— Посудите сами, Джо, я только разочек зачерпнула из Интернета и загрузила все эти данные в таблицу «Эксел», примерно так, как это делают все существующие диалоговые свадебные службы. Но после этого я использовала часть нашего дохода, чтобы создать новую базу данных на «Оракл-81» и заплатила «Эргос бизнес интеллидженс», чтобы они начали собирать базу данных обо всех свадьбах, которые организовали другие самостоятельные работники или службы.
Она указала на некоторые колонки на таблице.
— Et voila Et voi la — и вот (фр.).

!
Курц некоторое время приглядывался к таблицам и диаграммам, отыскивая закономерность. И в конце концов заметил ее.
— Для планирования достаточно элегантной свадьбы требуется двести семьдесят — триста дней, — сказал он. — Почти все данные оказываются в этом диапазоне. И что, об этом все знают?
Арлена помотала головой.
— Некоторые самостоятельные организаторы свадеб, но очень мало кто из диалоговых компаний свадебного обслуживания. Ведь закономерность обнаруживается лишь после того, как проанализируешь огромную массу данных.
— Но каким же образом ваши... наши... «Свадебные колокола» точка com сумеют подзаработать на этом? — спросил Курц.
Арлена разложила перед ним другие листы.
— С помощью инструмента, которым нас снабдил «Эргос», мы продолжаем анализировать этот период в двести семьдесят — триста дней и точно фиксируем, когда происходит каждый шаг всего этого действия.
— Какого действия? — спросил Курц. Арлена начала говорить примерно так же, как некоторые грабители банков, с которыми он был знаком. — Ведь свадьба — это всего лишь свадьба! Арендуйте зал, приоденьтесь получше, и все. Разве не так?
Арлена молча возвела глаза к небу, вернее, к низкому потолку. Выдохнув густой клуб дыма, она перенесла свою пепельницу на стол Курца и стряхнула в нее пепел.
— Видите вот эту точку, невдалеке от начала? Это невеста приступает к поиску платья. Каждой невесте приходится искать платье. Мы предлагаем контакты с проектировщиками одежды, швеями, даже с поставщиками копий моделей кутюрье.
— Но ведь «Свадебные колокола» не будут всего лишь местом переадресовки гиперсвязей, не так ли? — спросил Курц, слегка нахмурившись.
Арлена снова помотала головой и раздавила окурок в пепельнице.
— Ни в коей мере. Клиенты вначале сообщают нам о своих пожеланиях в самом общем виде, а мы предлагаем им самое полное обслуживание. Мы можем сделать все — абсолютно все. От рассылки приглашений до привлечения министра в качестве почетного гостя. Или же клиенты могут заказать, чтобы мы выполнили для них часть работы, а для всего остального только соединили бы их с нужными людьми. Так или иначе, мы делаем свои деньги.
Арлена зажгла еще одну сигарету и принялась быстро листать стопку бумаг. Отыскав 285-дневную диаграмму, она указала на жирную линию, проведенную в самом начале.
— Видите эту точку, Джо? В течение первого месяца клиенты должны выбрать место, в котором будет происходить бракосочетание и прием. Мы располагаем крупнейшей базой данных и обеспечиваем связь с ресторанами, гостиницами, заповедниками с их живописными видами, гавайскими курортами и даже церквами. Они высказывают нам свои пожелания, а мы подбираем соответствующие предложения и затем соединяем их с соответствующими сайтами.
Курц не мог сдержать улыбки.
— И получаем долю от каждого из этих мест... кроме, возможно, церквей.
— Ха! — воскликнула Арлена. — Свадьбы — это очень важные источники дохода для церквей и синагог. Им необходимы «Свадебные колокола» точка com, они сами будут стремиться к тому, чтобы поделиться с нами частью доходов. Там не потребуется никого уговаривать.
Курц кивнул и пролистал оставшиеся таблицы.
— Обращение к юристам по брачным вопросам. Место проведения медового месяца, рекомендации и предлагаемые скидки. Выбор лимузинов. Даже бронирование авиабилетов для родственников и самой молодой пары. Цветы. Подготовка и проведение торжественного обеда. Вы обеспечиваете всех местными источниками и веб-связями, а все платят «Свадебным колоколам» точка com. Отлично. — Он закрыл папку и пододвинул ее к секретарше. — Когда вам нужен стартовый капитал?
— Сегодня четверг, — сказала Арлена. — Хорошо бы в понедельник.
— Понял. Тридцать пять тысяч в понедельник. — Он сорвал с вешалки полупальто и засунул за ремень полуавтоматический пистолет. Оружие было относительно маленьким и легким: 40-дюймовый «СВ-99», то есть служебный самовзводный пистолет «вальтер П99», выпускавшийся по лицензии фирмой «Смит-Вессон». У Курца было десять патронов в заряженной обойме и еще десять в запасной, лежавшей в кармане. Учитывая то, что «СВ-99» стрелял 40-дюймовыми патронами «смит-вессон», а не более распространенными 9-миллиметровыми, Курц считал, что двадцати патронов должно хватить при почти любой ситуации.
— Вы появитесь в офисе до уик-энда? — спросила Арлена, когда Курц уже взялся за ручку двери.
— Вероятно, нет.
— Я смогу где-нибудь разыскать вас?
— В ближайший час, а то и два я, возможно, буду находиться по электронному адресу Пруно, — ответил Курц. — Позднее, вероятно, меня не удастся разыскать. Но я до уик-энда позвоню вам сюда, в офис.
— О, вы смело можете звонить сюда и в субботу, и в воскресенье, — заявила Арлена. — Я буду здесь.
Но Курц уже закрыл за собой дверь, так что заряд сарказма пропал впустую.

