https://wodolei.ru/catalog/mebel/Opadiris/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


— Да, дитя мое, в надежную темницу, из которой разбойник никогда не вырвется.
Бриджнорт, который незаметно для себя подошел к ним и с жадным любопытством, коего уже не мог более скрыть, прислушивался к разговору, внезапно воскликнул:
— Надеюсь, сударыня, вы не осмелились… Графиня, в свою очередь, прервала его словами:
— Не знаю, кто вы такой, что беретесь задавать мне вопросы, но вы, наверное, не знаете меня, если указываете, что я смею и чего не смею делать. Но вас, как видно, интересует судьба этого Кристиана. Сейчас вы о ней услышите. Как только я вступила в свои законные права, я приказала демпстеру предать изменника верховному суду согласно законам, предписанным древнейшими уложениями острова. Заседание суда состоялось в присутствии демпстера и всех двадцати четырех членов законодательного собрания, под сводом небес на склонах холма Зоивальд, где в древние времена вершили свой справедливый суд друиды и скальды. Преступнику дозволено было выступить в свою защиту с пространною речью, которая свелась к пустым ссылкам на заботу об общественном благе, — они извечно украшают уродливый фасад измены. Преступление Кристиана было доказано, и его постигла участь изменника.
— Надеюсь, этот приговор еще не исполнен? — невольно содрогнувшись, произнесла леди Певерил.
— Какая глупость, Маргарет, — резко возразила ей графиня, — неужели вы думаете, что я стала бы ждать, покуда какие-нибудь жалкие интриги— нового английского Двора могли бы помешать осуществлению этого акта справедливости? Нет, дитя мое, с суда он отправился прямо к месту казни, задержавшись лишь на столько времени, сколько было необходимо для спасения его души. Он был расстрелян шеренгой мушкетеров на обычном месте казни, называемом Хэнго-хилл.
Вриджнорт испустил тяжкий стон и принялся ломать руки.
— Коль скоро вы принимаете такое участие в этом преступнике, — продолжала графиня, обращаясь к Бриджнорту, — то я могу воздать ему должное, сказав вам, что и принял смерть с твердостью и мужеством, достойными его прежней жизни, которая, не считая этого чудовищного акта неблагодарности и измены, была честной и благородной. Но что из того? Лицемер будет слыть святым, а подлый изменник — человеком чести до тех пор, пока благоприятный случай, этот вернейший пробный камень, не отличит обманчивую позолоту от золота.
— Ого ложь, женщина, это ложь!-воскликнул Бриджнорт, не в силах более скрыть свое негодование.
— Что это значит, мистер Бриджнорт? — изумленно спросила леди Певерил. — Неужели этот Кристиан так вам дорог, что ради него вы готовы оскорбить графиню Дерби в моем доме?
— Не говорите мне о графских титулах и светских приличиях, — отвечал Бриджнорт, — горе и гнев не оставляют мне времени для пустых церемоний, питающих тщеславие взрослых детей. О Кристиан, ты был достоин, вполне достоин своего имени! Друг мой, брат мой, брат моей незабвенной Алисы, единственный спутник моего горестного одиночества! Неужели тебя безжалостно лишила жизни фурия, которая, если бы не ты, заслуженно заплатила бы своею кровью за потоки крови святых праведников, пролитые ею вместе с ее тираном мужем! Да, жестокая убийца, — продолжал он, обращаясь к графине, — человек, которого ты умертвила, одержимая слепою местью, в течение многих лет приносил веления своей совести в жертву интересам твоего дома и не оставлял его до тех пор, пока твоя безумная жажда власти не привела на край гибели маленькую общину, в которой он родился. Даже заточив тебя в тюрьму, он действовал подобно друзьям безумца, которые заковывают его в цепи ради его же собственного спасения; я могу засвидетельствовать, что только он один ограждал тебя от гнева английской палаты общин, и, если бы не его старания, ты подобно грешной жене Ахава, понесла бы кару за свои зло действа.
— Мистер Бриджнорт, — промолвила леди Певерил, — я могу извинить волнение, которое возбудили в вас эти: печальные вести; но говорить об этом предмете дольше столь же бесполезно, сколь и неприлично. Если вы в своем горе позабыли о всякой сдержанности, я прошу вас вспомнить, что графиня — моя гостья и родственница и может рассчитывать на мое заступничество. Я умоляю вас хотя бы из простой учтивости удалиться, что при этих горестных обстоятельствах было бы, мне кажется, наиболее благоразумно.
— Нет, пусть он остается, — спокойно возразила графиня, не без некоторого торжества глядя на Бриджнорта, — я не желаю, чтобы он уходил, я не желаю ограничить свою месть ничтожным удовлетворением, которое доставила мне гибель Кристиана. Грубые и шумные восклицания этого человека лишний раз доказывают, что казнь, которой я предала подлого злодея, поразила по только его одного. Я желала бы, чтобы она отозвалась жгучей болью в сердцах стольких же мятежников, сколько верных друзей были потрясены смертью моего благородного Дерби!
