ГЛАВА 2 Кэтрин быстро отвернулась, не смея разглядывать всадника. И одного взгляда достаточно. Здесь, в Корнуолле, существует множество легенд, и она с ужасом подумала, что ей явился призрак, а самое ужасное в том, что, стоит ей обернуться, этот фантом тотчас исчезнет.У нее осталось общее впечатление, что всадник вылеплен из тьмы – черные волосы, черная одежда, лошадь тоже черная. Его глаза, глядевшие на нее с каким-то непередаваемым напряжением, заставили сердце девушки дико заколотиться. Ей даже показалось, что вокруг него клубятся обрывки мглистого тумана, будто он и вправду бесшумно прискакал на своей лошади из вчерашнего морского мрака, подавив своей мертвенностью живую трепетность дневного мира.Вдруг осознав, что чуть было не поддалась панике, Кэтрин почувствовала раздражение, даже разозлилась на себя. Побеги она – запросто могла бы упасть с обрыва и расшибиться. А здесь так пустынно, ничего, кроме моря. Бежать… хуже не придумаешь. Да и сколько бы она смогла пробежать? Вряд ли добралась бы и до той, нижней, гораздо более безопасной тропы, что вела к дому ее тетки. Случись что, и она останется здесь одна, без помощи, ибо на многие мили вокруг ни души.Губы Кэтрин сердито поджались. Это же просто смешно! Всего лишь восемь месяцев назад она лицом к лицу столкнулась с самым ужасающим страхом в своей жизни, реальным страхом, а не чем-то, что выползло из ее собственного ночного кошмара. Какие там всадники! Одно воспаленное воображение, вот и все!..Да нет, нет! Кэтрин будто опомнилась. Никакой это не призрак, просто кто-то едет по своим делам на лошади, и он все еще здесь. Стоит только обернуться… С чего бы это ее воображению придумывать такое? По всей вероятности, этот человек просто скажет «Добрый вечер» и проедет мимо.К тому же разве тетя Клэр не говорила, что тут расположены земли Трелони? Значит, этот всадник тоже нарушил границы чужого владения. Так что нечего трястись, а если он заговорит с ней недостаточно почтительно, надо ответить ему достойно и резко. Здесь, на чужой территории, у него не больше прав, чем у нее, она не позволит ему запугать себя.И все же надо что-то делать, решиться на какие-то действия. Хотя бы набраться духу и обернуться…Но незнакомец предвосхитил все ее действия. Кэтрин услышала, что конь тронулся с места и немного приблизился к ней. Она так и не обернулась, чтобы удостовериться в этом, ибо и без того было понятно, что происходит. Когда лошадь подошла почти вплотную к ней, человек заговорил:– Вам известно, что вы вторглись в частное владение?Голос – как тихий скрип гравия, глуховатый, темный, будто омытый морем. Человек говорил спокойно, но в самом звуке голоса было нечто угрожающее.По спине Кэтрин пробежала дрожь, но она остановилась и повернулась к нему лицом. Что же оставалось делать? Бежать? Далеко ли убежишь от всадника? Кроме того, ей была отвратительна мысль показаться нелепой, суетной и неловкой дурой. Она приехала в Корнуолл с благими намерениями, но также и для того, чтобы заглянуть в лицо своему прошлому страху. А здесь пока не происходит ничего страшного. Перед ней не призрак, а всего лишь человек, хотя в этот момент она была весьма невысокого мнения об этом представителе рода людского.Пришлось очень долго поднимать глаза, чтобы добраться взглядом до лица всадника, и грозный вид его, как Кэтрин ни храбрилась, заставил ее сердце болезненно сжаться. Даже пешим этот человек возвышался бы над ней, как башня, а он сидел верхом на огромной черной лошади и потому казался просто великаном, гораздо более огромным, чем она ожидала.Черные как смоль волосы, грозно сдвинутые темные брови. Черные джинсы и черный же грубошерстный свитер с высоким воротом. Но, несмотря на кажущуюся нарочитость, она все же отметила про себя, что оделся он подобным образом не для того, чтобы произвести на кого-то впечатление, не для эффекта. Одежда его была удобна для прогулки верхом. Кроме всего прочего, подобное одеяние весьма ему шло.Поднявшийся с моря ветер шевелил его прямые, блестящие, аккуратно подстриженные волосы, немного, правда, длинноватые для человека подобного типа. Они обрамляли его лицо, спускаясь ниже ушей, что тоже шло ему, и незнакомец, вероятно, знал это. Словом, перед ней был надменный, уверенный в себе, сдержанный и хладнокровный мужчина, и когда Кэтрин немного пришла в себя, то сразу же поняла, с кем ей довелось встретиться. Вспомнились слова тетушки: «темный, как цыган». Да, это он и был, больше некому.Перед ней восседал на лошади сам Джейк Трелони, и тот образ, что она нарисовала в своем воображении прошлой ночью, поник перед реальностью. Реальность была гораздо тревожнее. Теперь она понимала, почему девушки, по словам ее тети, ходили за ним стаей. Бедные девушки не осознавали, как видно, опасности. Кэтрин же ощутила ее сразу.