрички работниками третьей смены.
Шкалики проплыли, слегка флюоресцируя, возле моста через речку Мжа: они,
как показалось большинству, были одеты в плотные макинтоши, не дававшие им
возможности двигать руками-ногами, зато (другие показывают) эти невесомые
существа переговаривались низкими негромкими голосами. Содержание
разговоров в изложении свидетелей не стоит приводить, настолько это лишено
смысла и логической связи, хотя отмечены и отдельные малопонятные фразы,
вроде: сучий кот этот Скибин, перегадил весь кворум. Тут думайте, что
хотите.
Плюс ко всему, возле подстанции один шкалик задел провода высокого
напряжения, вспыхнул и сгорел, распадаясь на части, словно цеппелин.
Интересно, что его спутники не обратили внимания на инцидент и вскоре
скрылись из виду, увлекаемые южным ветром (это показания уже других
свидетелей).
Теперь вот, недавно - явление женщины-вамп. Женщина-вамп, примерно
такой же надувной конструкции, что и шкалики, однако самоуправляемая,
замечена была возле озера Солитер, в разгар пикниковского заезда
автомобилистов. Великанша розовой полупрозрачной консистенции внезапно
взмыла из-за прибрежного сосняка и тут же принялась хватать обомлевших
мужчин. При этом она вовсе не охотилась за простертыми на солнцепеке
отцами семейств, нет - надувная бестия облюбовала бронзовых
спортсменов-волейболистов, что прыгали, красуясь, вокруг мяча. Пойманных
она совала себе за бюстгальтер и в трусы, что, само собой, определило ее
уровень в глазах отдыхающих, хотя совершенно безосновательно - у нее
просто не было другого места для хранения мужчин, ибо руками она все время
совершала резкие гребки, как при плавании брассом. Остается только гадать,
как намеревалась использовать плененных волейболистов женщина-вамп
(напоминаю: рост - приблизительно 40 метров, объем груди и бедер
соответственно), потому что обходивший свой участок лесник Б. послал
вдогонку ей заряд дроби - чисто символически, чтобы выразить свое к этому
отношение, не надеясь на успех, - однако женщина-вамп упала в камыши со
страшным шипеньем, и, когда сбежались любопытные и спасатели к вылезающим
из трясины спортсменам, от нее осталась на тростниковых метелках лишь
тончайшая розовая пленочка. Ее сейчас исследуют, находят, что это
неизвестным образом препарированная органосинтетика на биооснове - но тут
всем ясно, что без протогена не обошлось. Спасенные были немногословны,
как подобает спортсменам, лишь у одного вырвалось: "Ох, это было
волшебно!"
Надо сказать, что в тот сезон посещение Солитера удвоилось. Такая вот
нестандартная реакция населения.
Или же случай, всполошивший городок Термоядрево, что возник недавно в
напрочь обезлюдевшей области. Городок обступают разрастающиеся леса и
плавни, сообщение с миром исключительно по вконец разбитой шоссейке,
потому возникшая под вечер быстро надвигающаяся туча встревожила горожан -
распутица, отрыв от центра, от снабжения. Но туча-то опять же состояла из
этих эфирных персонажей, что последнее время возникают там и тут, словно
грибы. Туча - она же толпа - рокоча прошла над Термоядревом, и люди с улиц
и балконов могли видеть, что состоит она из великого множества этих
созданий, как мужчин, так и женщин, поглощенных какой-то своей
всеобъемлющей сварой. Снизу, конечно же, трудно было уловить все перипетии
этой свалки гигантов, однако, время от времени наблюдалось, как отдельные
неудачники выдавливались общей массой под "днище" тучи, а другие,
наоборот, вероятно, выскакивали наверх, словом, вся эта сражающаяся армада
прошла над городом минут за двадцать, не оказав ему никаких знаков
внимания, разве что младенец, размером с кита, зацепился, позабытый, за
громоотвод телевышки, да так и висел всю ночь, оглушительно ревя, а наутро
его уже не было - то ли отцепила спохватившаяся мать, то ли унесло ветром,
то ли лопнул от собственного вопля, кто знает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22