— Это не мое дело, но... — Юноша осекся.
Он намеревался спросить, а соответствует ли она требованиям чародея, но понял, что неприлично задавать такой вопрос незнакомому человеку.
Впрочем, Келдер бы удивился, если б соответствовала. Конечно, до Ирит ей далеко, но ведь не дурнушка, даже очень симпатичная.
— Ты прав, это не твое дело.
Келдер улыбнулся:
— Извини.
Он отвернулся от двери.
— Ты не собираешься постучать? — спросила девушка.
— А зачем? У меня все равно нет того, что ему нужно.
Она пристально посмотрела на Келдера.
— Я могла и солгать. Чего это ты поверил мне на слово?
— Да вот поверил. Ты не знаешь, где еще можно найти работу?
Она покачала головой.
— Так куда ты теперь пойдешь? — спросил Келдер.
— Обратно на рыночную площадь.
— Я тоже.
— Хорошо.
И они вместе зашагали прочь от дома под зеленой крышей.
Глава 27
Прошло полчаса, прежде чем он улучил возможность спросить, как ее зовут.
— Азрая, — ответила она, бросив камешком в голубя. — Азрая из Этшара.
Птичка поднялась в воздух, вновь приземлилась рядом с камешком и клюнула его, дабы разобраться, не бросили ли ей что-то съедобное.
— Ты из Этшара? — спросил Келдер, откидываясь на спинку скамьи.
— Я же только что тебе об этом сказала, — фыркнула Азрая.
— Нет, ты назвала мне свое имя, но это не означает, что ты оттуда родом.
— Это одно и то же. — Азрая сбавила тон.
— Ты права, — согласился Келдер. — Извини.
Они по-прежнему говорили на этшарском, поскольку выяснилось, что Азрая не знает шуларского, торгового наречия, ариоморского, ураморского и эланкоранского, а Келдер не силен в тинталлионском или сардиронском. Ни один из них не говорил и на критимионском, хотя Азрая понимала его местами, а Келдер практически все. Так что общаться они могли только на этшарском.
— А как твое имя? — спросила Азрая.
— Келдер. Келдер из Шулары.
Девушка с сомнением оглядела его с головы до ног — к такой реакции Келдер уже привык, — потом решила, что он не врет. С другой стороны, не имело ни малейшего значения, врал он или нет.
— Келдер. — Она пристально разглядывала голубя. — Понятно.
— Ты идешь на восток по Великому Тракту? — полюбопытствовал юноша.
— Нет.
— Тогда на запад? В Этшар?
— Возможно. А куда идешь ты? Обратно в Шулару?
— Нет, в Этшар.
Она кивнула.
— И здесь ты вышел на Великий Тракт?
— Нет. На большак я первый раз вышел у Глиморы и направился на восток, к Шану-в-Пустыне. Теперь иду на запад.
Она заинтересовалась:
— Ты побывал в Шане?
Келдер кивнул.
— И как там?
Юноша пожал плечами.
— Мы там пробыли совсем ничего. Думаю, город знавал лучшие дни. — По-этшарски он говорил все свободнее: сказывалась практика.
— Понятно. — В голосе Азраи слышалось разочарование. — А как остальные города?
— Из тех, что я видел, Критим — самый лучший.
— Ясно. — Азрая бросила в голубя еще один камешек. Птица недовольно захлопала крыльями, поднялась в воздух и улетела. — Тогда я точно возвращаюсь в Этшар.
— А как ты вообще попала сюда?
— Не твое... а, черт, не важно как. — Она наклонилась вперед, оперлась локтями в колени и положила подбородок на сложенные ладони.
— Может, и не важно, но мне любопытно.
Она ответила коротким взглядом.
— Почему?
— Просто нравится узнавать новое.
Азрая уставилась в камешки на дорожке.
— Мои родители умерли от лихорадки, когда мне было лет восемь.
Келдер понял, что ему предстоит выслушать длинную историю, а потому поощряюще кивнул.
— Мы не могли заплатить теургу, чтобы он помолился за них, или ведьме, чтобы она сварила лекарственный отвар. Не могли нанять чародея, чтобы он сотворил заклинание выздоровления, и они умерли. Умерли два моих брата и старшая сестра. Соседи испугались, как бы болезнь не перекинулась на их семьи, поэтому не подпускали нас к себе и заколотили дверь нашего дома. В живых остались я, моя сестра Амари и только что родившийся Регран. Я была самой старшей, так что взяла на себя заботу о них. По ночам выскальзывала из дома, крала еду. Когда болезнь прошла, я сняла доски с двери, и тут же появились сборщики налогов. Они забрали дом, потому что заплатить мы не могли. Мы не знали, где наши родители прятали деньги, даже если они у них и были.
Келдер сочувственно покивал.
— Поэтому мы пошли на Площадь Ста Футов и жили там среди нищих и воров, — продолжила Азрая. — В квартале между Улицами Сводников и Суеверий, в Полевом районе. Наш-то дом находился в Восточном районе, но соседи... Короче, мы подумали, что в Полевом районе нам будет лучше, а Площадь Ста Футов огибает весь город.