И все же это лишь человек, а не жуткий фантом, не сгусток ночного тумана. И человек-то, как видно, пустой. Вот и поза его чем-то раздражала ее. Да и слова насчет частных владений не выказывали особо большого ума. Тропа эта совершенно никому не нужна, ибо пустынна. Да и опасна к тому же. Обычно частные владения имеют гораздо более удобные и прямые пути следования, какие-нибудь аллеи, например, или посыпанные гравием дорожки…А тут что? Повсюду, насколько простирался взгляд, лишь камни и море, принадлежащее всем, и никто не имеет права присвоить все это. Дом может быть чьим-то, земли и лес – допустим, но лоскуток побережья – часть Корнуолла, которая должна быть доступна всем.– Теоретически – да, согласна, я вторглась в частное владение, – надменно сказала она, стараясь подавить свой страх хотя бы внешне, ибо в душе у нее все еще царило смятение. – Но что значит слово «вторжение»? Я ничего не взяла, не испортила, не оставила никаких следов своего присутствия. Преследовать меня по суду за подобное вторжение было бы просто нелепо. Хотя бы потому, что вам не удастся найти никаких доказательств того, что вам причинен ущерб. Можете, конечно, поискать, но только время зря потеряете.– Хорошо, допустим, что теоретически это абстрактно. Вы сами, однако, крайне осязаемо присутствуете на моей тропе, на моей земле, вот это я и называю вторжением, – неодобрительно проговорил он, глядя на девушку сверху вниз и, к своему удивлению, не видя в ее присутствии ничего «осязаемого», тем более «крайне осязаемого».Самой Кэтрин слово тоже не понравилось. Нечего ее осязать! Что значит «осязаемо» по отношению к ней? Что если он наклонится и прикоснется к ней, придется закричать или убежать, хотя по здравом размышлении именно бежать-то ей и не рекомендуется. Она не робкого десятка, но в данном случае придется сделать исключение и вести себя миролюбиво. Он подавлял ее своим присутствием. Кэтрин никогда в жизни не видела никого, подобного ему, а потому испытывала какой-то непонятный внутренний трепет, который смешивался со страхом, и от этого неуловимого смешения голова ее закружилась.– Тетя предупреждала меня, что я могу нарушить границы чужих владений, – умудрилась она сказать спокойно и даже довольно весело. – Но, честно говоря, я не думала, что кого-то может смутить или рассердить такой пустяк, как мое присутствие на тропе, идущей вдоль обрыва. И вряд ли меня по ошибке можно принять за банду юных хулиганов, крадущихся, чтобы напроказить, да и слишком много лет прошло с тех пор, как я сама лазала в чужие сады за яблоками.С минуту он молча смотрел на нее, слегка приподняв брови, и всю веселость Кэтрин как рукой сняло. Она увидела, что его полночно-черные глаза начинают подозрительно мерцать, и где-то там, в их глубинах, вспыхивают серебристые искры. Но когда на его губах промелькнуло нечто вроде улыбки, она осторожно перевела дыхание. Однако облегчение не было полным, ибо один Бог знал, что могло значить его веселье. Кстати, такое подобие улыбки не назовешь признаком хороших манер. Если это и юмор, то ледяной, отмеренный какой-то очень точно взвешенной порцией. Темные глаза сузились, образовав дотошливо-внимательный прищур.– Ну? – Она агрессивно вздернула подбородок и, поскольку он ничего не сказал, продолжила: – Что вы предпримете? Дадите мне разрешение на продолжение вторжения или выпроводите меня со своей территории со всеми подобающими случаю церемониями?– Что вы здесь делали?– Рисовала дикую природу. Это место над обрывом точно соответствует тому, что мне требуется в настоящий момент.– В самом деле? – спросил всадник холодно, явно скучающим голосом, затем обернулся и посмотрел в ту сторону, откуда она шла. – И что же там рисовать? Морских чаек?Кэтрин показалось, что он насмешливо усмехнулся, и это ее задело.– Нет, морских чаек я могла рисовать и возле коттеджа моей тетушки, с чайками все гораздо проще. Но мне необходимо было рисовать именно здесь, посидеть на заброшенной земле, заглянуть и травы, чтобы… – Кэтрин вдруг рассердилась на себя, чего ради она пускается в столь подробные объяснения? – Знаете, вы мне просто скажите, могу ли я прийти сюда рисовать завтра, а может, и еще день-два, чтобы закончить свою работу? Просто ответьте, могу ли я прийти или вы будете настаивать на неприкосновенности своих владений, и покончим с этим.Грозные брови при ее нахальных словах нахмурились, и он буквально пронзил собеседницу взглядом, глаза его озаряло темное пламя. Кэтрин показалось, что он коварно проник в ее мысли и увидел, какого страха нагнал на нее, но она продолжала держаться весьма храбро.