https://wodolei.ru/catalog/mebel/rakoviny_s_tumboy/
Все эти мемуары, все трактаты — череда неразрешимых загадок. Зададим вопрос о количестве истребителей в авиации приграничных округов. И получим точный ответ — 59 процентов (Советские Военно-Воздушные Силы в Великой Отечественной войне. М.: Воениздат, 1968. с. 13). Писано это мощным авторским коллективом авиационных генералов-героев под руководством ба-а-льшого начальника.
Для того чтобы шарады с процентами не утомили читателя, наши иллюзионисты применяют и другие методы шифровки. Пример: производство боеприпасов в Германии в 1939 году (История Великой Отечественной войны. т. 1. с. 375) выражено не в количествах снарядов, мин и патронов, не в тысячах тонн, а в миллионах марок. Но пулемет потребляет патроны. Миномет — мины. Гаубица — снаряды. Но отнюдь не марки. Так и расскажите же мне про патроны и снаряды, а не про марки! Сколько в марках стоил один патрон, один 37-мм или 75-мм снаряд, одна граната, я не знаю. И где искать сведения о ценах на германские боеприпасы в 1939 году? И что такое миллион марок в то время? Выходит: цифру мне сообщили, но эта цифра — пустышка, фантик, конфеткой сложенный, чтобы дурачков обманывать. Но и это не конец головоломки. Чтобы окончательно затуманить картину, в скобках почему-то указано: «по ценам 1941/42». В 1939 году были одни цены, я не знаю какие. В 1941 году — другие, но тоже неизвестные. И вот академики продукцию 1939 года зачем-то вычисляют по ценам 1941 года. Сразу признаюсь: этот орешек не по моим зубам. Это нашим вождям такие уравнения решать. Это они знают, как расплатиться в случае, если работа выполнена в прошлом году, а зарплату (пока не всю) платим в этом году по ценам позапрошлого года. Похоже, историю войны писали такие же шустрые ребята, как и те, которые сейчас страной правят.
— 7 -
Но и за германские боеприпасы мы должны авторов шеститомной истории благодарить, ибо о советских боеприпасах они вообще ничего не сообщают. О Красной Армии авторы официальной истории как бы забыли. Они пишут, например, что Германия бросила против Советского Союза 3410 танков. Но почему-то постеснялись сказать, что ВСЕ немецкие танки были устаревшими. А сколько танков имел миролюбивый Советский Союз? Молчание было нам ответом. А сколько у нас было самолетов? Опять секрет. Нераскрываемый.
И вот я вынужден повторить: если официальная история не содержит данных о количестве танков, самолетов и боеприпасов в Красной Армии, если в ней нет данных о количестве военных округов, армий и корпусов, значит, эта версия войны вообще версией не является. Шеститомная «История Великой Отечественной войны» — не история. Это чисто декоративное издание, оно практической ценности не имеет. У мошенников есть старый, но не отживший прием: пачку аккуратно (очень аккуратно) нарезанной бумаги всучить лоху вместо пачки денег. Именно этот прием и был применен нашими мошенниками в маршальских мундирах. Шесть томов официальной истории — это аккуратно нарезанная бумага, которая ничего не содержит. Это — видимость истории. Только иллюзия. Трюк. Шулерский, финт.
Кстати, сами правители это понимали лучше нас. Потому немедленно после выхода шеститомника историю войны приказали переписать. Шесть томов — мало. Давай двенадцать. Специально для написания новой, несекретной, версии войны был создан Институт военной истории. А ему в помощь подключили Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, Институт всеобщей истории АН СССР, Институт истории СССР АН СССР. В редакционную коллегию ввели новый, расширенный, табун членов Политбюро и ЦК, маршалов, генералов, чекистов высшего выбора и пр. и пр. и пр. Новому двенадцатитомному творению дали название: «История второй мировой войны 1939-1945 годов». Загадки начинаются прямо в названии. По неизвестной, никогда никем не объясненной причине наши академики название Второй мировой войны почему-то пишут с маленькой буквы. А ведь это — центральное событие XX века. А ведь это — мясорубка, каких ранее не бывало. Так хотя бы из уважения к невинно загубленным миллионам… Наконец — это имя собственное.
