Деревья по-прежнему корчились в муках, роняя кровавые
слезы. Кто же захочет теперь жить здесь, горестно спросил себя Танис.
Эльфы сюда не вернутся. Скорее всего, в несчастных лесах заведется
какое-нибудь зло, и страшный сон Лорака в самом деле станет реальностью...
Задумавшись о лесе с его ужасами, Танис внезапно вспомнил о своих
спутниках. Где они? Что с ними? Что если они, как предостерегал Рейстлин,
поверили в сон? Неужели они действительно умерли? Сердце полуэльфа упало:
он знал, что ему предстояло вновь идти в обезумевший лес - на поиски...
Он попытался принудить измотанное тело слушаться... Но тут в тронный
зал стали входить его друзья.
- Я убила его!.. - заметив Таниса, в голос заплакала Тика. В глазах
девушки стояло горе. И ужас. - Нет! Не прикасайся ко мне, Танис! Ты не
знаешь, что я натворила! Я убила Флинта! Но я не хотела, Танис, честное
слово, я не хотела!.. - В это время вернулся Карамон, и Тика, рыдая,
повернулась к нему: - Я убила Флинта! Не подходи ко мне, Карамон...
- Ну, ну, тихо, - Карамон бережно прижал девушку к широченной груди.
- Это был сон. Тика. Рейст нам все объяснил. Гнома там и не было. Ну, ну,
маленькая...
Он стал гладить рыжие кудри, потом поцеловал ее. Они прижимались друг
к другу, ища утешения и тепла. Судорожные рыдания Тики постепенно затихли.
- Друг мой... - сказала Золотая Луна, заключая Таниса в объятия.
Полуэльф крепко обнял ее в ответ. На лице ее лежала печать тяжкого
переживания, и Танис бросил вопрошающий взгляд на Речного Ветра. Что
приснилось этим двоим?.. Но варвар лишь покачал головой в ответ. Как и
жена, он был бледен и горестно-задумчив.
Сообразив, что каждый прожил во сне нечто предназначенное только ему,
Танис неожиданно вспомнил о Китиаре. Сколь реально было ее присутствие! И
Лорана... Ее гибель... Танис закрыл глаза и прижался щекой к щеке Золотой
Луны. Сильные руки Речного Ветра обняли их обоих. Танис почувствовал, как
нисходит на него благословение их любви... Пережитый кошмар начал
меркнуть, медленно отступая. Но почти сразу Танис снова вздрогнул от
ужаса. Сон Лорака стал явью. А ИХ СНЫ?..
Рейстлин, стоявший около трона, закашлялся и, держась за грудь, без
сил поник на каменные ступени. Карамон, все еще обнимавший Тику,
обеспокоенно посмотрел на брата. Но Рейстлин не обратился к нему.
Поплотнее запахнув одеяния, маг в полном изнеможении растянулся на
холодном полу и закрыл глаза.
Карамон вздохнул и еще крепче прижал к себе Тику. В разбитые окна
вливались лучи алой и серебряной лун: тени воина и девушки слились в одну.
Нам всем нужно выспаться, подумал Танис. Ему самому точно песку
насыпали в глаза. Но как уснуть? Как мы вообще сможем после этого спать?..

12. "И МНЕ ТО ЖЕ ПРИСНИЛОСЬ!" КОНЧИНА ЛОРАКА
И все-таки наконец они сумели забыться сном - там же, на полу
главного зала Звездной Башни, как можно теснее прижавшись друг к дружке.
Они уснули... а вот другие, наоборот, пробудились - в чужедальних,
холодных, неприветливых землях, далеко от Сильванести.
Вначале, вскрикнув, проснулась Лорана. В первый миг она не могла
понять, что с ней такое и где это она. Потом выговорила всего одно слово:
- Сильванести!..
После нее, дрожа всем телом, проснулся Флинт. И с удивлением
обнаружил, что пальцы его не потеряли способности двигаться, да и ноги
болели не сильнее обычного.
Стурм проснулся от ужаса. Какое-то время он просто лежал,
скорчившись, под одеялом и содрогался, не в силах перевести дух. Но вот за
матерчатой стенкой палатки послышался какой-то звук, и Стурм,
приподнявшись и держа меч наготове, прокрался вперед, чтобы резким
движением откинуть входную занавеску.
- Ой! - ахнула Лорана при виде его осунувшегося лица.
- Прости, я не хотел... - начал извиняться Стурм, приписав ее испуг
своему неожиданному появлению. Но потом заметил, что девушку била крупная
дрожь: она с трудом удерживала в руке зажженную свечу. - Что случилось? -
встревоженно спросил рыцарь, жестом приглашая эльфийку внутрь палатки - не
мерзнуть же.
- Я... наверное, это выглядит глупо, - покраснела Лорана. - Просто
мне приснился до того страшный сон, что я проснулась и не могу больше
спать...
Она забралась к нему в палатку, и по стенам заметались, запрыгали
тени. Стурм взял у нее свечу, чтобы она ее, чего доброго, не уронила.