Келдер понятия не имел, что такое Площадь Ста Футов, не слышал ни о каких районах и Улицах Этшаpa. Конечно, ему хотелось задать уточняющие вопросы, но он решил, что невежливо прерывать Азраю.
— После того как нас выгнали из дома, я не воровала. Амари, думаю, воровала, а я — нет. Я просила милостыню и выполняла поручения. В Полевом районе с этим просто. Там казармы, а солдатам вечно что-то надо. То передать записку женщине, то что-то прикупить в квартале Чародеев, а иногда просто оставить кого-нибудь на вахте, если им вдруг захотелось вздремнуть, трахнуться, поиграть в карты, побросать кости. — Она глубоко вдохнула. — Регран умер в два годика, аккурат перед тем, как мне исполнилось десять. От чего — не знаю, поболел и умер. Кто-то его ударил, может, от этого. Мы делали все, что могли, даже наняли сиделку, которой заплатили половину того, что заработали за несколько месяцев, но дети иногда умирают. Потом мы с Амари разбежались и с тех пор виделись все реже. Последние два года я ее вообще не видела. Может, она тоже умерла. — Азрая помолчала, собираясь с мыслями.
Келдер хотел сказать что-то утешительное, но, пока подбирал нужные этшарские слова, девушка заговорила вновь:
— Я уже сказала, что мы жили около Улицы Сводников. Так вот, через некоторое время сводники обратили на меня внимание, и я стала их избегать. Мне уже исполнилось тринадцать, и я не бегала с поручениями на Улицы Сутенеров и Шлюх.
Слова “сводник”, “сутенер”, “шлюха” на этшарском Келдер слышал впервые, но догадался, о чем говорит Азрая.
— А потом я решила, что мне все это надоело. Надоела Площадь Ста Футов, надоели грязь и мухи, лунатики, разговаривающие сами с собой, воры, перерывающие твои вещи, стоит хоть ненадолго отлучиться, сутенеры, лапающие все, что движется, солдаты. Поэтому в поисках работы я отправилась на рыночные площади. Сначала не нашла там никого, кроме тех же сутенеров и фермеров, которые отказывались дать мне работу, полагая, что я слишком мала. А вот в ученицы меня уже никто не брал. В двенадцать лет я об обучении не задумывалась, а теперь опоздала.
Келдер очень хорошо ее понимал. Может, и ему следовало податься к кому-нибудь в ученики, не принимая во внимание волю родителей.
— В конце концов я добралась до Рынка в Гавани и уже подумывала, а не податься ли мне в матросы, когда столкнулась с человеком, который набирал добровольцев для охоты на дракона в Малых Королевствах. Я решила, что это предложение как раз для меня. Во-первых, удастся выбраться из города, во-вторых, я хоть и молода, но далеко не глупа, да и сила во мне кое-какая есть. Поэтому я и завербовалась.
— В охотники на дракона? — Келдер с уважением посмотрел на Азраю. Смелая девушка, ничего не скажешь, или сумасшедшая.
Она кивнула:
— Тем более что в награду обещали тысячу золотых монет. Я понимала, что одной мне дракона не одолеть, но подумала, что меня возьмут в команду и я получу свою долю.
— И где обитал этот дракон? — спросил Келдер. — Каких он был размеров?
— В королевстве, которое называется Двомор, к югу отсюда. А насчет размеров я ничего сказать не могу. Я его не видела, и, насколько мне известно, он до сих пор жив.
Келдер слышал о Двоморе — одно из самых больших королевств в горах центрального региона. Если где и могли водиться драконы, так именно там.
— Значит, ты его не убила?
— Даже не пыталась.
— Почему?
Азрая вздохнула:
— В охотники завербовалось много народу. На корабле мы переплыли Восточный залив, потом по реке поднялись до Экероа. Там нас погрузили в фургоны и довезли до Двомора. Затем была аудиенция у самого короля, все шло очень хорошо, никто ко мне не приставал, никто не лапал, все думали только о предстоящей охоте. Двомор мне не очень-то понравился, но он сильно отличался от Этшара. Замок заполняли желающие убить дракона, они формировали команды, и я полагала, что обязательно войду в одну из них, когда лорд-канцлер отозвал меня в сторону и кое-что объяснил.
— Например?
— Например, насчет награды, — с горечью ответила Азрая. — Вербовщик солгал. Да, тысяча золотых монет в казне имелась, место при королевском дворе тоже, да только это была не награда, а приданое принцесс. Наградой победителю дракона служила женитьба на одной из дочерей короля. Их было пять, не считая уже выданных замуж, поэтому, в соответствии с королевским указом, на дракона охотились пятерками. И в состав пятерок могли войти только мужчины!
— Понятно. — Келдер действительно все понял. Избыток принцесс в Малых Королевствах — излюбленная тема похабных анекдотов. Принцев-то на всех не хватало, а выйти замуж за простолюдина принцесса могла только в экстраординарных обстоятельствах. К каковым относилась и победа над драконом.
