_ По правде
говоря, он не был особенно высоким, Зато широк в плечах и под его
внимательным взглядом исхудавший коротышка, казалось, съежился прямо на
глазах.
- Э... ничего. Может мои подсчеты никуда не годятся, - сказал он.
- Возможно. Мой совет тебе: поменьше считай, побольше надейся. Понял,
а?
Коротышка сник.
- Что ж. Я так и сделаю.
Верзила оглядел каюту, считая по головам.
- О'кей. начнем, - сказал он.
Остальные притихли. Они смотрели на него смущенно и заискивающе. Они
нервничали. Один или двое тихо грызли ногти. Вперед опять выступил высокий
парень. Он взял шлем от скафандра, перевернул и поставил на стол. Потом
сказал обыденным тоном:
- Будем тянуть. Каждый из нас возьмет одну бумажку и будет держать
ее, не раскрывая, пока я не дам знак. Не раскрывая. Дошло?
Все кивнули. Их глаза, не отрываясь смотрели ему в лицо.
- Отлично. Одна из бумажек в шлеме помечена крестиком. Рей, я хочу,
чтобы ты сейчас пересчитал бумажки и убедился, что их там девять.
- Восемь, сказала Алиса Морган резким голосом.
Все головы повернулись к ней, будто их дернули за веревочку. На их
лицах было написано такое удивление, словно они только что услышали крик
горлицы. Под всеобщим взглядом Алиса несколько смутилась, но выдержала его
стойко и лишь бескровный рот превратился в прямую щелочку. Человек,
руководивший процедурой, внимательно изучал ее.
- Так-так, - протянул он. - Значит, ты не хочешь принять участие в
нашей маленькой игре!
- Нет, - сказала Алиса.
- До сих пор ты была с нами на равных, но теперь, к прискорбию, мы
попали в такую ситуацию, когда ты больше не желаешь.
- Нет, - призналась Алиса.
Он поднял бровь.
- Может ты собираешься взывать к нашему благородству?
- Нет, - сказала Алиса снова. - Я считаю вашу, так называемую игру,
нечестной. Тот, кто вытянет крест, умрет, не так ли?
- Про боно публико, - сказал верзила. - Прискорбно, конечно, но, увы,
неизбежно.
- Но если я его вытяну, погибнут двое. И вы называете это
справедливостью? - спросила Алиса.
Мужчины смутились. Алиса ждала.
Верзила переваривал ее слова. В первый раз он растерялся.
- Ну что, - проговорила Алиса. - Разве не так?
Один из присутствующих нарушил молчание, заметив:
- Вопрос о том, когда именно человек обретает личность,
индивидуальность или душу до сих пор остается спорным. Некоторые
придерживаются мнения, что до тех пор, пока тела не разъединены...
Его резко оборвал раскатистый бас верзилы.
- Думаю, что лучше предоставить этот вопрос теологам, Сэм. На мой
взгляд, он достоин мудрости самого Соломона. Но все сводится к тому, что
мисс Морган требует, чтобы ее освободили от жеребьевки, войдя в ее
положение.
- Мой ребенок имеет право жить, - сказала упрямо Алиса.
- Мы все имеем право жить. Все хотим жить, - проронил кто-то.
- Почему бы тебе... - начал было кто-то, но его вновь забил
раскатистый голос.
- Ладно, джентльмены. Давайте соблюдать все формальности. Я за
демократию. Мы проголосуем. Вопрос стоит так: либо вы решите, что
требование мисс Морган правомочно и имеет силу, либо ей придется попытать
счастья на общих основаниях! Так...
- Минуточку, - сказала Алиса таким твердым голосом, которого от нее
не слышал еще никто из присутствующих. - Прежде чем вы проголосуете, лучше
выслушайте меня. - Она огляделась вокруг, желая убедиться, что к ней
приковано все внимание. Их изумление возрастало все больше. - Во-первых,
сейчас я важнее любого из вас, - сообщила она просто. - Нет, не надо
смеяться. Так оно и есть. И я объясню почему.
Она сделала паузу.
- До того, как сломалось радио...
- Ты хотела сказать, до того, как его сломал капитан, - поправил ее
кто-то.
- Пусть до того, как оно стало бесполезно, - согласилась она. -
Капитан Винтерс был в постоянном контакте с домом. Он регулярно посылал
туда сообщения о нас. Особенно новости, которые запрашивала обо мне
пресса. Женщины, а тем более женщины, оказавшиеся в необычайной ситуации,
всегда возбуждают повышенный интерес. Он говорил, что обо мне писали в
заголовках: "Молодая женщина в обреченной ракете", "Космическая авария -
тяжкое испытание для женщины" и все в том же духе. И если вы забыли наши
газеты, то можете представить передовицы типа: "Преодолев чудовищное
расстояние заживо погребенные в космическом склепе, одна женщина и
пятнадцать мужчин теперь беспомощно кружат на орбите Марса..."