Двенадцатитомник получился смешнее шеститомника. И на этот раз все двенадцать томов можно выразить тремя словами. Только это несколько другие слова: войну выиграл Брежнев. О том, что это за версия войны, вам судить: во всех двенадцати томах ничего не говорится о расстрелах советских командиров накануне войны. Мы можем к этим расстрелам относиться по-разному, но непозволительно исторические события замалчивать. А в двенадцатитомнике слово «расстрел» для этой ситуации вовсе не применяется. При Хрущеве для смягчения смысла придворные академики термин освоили: «репрессии». Но в брежневском двенадцатитомнике и этого слова нет. Вместо него — «обвинения». Вот, мол, против некоторых командиров были выдвинуты необоснованные обвинения. Вроде бы обвинения выдвинули и успокоились. Вроде бы обвинениями дело и кончилось.
Как и раньше, во всех двенадцати томах нет данных о том, сколько же танков имела Красная Армия в 1941 году, сколько самолетов, сколько боеприпасов. Вы не найдете количества советских армий и корпусов. Группировку войск, т.е. расположение наших армий, корпусов и дивизий, авторы обделили вниманием. Где находились советские войска в момент начала войны — так и осталось государственной тайной. О наших потерях — ни единого слова. Видимо, без потерь воевали. Единственная удача авторов — роль политкомиссара Брежнева Леонида Ильича в мировой истории показана ярко и выпукло. За что и получили авторы двенадцатитомника премии, ордена, титулы, звания и прочие всякие материальные блага. О тех временах они вспоминают с тихой грустью: «Надо прямо сказать, историки, тем более военные, лауреатскими лаврами давно не отягощены. Последний раз их коллективный труд был удостоен Государственной премии пятнадцать лет назад. Такую оценку получили авторы 12-томной истории второй мировой войны» («Красная звезда». 26 декабря 1996 г.).
Жалко официальных историков — их так редко награждают. Но виноваты, товарищи, вы сами: нюх потеряли. Написали бы 24 тома о том, что войну выиграл тот, кто на данном историческом этапе финансовые потоки страны в нужные русла направляет, мигом бы вас премиями завалили.
— 8 -
Брежневский двенадцатитомник — наш национальный позор. Вот оценка ему. Писатель-фронтовик В. П. Астафьев: «Мы как-то умудрились не без помощи исторической науки сочинить „другую войну“. Во всяком случае, к тому, что написано о войне, за исключением нескольких книг, я как солдат никакого отношения не имею. Я был на совершенно другой войне. А ведь создавались эшелоны литературы о войне. Например, 12 томов „Истории второй мировой войны“. Более фальсифицированного, состряпанного, сочиненного издания наша история, в том числе история литературы, не знала. Это делали, том за томом, очень ловкие, высокооплачиваемые, знающие, что они делают, люди. Недавно схватились два историка, Морозов и Самсонов, в споре о частностях в этой истории. Я написал письмо редактору газеты о том, что историки в большинстве своем, в частности те, которые сочиняли историю Великой Отечественной войны, не имеют права прикасаться к такому святому слову, как правда. Они потеряли это право своими деяниями, своим криводушием» («Вопросы истории». 1988. No 6. с. 33).
А создатели двенадцатитомника своим творением гордятся. Им даже не хватает ума и совести прикидываться изнасилованными, мол, все мы жертвы системы. Вовсе нет — они скорбят по тем счастливым временам, когда удовлетворенный клиент в ранге Генерального секретаря сверх обещанного бросил им лишний червонец в виде Государственной премии.
