Над головой у всадников из отряда имени Первобытного Коммунизма,
который преследовал басмаческо-белогвардейские банды,
проносились странные светящиеся предметы, напоминающие тарелки.
Скорость они имели столь стремительную, что их едва подмечал
глаз, при том делали финты, выписывали немыслимые фортеля и
резко, "уголком", меняли направление. Некоторые из них
застывали и даже взрывались. Предметы на винтовочные выстрелы и
пулеметные очереди никоим образом не отзывались. Одна такая
"тарелка" даже лопнула, превратившись в огненный пузырь при
столкновении с землей. Неподалеку от воронки, заполненной
стекловидным веществом, обнаружилось мертвое тело, которое
принадлежало человеку, хотя имело облачением странную материю,
меняющую цвет. Поскольку такая одежда показалась одному
красноармейцу богатой и буржуазной, захотел он развалить
мертвяка саблей. Каково же было удивление всех
присутствующих зрителей при виде клинка, разламывающегося от
удара на две половинки. Когда совершенно твердое тело было
разбито на куски с помощью динамита, то внутри него не
нашлись внутренности, не имелось даже намеков на какие-либо
потроха. Обнаруженный человек явно был каменным от сердцевины до
самых волос.
Об этом происшествии было дано сообщение в Пишкек, командующему
фронтом товарищу Фрунзе. В телеграмме говорилось, что во
избежания развития клерикальных воззрений у красноармейцев
непонятное тело и его одежда были искрошены в порошок и
захоронены вместе с мерзкими трупами расстрелянных басмачей и
белогвардейцев.
А сотник Сенцов, в свою очередь, неотвратимо утопал в пещерном
озере. Хоть и колотил-молотил товарища Курбанова кулаками и
пинал ногами, толку от этого нисколечко не прибавилось. Уже
растекалось по телу изнеможение, темные пятна, все разрастаясь,
кружились в пухнущей голове, а вражина по-прежнему был цепок как
бульдог и тяжел как мешок с картошкой. Сенцов вроде бы уже
прощался с жизнью и словно через забор видел золотые ризы
встречающих его святых отцов - те приветливо махали коричневыми
руками и улыбались светлыми ликами. Когда сотник уже стал
приближаться к забору, выискивая как половчее перебраться через
него, то неожиданно почувствовал слабение вражеской хватки.
Сенцов, натужив последние силы, со всей суровостью пихнул
сапогом недруга. И мешок-Курбанов стал безвредно удаляться от
сотника, а тот, в свою очередь, начал всплывать. И вскоре вновь
заметил спокойные почти отрешенные глаза ротмистра Сольберга,
который вытаскивал его из омута.
А неподалеку от поверхности виднелись чьи-то ноги в хороших
хромовых сапогах, подметками кверху, снизу же легким розовым
облачком воспаряла кровь.
- Курбанов это,- пояснил Сольберг.- Я его шашкой подколол.
Шашка и в воде неплохо действует. Извини, что задержался, сюда
ведь целая орава вбежала. Но лишних людей Келарев шпокнул из
винта, он у нас мастеровито дырки делает.
Ротмистр и сотник вновь вскарабкались на скальный выступ и пошли
осторожным приставным шагом. Как выяснилось - то вовсе не была
тропка в никуда. Даже когда факелы почти угасли, она
послушно вела беглецов и, в конце концов, представила на свет
Божий.
Взор облетел открывшуюся долину, словно бы застеленную цветочным
ковром. Свежий ветерок не давал настояться зною, близкое солнце
не дозволяло сползти стуже с горных вершин. Цветы качали
крупными бутонами и источали легкий, но цепкий аромат.
- На рай похоже, дослужились все-таки,- сказал бесхитростный
Келарев.
- На Шамбалу тоже,- добавил Сольберг,- мы как-никак пребываем
в районе, о котором индийскими мудрецами сказано много ласковых
слов.
Спустя час резвого топанья путники-беглецы заприметили
постройки. А вскорости луга закончились и начались сады с
глинобитными домишками. За ними была каменная ограда, а дальше
возвышались легкие строения с розовыми стрельчатыми стенами,
крышами-луковицами и резными колоннами по фасаду. Ну просто
терема фольклорного происхождения. У ворот путников встретили не
только стражники в фиолетовых тюрбанах, но и молчаливый слуга.
Тот склонился в вежливом поклоне и сделал знак страже, чтобы
пропустила непрошенный гостей. По дорожке, застеленной мраморной
плиткой, слуга провел их мимо легких беседок и заросших лилиями
прудов, к двери самого примечательного здания. Келарев по пути
несколько раз фуражку снимал и пытался чуб пригладить, пока
сотник не велел ему это дело прекратить, иначе вши расползутся.
Сразу за позолоченными створками дверей обнаружился
пиршественный зал, который полнился гомоном и пестрыми красками
из-за многолюдности. Танцы живота, однообразная (на вкус
вновьприбывших) музыка, сладкоголосые песни, накрытый,
вернее ломящийся от яств стол на коротеньких ножках. Невдомек
было гостям - то ли это обычный обед, или даже второй завтрак,
то ли торжественный банкет.
Для учтивого приветствия их проводили к старцу, находившемуся
во главе длинного стола, и усадили неподалеку на парчовые
подушки. Отличался этот седоусый господин той благородной
наружностью, которая свойственна некоторым бадахшанским таджикам.
Для начала шейх предложил гостям есть и пить. Те немного
подкрепились пловом и фруктами, причем ротмистр Сольберг все
старался найти вилку. Затем старец-господин на неплохом
французском попросил без утайки поведать все, что с путниками
приключилось. Сотник, глянув на мрачных воинов, стоящих в углах
зала, и на ласковые стариковские глаза, решил быть честным до
конца.
- Очень поучительная история, хотя и полна странных снов.
Сюпрефуа.- сказал шейх по завершению речи Сенцова.- Выходит, в
пятом из миров были уверены, что послали вас сюда с разведкой.
Но какое из привидившихся вам царств вы бы выбрали?-
поинтересовался старец.
- В любом из привидевшихся мне миров мерзости было изобилие,
черпай - не перечерпаешь, разве что проявлялась она со всей
резкостью то в одной, то в другой области. К примеру, вначале
мне казалось, что нет хуже ада, в котором я драпал от
большевиков. Сейчас красные отнюдь не полюбились мне, однако
чувствую я тяготение к этому миру. Тем более, мне со товарищи
все же удалось ускользнуть от отряда имени Первобытного
Коммунизма, грешно таким обстоятельством не воспользоваться.
- Верное решение, молодой человек.- одобрил шейх.
За стариком сидела какая-то не сразу заметная женщина, закрытая
накидкой - сейчас покрывало упало, вернее соскользнуло
на плечи, и сотник увидел Мариам.
- Ты-то как здесь оказалась, Мань?
- Замечательная девушка,- одобрил Сольберг.- Хороший выбор,
Сенцов.
- С бухарским караваном,- ответила Мариам и румянец посетил
ее щеки-персики,- я почему-то уверена была, что небо поможет нам
повстречаться.
"Ну, небо так небо. Только этот мир, вместе с его товарищами
курбановыми, выбран мной из-за тебя, Манечка."- подумалось
счастливому сотнику Сенцову.

1 2 3 4 5 6 7 8 9