– Жуга, – позвала Влана.
– Что?
– Откуда ты пришел?
– С гор я.
Влана села, зашуршала одеждой. Подошла к нему, положила руку на мокрое плечо. Провела теплыми пальцами по шраму.
– Откуда это?
– Подарок. От добрых людей, – Жуга перестал плескаться, выпрямился. Посмотрел ей в глаза, улыбнулся с грубоватой нежностью. – Не надо об этом, Вланка.
– Странный ты, Жуга, – задумчиво сказала девушка, перебирая пальцами густые пряди волос. – Скажи, у тебя… были женщины до меня?
– Нет.
– Ты хороший, – Влана подошла к окну, ловкими движениями заплетая косу. – Кого ты ищешь? Чем тебе помочь?
Жуга натянул рубаху. Пригладил мокрые волосы.
– Скажи, – замялся он. – Давно ты… так?…
– Год, – равнодушно ответила она. – Может, чуть больше. С тех пор, как отец умер.
– Мне очень нужно знать, – продолжил после минутного молчания Жуга, – когда девчонки… выходят на улицу, ну…
– Я понимаю…
– Бывает так, что они не возвращаются? Пропадают?
Влана задумчиво помолчала. Пожала плечами.
– Наверное… Впрочем, да. Особенно – если одна, и в первый раз. По неопытности, наверное. А что?
– В первый раз… – Жуга вспомнил, как резвился вчера некогда безутешный Балаж, и в голову ему пришла неожиданная мысль. – Ч-черт…
– Что?
– Как же я раньше не подумал об этом?! – Жуга заметался, подобрал котомку, вытащил кошель. «Не надо…»– начала было Влана, но тот лишь махнул рукой. Высыпал деньги на одеяло – менок сорок – отобрал себе две-три монетки, остальное оставил.
– Бери, не перечь, – сказал он, подхватил Сажека, задержался на миг у дверей. – Помоги тебе бог, Вланка, – сказал он. – Мне пора.
– Может, еще свидимся, – грустно улыбнулась та. – Будешь в Маргене – заходи к Ладошу.
– Все может быть. Жизнь долгая, – он улыбнулся тоже, поднял посох. – Прощай.
– Прощай.

* * *

Внизу было тихо. Двое-трое ранних посетителей закусывали жареной рыбой. За столиком в углу сидели Балаж и Реслав, опохмелялись после вчерашнего. Балаж выглядел невыспавшимся, моргал красными глазами. Реслав обзавелся роскошным синяком под глазом. Кошели у обоих были пусты.
– Говорил я, – укоризненно сказал Реслав, когда Жуга спустился вниз, – не надо было сюда идти. Уж больно вино у Ладоша крепкое…
– С чего вы драку-то вчера затеяли? – спросил Жуга.
– Эт' разве драка! – ухмыльнулся Реслав. – Ты скажи спасибо, что Бертольд Шварц не пришел – тот бы до утра шуровал. Эх, где-то он сейчас, морда немецкая… Деньги есть, Жуга?
Оба с надеждой посмотрели на него. Тот покачал головой.
– И этот – туда же… – неодобрительно заметил Реслав. – Все менки – псу под хвост… Э-э, дурни! Че дальше делать-то будем?
Жуга кликнул хозяина, спросил кружку молока и жареной рыбы на всех. Отлил молока котенку в миску, бросил рядом рыбью голову. Реслав вынул засохший ломоть хлеба. Принялись за еду.
– Вот что, Балаж, – хмуро сказал Жуга, когда с рыбой было покончено. – Ответь-ка мне, девка Ганка, или нет?
Тот захлопал глазами:
– Ты что, Жуга, глаза потерял?! Вестимо, девка.
Терпение Жуги лопнуло.
– Я тебя спрашиваю, кобел бесхвостый! – рявкнул он, – девка Ганка, или уже нет?!
Балаж совсем растерялся.
– Причем тут это? – спросил он и покраснел до кончиков ушей. Промолчал.
– Не успел, стало быть! – удовлетворенно кивнул Реслав. – Ай да Ганка, молодчина, не далась дураку… а… правда, причем тут это?
Жуга уже думал о чем-то своем. Посмотрел в окошко.
– Сегодня что, опять базарный день?
– Так ведь базар всю неделю будет, – пояснил Реслав, вздохнул грустно. – Денег только вот нет…
В углу кто-то зашевелился. Жуга обернулся: с брошенного в закутке одеяла поднялся невысокий белобрысый паренек, зевнул, нахлобучил на голову черную катаную шляпу с лентой. Вытащил из ниши потертую скрипку, любовно сдул с нее пыль. Видно, это был один из вчерашних музыкантов, заночевавший прямо тут. Жуге вспомнилось, как лилась вчера, словно густое вино, плачущая вазурская дойна; он встал и подошел к нему.
– Здоров будь, хлопец, – начал он. – Как звать тебя?
Паренек с некоторой опаской оглядел долговязого рыжего незнакомца и улыбнулся, не почуяв угрозы.
– Здорово, коль не шутишь. Иваш я.
– Меня Жуга зовут… Подзаработать хочешь?
– Кто ж не хочет! А что делать-то надо?
– Слыхал я твою скрипку вчера. А повеселее можешь?
Тот заулыбался. Кудрявые волосы выбились из-под шляпы.
– Шутишь? Конечно, могу!
– Кто вчера играл с тобою? Можно сейчас кого сыскать?
– Владек-цимбалист тут, вроде, оставался ночевать наверху… а больше – все. К вечеру, разве что.
Жуга кивнул:
– Годится. Тащи его сюда. Что заработаем, третья часть – ваша.
– Да что делать-то надо? – не отступал Иваш.
– Вам? – Жуга поднял бровь, рассмеялся. – Играть! Инструменты захватите.
Вернувшись к столу, он подхватил свой заплечный мешок, поднял посох. Реслав и Балаж вопросительно смотрели на него.
– Сколько мы задолжали? – спросил Жуга.
– Тридцать шесть менок, – ответил Реслав.
– С полушкой, – добавил Балаж и почему-то покраснел.