— 9 -
Но весьма скоро вожди сообразили, что зря лауреатам икру скармливали. Над брежневской версией войны мир смеялся больше, чем над предыдущей хрущевской. Премию историкам дали, а истории войны как не было, так и нет. И снова надо начинать все с самого начала. Пробовали третий раз в разгар перестройки и гласности: во главе ученых табунов — ГРК, т.е. Главная редакционная комиссия, которой подчинены другие комиссии в великом множестве. Председатель ГРК — Министр обороны СССР. У него — свита заместителей: начальник Генерального штаба, главнокомандующий силами Варшавского Договора, главнокомандующие видами Вооруженных Сил, начальник Главного политического управления, вице-президент АН СССР, директор Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС и пр. и пр. Кроме них в составе ГРК — начальники, начальники и начальники: АПН, Воениздат, Госкомитет по статистике, Главное архивное управление, Всесоюзный совет ветеранов войны и труда. И много там еще было всяких ответственных товарищей из высоких кабинетов. И за каждым — структуры с ордами подчиненных. Кроме тех институтов, которые раньше у многотомников кормились, пристегнули еще несколько, в их числе — Институт теории и практики социализма…
Вокруг ГРК буйно разрастались структуры и подразделения. Главной редакционной комиссии была подчинена организация, которая называлась редакцией десятитомника. А ей, в свою очередь, подчинялись десять редакций отдельных томов, научно-контрольная редакция и «ряд научно-технических подразделений».
Но вновь ученая отара уперлась в те же запертые ворота: война-то секретная, о ней нашему народу ничего знать не положено, и он не знает (кроме удивительных сказаний про 28 панфиловцев и про наши горящие бомбардировщики, которые врезались в гущу вражеских танков и цистерн). В этом блаженном неведении народ следовало оставлять и дальше. Потому требование старое: написать много томов, на сей раз — десять, но так, чтобы секреты не раскрыть. Иными словами, вновь ставилась задача писать какую-то другую правду, отличную от той, которую прячут за решетками и броневыми дверями под охраной недремлющих органов.
Потому и на этот раз ничего, кроме конфуза, выйти не могло и не вышло. Академики, генералы и маршалы затеяли скандал на всю страну, называли друг друга всякими нехорошими словами, проели много казны, но так ничего и не написали. В 1991 году читатели должны были получить первые два тома. Читатели подписались, внесли деньги. Но ничего не получили. Вся затея была первой российской финансовой пирамидой: много шума, много расходов. Пар ушел в свисток, а деньги — неизвестно куда… На том и заглохло.
Тенденция налицо. Первая попытка написать историю войны завершилась шеститомным анекдотом. Вторая попытка — результат еще хуже. Итог третьей попытки — звенящая пустота. И после того работа по написанию официальной истории войны не возобновляется.
Как ни крути — закономерность просматривается: чем дальше, тем хуже. Чем больше узнаем о той войне, тем труднее сочинять ее историю. Мы дошли до того, что написание официальной истории пришлось бросить, как строительство «мертвой дороги» Салехард-Игарка, которая сквозь болота, тундру и вечную мерзлоту вела… в никуда. И не пора ли задуматься: война была святой, великой, освободительной, но подогнать под нее хоть какую-нибудь версию не выходит. Что-то не стыкуется. Мешок неподъемный. И в нем не одно шило, а тысячи. Во все стороны иглы торчат. Стыд-позор: все агрессоры историю войны давно написали. У немцев есть официальная история войны, у японцев — 96 томов. А у нас не вырисовывается. Не вытанцовывается. Не выплясывается.
Скажу больше: а ведь мы еще и не приступали. Говорят, что хрущевский шеститомник, брежневский двенадцатитомник, горбачевский десятитомник — это неудачные попытки. Для таких заявлений оснований нет. Эти многотомники нельзя считать попытками, пусть даже и неудачными, ибо изначально ставилась цель всевозможными финтами суть дела замутить, а не прояснить, ибо изначально научный подход был заменен шулерскими трюками, ибо изначально ставилась задача писать так, чтобы никаких секретов не раскрыть.