Вы, мужчины, представляетесь всему миру теперь неуклюжими и жалкими,
как и весь этот корабль. Я же - женщина, и мое положение сразу становится
романтичным, ведь я молода, красива, очаровательна... - ее исхудавшее лицо
тронула кривая усмешка, - Я героиня...
Она остановилась, дав вникнуть в суть сказанного, затем продолжила:
- Я была героиней еще до того, как капитан Винтерс объявил им, что я
беременна. Но после этого я стала настоящим феноменом. Они постоянно
требовали интервью у моих родителей и друзей, у всех, кто меня знал. И
теперь бесчисленному количеству людей известно, что со мной приключилось.
Они постоянно интересуются мной. И тем более интересуются моим ребенком,
которому впервые суждено родиться в космическом пространстве.
- Ну что, теперь вы понимаете. У вас есть готовая легенда. Боумен,
мой муж, капитан Винтерс и остальные с риском для жизни пытались исправить
бортовые двигатели. Произошел взрыв. И их выкинуло в открытый космос.
Это может пройти. Но если я с ребенком или наши тела исчезнут
бесследно, тогда вам придется отвечать. И что же вы скажете? - Она вновь
оглядела собравшихся. - Ну что вы скажете? Что я тоже снаружи чинила
бортовые двигатели? Что я покончила с собой, умчавшись в открытый космос
на ракете?
Только представьте. Мировая печать горит желанием узнать обо мне все
досконально - и потребуется чрезвычайно правдоподобная история, чтобы
как-то уладить случившееся. А если что-нибудь сорвется - думаю, всем вам
придется очень туго.
Да, черт побери, у вас не останется ни малейшего шанса. Вас повесят
или поджарят. Всех, одного за другим, если не успеют линчевать раньше...
Когда она кончила говорить, в каюте повисла гробовая тишина. На всех
лицах застыло удивление людей, на которых внезапно напала злобная мелкая
собачонка, и которые лишились дара речи.
Минуту или около того верзила сидел, погрузившись в размышления.
Затем он поднял глаза и задумчиво потер щетину на своем заострившемся
подбородке. Потом обвел взглядом собравшихся и остановился на Алисе. На
миг, уголки его рта скривились.
- Мадам, - пророкотал он, - возможно вы нас здорово надули, насчет
закона, - он отвернулся. - Но мы еще успеем все взвесить до следующей
встречи. А пока, Рей, семь бумажек, как велела леди...

- Это он! - сказал второй из-за плеча шкипера.
Шкипер раздраженно отмахнулся.
- Конечно же он. Неужели ты надеялся встретить кого-то другого,
кружащегося в космосе как пьяная сова? - Он на миг внимательно вгляделся в
экран. - Никаких сигналов. Все люки закрыты.
- Вы думаете существует шанс, шкип?
- Что? Прошло столько времени! Нет, Томми, даже тени сомнения. Мы и
идем туда только для очистки совести.
- Как мы проникнем внутрь, шкип?
Шкипер проследил вращение Фалкона оценивающим взглядом.
- Что ж, они потеряли управление, но я считаю, если мы сумеем
зацепить его кабелем, то сможем осторожно подтянуть к себе, как большую
рыбу. Правда, придется попотеть.
И пришлось. Пять раз магнит, посланный со спасательного корабля,
срывался, не произведя захвата. Шестая попытка оказалась более успешной.
Когда магнит проходил вблизи Фалкона, на миг включился электрический ток.
Магнитный захват изменил курс и оказался в непосредственной близости от
корабля. Когда он его почти коснулся, подали питание, захват рванулся
вперед и словно рыба-прилипала приклеился к борту корабля.
Затем последовала долгая игра по захвату Фалкона, постоянно сохраняя
натяжение каната между двумя кораблями (не слишком сильное) и удерживая
спасательный корабль от закручивания, спасатели медленно подтягивались к
Фалкону. Трижды корабль срывался, но, наконец, после долгих изнурительных
часов хитрых маневров спасательного корабля, беспорядочное движение
Фалкона свелось к спокойному вращению. До сих пор на его борту не
чувствовалось и намека на жизнь. Спасательный корабль подошел ближе.
