Он смотрел вдаль, на бесконечное свет-ло-серое небо. — Все законы отменены, племянник, все правила нарушены. Ты можешь спокойно пройти Врата. Никто не остановит тебя. Никто.Законы отменены… Правила нарушены!.. Какие странные слова. Однако у Палина прямо перед глазами было доказательство. Или что-то очень похожее на доказательство. Он мог войти во Врата без помех. Владычица Тьмы не попытается остановить его. Опасности больше нет.— Ты ошибаешься, племянник, — сказал Рейстлин, отвечая на его мысли. Ты в величайшей опасности. Ты и все другие смертные на Кринне. Иди сюда, ко мне, и все сам поймешь, — зрачки его сузились. Если не боишься, конечно… Палин боялся. Он имел на то веские причины, но постарался, чтобы голос его прозвучал спокойно:— Я зашел так далеко не для того, чтобы идти назад, дядя.— Хорошо сказано, племянник. Я рад видеть, что не зря тратил на тебя время. Окажешься здесь, найди меня. Палин глубоко вздохнул, быстро схватил в одну руку магический посох, а другой крепко сжал ладонь Тассельхофа. Вдвоем они поднялись наверх и встали перед пятью драконьими головами.— Мы войдем, — сказал им Палин, и они с кен-дером сделали шаг вперед.Драконы не двигались, не кричали, не видели, не слышали.— Врата не разрушены, — тихо сказал Палин сам себе. Они… мертвы. Тас и Палин миновали Врата с такой же легкос-тью, с какой могли бы пройти через кухонную дверь в доме у Тики. 6. Бездна. Поиск. Совет Бессмертных Они стояли в самом центре серой мглы: серая земля, серое небо. И никаких признаков жизни, даже проклятой. Рейстлина тоже нигде не было видно.— Дядя! — позвал Палин.— Тихо! Тихо! Не надо! — закричал Тас, бросившись на Палина и едва не сбив его с ног. — Не говори ни слова. Даже не думай.— Что? Почему нет? — удивился Палин.— Очень странные вещи происходят в этом месте, — прошептал Тас, быстро оглядываясь. Когда я был здесь в прошлый раз, я думал о том, как хорошо было бы увидеть дерево. И оно появилось. Вот так прямо взяло и появилось. Только это было не зеленое живое дерево. Это было мертвое дерево, призрак дерева, понимаешь? А потом я подумал о Флинте, поскольку, если верить Фис-бену, я должен встретить Флинта как раз под деревом На Том Свете. И гном появился, только это был не Флинт. Это был злой гном по имени Арак, и он подошел ко мне с ножом и…— Я понял, — тихо сказал Палин. — Мы получим все то, что пожелаем, но только не совсем то. Ты думаешь, что Рейстлин… что он был только иллюзией?Потому что я хотел видеть его?— Он казался чертовски реальным, не так ли? — ответил Тас после минутного раздумья. — Все эти его загадочные слова про отмененные законы и нарушенные правила — в этом весь Рейстлин, это так на него похоже. И потом эта его манера — что-то там о встрече, а сам исчезает, не дождавшись, пока мы войдем…— Но он велел нам поспешить… припомнил Палин. — Законы отменены…Правила нарушены… Когда будете здесь, найдите меня… Тас! — внезапная мысль поразила его. Как ты передвигался здесь? Не пешком же, а?— Нет, но мы можем и пешком… Что в этом такого?.. Не считая того, что мы не знаем, куда направляемся… Известно хоть, куда нам надо идти? Палин отрицательно покачал головой.— В таком случае я бы не советовал, — сказал Тас. — Прошлый раз шастала тут премерзкая тварь, по глаза заросшая бородой и с запахом, как на пикнике у овражных гномов, даже еще хуже. Этот тип-чик сцапал меня и поволок показывать Владычице Тьмы… Не самое приятное воспоминание, — добавил Тас сурово. — Так вот, она сказала мне…— Как вы попали к Владычице? — прервал его Палин, возвращая Таса к предмету разговора. Он хорошо знал, что если кендера не останавливать, то разговор может свернуть в любую сторону и продолжаться бесконечно. Тас поднял брови, размышляя:— Так, это была не повозка, я помнил бы это… Я думаю… Да. Тот мерзкий тип положил руку, это была скорее лапа, чем рука, насколько мне помнит-ся, да, в общем, хвать лапой медальон, висевший на шее, и в одну минуту мы так и сиганули из одного места в другое.— Ты уверен, что у него был медальон? — разочарованно спросил Палин.— Да, конечно. Я запомнил, это был замечательный медальон — на нем были пять драконьих голов. Я был бы рад позаимствовать его, на время, конеч-но, чтобы хорошенько рассмотреть и…— Посох, — задумчиво произнес Палин.— Нет, медальон, Я уверен, я…— Я к тому, что, может быть, нам удастся использовать посох и с его помощью найти моего дядю. Возьми меня за руку. Палин поудобнее перехватил посох.