* * *

На базаре было людно. Реслав и Жуга шли первыми, волоча за ручки большую жаровню. Сзади раскрасневшийся Балаж тащил вязанку дров. Последними шли Иваш и дородный чернявый Владек со своими цимбалами.
Реслав начал смекать, что к чему, когда Жуга отыскал ровное место и разжег жаровню. Балажа услали за второй вязанкой, а когда вернулся – за третьей. Народ останавливался, с любопытством поглядывал на них, проходил мимо.
– По углям ходить будешь? – тихо спросил Реслав. Жуга кивнул:
– А что еще остается?
– Ну… покудесничать малость.
– Мало тебя, дурака, били…
– Все не могу взять в толк, как это у тебя получается, – задумчиво сказал Реслав. – Наговор, что ль какой?
– Да какой там наговор… – Жуга поворошил угли, подбросил еще дров. – Тут все просто. Главное – не бояться, и ногу поплотнее ставить, чтоб воздух не попадал.
– Гасить их, что ли?
– Вроде как… Еще мыть не надо ноги, ни до, ни сразу после. А то еще плохо, если железки в костер попадут. Вот они обожгут, так обожгут…
– Это что ж, – опешил несколько Реслав, – и я бы так смог?
– Отчего нет? только потом как-нибудь попробуешь… Помнишь, как ты вчера за петухом лазал? Зазывай народ, чем ты хуже того мужика? Сможешь?
– Попробую…
Жуга оттолкнул пару-тройку любопытных и опрокинул жаровню. Угли рассыпались, развалились мерцающей горкой. Захваченной заранее кочергой разровняли правильный круг сажени в три. В жаровню подложили новые поленья – на добавку. Жуга скинул царвули, повернулся к музыкантам, улыбнулся.
– Давайте что-нибудь побойчее. Эх, жаль, что светло!
– А мне что делать? – спросил Балаж.
– От тебя толку мало. Возьми вон барабан…
Стал скапливаться народ, привлеченный необычным зрелищем. Владек с Ивашем заиграли потихоньку, и когда собралось побольше людей, умолкли. Реслав заробел было, да вспомнил, как в глаза обжуливал торговок на рынке, как складно врал вчера дядька с петухом, и начал:
– Ай, честной народ, чего стоишь, под ноги глядишь? Раздай, расступись, а не то погоришь… – Он замешкался было, но на выручку пришел Жуга:
– Вишь, угли пылают, жаром пугают, а приметишь грош, так и по углям пойдешь! – Он обошел круг, длинный, рыжий, словно и сам выскочил из огня, осклабился весело. – Бросайте менки, берегите коленки – огонь не велик, да стоять не велит!
Снова вступил Реслав:
– Али вправду говорят, будто ноги не горят? – Он тоже двинулся вкруг углей. – Эй, добры молодцы, девицы красные, гляньте на диво! Все повидали, всякого-разного, лишь по углям не ходили, глянь, как красиво!
Жуга подмигнул музыкантам, Иваш поднял смычок.
Грянула плясовая. Глухо, сбивчиво бухал барабан. Жуга притопнул, всей пятой ступил вдруг на угли и – вперед, вперед, шажками мелкими, как горох, двинулся по кругу в лихом переплясе!
Народ ахнул, загомонил. Кто-то под напором людской толпы оступился на угли, ругнулся и отскочил назад. Все засмеялись, захлопали в ладоши.