- Прости, если я тебя разбудила, - продолжала Лорана. - Мне
померещился твой голос, а сон... все было как наяву... и ты там был... я
тебя видела...
- Как выглядит Сильванести? - неожиданно спросил Стурм. Лорана
смотрела на него во все глаза:
- Но ведь как раз там я и видела всех нас во сне! Откуда... почему ты
спросил? Или... или тебе тоже снилась Сильванести?
Стурм завернулся в плащ и кивнул.
- Я... - начал он. Новый звук, раздавшийся извне, отвлек его. На сей
раз рыцарь попросту отдернул входную занавеску и устало сказал: - Входи,
Флинт.
Тяжело ступая, гном вошел внутрь и залился краской от смущения,
обнаружив в палатке Лорану. Он переминался и пыхтел, пока девушка не
улыбнулась ему:
- Мы все уже знаем. Флинт. Тебе что-то приснилось. Сильванести,
наверное?
Флинт прокашлялся и утер ладонью лицо.
- И, похоже, не мне одному, - сказал он, пристально вглядываясь в их
лица из-под седых кустистых бровей. - Полагаю также, вы хотите, чтобы я
рассказал вам свой сон?
- Нет! - побледнев, торопливо отказался Стурм. - Я совсем не хочу об
этом говорить... ни сейчас, ни потом!
- И я, - тихо добавила Лорана.
Флинт нерешительно погладил ее плечо.
- Вот и хорошо, - пробурчал он. - Мне тоже не больно-то хочется. Я
только хотел удостовериться, что это в самом деле был сон. Все было до
того реально, что я уж боялся, как бы вы оба не...
Гном замолчал: снаружи что-то зашуршало, и между входными занавесками
просунулась возбужденная физиономия Тассельхофа:
- Вы тут что, никак, сны обсуждаете? Мне-то, знаете ли, сны не
снятся, то есть снятся, наверное, просто я их не помню. Уж такие мы,
кендеры. Нет, наверное, нам вообще-то снятся сны, ведь даже зверям... -
Тас перехватил взгляд Флинта и торопливо вернулся к первоначальной теме: -
Так вот, нынче мне приснилось такое!.. Деревья, плачущие кровавыми
слезами! Какие-то жуткие мертвые эльфы, которые разгуливали по лесу и
убивали кого ни попадя! Рейстлин в черных одеждах! Представляете, а? И вы
там были - ты, Стурм, и ты, Лорана, и ты. Флинт. И все померли! Ну, то
есть почти все - Рейстлин, например, остался. А еще там был зеленый
дракон... - Тассельхоф растерянно замолчал, не понимая, что такое
происходило с его друзьями. Почему они были смертельно бледны и смотрели
на него неестественно расширенными глазами? - Д-дракон, - повторил он,
запинаясь. - Зеленый. И Рейстлин в черных... или я уже говорил? Правда,
они ему были очень к лицу... а то в красных он выглядит каким-то
желтушным... Ладно, пойду-ка я прилягу, а то вам, по-моему, не особенно
интересно... - Он с надеждой обвел их глазами, но ответа не получил. -
Ну... Спокойной ночи, - пробормотал кендер. Задом наперед выполз вон из
палатки и отправился к себе, озадаченно пожимая плечами. И что такое с
ними стряслось? Ведь это был всего только сон...
В палатке Стурма долгое время царила тишина. Потом Флинт вздохнул и
мрачно проговорил:
- Вообще-то я не против кошмаров. Но чтобы делить их с кендером?.. И
вы мне еще вот что скажите. Как, по-вашему, вышло, что всем нам приснился
один и тот же сон? И что бы это все значило?
- Странный это край - Сильванести... - тихо отозвалась Лорана. Забрав
свою свечу, она поднялась, собираясь уйти, но обернулась. - Как вы
думаете? - сказала она. - Неужели все это было на самом деле? Неужели все
было вправду так, как мы видели? И они погибли?..
И Танис действительно был с той женщиной, добавила она про себя. Но
вслух, понятно, ничего не сказала.
- Что до нас, - сказал Стурм, - то мы здесь. И мы живы. Так что
остается только надеяться, что и другие... - Он помолчал и проговорил: -
Наверное, это смешно, но я... я каким-то образом ЗНАЮ, что с ними все в
порядке.
Лорана внимательно присмотрелась к нему. Первоначальное потрясение и
ужас постепенно уходили с его лица, сменяясь успокоением. Лорана и сама
почувствовала себя гораздо спокойнее. Она взяла крепкую, жилистую ладонь
рыцаря и молча сжала ее. Потом вышла наружу, под звезды.
За нею поднялся и гном:
- Поспать уже не удастся, так хоть посторожу...
- Я с тобой, - сказал Стурм, поднимаясь и застегивая пояс с мечом.
- Наверное, - сказал Флинт, - мы так никогда не узнаем, с какой стати
нам всем приснился один и тот же сон.
- Похоже на то, - согласился Стурм.