— В таком случае, ванта светлость, — сказала леди Певерил, — если мистер Бриджнорт настолько неучтив, что не желает удалиться, когда я его об этом прошу, мы, с вашего позволения, оставим его здесь и перейдем в моя комнаты. Прощайте, мистер Бриджнорт, надеюсь, мы встретимся при более благоприятных обстоятельствах.
— Простите, сударыня, — возразил майор, который в волнении шагал по комнате, но теперь остановился с твердостью человека, решившегося не отступать, — вам я могу лишь засвидетельствовать свое почтение, но с этою женщиной я должен говорить как мировой судья. Она в моем присутствии призналась в убийстве, и к тому же в убийстве моего шурина. Мой долг человека и судьи не позволяет мне выпустить ее отсюда иначе, как в сопровождении падежной стражи, которая воспрепятствует ее побегу. Она уже призналась, что ускользнула из-под ареста и ищет укрытия перед тем, как бежать за границу. Шарлотта, графиня Дерби, я беру тебя под арест за преступление, которым ты сейчас похвалялась.
— Я не позволю вам арестовать меня, — хладнокровно проговорила графиня. — Я рождена отдавать подобные приказы, а не повиноваться им. Что общего имеют ваши английские законы с властью и правосудием, которые я вершу в наследственном королевстве моего сына? Разве я не королева острова Мэн, равно как и графиня Дерби? Без сомнения, я властительница вассальная; однако же я пользуюсь независимостью до тех пор, покуда храню верность своей феодальной присяге. По какому праву вы отдаете мне приказания?
По праву, основанному на заповедях священного писания, — отвечал Бриджнорт. — «Да прольется кровь того, кто пролил кровь ближнего». Не думай, что варварские привилегии древних феодальных обычаев могут избавить тебя от казни, которой ты подлежишь за убийство англичанина, совершенное из побуждении, несовместимых с актом об амнистии.
— Мистер Бриджнорт, — вмешалась леди Певерил, — лучше добровольно откажитесь от своего намерения, ибо — объявляю это вам — я не позволю причинить никакого насилия этой почтенной даме в замке моего супруга.
— Вы не сможете помешать мне исполнить мой долг, сударыня, — сказал майор Бриджнорт, чье врожденное упрямство теперь усиливало его гнев и жажду мести, — я мировой судья и действую по праву своей должности.
— Я этого не знаю, — возразила леди Певерил. — Что вы были мировым судьею при прежней, незаконной власти, мне слишком хорошо известно, но до тех пор, пока мне не объявят, что вы отправляете эту должность именем короля, я не обязана признавать вас судьей.
— Мне не до пустых церемоний, — отвечал Бриджнорт. -Если б я даже не был судьей, все равно каждый человек имеет право арестовать виновника убийства, совершенного в нарушение условий амнистии, объявленной в воззваниях короля, и ничто не помешает мне это сделать.
— Какая амнистия? Какие воззвания? — возмущенно воскликнула графиня Дерби. — Карл Стюарт волен, если ему угодно (а ему это, по-видимому, угодно), приблизить к себе убийц и грабителей, чьи руки обагрены кровью его отца и его вернейших подданных. Он может, если пожелает, даровать им прощение и счесть их злодеяния заслугой. Но что общего между его делами и преступлением Кристиана против меня и моих близких? Рожденный, вскормленный и воспитанный на острове Мэн, Кристиан нарушил законы своей страны и за это был казнен по приговору справедливого суда, установленного согласно тем же самым законам. Мне кажется, Маргарет, что с нас уже довольно общества этого дерзкого и безумного судьи. Я готова следовать за вами в ваши покои.
Майор Бриджнорт с весьма решительным видом загородил им дорогу к дверям, и тогда леди Певерил, сочтя, что она оказала ему гораздо более снисхождения, чем мог бы одобрить ее супруг, громко кликнула своего управляющего Уитекера. Сей бдительный слуга, услышав ожесточенный спор и незнакомый женский голос, уже несколько минут стоял в прихожей, сгорая от любопытства, и, разумеется, тотчас же вошел в комнату.
— Сию минуту вооружите троих людей, — сказала леди Певерил, — пришлите их в прихожую и ожидайте моих распоряжений.
Глава VI
Тебе тюрьму моя заменит спальня,
Тюремщиком твоим я буду сам.
«Капитан»
Приказание леди Певерил вооружить слуг было так несообразно с ее обыкновенной кротостью, что Бриджнорт изумился.
— Что это значит, сударыня? — спросил он. — Я полагал, что нахожусь под дружеским кровом.
— Да, это так, мистер Бриджнорт, — отвечала леди Певерил, не теряя спокойствия и сдержанности, — но под этим кровом один из друзей не должен чинить насилия над другим.
