Его слова подхватил Накор.
— Но есть у нас и всесильные враги. Убийцы-танцоры — это всего лишь очередная попытка устранить одного из наших важных членов. Если бы убийцам удалось расправиться с Магнусом, наше дело не имело бы успеха еще много лет.
— Так чем мне предстоит заняться?
— Пока тебе предстоит принести клятву верности, — ответил Роберт, — но не мне, а Конклаву. Ты покинешь эту комнату, став членом нашего сообщества. С этой клятвой у тебя появятся и блага, и обязанности, на которые мы пока только намекнули.
— Но, кажется, мне предоставлялся выбор, — напомнил Коготь.
— Ты прав, — сказал Накор.
— А какая вторая возможность?
Паг переглянулся с Робертом и Накором, после чего ответил:
— Смерть.
10
РЕШЕНИЕ

КОГОТЬ стоял, не говоря ни слова. Он переводил взгляд с одного лица на другое, внимательно изучая всех трех мужчин и пытаясь выудить хоть какой-то намек на то, чего от него ждут.
Все трое ждали неподвижно, их лица ничего не выражали. Паг наблюдал за юношей, словно пытался прочесть его мысли. Роберт как будто просто ждал, что тот ответит. Накор явно старался догадаться по жестам Когтя и выражению его лица, каково будет решение.
После долгой паузы Коготь сказал:
— Похоже, на самом деле у меня нет никакого выбора.
— Нет, выбор всегда есть, — возразил Роберт. — Однако сейчас его сделать очень сложно. — Помолчав немного, он добавил: — Паг — мой учитель и лидер нашего сообщества.
Паг несколько секунд внимательно всматривался в юношу, потом улыбнулся и сразу помолодел. Выглядел он даже моложе Роберта, своего ученика.
— Никто не думал, что ты попадешь сюда, Коготь. Мой сын привез тебя на северное побережье острова, где ты был изолирован от всех и мог сосредоточиться на учебе. Это было сделано для того, чтобы мы могли лучше оценить твои способности. — Чародей взмахнул рукой, и свечи в железном кольце под потолком вспыхнули, осветив комнату ярким светом. Роберт и Накор разошлись по разным углам и вернулись, неся четыре табуретки. Роберт поставил одну за спиной Когтя, а другую рядом с Пагом, после чего трое мужчин расселись. Паг знаком показал Когтю, что тот тоже может присесть. Опустившись на табурет, Коготь спросил:
— Вы бы на самом деле меня убили, если бы я сказал «нет»?
— Ты бы умер, — ответил Паг, — но не совсем. Мы были бы вынуждены стереть твою память. Делается это безболезненно. Ты бы просто уснул, а когда проснулся, уже был бы кем-то другим. Юношей, пострадавшим на поле брани, или, возможно, тебе внушили бы, что ты случайно упал с крыши собственного дома. Люди, которые якобы знали тебя всю твою жизнь, поздравляли бы тебя с выздоровлением и быстро напомнили бы тебе все то, о чем ты позабыл. Мы можем все представить довольно убедительно, так что со временем ты бы сам поверил всему сказанному.
— Теперь понятно, что значит не совсем умереть — Коготь Серебристого Ястреба точно был бы мертв.
Роберт согласно кивнул.
— И последний представитель племени оросини навсегда был бы потерян, — добавил Накор.
Коготь долго молчал, размышляя над их словами. Наконец он произнес:
— А нельзя ли поподробнее? Я хочу сделать свой выбор осмысленно. Мне совсем не хочется забывать, кто я такой, хотя временами мне кажется, что забыть о смерти моего народа было бы благом, — но у меня есть еще долги, которые я должен вернуть, и этого нельзя сбрасывать со счетов.
— Если ты предпочтешь послужить нашему делу, то твой долг мне будет считаться уплаченным, — сказал Роберт.
— Но есть еще один долг, — заметил Коготь. Паг кивнул.
— Долг крови.
— Я остался должен своему народу. Даже если бы речь шла только об одном человеке из моей семьи или клана, я все равно преследовал бы убийц до тех пор, пока каждый из них не ответил за содеянное. Но эти люди уничтожили мое племя. Если только кому-нибудь не удалось спастись от смерти, то я последний из оросини. — Он кивнул, глядя Накору в глаза. — Я не могу умереть в любом смысле этого слова — телом или разумом — до тех пор, пока мой народ не отомщен.
— Наши цели в таком случае не противоречат твоим, — сказал Накор и, бросив взгляд на Пага, спросил: — Разрешаешь?
Паг кивнул.
Накор снова уселся на табурет, достал из наплечной котомки апельсин и начал его очищать. Потом он бросил взгляд на своих товарищей, вопросительно приподняв бровь. Оба слегка покачали головами, и тогда Накор обратился к Когтю.
