Да, кто-то из пленных землян, возможно, расскажет что-то полезное -
но ведь их слова нельзя будет принять на веру, как нельзя принять на веру
то, что рассказал пленный пятнашник.
"На сей раз, - сказал себе генерал, - команде психологов хочешь не
хочешь придется превзойти себя".
Задумано было ловко, спору нет: устроить пленному пятнашнику
космический вояж и с гордостью показать ему вереницу голых, ни на что не
годных планет, словно они - жемчужины в короне Галактической федерации.
Ловко - если бы пятнашники были людьми. Никто из людей не затеял бы
свары, не то что войны, из-за планеток, какие им показали.
Но пятнашники людьми не были. И бог весть, какие планеты придутся им
по вкусу.
А еще оставался риск, что эти никчемные планетки внушат пленному
мысль, будто Земля окажется легкой добычей.
"Нет, эту головоломку не распутать", - решил генерал. Вся ситуация
противоестественна в самой своей основе. Каковы бы ни были различия между
цивилизациями землян и пятнашников, она противоестественна все равно.
И что-то дикое, противоестественное намечалось здесь, в этот самый
момент.
Он услышал какой-то звук и, резко повернувшись, уставился в небо.
С неба спускался корабль, он был совсем близко и шел быстро, слишком
быстро.
У генерала перехватило дух - но корабль уже замедлил ход, выровнялся
и опустился по всем правилам искусства за четверть мили, не дальше, от
корабля землян.
Генерал бросился бегом, затем опомнился и перешел на четкий военный
шаг.
Люди выбирались из палаток и строились в шеренги. Над лагерем
прозвучал приказ - и шеренги двинулись как на параде.
Генерал позволил себе улыбнуться. Да, ребята у него хоть куда. Их не
застать врасплох. И если пятнашники рассчитывали, подкравшись исподтишка,
привести их в замешательство и заработать на этом очко, то пусть
подавятся.
Солдаты, отбивая шаг, быстро приближались к цели. Из-под навеса
выехала машина неотложной помощи и последовала за ними. Зарокотали
барабаны, в стылом до рези воздухе ясно и отчетливо пропели горны.
"Да, - сказал себе генерал горделиво, - именно таким ребятам по плечу
обеспечить целостность Галактической федерации, сколько бы она ни
расширялась. Именно таким по плечу охранять мир на пространствах объемом в
тысячи кубических световых лет. Именно таким по плечу в один прекрасный
день с божьей помощью отразить угрозу, какую олицетворяют собой
пятнашники".
Войн теперь почти не было. Космос слишком велик для сражений. И уж
если в кои-то веки где-то дойдет до конфликта - все равно есть множество
путей избежать войны, обойти ее по краю. Но такую угрозу, как пятнашники,
игнорировать нельзя. Настанет день, не сегодня так завтра, и либо им, либо
землянам суждено потерпеть полное поражение. Галактической федерации не
ведать покоя, пока у нее под боком крутятся эти бестии.
За спиной у него послышался топот, и генерал обернулся. Застегивая на
бегу мундир, его догонял капитан Джист. Поравнявшись с генералом, капитан
произнес:
- Итак, сэр, они наконец прибыли.
- С опозданием на четырнадцать часов, - ответил генерал. - На данный
момент наша задача встретить их как можно достойнее. А вы, капитан, не
застегнули пуговицу.
- Прошу прощения, сэр, - отозвался капитан, приводя себя в порядок.
- Ну ладно. Заодно поправьте погоны. Поаккуратнее, если можете.
Правой, левой, раз, два!..
Уголком глаза генерал заметил, как сержант Конрад со своим отделением
выводит пленного пятнашника, почти по прямой, к заданной точке, - ловко,
уверенно, лучшего и не пожелаешь.
Солдаты двумя параллельными рядами охватили корабль с флангов.
Открылся люк, из люка пополз трап, и генерал с удовлетворением отметил,
что они с капитаном Джистом окажутся у подножия трапа почти в ту же
секунду, когда ступеньки коснутся поверхности. Это было эффектно, это было
превосходно, как если бы он лично рассчитал всю процедуру до мельчайших
подробностей.
Трап, лязгнув, достиг грунта, и по трапу неторопливо скатились три
пятнашника.
"Что за мерзкая троица, - подумал генерал. - Хоть бы один надел форму
или, на крайний случай, медаль..."
Едва они спустились вниз, генерал взял дипломатическую инициативу на
себя.
- Приветствуем вас, - произнес он медленно и отчетливо, как только
мог, чтобы его поняли.
Пятнашники встали в ряд и стояли, глядя на него, и он почувствовал
себя не в своей тарелке из-за выражения их развеселых округлых лиц.