Если директору кондитерской фабрики дано право использовать штамп «Срок хранения — три месяца», значит, это выгодно и главку, и министру, и кому-то выше. Значит, грызть нам окаменевшие пряники, сколько бы ни призывали начальники повышать качество продукции.
Если маршалам и академикам дано право дурачить нас головоломками и шарадами из процентов и разов, значит, это выгодно власти, значит, питаться нам огрызками с праздничного стола историков-лауреатов, сколько бы они ни призывали сами себя писать правду, и только правду.
Вывод не навязываю, но предрекаю: историю войны, которую развязал Советский Союз и которую некоторые называют чуть ли не отечественной, написать не удастся.
Никогда.
Просто потому, что у правды двух версий не бывает.
ГЛАВА 3
КТО ПИСАЛ НАШУ ИСТОРИЮ?
История СССР (настоящая история) целиком состоит из тайн. Тайны эти в основном неприятные.
«Московский комсомолец». 27 октября 1994 г.
— 1 -
Много лет у тех, кто рангом повыше, я осторожно допытывался: почему история войны у нас засекречена? Почему изучение войны запрещено? Почему у нас две версии войны? И как это может быть, чтобы обе были правдивыми?
Ответ я получал всегда один: а у них там, у врагов, тоже есть секреты.
Вот те раз! Так ведь они же — враги. Они буржуины, вампиры, злодеи, империалисты, поджигатели, они из пролетариев кровь пьют и негров на фонарях вешают, они войны развязывали захватнические, им есть что прятать. Но мы-то освободители! Нам ли с поджигателей пример брать?
И почему мы берем только дурной пример? У них ведь есть чему учиться. Потому, если уж и брать пример, то давайте копировать и все остальное. Британский рядовой солдат, к примеру, получает достаточно денег для того, чтобы свой отпуск проводить на берегах Средиземного моря или где-нибудь на солнечных пляжах Атлантики. Отчего же мы подражаем только плохому, не перенимая хорошего? Про наших солдат не говорю, но каждый ли наш сержант имеет возможность на свою получку в Монте-Карло расслабляться?
Да и прячут проклятые империалисты какие-то темные дипломатические ходы, тайные сговоры, шпионские достижения. Но никому и в голову не приходило скрывать количество танков и самолетов, которые уничтожены или списаны полвека назад.
1 2 3 4 5 6 7 8
Для того чтобы шарады с процентами не утомили читателя, наши иллюзионисты применяют и другие методы шифровки. Пример: производство боеприпасов в Германии в 1939 году (История Великой Отечественной войны. т. 1. с. 375) выражено не в количествах снарядов, мин и патронов, не в тысячах тонн, а в миллионах марок. Но пулемет потребляет патроны. Миномет — мины. Гаубица — снаряды. Но отнюдь не марки. Так и расскажите же мне про патроны и снаряды, а не про марки! Сколько в марках стоил один патрон, один 37-мм или 75-мм снаряд, одна граната, я не знаю. И где искать сведения о ценах на германские боеприпасы в 1939 году? И что такое миллион марок в то время? Выходит: цифру мне сообщили, но эта цифра — пустышка, фантик, конфеткой сложенный, чтобы дурачков обманывать. Но и это не конец головоломки. Чтобы окончательно затуманить картину, в скобках почему-то указано: «по ценам 1941/42». В 1939 году были одни цены, я не знаю какие. В 1941 году — другие, но тоже неизвестные. И вот академики продукцию 1939 года зачем-то вычисляют по ценам 1941 года. Сразу признаюсь: этот орешек не по моим зубам. Это нашим вождям такие уравнения решать. Это они знают, как расплатиться в случае, если работа выполнена в прошлом году, а зарплату (пока не всю) платим в этом году по ценам позапрошлого года. Похоже, историю войны писали такие же шустрые ребята, как и те, которые сейчас страной правят.