— Ты видишь перед собой вождей определенной группы, — начал маленький человечек. — Это место, этот остров когда-то послужил убежищем для целого народа, бежавшего от войны, во всяком случае так гласит легенда. Позже здесь нашел свой дом первый Черный чародей по имени Макрос. Миранда — его дочь. Паг — муж Миранды. Они хозяева острова. Ты, Коготь, знаком с обоими их сыновьями. В течение многих лет здесь перебывала уйма народа. Ученики из… очень многих мест, зачастую просто не поддающихся описанию. — Он ухмыльнулся. — Даже я порою удивлялся, откуда они только не прибывают, хотя на свое воображение не жалуюсь. Его перебил Паг:
— Экскурс в историю можно совершить и позже, Накор. Лучше расскажи о том, что ему предстоит.
Накор перестал улыбаться, впился зубами в апельсин, а потом долго жевал, погрузившись в раздумье.
— Как я уже говорил, мы возглавляем определенную группу людей. Многие из них пришли сюда, чтобы учиться и служить.
— Служить? — переспросил Коготь.
— Знаешь, Паг, — усмехнулся Накор, — мне до сих пор не приходилось объяснять кому-то за один раз, чем мы здесь занимаемся.
— И теперь не придется, — успокоил его учитель, — парень просто должен получить общее представление о том, кто мы такие, и если он согласится поступить к нам на службу, то постепенно сам обо всем узнает.
— Можно сказать? — подал голос Роберт. Паг кивнул.
— Мы все трое принадлежим к Конклаву Теней, Коготь. Конклав состоит из мужчин и женщин, объединившихся по одной причине, которая со временем станет тебе ясна, но пока ты не готов все понять. Одно я могу тебе сказать: мы служим цели, которая противостоит большому злу в нашем сегодняшнем мире, противостоит тем силам, что стремятся уничтожить наш мир. Если ты задумал отомстить за свой народ, то лучше всего тебе удастся это сделать на службе у нас.
Коготь взглянул Роберту в глаза.
— Я обязан тебе жизнью, хозяин, и выполню свой долг, но ты просишь меня сделать очень серьезный шаг, приняв твои слова на веру. В поместье Кендрика или здесь я ни разу не подумал, что ты или твои союзники замыслили недоброе. Но мой дедушка как-то сказал, что люди часто творят зло, прикрываясь словами о добре, и что в истории племени оросини известен один факт, когда шаманы и вожаки обманным путем привели народ к войне, утверждая, что творят благо. Я видел зло собственными глазами в тот день, когда погибло мое племя. Не знаю причин, по которым кому-то понадобилось уничтожить целый народ. Знаю только, что люди, убившие женщин и детей моего клана, сотворили зло.
Роберт поднял руку, прерывая речь юноши.
— Насчет этого я точно могу тебе сказать: люди, уничтожившие твой дом, руководствовались вовсе не извращенным пониманием добра. Там действовали наемники, убивающие ради золота. Им помогали солдаты герцогства Оласко. Позже мы вернемся к этому. А пока думай о том, что у нас с тобой общая цель — противостоять тем самым людям, которым ты хочешь отомстить.
— Роберт, ты спас мне жизнь, тогда как другие могли просто оставить меня на корм стервятникам, — сказал Коготь. — Я ни разу не видел, чтобы ты или твои друзья поступали бесчестно. Калеб и Магнус многому меня научили, а пока я здесь валялся, залечивая раны, то даже слышал смех… — Он вспомнил Алисандру. — Здесь многое доставляет радость. — Он набрал в легкие побольше воздуха и продолжил: — Боги вывели меня на тропу, но какую именно и с какой целью, я могу только догадываться. С того дня, как я очнулся в твоей повозке, Роберт, я полностью завишу от тебя. Скажи мне, что делать.
— Не могу, Коготь. Ты сам должен понять. Тот, кто дает клятву Конклаву Теней, делает это по собственному выбору и не терзаясь сомнениями. Как только ты войдешь в наши ряды, дороги назад не будет. Отказаться от клятвы значит навлечь на себя смерть.
— И не только смерть разума, — добавил Паг. — Как только ты станешь одним из нас, то начнешь узнавать многое из того, чем нельзя делиться с посторонними. Ты должен будешь отдать жизнь, лишь бы сохранить тайну.
— Но есть в этой клятве и хорошие стороны, — заулыбался Накор. — У нас найдется в запасе много чудес. Все они перед тобой раскроются. За год жизни на острове ты узнаешь больше, чем мог бы узнать за десяток жизней в горах, которые считаешь своей родиной.
— Я уже многое узнал, — согласился Коготь.
— Когда ты решишь мстить, — продолжал Накор, — тебе понадобятся и оружие, и союзники. Мы можем тебе дать и то и другое.
— Что я должен делать?
Паг поднялся с табурета и, подойдя к Когтю, остановился перед ним; Накор и Роберт заняли места по бокам юноши.
— Клянешься ли ты в верности Конклаву Теней, Коготь Серебристого Ястреба? Вступаешь ли ты в наши ряды сознательно и по собственной воле? Клянешься ли ты подчиняться тем, кто поставлен над тобой, и защищать тех, кто предан твоим заботам? Клянешься ли ты хранить доверенные тебе тайны? Ответь на все вопросы одним словом «да» или промолчи. Все или ничего, Коготь. Так каков твой ответ?
Коготь помолчал секунду, потом снова набрал в легкие воздуха и произнес:
— Да.