Капитан, третий офицер и врач забрались в скафандры и вылезли наружу.
Они направились к лебедке. Капитан перекинул петлю из куска троса через
кабель и затем привязал оба его конца к своему поясу. Он лег, держась за
кабель обеими руками и, резко оттолкнувшись, заскользил в открытый космос.
Остальные последовали за ним по натянутому кабелю.
Они собрались у входного люка Фалкона. Третий офицер извлек из своей
сумки рукоятку. Он вставил ее в отверстие и начал вращать до тех пор, пока
не удостоверился, что внутренняя дверь переходной камеры закрыта. Когда он
довел рукоять до упора и она перестала вращаться, он вставил ее в
следующее отверстие. Это должно было привести в действие насосы,
откачивающие воздух из переходной камеры - если, конечно, там был воздух и
если до сих пор оставался ток для работы моторов. Капитан приложил
микрофон к борту корабля и прислушался. Он уловил легкое жужжание.
- О'кей. Работают, - сказал он.
Он подождал пока жужжание не прекратилось.
- Отлично. Открывай. - приказал он.
Третий офицер снова вставил рукоять и повернул ее. Главный люк
открылся вовнутрь, образовав на сверкающей поверхности борта темный
провал. Несколько секунд все трое мрачно всматривались в отверстие.
Наконец, с угрюмым спокойствием капитан произнес:
- Ладно, пошли!
И они осторожно и медленно двинулись, прислушиваясь, в темноту.
Голос третьего офицера пробормотал:
- Молчание, что существует в звездном небе, Лишь только сон средь
одиночества холмов...
Тут же голос капитана перебил его:
- Как воздух, док?
Доктор глянул на свой анализатор.
- Нормально, - сказал он несколько удивленно. - Давление на несколько
унций ниже нормы, и только. - Он принялся отстегивать свой шлем. Остальные
последовали его примеру. Отвинтив крепления, капитан поморщился.
- Не нравится мне все это, - сказал он встревоженно. - Пошли,
посмотрим что там.
Он направился к комнате отдыха. Остальные с опаской последовали за
ним.
Сцена была немыслимой и ошеломляющей. Хотя вращение Фалкона
прекратилось, все незакрепленные предметы внутри него продолжали
кружиться, пока не натыкались на какую-нибудь твердую преграду и отскочив
от нее мчались в другом направлении. В результате, получилась мешанина из
всевозможных предметов, медленно плавающих и сбившихся в кучи.
- Как и следовало ожидать, здесь никого нет, - сказал капитан. - Док,
как вы думаете...
Он замолчал, уловив странное выражение в глазах доктора. Он проследил
за его взглядом. Доктор уставился на плывущие обломки. Среди паривших
книг, жестянок, игральных карт, ботинок и разного хлама его внимание
привлекла какая-то кость. Она была большая, обглоданная и перекушенная
пополам.
- В чем дело, док? - окликнул капитан.
Доктор обернулся, взглянув на него невидящими глазами, и снова
уставился на плавающую кость.
- Это, - сказал он с дрожью в голосе. - Это человеческое бедро.
Очень долгое время, пока они рассматривали чудовищные останки, на
Фалконе царила полная тишина. И вдруг ее прервал звук... Звук высокого,
тонкого, дрожащего, но очень чистого человеческого голоса.
Трое недоверчиво посмотрели друг на друга, услышав:
Спи-усни, дитя,
На вершине деревца.
Когда ветер налетит,
Закачает колыбель...
Алиса сидела на краю своей койки, чуть покачиваясь и прижимая к себе
ребенка. Тот засмеялся и протянул маленькую ручку, чтобы коснуться
материнской щеки, когда та пропела:
...ветка обломается,
Колыбелька свалится
Прямо вниз...
С щелчком открывающейся двери ее песня резко оборвалась. На сиг она
безумно уставилась на три фигуры, показавшиеся в отверстии люка. Ее лицо
представляло маску резких черт и линий, выходящих из точек, где кожа
вплотную обтягивала кости. Наконец, по нему пробежала тень понимания. Ее
глаза загорелись, губы скривились в подобии улыбки.
Она высвободила руку из-под ребенка и тот повис в воздухе, гукая и
улыбаясь, гукая и улыбаясь сам себе. Она запустила руку под подушку и
вытянула ее оттуда, держащую пистолет.
Черный остов пистолета казался громадным в ее невероятно худенькой
ручке, когда она наставила его на людей, застывших в дверном проеме.
- Посмотри, детка, - сказала она. - Посмотри сюда. Это же еда. Наша
любимая еда...

1 2 3 4