По-видимому, никакого другого выражения на этих лицах просто не могло
быть. Но пятнашники упорно глазели на генерала, и он бодро продолжал:
- С большим удовлетворением отмечаю, что Земля добросовестно
выполнила обязательства, согласованные при заключении перемирия. Мы
искренне надеемся, что это означает начало эры...
- Очень мило, - перебил один из пятнашников. Что он имел в виду -
речь генерала или ситуацию в целом, или просто-напросто пытался соблюсти
вежливость, - определить было трудно.
Генерал, не смутившись, хотел было продолжать, но заговоривший
пятнашник поднял коротенькую округлую ручку и остановил его.
- Пленные прибудут вот скоро, - просвистел он.
- Разве вы не привезли их?
- Они прибудут скоро опять, - заявил пятнашник с восхитительным
пренебрежением к точности выражений.
Не отводя взгляда от генерала, он слегка взмахнул ручкой, что,
вероятно, соответствовало пожатию плеч.
- Ловушка, - шепнул капитан генералу на ухо.
- Мы побеседуем, - предложил пятнашник.
- Они что-то затеяли, - предупредил капитан. - Следовало бы объявить
готовность номер один, сэр.
- Согласен, - отвечал генерал. - Только сделайте это без шума. - И,
повернувшись к делегации пятнашников, добавил: - Если вы, джентльмены,
последуете за мной, я предложу вам подкрепиться...
- Рады весьма, - объявил все тот же пятнашник. - Что такое подкре...?
- Выпивка, - сообщил генерал и пояснил свои слова недвусмысленным
жестом.
- Выпивка - хорошо, - откликнулся пятнашник. - Выпивка - это друг?
- Точно, - сказал генерал.
Он направился к палатке, сдерживая шаг, чтобы пятнашники не
отставали. Попутно он не без удовольствия отметил, что на сей раз капитан
не промедлил ни минуты. Сержант Конрад уже вел свое отделение обратно, и в
центре строя тащился пленный пятнашник. С орудий снимали чехлы, и
последние из спешившейся было прислуги земного корабля взбирались на борт.
Капитан нагнал делегацию у самого входа в палатку.
- Все исполнено, сэр, - доложил он шепотом.
- Прекрасно, - отозвался генерал.
Войдя в палатку, генерал открыл холодильную камеру и вынул объемистый
кувшин.
- Вот, - сказал генерал, - выпивка, какую мы изготовили для вашего
соотечественника. Он нашел ее очень приятной на вкус.
Он достал стаканы, соломинки для коктейля и отвинтил пробку,
сокрушаясь, что не может зажать себе нос: пахло пойло как хорошо
выдержанная падаль. Не хотелось даже гадать, из каких компонентов оно
составлено. Химики Земли состряпали эту жижу для пленника, который
поглощал ее галлон за галлоном с тошнотным наслаждением.
Как только генерал наполнил стаканы, пятнашники обвили их щупальцами
и втянули соломинки в безгубые рты. Отведали угощение и восторженно
закатили глаза.
Генерал схватил стакан со спиртным, протянутый капитаном, и одним
глотком опорожнил его на половину. В палатке становилось трудно дышать.
"Господи, - подумал он, - и чего только не приходится выносить, чтобы
сослужить службу своим планетам и своему народу..."
Наблюдая за пятнашниками, вкушающими свое пойло, он размышлял: какой
же камень они припасли за пазухой?
"Побеседуем", - так выразился тот, кто взял на себя роль переводчика,
и это могло означать практически все что угодно. От возобновления
переговоров до бесчестной попытки выгадать время.
Если это переговоры, то землян приперли к стене. Ему не оставили
выбора - придется вступать в переговоры. Земной флот искалечен, у
пятнашников есть их таинственное оружие, возобновление военных действий
немыслимо. Землянам необходимо выиграть по меньшей мере лет пять, еще
лучше - десять.
А если это пролог к атаке, если планетка - капкан, у него нет другого
выхода, кроме самоубийственного решения принять бой и сражаться до
последнего патрона.
Что так, что этак, осознал генерал, - земляне обречены.
Пятнашники отставили пустые стаканы, он наполнил их снова.
- Вы проявили хорошо, - сказал один из пятнашников. - Есть у вас
бумага и рисователь?
- Рисователь? - переспросил генерал.
- Он просит карандаш, - подсказал капитан.
- О да. Пожалуйста, - генерал достал карандаш с блокнотом и положил
их на стол.
Пятнашник отодвинул стакан и, подобрав карандаш, принялся старательно
рисовать. С земной точки зрения рисунок напоминал каракули пятилетнего
карапуза, выводящего первые в жизни буквы.
Они стояли и ждали, а пятнашник все рисовал. Наконец он справился со
своей задачей, отложил карандаш и указал на волнистые линии.
- Мы, - заявил он.
Потом указал на другие, иззубренные линии.
- Вы, - пояснил он генералу.