Глава 3

Курц любил зиму в Буффало, потому что жители Буффало знали, как жить зимой. На несколько дюймов снега — снега, который полностью парализовал бы какой-нибудь изнеженный городишко вроде Вашингтона или Нэшвилла, — в Буффало мало кто обращал внимание. Снегоочистители убирали заносы с проезжей части, тротуары с самого утра расчищались, а люди продолжали заниматься своими делами. Слой снега в фут толщиной жители Буффало замечали, но лишь столько времени, сколько требовалось лопате или снегоуборочной машине для того, чтобы перекидать его в десятифутовую кучу, где уже покоился ранее выпавший снег.
Но эта зима вела себя, как последняя сука. К первому января выпало больше снега, чем за две предыдущие зимы, вместе взятые, и к февралю даже видавший виды Буффало вынужден был закрыть несколько школ и прекратить кое-какие виды бизнеса, а с необъятных просторов озера Эри почти ежедневно продолжали налетать снежные бураны, сопровождавшиеся сильными морозами.
Курц даже представить себе не мог, каким образом Пруно и другим пьяницам, которые соглашались переждать в приюте разве что несколько самых суровых ночей, удавалось переживать подобные зимы.
Но то, как пережить зиму, было проблемой Пруно. А проблема Курца заключалась в том, как пережить несколько ближайших дней и недель.
«Зимняя резиденция» Пруно представляла собой лачугу из упаковочных ящиков, которую он вместе с Черным Папой соорудил под путепроводом шоссе, перекинутого через железнодорожные пути. Курц знал, что летом здесь собиралось пятьдесят или шестьдесят бездомных, устраивавших нечто наподобие лагеря Армии борцов за надбавку Движение, в котором приняло участие 12 000 ветеранов Первой мировой войны, устроивших летом 1932 г. массовые беспорядки в Вашингтоне в попытке заставить конгресс США выделить деньги для выплаты по обязательствам, выданным в 1924 г.