— Хорошо. Очень хорошо, — сказал Накор. Положив руку на плечо юноши, он достал еще один апельсин. — Хочешь?
Коготь взял фрукт.
— Спасибо.
— Что ж, тогда, наверное, мне следует сказать Магнусу, чтобы он заколотил свою маленькую хижину и перебрался сюда, — решил Роберт. — Теперь обучение начнется всерьез.
С этими словами он вышел из комнаты.
— Накор, — сказал Паг, — покажи Когтю, где он будет жить. Посели его вместе с Рондаром и Деметриусом.
Накор послушно кивнул.
— Идем со мной, парень.
Когда все ушли, Паг выждал длинную паузу, а потом сказал, словно ни к кому не обращаясь:
— Ну и что ты думаешь?
Из дальнего угла, погруженного в тень, раздался голос:
— Думаю, вы не оставили мальчику выбора. — На свет вышла Миранда.
— Как иначе я мог поступить?
— Ты мог вылечить его и позволить мне отнять у него память, после чего вернуть его в хижину Магнуса. Магнус рассказал бы ему какую-нибудь историю о падении с обрыва или о диком звере. При правильном подходе мальчик бы поверил.
— Ты права, — кивнул Паг.
Женщина улыбнулась и, подойдя к мужу, обняла его.
— Я всегда права.
— Конечно, любовь моя, — улыбнулся ей в ответ Паг.
— Но вопрос все-таки остается — почему вы не предоставили ему выбора?
Паг ответил не сразу.
— Не знаю. В этом парнишке что-то есть. Думаю, он нам пригодится.
— Для чего?
— Не знаю. Я только вижу, что в последнее время наши враги действуют более тонко. Взять хотя бы тех убийц-танцоров: их никто не ожидал. Они напомнили мне о далеком прошлом.
— Враг боится, что Магнус с каждым днем становится все сильнее.
— И правильно делает, что боится. Наш сын однажды станет самым всесильным магом, который когда-либо появлялся на этой земле.
— Если нам удастся сохранить ему жизнь, — сказала Миранда, по-матерински тревожась.
— Эти убийцы-танцоры напомнили мне о тех днях, когда на нас нападали целые армии и демоны.
— Ну что-то ведь их встревожило. Паг рассмеялся.
— Магнус разрушил в южном Кеше культовый храм богини смерти. Они могли разозлиться настолько, что предприняли попытку его убить.
— Убийцы-танцоры — это не пустяковое колдовство, дорогой. Если бы вдруг мне захотелось попрактиковаться в этой омерзительной магии и нашлись бы трое людей, готовых отдать свои души для создания этих существ, то и тогда мне понадобилось бы несколько месяцев. — Миранда лукаво взглянула на мужа. — А ведь я больше тебя преуспела в этом искусстве.
— Знаю, — улыбнулся Паг. — Вот поэтому и думаю, что Коготь может нам пригодиться.
— Почему?
— Потому что, пока волки грызутся из-за оленьей туши, мышка проскользнет и ухватит кусочек.
— Но волки могут сожрать мышь, — возразила Миранда.
— Только если они знают, что она там. Пока враги пытаются уничтожить нашего сына, они не заметят приближения Когтя.
Миранда прижалась к мужу, словно ей вдруг стало холодно.
— Ради благополучия мальчика, надеюсь, что ты прав.
— Какого мальчика? Когтя или Магнуса?
— Обоих, — вздохнула Миранда.
Коготь шел за Накором по коридору, прижимая к груди небольшой узелок с пожитками. Он до сих пор чувствовал слабость во всем теле, но ходьба уже не давалась ему с таким трудом. Они шли мимо дверей, большинство из которых были закрыты, но две или три оказались распахнутыми настежь, и Коготь заметил, что в каждой комнате стояли по четыре кровати.
Проходя мимо одной из таких комнат, он увидел Алисандру, которая, сидя на кровати, о чем-то тихо беседовала с темноволосой девушкой. Та хихикала, прикрыв рот ладошкой. Девушки подняли взгляд на Когтя и громко расхохотались.
Коготь почувствовал досаду, сам не понимая отчего. Просто этот смех показался ему неуместным, после того как всего минуту назад он дал торжественную клятву служить организации, чьи цели пока оставались для него туманными.
Наконец они подошли к двери, ведущей в комнату чуть более просторную, чем остальные. Здесь, так же как и в других помещениях, стояли четыре кровати. Накор жестом велел Когтю занять самую дальнюю кровать налево от двери, а сам уселся напротив.
— Вот здесь и начнется твоя новая жизнь. Коготь пожал плечами.
— Моя новая жизнь началась в ту минуту, когда меня нашел Роберт.
Накор покачал головой.
— Нет, в тот день закончилась твоя прежняя жизнь. Последние два года нельзя назвать жизнью — всего лишь существованием. Ты восстанавливал силы, узнавал что-то новое, но у тебя не было цели.
— А разве теперь она есть?
— Есть, да еще какая, — ответил Накор. — Тебе еще многое предстоит узнать, но со временем. Я хорошо помню нетерпение юности, — добавил он с улыбкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43