— Магия! — радостно воскликнул Тас. — Я страсть как люблю магию! Помнится, Рейстлин однажды волшебным образом зашвырнул меня в пруд, полный уток. Это было… Палин не обращал на него внимания. Закрыв глаза, он крепко сжал в руке посох, ощущая ладонью гладкое теплое дерево. Он стал думать о своем дяде, вспоминал, как он выглядел, когда Палин видел его последний раз и слышал его голос. Отчетливо прозвучали слова: «Поспеши. Иди ко мне».— Ого! — Тас задохнулся от восторга. — Палин, смотри, действует, мы движемся. Палин открыл глаза. Серый однообразный ландшафт скользил под ногами, серое небо окружало их, мир проносился мимо все быстрее и быстрее. У Палина закружилась голова. Крутящаяся серая мгла окружала их и, клубясь, уносилась назад. Земля осталась далеко внизу, но мгла не рассеивалась. Оборот… еще оборот… еще… Чувства и мысли покидали Палина, словно нити, разматывающиеся с веретена… Оборот, еще оборот, нити становились все тоньше и тоньше… И наконец лопнули. Палин задыхался. Его рот зажимала чья-то рука. Он начал бороться, пытаясь освободить руки и отбросить противника.— Тихо, — прошептал едва слышный голос. — Молчи и не издавай ни звука.Никто не должен знать, что мы здесь. Палин открыл глаза. Прямо на него смотрели золотые глаза со зрачками в форме песочных часов. Рука, закрывающая ему рот, была тонкой и костля-вой, с длинными и изящными пальцами. Ее туго обтягивала золотистая кожа. Палин узнал руку Рейстлина, своего дяди. Вот, оказывается, кто его держал. Палин кивнул, дескать, понял. Рейстлин убрал руку. Кто-то закопошился сбоку от него. Тассельхоф что-то говорил, но Палин его не слышал.Он видел, как открывался и закрывался рот кендера, но не мог различить ни слова. Тассельхоф, явно недоумевая, ощупал горло и заговорил снова. Ничего.Приставив ладонь к уху, Тас попробовал еще раз. Звуков не было. В замешательстве кендер высунул язык и, скосив глаза, попытался осмотреть его.— Заклинание не слишком надежное. Не спускай с кендера глаз, — прошептал Рейстлин, вплотную приблизившись к Палину. Тот кивнул, хотя и не особенно понимал, зачем Рейстлину понадобилось тащить сюда кендера. Палин хотел было спросить об этом у мага, но Рейстлин лишь свирепо взглянул на него и продолжал упорно хранить молчание. Все трое скрывались в тени огромной колонны из мерцающего белого мрамора с черными и красными прожилками. Рядом, со стороны Палина, находилась еще одна колонна — черного цвета, прожилки — красные и белые. Третья колонна была красной с черными и белыми отметинами на мраморных боках. Под ногами у них не наблюдалось ни земли, ни пола. И колонны и они сами как будто висели в плотной темноте. Палин тихо ахнул… Сильная рука Рейстлина тотчас крепко схватила его плечо, тонкие пальцы больно впились в тело. Палин затаил дыхание и старался не производить ни малейшего звука. Только сцапал Таса, который начал было потихоньку отползать в сторону. Все втроем они уставились вниз… Теперь там стояла группа людей. Они расположились кружком на мраморном полу, в центре которого зиял провал; в нем, казалось, отсутствовало само пространство. Остальная поверхность была поделена на три сектора: белый, черный и красный. Люди разговаривали, спорили. Палин в замешательстве глянул на Рейстлина. Маг слегка качнул головой в сторону людей и прикоснулся к уху. Палин прислушался… И воистину онемел, осознав чудовищную важность того, о чем говорилось. Теперь он не смог бы издать ни звука, даже если бы захотел. Он слушал и смотрел с неослабным вниманием, душа его трепетала. Даже Тас затих, пораженный услышанным. Люди, за которыми они сейчас тайком наблюдали, были богами Кринна.— Это вина Хиддукель, — сказала Чизлев, бо-гиня, одетая в развевающиеся зеленые одежды. Ее темно-каштановые волосы были увиты листьями и цветами. Она указала пальцем на коренастого бога, стоящего на черном секторе. Он обманул и меня и гнома. Правда, Реоркс? Гном в когда-то красивых, но сильно поношенных одеждах сжимал в руках шляпу с пером. Он выглядел подавленным, но глаза его горели гневом.— Чизлев говорит правду. Да, я выковал этот проклятый булыжник… Хотя и по ее просьбе, но идея принадлежала Хиддукель! Высокий толстый бог с неуловимо скользкими манерами отстранение улыбался, демонстрируя безразличие. Однако его взор то и дело обращался в сторону красивой женщины, одетой в черные доспе-хи; во взгляде сквозило беспокойство. У женщины было холодное лицо и ледяные глаза.— Итак, Хиддукель? — голос Такхизис, .каза-лось, вызывал ощущение тьмы.Что ты можешь сказать в свое оправдание?— Все, что я делал, я делал по закону, Влады-чица, — ответил Хиддукель, и голос его прозвучал гладко и масляно. Мы все знаем историю Серой Драгоценности Гаргата, нет необходимости повторять ее. Маленький безобидный заговор, имевший целью лишь преумножение твоей славы…— И немалую выгоду для тебя самого!