— 7 -
Но и за германские боеприпасы мы должны авторов шеститомной истории благодарить, ибо о советских боеприпасах они вообще ничего не сообщают. О Красной Армии авторы официальной истории как бы забыли. Они пишут, например, что Германия бросила против Советского Союза 3410 танков. Но почему-то постеснялись сказать, что ВСЕ немецкие танки были устаревшими. А сколько танков имел миролюбивый Советский Союз? Молчание было нам ответом. А сколько у нас было самолетов? Опять секрет. Нераскрываемый.
И вот я вынужден повторить: если официальная история не содержит данных о количестве танков, самолетов и боеприпасов в Красной Армии, если в ней нет данных о количестве военных округов, армий и корпусов, значит, эта версия войны вообще версией не является. Шеститомная «История Великой Отечественной войны» — не история. Это чисто декоративное издание, оно практической ценности не имеет. У мошенников есть старый, но не отживший прием: пачку аккуратно (очень аккуратно) нарезанной бумаги всучить лоху вместо пачки денег. Именно этот прием и был применен нашими мошенниками в маршальских мундирах. Шесть томов официальной истории — это аккуратно нарезанная бумага, которая ничего не содержит. Это — видимость истории. Только иллюзия. Трюк. Шулерский, финт.
Кстати, сами правители это понимали лучше нас. Потому немедленно после выхода шеститомника историю войны приказали переписать. Шесть томов — мало. Давай двенадцать. Специально для написания новой, несекретной, версии войны был создан Институт военной истории. А ему в помощь подключили Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, Институт всеобщей истории АН СССР, Институт истории СССР АН СССР. В редакционную коллегию ввели новый, расширенный, табун членов Политбюро и ЦК, маршалов, генералов, чекистов высшего выбора и пр. и пр. и пр. Новому двенадцатитомному творению дали название: «История второй мировой войны 1939-1945 годов». Загадки начинаются прямо в названии. По неизвестной, никогда никем не объясненной причине наши академики название Второй мировой войны почему-то пишут с маленькой буквы. А ведь это — центральное событие XX века. А ведь это — мясорубка, каких ранее не бывало. Так хотя бы из уважения к невинно загубленным миллионам… Наконец — это имя собственное.
Двенадцатитомник получился смешнее шеститомника. И на этот раз все двенадцать томов можно выразить тремя словами. Только это несколько другие слова: войну выиграл Брежнев. О том, что это за версия войны, вам судить: во всех двенадцати томах ничего не говорится о расстрелах советских командиров накануне войны. Мы можем к этим расстрелам относиться по-разному, но непозволительно исторические события замалчивать. А в двенадцатитомнике слово «расстрел» для этой ситуации вовсе не применяется. При Хрущеве для смягчения смысла придворные академики термин освоили: «репрессии». Но в брежневском двенадцатитомнике и этого слова нет. Вместо него — «обвинения». Вот, мол, против некоторых командиров были выдвинуты необоснованные обвинения. Вроде бы обвинения выдвинули и успокоились. Вроде бы обвинениями дело и кончилось.
Как и раньше, во всех двенадцати томах нет данных о том, сколько же танков имела Красная Армия в 1941 году, сколько самолетов, сколько боеприпасов. Вы не найдете количества советских армий и корпусов. Группировку войск, т.е. расположение наших армий, корпусов и дивизий, авторы обделили вниманием. Где находились советские войска в момент начала войны — так и осталось государственной тайной. О наших потерях — ни единого слова. Видимо, без потерь воевали. Единственная удача авторов — роль политкомиссара Брежнева Леонида Ильича в мировой истории показана ярко и выпукло. За что и получили авторы двенадцатитомника премии, ордена, титулы, звания и прочие всякие материальные блага. О тех временах они вспоминают с тихой грустью: «Надо прямо сказать, историки, тем более военные, лауреатскими лаврами давно не отягощены. Последний раз их коллективный труд был удостоен Государственной премии пятнадцать лет назад. Такую оценку получили авторы 12-томной истории второй мировой войны» («Красная звезда». 26 декабря 1996 г.).
Жалко официальных историков — их так редко награждают. Но виноваты, товарищи, вы сами: нюх потеряли. Написали бы 24 тома о том, что войну выиграл тот, кто на данном историческом этапе финансовые потоки страны в нужные русла направляет, мигом бы вас премиями завалили.