— Отлично, сударыня, — сказал майор Бриджнорт, поворачиваясь к дверям. — Его преподобие Солсгрейс уже предсказывал, что возвращаются времена, когда жилища знатных и их гордое имя вновь станут оправданием их преступлений. Я ему не поверил, но теперь вижу, что он прозорливее меня. Однако не думайте, что я намерен терпеливо все сносить. Кровь моего брата, моего сердечного друга, обагрившая священный жертвенник, недолго будет взывать: «Доколе, о господи, доколе!» Если в нашей несчастной Англии осталась хоть искра справедливости, мы встретимся с этой надменной женщиной там, где пристрастные друзья не смогут ее защитить!
С этими словами он хотел было выйти из комнаты, по леди Певерил сказала:
— Мистер Бриджнорт, вы уйдете отсюда лишь в том случае, если обещаете мне на некоторое время отказаться от всяких покушений на свободу благородной графини.
— Я скорее распишусь в собственном бесчестье, нежели дам согласие на подобное условие, — отвечал он. — Если кто-нибудь осмелится мне помешать, пусть кровь его падет на его же голову!
В эту минуту в дверях показался Уитекер. С проворством старого солдата, который не без радости убедился, что дело снова идет к стычкам и раздорам, он привел с собою четверых молодцов, одетых в ливреи Певерила Пика и куртки из буйволовой кожи, вооруженных саблями и карабинами, с пистолетами за поясом.
— Посмотрим, отважится ли кто-либо из этих людей остановить меня, свободнорожденного англичанина, мирового судью, исполняющего свой служебный долг, — заявил Бриджнорт. С этими словами он, держась за рукоять своей шпаги, двинулся прямо на Уитекера и его вооруженных спутников.
— Не поступайте столь безрассудно, мистер Бриджнорт ! — воскликнула леди Певерил и тотчас же добавила: — Остановите его, Уитекерт и отберите у него оружие, но не причиняйте ему вреда.
Приказ ее тут же исполнили. Бриджнорт, человек суровый и решительный, был, однако ж, не из тех, кто способен один на один принять столь неравный бой. Он обнажил шпагу и сопротивлялся лишь до тех пор, пока не вынудил неприятелей задержать его, а затем отдал свое оружие, объявив, что подчиняется превосходящей силе и возлагает ответственность за покушение на его свободу без законного предписания на тех, по чьему приказу его задержали, равно как и на тех, кто этот приказ выполнил.
— Какое может быть предписание в случае такой нужды, мистер Бриджнорт? — сказал Уитекер. — Уж кто — кто, а вы-то наверняка не раз поступали еще и похуже. Слово миледи — такое же законное предписание, как патент старого Нола, а ведь вы, мистер Бриджнорт, им не один день пользовались, да еще посадили меня в колодки, потому что я пил за здоровье короля, и вообще плевали на все английские законы.
— Придержите свой дерзкий язык, Уитекер, — вмешалась леди Певерил, — а вы, мистер Бриджнорт, не прогневайтесь, если вам придется пробыть в плену несколько часов, пока графиня Дерби не будет в безопасности. Я могла бы дать ей такую охрану, которая не побоится любого отряда, который вам удастся собрать, но, видит бог, я хочу истребить память о былых распрях, а не возбуждать новые. Еще раз повторяю — откажитесь по доброй воле от своего намерения, возьмите назад свою шпагу и забудьте, кого вы сегодня встретили в замке Мартиндейл.
— Ни за что! — отвечал Бриджнорт. — Преступление этой жестокосердой женщины — последнее из всех человеческих злодеяний, какое я могу забыть. Последней мыслью, с которой прекратится мое земное бытие, будет надежда, что над нею свершится правосудие.
— Если вы питаете чувства, которые ближе к мести, чем к справедливости, я должна ради безопасности моей покровительницы взять вас под арест. В эту комнату вам доставят все необходимое, а вашим домашним я пошлю сказать, чтобы они не беспокоились. Через два дня — самое большее, а быть может, даже через несколько часов я сама освобожу вас и буду просить у вас извинения за те крайности, к которым вынуждает меня ваше упрямство.
Майор отвечал только, что он в ее власти и должен покориться ее воле, после чего с угрюмым видом отвернулся к окну, как бы желая избавиться от присутствия обеих дам.
Графиня и леди Певерил рука об руку вышли из комнаты, и хозяйка дома объявила Уитекеру свои распоряжения касательно того, как охранять Бриджнорта и как с ним обращаться, добавив, что для безопасности графини Дерби майор должен находиться под неусыпным наблюдением.
Со всеми мерами, необходимыми для охраны пленника, как, например, регулярная смена караула и тому подобное, Уитекер охотно согласился и обещал ни за что не выпускать его из-под ареста, пока не истечет срок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13


А-П

П-Я