— Нельзя же совсем не заботиться о себе, — заскулил Хиддукель, съеживаясь при виде гнева Такхизис. — Если у некоторых, — его жирное лицо обратилось к Чизлев, — хватило глупости, чтобы попасться на эту удочку, то при чем здесь я?И если другие, — Хиддукель пренебрежительно глянул в сторону Реоркса, — оказались настолько неумны, чтобы попытаться изловить Хаос…— Это была всего лишь случайность! — прорычал Реоркс. — Я намеревался ухватить только ку-сочек, крошечный кусочек, поверь мне, — пытаясь всем своим видом изобразить покорность, гном повернулся к высокому богу в серебряных доспехах. Тот стоял на белом секторе, но рядом с Такхизис, и лицо его было мрачнее тучи.— Я не собирался ловить его, — уже тише добавил Реоркс, и голос его звучал совсем подавленно.— Понимаю, — отозвался Паладайн. — Мы все виноваты.— Только одни меньше, другие больше. Нужна могущественная магия, чтобы поймать Хаос, — проворчал Саргонас, высокий рогатый бог, стоявший возле Такхизис. — И вообще, мне кажется, что больше всех виноваты наши непослушные дети, — добавил он. Три бога магии вместе выступили вперед.— Мы здесь ни при чем, — сказал Лунитари.— Мы ничего не знали об этом, поддержал его Нуитари.— Никто не советовался с нами, — запротестовал Солинари.— Это Лунитари потерял Серую Драгоцен-ность, — проворчал Реоркс.— Твой чумазый коротышка гном украл ее! — вспыхнул в ответ Лунитари.— Если бы кто-нибудь вовремя обратился ко мне, — заметил Зивилин, — я заглянул бы в будущее и предостерег бы вас.— Предостерег бы? — саркастически усмехнулся Моргион. — Да ты еще шесть-семь тысячелетий разбирался бы, какое будущее где! Младшие боги принялись громко спорить, обвиняя друг друга. На каждом лице и в каждом голосе были видны страх и неуверенность. Казалось, спорам и обвинениям не будет конца. Гилеан, исполняя то одну, то другую просьбу, читал длинные выдержки из своей Книги, пытаясь установить или опровергнуть чью-либо виновность. Реоркс произнес пылкую речь в свою защиту. Хиддукель превзошел всех в многословии. Он говорил долго, но сказал мало. Саргонас возлагал вину за случившееся на слабые, ничтожные, вечно хныкающие расы эльфов, людей и людоедов. Он заявлял, что если бы у них хватило разума стать слугами минотавров — бедствия никогда не случилось бы.Зивилин возражал ему, демонстрируя бесчисленное количество вариантов прошлого и будущего. Ничего не прояснив, это окончательно запутало дело. Спор богов был столь продолжителен, утомителен и непродуктивен, что в течение его Палин несколько раз засыпал. Он испуганно просыпался от звуков какого-нибудь особенно громкого голоса, но вскоре его вновь клонило ко сну. Он очень хорошо чувствовал течение времени. Вот только текло оно где-то в стороне, а вовсе не здесь. Палин порывался спросить об этом Рейстлина, но каждый раз, когда он пытался заговорить, тот качал головой и его золотые глаза сужались. Маг выглядел очень недовольным в отличие от Тассель-хофа, который, тихонько посапывая, спал в стороне. Наконец, когда Хиддукель начал говорить о том, что он приготовил и сейчас предложит вниманию собравшихся несколько вполне законных прецеден-тов, каждый из которых имеет прямые аналогии с рассматриваемым делом, Паладайн и Такхизис, не принимавшие участия в споре, молча переглянулись. Внезапно полыхнул яркий свет… В круге остались стоять только трое старейших богов.Всех младших изгнали.— Бесполезно было призывать их сюда, — с горечью заметила Такхизис.— Мы должны были попытаться, — ответил не высказывавшийся ранее Гилеан. Он держал в руках большую Книгу, в которой непрерывно писал. Вдруг мы действительно узнали бы что-нибудь та-кое, что могло бы помочь.— Я сразу понял: ни один из них не знает, как это произошло, — возразил Паладайн. — Каким-то образом Хаос оказался частично запертым внутри Серой Драгоценности, и справедливо или нет, но он обвиняет в этом нас.— Если он вообще говорит правду, — заметила Такхизис. — Это может быть уловка.— Я уверен, что он действительно был пойман, — задумчиво сказал Гилеан. — Я тщательно изучил все обстоятельства, это предположение многое объясняет. Те разрушения, которые вызвала Серая Драгоценность по всему Кринну, то, что мы не в состоянии управлять…— Твои Эрды как-то справились, братец, — прервала его Такхизис, бросив обвиняющий взгляд на Паладайна.— Не они ею, а она ими управляла, — сурово ответил Паладайн. — Хаос в конце концов нашел существ, которыми он может манипулировать, — достаточно сведущих в магии, чтобы освободить его, но все же недостаточно сильных, чтобы его остановить. Они заплатили за свое безрассудство.— А теперь он хочет заставить заплатить еще и нас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83