— 8 -
Брежневский двенадцатитомник — наш национальный позор. Вот оценка ему. Писатель-фронтовик В. П. Астафьев: «Мы как-то умудрились не без помощи исторической науки сочинить „другую войну“. Во всяком случае, к тому, что написано о войне, за исключением нескольких книг, я как солдат никакого отношения не имею. Я был на совершенно другой войне. А ведь создавались эшелоны литературы о войне. Например, 12 томов „Истории второй мировой войны“. Более фальсифицированного, состряпанного, сочиненного издания наша история, в том числе история литературы, не знала. Это делали, том за томом, очень ловкие, высокооплачиваемые, знающие, что они делают, люди. Недавно схватились два историка, Морозов и Самсонов, в споре о частностях в этой истории. Я написал письмо редактору газеты о том, что историки в большинстве своем, в частности те, которые сочиняли историю Великой Отечественной войны, не имеют права прикасаться к такому святому слову, как правда. Они потеряли это право своими деяниями, своим криводушием» («Вопросы истории». 1988. No 6. с. 33).
А создатели двенадцатитомника своим творением гордятся. Им даже не хватает ума и совести прикидываться изнасилованными, мол, все мы жертвы системы. Вовсе нет — они скорбят по тем счастливым временам, когда удовлетворенный клиент в ранге Генерального секретаря сверх обещанного бросил им лишний червонец в виде Государственной премии.
— 9 -
Но весьма скоро вожди сообразили, что зря лауреатам икру скармливали. Над брежневской версией войны мир смеялся больше, чем над предыдущей хрущевской. Премию историкам дали, а истории войны как не было, так и нет. И снова надо начинать все с самого начала. Пробовали третий раз в разгар перестройки и гласности: во главе ученых табунов — ГРК, т.е. Главная редакционная комиссия, которой подчинены другие комиссии в великом множестве. Председатель ГРК — Министр обороны СССР. У него — свита заместителей: начальник Генерального штаба, главнокомандующий силами Варшавского Договора, главнокомандующие видами Вооруженных Сил, начальник Главного политического управления, вице-президент АН СССР, директор Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС и пр. и пр. Кроме них в составе ГРК — начальники, начальники и начальники: АПН, Воениздат, Госкомитет по статистике, Главное архивное управление, Всесоюзный совет ветеранов войны и труда. И много там еще было всяких ответственных товарищей из высоких кабинетов. И за каждым — структуры с ордами подчиненных. Кроме тех институтов, которые раньше у многотомников кормились, пристегнули еще несколько, в их числе — Институт теории и практики социализма…
Вокруг ГРК буйно разрастались структуры и подразделения. Главной редакционной комиссии была подчинена организация, которая называлась редакцией десятитомника. А ей, в свою очередь, подчинялись десять редакций отдельных томов, научно-контрольная редакция и «ряд научно-технических подразделений».
Но вновь ученая отара уперлась в те же запертые ворота: война-то секретная, о ней нашему народу ничего знать не положено, и он не знает (кроме удивительных сказаний про 28 панфиловцев и про наши горящие бомбардировщики, которые врезались в гущу вражеских танков и цистерн). В этом блаженном неведении народ следовало оставлять и дальше. Потому требование старое: написать много томов, на сей раз — десять, но так, чтобы секреты не раскрыть. Иными словами, вновь ставилась задача писать какую-то другую правду, отличную от той, которую прячут за решетками и броневыми дверями под охраной недремлющих органов.
Потому и на этот раз ничего, кроме конфуза, выйти не могло и не вышло. Академики, генералы и маршалы затеяли скандал на всю страну, называли друг друга всякими нехорошими словами, проели много казны, но так ничего и не написали. В 1991 году читатели должны были получить первые два тома. Читатели подписались, внесли деньги. Но ничего не получили. Вся затея была первой российской финансовой пирамидой: много шума, много расходов. Пар ушел в свисток, а деньги — неизвестно куда… На том и заглохло.