Жуга спрыгнул на землю. Музыканты сделали паузу.
– Еще! – крикнул кто-то. В подставленную шляпу полетели менки, полушки, пятаки. – Еще! еще!
– Во, народ, застояться не дает! – веселился Реслав. – Кто не верит, пускай проверит, да потом все одно никто не поверит! Эй-эй, посмотри на нас, раскрой глаза да уши, смотри да слушай веселый пляс!
Ударили по струнам.
Жуга разошелся вовсю, угли так и летели во все стороны. Реслав ощутил вдруг веселую дрожь в груди, сел, стянул единым махом сапоги и, забыв, для чего он тут, припечатал босой ногою горячие угли. Припечатал и пошел, разбрасывая тлеющие огоньки, выгоняя из башки пьяную дурь, засмеялся от нахлынувшей радости – «Могу!»Поймал веселый взгляд Жуги – тот подмигнул лукаво – знай, мол, наших! «Эх, эх, жги!»
Было жарко и больно, но на удивление терпимо. Реслав вприпрыжку пересек огненный круг, постоял на холодных камнях и двинулся сызнова. Кое-где в угли упали медяки, Реслав, памятуя наставления Жуги, старался обходить их стороной, Жуга же нагибался, выхватывал их руками, пока не нагрелись, скалился весело.
Угли почти погасли. Реслав подскочил к жаровне: «А ну, берегись!»– опрокинул. Толпа подалась назад. Свежие угли были горячее, мерцали красно, вспыхивали бегущими огоньками. Реслав заробел было, но Жуга уже махнул рукой: «Давай!»– и первым выскочил на круг. И вновь плясали оба, крича шутки-прибаутки, пока не растоптали угли в пыль, в мелкую золу…
…Толпа разбрелась. Владек оборачивал свои цимбалы в чехол. Реслав сидел на земле, рассматривая попеременно свои босые ступни: ожогов и впрямь не было, лишь краснели две-три царапины, да пахло копченым.
Жуга вытер ноги тряпицей, надел царвули. Посмотрел на Реслава.
– Ну, молодец! – одобрительно сказал он. – Не ожидал я. Эй, Иваш, сколько там?
– Три сотни, сорок две! – объявил тот. – Хоть на серебро меняй – почти четыре талера. Ну, вы и задали жару! Отродясь такого не видывал. Как это у вас выходит? Держите, – он протянул кошель и Сажека (кота на время прятали в мешке, чтобы не попался под ноги). Жуга взял, хотел что-то сказать, но тут послышался грохот, цокот копыт – запряженный четверкой лошадей, проехал и свернул на улицу богатый экипаж. Мелькнуло морщинистое лицо старика, вислые усы, копна седых волос.
– Ишь, поехал! – пробормотал Иваш. – На четверке…
– Кто это? – спросил Балаж.
– Михай Пелевешич, вельможный пан… Поместья у него тут и замок за городом. Да и в самом Маргене он большую власть имеет.
Сзади послышался непонятный шум. Все обернулись: Жуга стоял, глядя вослед экипажу. Сажек в диком страхе повис у него на рукаве, расцарапав руку до крови.
Жуга повернул голову. Взгляд его был страшен.
– Жуга! – всполошился Реслав. – Ты чего, Жуга?!
– Сколько ему лет? – хриплым голосом спросил он. Все молчали, и Жуга, не дождавшись ответа, закричал: – Сколько ему лет?!!