. Это поселение даже не было лишено своеобразной привлекательности. Но большинство любителей хорошей погоды давно перебралось в приюты или в южные штаты. Черный Папа, по известным лишь ему одному причинам, всем другим городам предпочитал Денвер. Поэтому теперь здесь оставалась почти полностью занесенная снегом лачуга Пруно.
Курц юзом съехал по крутому холму с проходившей поверху дороги и на первой передаче прополз через снежные заносы к лачуге. У нее не было даже настоящей двери — ее роль выполнял кусок проржавевшей рифленой жести, которым прикрывалась дыра в кривой стенке из кое-как сбитых между собой ящиков, — так что Курц постучал костяшками пальцев по железу и принялся ждать ответа. Ледяной ветер, налетавший сюда с озера Эри, обжигал его тело даже сквозь шерстяное полупальто. Постучав еще два или три раза, Курц услышал изнутри мучительный, раздирающий кашель и понял его как разрешение войти.
Пруно — Черный Папа когда-то обмолвился, что настоящее имя старика было Фредерик, — сидел, прислонившись к бетонной опоре моста, представлявшей собой заднюю стену жилища. В многочисленные дыры и щели забивался снег. В одну из них выходил присоединенный неведомо куда шнур от ноутбука; посередине лачуги возвышалась гора банок с жидким горючим «стерно», служившим и для отопления, и для приготовления пищи. Сам Пруно устроил себе нечто вроде кокона из тряпок и грязных газет, и его не сразу можно было заметить.
— Господи, — мягко проговорил Курц, — почему вы не идете в приют, старина?
Пруно снова закашлялся. Это, возможно, был смех.
— Я отказываюсь отдавать кесарю кесарево.
— Деньги? — задумчиво произнес Курц. — Но приюты не требуют денег. В это время года никого даже не заставляют работать. Не понимаю: что от вас могут потребовать отдать кесарю, кроме обморожения, которого вам удастся избежать?
— Почтение, — ответил Пруно. Он снова закашлялся и схаркнул. — Ну, что ж, Джозеф, перейдем к делу? Что вы хотели бы узнать об этой грозной госпоже Фарино?
— Прежде всего, — сказал Курц, — скажите, что вы хотите получить в обмен на информацию. В своем послании вы недвусмысленно упомянули, что попросите что-то взамен.
— Не совсем так, Джозеф. Я сказал, что взамен поставлю вам встречный вопрос. Уверяю вас, что с радостью дам вам информацию о Фарино без каких-либо условий.
— И все-таки, — настаивал Курц. — Что у вас за вопрос?
Пруно закашлялся на целую минуту и поплотнее завернулся в газеты и тряпки. От холодного ветра, свободно разгуливавшего по сделанной из разбитых ящиков лачуге, Курц уже начал дрожать, а ведь он был одет в толстое шерстяное полупальто.
— Я надеюсь, что вы не откажетесь встретиться с моим другом, — сказал Пруно. — В вашем профессиональном качестве.
— Каком же?
— Детектива.
Курц покачал головой:
— Вы же знаете, что я давно уже не частный детектив.
— Вы в прошлом году вели расследование для семейства Фарино, — напомнил Пруно. В хриплом голосе старика-наркомана все еще можно было угадать намек на бостонский акцент.
— Это было не расследованием, а самым настоящим мошенничеством, на которое я и сам попался, — ответил Курц.
— Тем не менее, Джозеф, я был бы вам весьма и весьма обязан, если бы вы согласились просто встретиться с моим другом. Вы можете сами сказать ему, что больше не занимаетесь детективным бизнесом.
Курц задумался:
— Как его зовут?
— Джон Веллингтон Фрирс.
— И в чем заключается его проблема?
— Я не знаю точно, Джозеф. Это его личное дело.
— Ладно, — сказал Курц, представив себе, как он дает консультацию еще одному пропойце. — Где я найду этого Джона Веллингтона Фрирса?
— Может быть, ему стоило бы прийти сегодня к вам в офис? Пожалуй, будет лучше, если мой друг сам явится к вам.
Курц подумал об Арлене и о том, что произошло, когда к ним в офис в прошлый раз явились посетители.
— Нет, — ответил он. — Сегодня вечером до самой полуночи я буду в баре «Блюз Франклин». Скажите ему, что мы встретимся там. Как я смогу его узнать?
— Он любит носить жилеты, — ответил Пруно. — А теперь об этом дельце с Анжелиной Фарино. Что вас интересует?
— Все, — сказал Курц.

* * *

Дональд Рафферти работал на главном почтамте на Уильям-стрит и предпочитал ходить на ленч в небольшой бар около Бродвей-маркет. Как супервайзер, Рафферти имел право на девяностоминутный перерыв. Впрочем, иногда ему приходилось обходиться без еды.
В этот день он вышел из бара и увидел, что к его «Хонде-Аккорд» 1998 года выпуска прислонился какой-то мужчина. Мужчина был белым — это первое, что заметил Рафферти, — и был одет в полупальто и шерстяную кепку. Лицо казалось смутно знакомым, но Рафферти никак не мог точно вспомнить, где и когда его видел. Он вынужден был признаться самому себе, что его ленч несколько подзатянулся, и не без волнения принялся искать в кармане ключи от автомобиля. Он остановился футах в двадцати от мужчины и подумал, не стоит ли ему вернуться в бар и там дождаться, пока незнакомец не уйдет.
— Эй, Донни, — вдруг проронил незнакомец. Рафферти всегда терпеть не мог своего уменьшительного имени и ненавидел такое обращение.
— Курц, — произнес Рафферти после долгой паузы. — Курц.
Курц кивнул.
— Я думал, что ты в тюрьме, говнюк, — пробурчал Рафферти.
— Не в данный момент, — заметил Курц.
Рафферти поморгал, словно рассчитывал отогнать видение.
— В другом штате тебя усадили бы на стул или вкатили бы хорошую дозу яда, — заявил он. — За убийство.
Курц улыбнулся.
— Непредумышленное убийство. — Он стоял, опираясь задом на капот «Хонды», но после этих слов выпрямился и сделал несколько шагов вперед.
Дональд Рафферти попятился, чуть не упав на льду, покрывавшем асфальт стоянки. Снова повалил снег.
— Какого хрена тебе нужно, Курц?
— Я хочу, чтобы ты ничего не пил в те дни, когда тебе понадобится куда-нибудь везти Рэйчел, — сказал Курц. Его голос звучал очень мягко, но притом очень настойчиво.
Несмотря на владевшую им нервозность, Рафферти рассмеялся.
— Рэйчел? Только не говори мне, что ты питаешь к Рэйчел какие-то гребаные чувства. За четырнадцать лет даже ни разу не прислал ребенку поганой фотокарточки.
— Двенадцать лет, — поправил Курц.
— Она моя, — заплетающимся языком произнес Рафферти. — Так признал суд. Это полностью законно.
1 2 3 4 5 6