Тенденция налицо. Первая попытка написать историю войны завершилась шеститомным анекдотом. Вторая попытка — результат еще хуже. Итог третьей попытки — звенящая пустота. И после того работа по написанию официальной истории войны не возобновляется.
Как ни крути — закономерность просматривается: чем дальше, тем хуже. Чем больше узнаем о той войне, тем труднее сочинять ее историю. Мы дошли до того, что написание официальной истории пришлось бросить, как строительство «мертвой дороги» Салехард-Игарка, которая сквозь болота, тундру и вечную мерзлоту вела… в никуда. И не пора ли задуматься: война была святой, великой, освободительной, но подогнать под нее хоть какую-нибудь версию не выходит. Что-то не стыкуется. Мешок неподъемный. И в нем не одно шило, а тысячи. Во все стороны иглы торчат. Стыд-позор: все агрессоры историю войны давно написали. У немцев есть официальная история войны, у японцев — 96 томов. А у нас не вырисовывается. Не вытанцовывается. Не выплясывается.
Скажу больше: а ведь мы еще и не приступали. Говорят, что хрущевский шеститомник, брежневский двенадцатитомник, горбачевский десятитомник — это неудачные попытки. Для таких заявлений оснований нет. Эти многотомники нельзя считать попытками, пусть даже и неудачными, ибо изначально ставилась цель всевозможными финтами суть дела замутить, а не прояснить, ибо изначально научный подход был заменен шулерскими трюками, ибо изначально ставилась задача писать так, чтобы никаких секретов не раскрыть.
Если директору кондитерской фабрики дано право использовать штамп «Срок хранения — три месяца», значит, это выгодно и главку, и министру, и кому-то выше. Значит, грызть нам окаменевшие пряники, сколько бы ни призывали начальники повышать качество продукции.
Если маршалам и академикам дано право дурачить нас головоломками и шарадами из процентов и разов, значит, это выгодно власти, значит, питаться нам огрызками с праздничного стола историков-лауреатов, сколько бы они ни призывали сами себя писать правду, и только правду.
Вывод не навязываю, но предрекаю: историю войны, которую развязал Советский Союз и которую некоторые называют чуть ли не отечественной, написать не удастся.
Никогда.
Просто потому, что у правды двух версий не бывает.
ГЛАВА 3
КТО ПИСАЛ НАШУ ИСТОРИЮ?
История СССР (настоящая история) целиком состоит из тайн. Тайны эти в основном неприятные.
«Московский комсомолец». 27 октября 1994 г.
— 1 -
Много лет у тех, кто рангом повыше, я осторожно допытывался: почему история войны у нас засекречена? Почему изучение войны запрещено? Почему у нас две версии войны? И как это может быть, чтобы обе были правдивыми?
Ответ я получал всегда один: а у них там, у врагов, тоже есть секреты.
Вот те раз! Так ведь они же — враги. Они буржуины, вампиры, злодеи, империалисты, поджигатели, они из пролетариев кровь пьют и негров на фонарях вешают, они войны развязывали захватнические, им есть что прятать. Но мы-то освободители! Нам ли с поджигателей пример брать?
И почему мы берем только дурной пример? У них ведь есть чему учиться. Потому, если уж и брать пример, то давайте копировать и все остальное. Британский рядовой солдат, к примеру, получает достаточно денег для того, чтобы свой отпуск проводить на берегах Средиземного моря или где-нибудь на солнечных пляжах Атлантики. Отчего же мы подражаем только плохому, не перенимая хорошего? Про наших солдат не говорю, но каждый ли наш сержант имеет возможность на свою получку в Монте-Карло расслабляться?
Да и прячут проклятые империалисты какие-то темные дипломатические ходы, тайные сговоры, шпионские достижения. Но никому и в голову не приходило скрывать количество танков и самолетов, которые уничтожены или списаны полвека назад.
1 2 3 4 5 6 7 8