– Ну, если вам угодно, – наконец буркнул он, выказывая такую малую заинтересованность в ее мелких делишках, что Кэтрин это показалось весьма обидным.Какая странная перемена: сначала дико напугал ее своим появлением, а теперь вдруг – полное безразличие. Она бросила на него сердитый взгляд и продолжила свой путь. Какого черта этот тип явился перед ней в образе сущего демона? Неужели только для того, чтобы напугать? Ну так пусть знает, напугать ее непросто. А если она и испугалась, то виду не подала, так что у него вряд ли есть повод ликовать, считая, что своей идиотской цели он добился. Глупо все это…Думая так, Кэтрин шла, затаив дыхание и надеясь, что он повернет свою огромную лошадь и уедет пугать еще кого-нибудь, если таковые в его пустующем поместье найдутся. Но он не повернул лошадь, видно решил пугать ее и дальше, чем вызвал у нее дикое раздражение. Он тронул поводья и вмиг оказался рядом с ней.Лошадь своим приближением затруднила ей путь по опасному участку тропы. Впрочем, преследователь явно не имел цели спихнуть ее с обрыва. И все же огромные размеры коня мешали ей беспрепят ственно двигаться по середине тропы. Один неверный шаг, и больная нога может подвести. А тут возникло еще одно неудобство: тропа здесь подходила слишком близко к краю обрыва, это было едва ли не самое опасное место на всем пути.– Кто ваша тетя? – спросил Джейк Трелони, прервав затянувшееся молчание.– Клэр Холден, – ответила Кэтрин, подавив раздражение и взглянув на него со всем возможным миролюбием. – Она живет в «Джесмин-коттедже», в конце этой тропы, там, где…– Мне известно, где находится «Джесмин-коттедж». Знакома и мисс Холден. Весьма энергичная леди. Когда я был мальчиком, она однажды отвесила мне оплеуху.– По заслугам, я думаю, – пробормотав Кэтрин, вспомнив, что ее тетя была некогда единствен ной учительницей в маленькой сельской школе. Таковы были методы ее обучения?– Нет, это не связано со школой. Просто мы с ребятами лазали к ней в сад за яблоками, а попался я один.– Ах, значит, имело место вторжение на чужую территорию! – удовлетворенно воскликнула Кэтрин, отметив про себя, что подобное преступление, когда оно касалось лично его, он смягчил словом «просто».Она торжествующе взглянула на него, за что тотчас поплатилась, оступившись на неровной тропе и теряя равновесие.– Осторожнее!Всадник быстро наклонился и, прежде чем она успела упасть, поддержал ее под руку, от чего Кэтрин пришла в сильнейшее смущение, тотчас сменившееся раздражением.– Если бы вы не толклись здесь со своей жуткой лошадью, мне ничто не грозило бы. – И она сердито вырвала у него свою руку.Теперь, когда он наклонился к ней, Кэтрин совсем близко увидела его глаза, и близость их потрясла ее чуть не до основания. Раньше ей казалось, что вообще все черные глаза холодны и невыразительны, а взгляд их подобен взгляду змеи. Но глаза, смотревшие на нее теперь, были прекрасны в обрамлении густых темных ресниц. Она почувствовала, как рассеивается ее раздражение, как под властной силой его взгляда к ней приходит успокоение, и ей вдруг захотелось смягчить свою резкость.– Я пыталась как-то отстраниться от этого огромного животного и в то же время отвечала на ваши вопросы. Трудно делать два дела сразу – и смотреть себе под ноги, и поворачиваться к вам для беседы.– Не лучше ли было бы сконцентрировать все внимание на тропе? – довольно ехидно спросил он.Тут она снова начала сердиться.– В таком случае, вам, возможно, следовало бы уехать и оставить меня одну. Я привыкла смотреть на людей, когда они обращаются ко мне. Это называется хорошими манерами.Хозяин поместья бесспорно знал о существовании хороших манер, Кэтрин не сомневалась в этом, но ей хотелось как-то задеть собеседника. Пусть не думает, будто она, как последняя идиотка, уставилась на него из-за его прекрасных глаз.Он выпрямился и позволил ей идти дальше, но когда Кэтрин, с облегчением вздохнув, собралась продолжить путь, вдруг вновь наклонился, подхватил ее и, легко взметнув в воздух, усадил перед собой. Это произошло настолько неожиданно и быстро, что у нее в полном смысле слова перехватило дыхание. Она оказалась прижатой к его сильному телу, а рука его железным обручем охватывала ее за талию. Впрочем, корзину свою Кэтрин из рук не выпустила, даже и в такой ситуации дорожа наработанным материалом.– Это наверняка будет наилучшим решением проблемы, – бесстрастно заговорил он. – Я смогу теперь выпроводить вас со своей территории, не опасаясь за ваше здоровье.– Отпустите меня! – едва переведя дыхание, воскликнула она, пытаясь отодрать от себя его руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45