* * *

Ночь выдалась темной и ненастной. Шелестел по крыше дождь. В корчме у Ладоша было пусто, лишь в углу за столом сидели четверо. Теплилась желтым язычком свеча. Чуть в стороне на лавке спал котенок.
– …Лараш Зегальский, городской каштелян, – сосредоточенно загибая пальцы, вспоминал Иваш. – Вильгельм Штох, купец Бременский, тоже давно тут живет. Олекса Григулевич, тоже купец. Гжегож Пшимановский, шляхтич знатный… – Иваш показал два сжатых кулака. – Вот… Всем почти под девяносто, остальным – немногим меньше.
– Н-да… – Жуга сидел, подперев голову рукой, глядел на свечу. – Не знаю, что и думать… Ничего не примечаешь, Реслав?
– Все из разных краев, – подумав, сказал тот.
– Вот-вот, – кивнул Жуга. – И все – богатые.
Балаж растерянно глядел то на одного, то на другого.
– Ну и что? – спросил он. – Что тут такого?
– Помолчи ты… – отмахнулся Жуга. Глянул на Иваша. – Чей замок там, по дороге на запад?
– Там, что ли? – тот махнул рукой. – Да как раз пана Пелевешича замок и есть. Мы, кстати, завтра туда ехать собираемся.
– Вы?! – поразился Жуга. – Зачем?
– Так праздник же! Сыну его, Мареку двадцать пять стукнуло. Народ соберется, музыкантам там рады будут.
Жуга встрепенулся, многозначительно глянул на Реслава. Тот понял без слов – слишком уж много совпадений. Упускать такой случай было нельзя.
– Возьмете нас? – спросил Жуга.
– Отчего не взять? – отозвался Иваш добродушно. – А может, ты и сам на чем-нибудь играешь? Тогда еще лучше. Не знаю, правда, на телеге поместимся, нет.
– На свирели играть могу, – сказал Жуга. – А не поместимся, так пешком пойдем. Лишними не будем, верно, Балаж?
Балаж к этому времени уже совсем перестал что-то понимать.
– Пожалуй, что и верно… – пробормотал он. – Только… Гм!
– Вот и ладно, – подытожил Реслав. – Ну, будем здоровы!
Приятели сдвинули кружки.

* * *

На телеге поместились.
Музыкантов подобралось четверо – Иваш, Владек, грузный, немолодой уже Михай со струнной волынкой, и веселый, ладно сбитый Григораш, который, казалось, мог играть на чем угодно. Выехали засветло. До городских ворот добирались без малого час – так узки были улочки Маргена. Михай правил. Григораш прикорнул на куче соломы. Жуга, Балаж и Реслав прикупили новые рубашки, обзавелись шляпами. Жуга вдобавок раздобыл гребень, еле расчесал рыжие вихры. Сажек свернулся у котомок, спал.
У ворот неожиданно повстречали Олега.
– Здорово, Реслав! – окликнул он, ухмыльнулся весело. – Никак, до Пелевешича? А, и Жуга здесь! Здравствуй, здравствуй. Как поиски-то ваши?
Реслав закряхтел, заерзал.
– Ничего пока…
– Что ты ему наплел? – тихо спросил Жуга. Реслав пожал плечами: «Не помню!» Олег тем временем уже запрыгнул на повозку.
– Подвезете?
Михай обернулся, глянул неодобрительно, но кивнул – поезжай, мол.
– Может, возьмете в долю? – Олег подтолкнул Реслава локтем, подмигнул. – Вчетвером-то сподручнее. Мельница все равно пока стоит, а лишние менки никому не помеха. Чай, и мне чего отсыпется. Узнали хоть что-нибудь?
Жуга посмотрел так, что Реслав чуть не спрыгнул с телеги, ничего не сказал, лишь потянул к себе Сажека, погладил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12