Тот склонился над бумагой, силясь уразуметь, что же имел в виду
художник.
- Сэр, - вмешался капитан, - это похоже на схему сражения.
- Оно, - гордо провозгласил пятнашник.
Он снова поднял карандаш и пригласил:
- Смотрите.
На рисунке появились новые линии, смешные значки в точках их
пересечения и кресты там, где боевые порядки были прорваны. Когда он
закончил, земной флот оказался разбит, разделен на три части и обращен в
паническое бегство.
- Это, - узнал генерал, ощущая, как в горле клокочет гнев, -
столкновение в секторе 17. В тот день мы потеряли половину нашей Пятой
эскадры.
- Маленькая ошибка, - объявил пятнашник, сделав при этом странный
жест, словно просил прощения. Потом вырвал из блокнота новый листок,
расстелил его на полу и принялся рисовать снова.
- Внимайте, - пригласил он.
Пятнашник вновь обозначил линии защиты и атаки, но слегка видоизменил
их. Боевые порядки землян как бы повернулись вокруг оси, разъединились и
превратились в две параллельные полосы, охватившие нападающих пятнашников
с флангов. Еще поворот линий - и строй пятнашников дрогнул и рассеялся в
пространстве. Художник отложил карандаш.
- Маленький пустяк, - сообщил он генералу и капитану. - Вы проявили
хорошо. Сделали одну чуточную ошибку.
Генерал опять наполнил стаканы, призывая на помощь все свое
самообладание.
"Куда же они клонят? - подумал он. - Ну зачем они тянут и не
выкладывают все напрямик?"
- Так лучше, - вымолвил один из пятнашников, поднимая свой стакан в
знак того, что подразумевает пойло.
- Еще? - осведомился пятнашник-стратег, вновь берясь за карандаш.
- Прошу, - ответил генерал, скрипя зубами.
Прошагав к входному пологу, он выглянул из палатки. Орудийные расчеты
были на своих местах. Струйки дыма курились под жерлами стартовых
двигателей; возникни необходимость - и корабль взмоет вверх в одно
мгновение. В лагере царила напряженная тишина.
Генерал вернулся к столу и продолжал следить за тем, как пятнашник с
веселой миной читает лекцию о способах выиграть бой. Лист за листом
покрывались схемами, и время от времени стратег проявлял великодушие -
показывал, отчего пятнашники проиграли стычку, когда могли бы выиграть,
чуть изменив тактику.
- Интересно! - провозглашал он с воодушевлением.
- Действительно интересно, - согласился генерал. - Только один
вопрос.
- Спрашивайте, - разрешил пятнашник.
- Допустим, опять начнется война. Почему вы уверены, что мы не
используем все эти знания против вас?
- Но прекрасно! - воскликнул пятнашник восторженно. - Мы точно того и
хотим!
- Вы воюете хорошо, - вмешался другой пятнашник. - Однако немножко
грубо. В следующий раз научитесь лучше.
- Грубо? - взъярился генерал.
- Слишком резко, сэр. Нет надобности бить по кораблям трах-тарарах...
Снаружи грохнул залп, потом еще и еще, а потом грохот орудий утонул в
басовитом, потрясающем скалы реве множества корабельных двигателей.
Генерал в один прыжок очутился у входа и протаранил его насквозь, не
удосужившись отогнуть полог. Фуражка слетела у него с головы, и он
покачнулся, едва не потеряв равновесия. А задрав голову, увидел, как они
приближаются эскадра за эскадрой, расцвечивая тьму вспышками выхлопов.
- Прекратить огонь! - заорал он. - Безмозглые тупицы, прекратите
огонь!
Но кричать не было нужды - пушки умолкли сами по себе.
Корабли приближались к лагерю в безукоризненном походном строю. Затем
они пролетели над лагерем, и гром их двигателей, казалось, приподнял
палатки и потряс до основания скалы, где эти палатки стояли. А затем
сомкнутыми рядами корабли опять пошли на подъем, все с той же
безукоризненной точностью выполняя уставный маневр перед мягкой посадкой.
Генерал замер как вкопанный, ветер ерошил его серо-стальные волосы, и
в горле сжимался непрошеный комок - гордость за своих и благодарность к
чужим.
Кто-то тронул его за локоть.
- Пленные, - объявил пятнашник. - Я же говорил вам так и так.
Генерал попытался ответить, но слова отказывались повиноваться. Он
проглотил комок и предпринял новую попытку.
- Мы ничегошеньки не понимали, - сказал он.
- У вас не было наших берушек, - сказал пятнашник. - Потому вы и
воевали столь грубо.
- Мы не виноваты, - ответил генерал. - Мы же не знали. Мы никогда еще
не воевали таким манером.
- Мы дадим вам берушки, - заявил пятнашник.
1 2 3