— Не знаю, отослали бы они меня обратно в Этшар или нет. Я не стала ждать, пока это выяснится. Просто взяла да ушла из замка. Несколько месяцев бродила по Малым Королевствам. Шла через Экероа, Петмор, Рессамор, подрабатывала, когда могла, если работы не находилось, воровала. Только вчера добралась до Критима и теперь должна решить, то ли возвращаться в Этшар, то ли продолжить поиски.
— А чего ты ищешь? — спросил Келдер.
— Не знаю. Наверное, лучшей жизни. Места, где мне не придется нищенствовать, торговать собой, спать в грязи. — Она замолчала, Келдер подумал, что в ее рассказе поставлена точка, и уже сам хотел что-то сказать, но Азрая добавила: — Или продавать свою кровь мерзкому старому чародею.
Глава 28
— Мы остановились в “Прыгающей Рыбе”, — на прощание сказал Келдер Азрае. — Если хочешь, давай встретимся там за ужином...
— На это не рассчитывай, — отрезала девушка.
Келдер проводил ее взглядом, потом повернулся и зашагал к замку. Охранники, конечно, посмеялись над ним, но по его разумению работу следовало искать именно там.
Азрая с этим не согласилась и пошла своим путем.
Келдер мог только сожалеть: девушка ему понравилась.
А может, подумал он, такая уж у него судьба: выслушивать грустные истории и приходить на помощь униженным и оскорбленным. Может, Зиндре это почувствовала и в своем пророчестве основывалась не на магическом знании, а на особенностях его характера? Аша с ее отцом-пьяницей, Эздрел с наложенными на него любовными чарами, даже Ирит с ее нерушимыми заклинаниями — все они числились среди неудачников этого Мира.
И бедная сиротка Азрая, несомненно, вписывалась в их компанию.
Правда, девушка не искала защитника. Она сама могла позаботиться о себе.
Глядя на таких людей, Келдер начал осознавать что в скучной шуларской жизни, возможно, больше плюсов, чем минусов.
На этот раз стражники не шутили и не ухмылялись. Тот, что послал его к Сенессону, извинился, второй предпочел промолчать.
— Жаль, что Сенессон не воспользовался твоими услугами, но ничего другого предложить не могу. Хотя наверняка найдутся купцы, которым требуются люди для разгрузки фургонов.
Келдер хотел что-то ответить, но тут у его ног мяукнула кошка. Он повернулся и увидел Ирит.
— Боги и демоны! — испуганно воскликнул один из стражников.
— В чем дело? — не понял Келдер.
— Она же возникла ниоткуда. Не было — и вдруг появилась. Как она меня напугала! Я думал, у меня разорвется сердце.
— Это Ирит Летунья, — улыбнулся второй стражник. — Она и не такое умеет.
— Я знаю Ирит, — ответил первый, — но никогда не видел, как она это делает, вот и перепугался.
— Привет, — прервала дискуссию Летунья. — Я пришла повидаться с королевской чародейкой. Она по-прежнему живет в замке?
Стражники переглянулись.
— В прошлый раз я с ней общалась. Ее зовут Перина.
— Перина Мудрая, — уточнил стражник. — Живет. А кроме нее, есть еще две ведьмы и колдун.
— Меня интересуют только чародеи, — ответила Ирит. — Мы можем пройти?
— Мы?
— Он со мной. — Ирит взяла Келдера за руку.
Стражники вновь переглянулись, один пожал плечами:
— Черт с ними, пусть идут.
— Я думаю, лучше дать им сопровождающего, — ответил второй.
Его напарник подумал и согласился.
— Подождите здесь. — Он повернулся и прошествовал в замок.
— Тут неподалеку живет еще один чародей, — поделился Келдер с Ирит. — Его зовут Сенессон из Молдера. Может, ему известно контрзаклинание?
— Кто знает? — пожала плечами Ирит. — Старикашка он мерзкий, но спросить можно.
Келдер кивнул и хотел рассказать ей о встрече Азраей, но тут вернулся охранник, ведя за собой замкового служителя.
— Я провожу вас в мастерскую чародейки, — объявил вновь прибывший.
— Спасибо, — поклонился Келдер. — Пошли.
В мастерскую вела длинная крутая лестница. Когда до цели осталось совсем немного, Келдер тяжело дышал, да и Ирит с трудом переставляла ноги.
— Ты как хочешь, — пробормотала она, — а я вниз полечу.
Девушка остановилась, выпрямилась, коснулась рукой Кровавика. Усталость вроде бы как рукой сняло, и она легко преодолела последние ступени.
— И правильно, — усмехнулся Келдер. — Я бы сам слетел, если б мог.
Служителю же подъем не доставил никаких хлопот. Он подождал несколько секунд, чтобы его спутники могли перевести дыхание, по мнению Келдера, меньше, чем следовало бы, затем постучал в черную деревянную дверь.
На черном фоне ярко вспыхнула сложная, незнакомая Келдеру руна, глуховатый женский голос спросил: “Кто здесь?”
Как отметил Келдер, на торговом наречии.
— Двое гостей к Перине Мудрой, — отчеканил служитель, как показалось Келдеру, на ломаном этшарском. Но юноша тут же понял, что это — критимионский. — Одна — Ирит Летунья. Второго я вижу впервые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29