Гном вышел из палатки. Стурм шагнул следом, но остановился, заметив
на полу какую-то искорку. Решив, что это был кусочек фитилька со свечки
Лораны, рыцарь наклонился его погасить. Искорка, однако, оказалась той
самой бриллиантовой брошью, что подарила ему Эльхана. Она каким-то образом
выскользнула из его поясного кармашка и лежала на земле. Рыцарь поднял ее
и заметил, что она мерцала внутренним светом. Раньше он почему-то этого не
замечал.
- Похоже на то... - задумчиво повторил Стурм, так и этак вертя брошь
на ладони...

Впервые после множества долгих, жутких месяцев тьмы над Сильванести
занялся рассвет. Но увидел его в окно своей спальни один только Лорак:
остальные, смертельно уставшие, крепко спали.
Эльхана весь остаток ночи не покидала отца. Но наконец и ее оставили
силы - она так и заснула, сидя в кресле. Лорак видел, как играли на ее
щеках бледные отсветы зари. Длинные, темные волосы, упавшие на лицо,
казались тонкими трещинками в белом мраморе. Лицо Эльханы было в
царапинах, оставленных острыми шипами кустов, там и сям запеклась кровь.
Дочь Лорака была прекрасна, но красоту ее чуть-чуть портила надменность.
Поистине, она воплощала в себе все черты своего племени...
Отвернувшись, Лорак посмотрел наружу, на Сильванести. Это не принесло
ему утешения. Тошнотворный зеленый туман по-прежнему висел над страной: ни
дать ни взять сама земля дышала гнилостными испарениями...
"Это я всему виной..." - сказал он себе, обводя глазами искалеченные,
скорчившиеся в муках деревья и жалких зверей, бродивших в поисках
милосердного конца.
Четыреста лет прожил Лорак в этом краю, любовно следя за тем, как все
краше цвел Сильванести в искусных руках его народа - и его собственных...
Случались, конечно, и беды. Лорак был одним из немногих еще живых
обитателей Кринна, помнивших Катаклизм. Впрочем, эльфы Сильванести, к тому
времени уже давно чуждавшиеся других рас, пережили его легче многих.
Они-то хорошо знали, почему древние Боги покинули Кринн. От них не
укрылось зло, источником которого был людской род. Оставалось, правда,
загадкой, почему вымерло и эльфийское священство...
Знали здешние эльфы и о страданиях, которые претерпели после
Катаклизма их братья, жившие в Квалинести. Они узнавали об этом из щебета
птиц, из песен ветров и иными таинственными путями. С горечью внимали они
историям убийств и насилий - но, спрашивается, чего еще можно было ждать,
живя среди людей? И эльфы Сильванести окончательно затворились в своих
лесах, перестав обращать внимание на окружающий мир. А до того, что и
окружающий мир от них отвернулся, им попросту не было дела.
Потому-то король Лорак ничего и не понял, когда с севера надвинулось
новое, доселе невиданное зло и стало угрожать его родине. Кому могла
помешать Сильванести?.. Он лично встречался с Повелителями Драконов и
объяснял им, что его народ вовсе не собирается вступать с ними в борьбу.
Они, эльфы, полагали, что все сущее на Кринне имело право жить на свой
собственный манер - и доброе, и злое. Он говорил. Повелители слушали, и
поначалу, казалось, все шло хорошо. Но потом наступил день, когда Лорак
понял, что его обманули. День, когда крылья драконов заслонили солнце над
Сильванести...
Нет, враги отнюдь не застали эльфов врасплох. Лорак прожил слишком
долгую жизнь, чтобы не предвидеть подобной возможности. Уже были
приготовлены корабли, способные переправить его народ в безопасное место.
И Лорак отослал всех, поставив во главе исхода свою дочь Эльхану. А сам,
оставшись в одиночестве, отправился в подземелья Звездной Башни - туда,
где он тайно хранил Око Дракона...
О существовании Ока знали только они с дочерью да еще давным-давно
сгинувшие эльфийские жрецы. Весь остальной мир полагал, что Око погибло в
Катаклизме. Много дней провел подле него Лорак, вглядываясь в его глубину,
вспоминая предостережения Верховных Магов, вызывая в памяти все,
когда-либо слышанное о "глазах драконов". И наконец решился сделать
попытку подчинить его себе и с его помощью отстоять Сильванести. Хоть и
вполне отдавал себе отчет, что понятия не имеет, как это следует делать...
...Он явственно помнил Око. Помнил, как пульсировал и метался в нем,
усиливаясь на глазах, завораживающий зеленый огонь. Лорак помнил, как
возложил руку на светящийся шар... и почти сразу же понял, что совершил
чудовищную ошибку. У него не достало ни сил, ни присутствия духа, чтобы
совладать с магической энергией, ринувшейся навстречу. Но было уже поздно.
Око полностью подчинило его и держало крепко. Да еще и напоминало время от
времени: ты спишь, Лорак. Ты спишь и сам это знаешь. Но освободиться не
можешь.
И это было самым отвратительным из всего. И самым страшным.
А вот теперь оказалось, что его кошмар обрел плоть и сделался явью...
Лорак опустил голову. Слезы потекли из-под его зажмуренных век...
На его плечи легли нежные руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62