Наверно, вот
так же они чувствуют волновые свойства частиц микромира?..
Юлий Торрена подался вперед в своем кресле, откинул ладонью черные
волосы.
- Антон, но какая же это жизнь без обмена веществ? Разве это можно
считать жизнью?
- Действительно, - сочувственно поддержал Максим, - ни поесть, ни
выпить!
Все засмеялись. Слабость Торрены была хорошо известна - недаром он
чаще других соглашался дежурить на кухне.
- Перестань, пожалуйста, - возмущенно зыркнул в его сторону Юлий. - Я
серьезно.
- Почему же не жизнь? - пожал плечами Новак. - Они движутся,
обмениваются информацией, развиваются.
- Развиваются ли?
- И очень стремительно, Юлий. В прошлую экспедицию мы видели не
"ракеток", а "самолетики" - так они изменились за двадцать лет. Это,
пожалуй, не меньший путь, чем от питекантропа до современного человека.
- Подождите, подождите, Антон. - Торрена в полемическом задоре
поднялся на ноги. - Разумная жизнь должна быть созидательной. Где же то,
что они создали? Ведь планета имеет дикий вид!
- Я думал об этом, - кивнул капитан. - Все объясняется просто: им,
кристаллическим существам, не нужно это. Им не нужны здания и дороги,
машины и приборы, потому что они сами мощнее и универсальнее любых машин,
совершеннее и чувствительнее самых точных приборов. Они не проходили
стадию машинной цивилизации и не будут ее проходить. Вместо того чтобы
строить и совершенствовать машины и приборы, они совершенствуются сами...
- Но можно ли уверенно считать их разумными существами, если нет и
следа их коллективной деятельности? - не сдавался Юлий. - Может, это еще
"кристаллические звери"!
- Есть! - вмешался Максим Лихо. - Есть следы, хотя вряд ли это можно
назвать созиданием. Исчезновение атмосферы Странной. Должно быть, она
мешала им летать, наращивать скорости. "Ракетки" уничтожили ее - вот и
все...
- Послушайте! - воскликнул Сандро и оглядел всех. Глаза и щеки его
горели. - А ведь они должны быть практически бессмертными, эти разумные
кристаллоиды! Во всяком случае, в своей системе отсчета. Смотрите:
во-первых, условия существования для них нынче идеальны - вакуум, никакой
атмосферы, никакой влаги и коррозии. Вероятность выхода из строя любой
детали ничтожно мала, раз в год по нашему счету времени. Но наш год для
них равноценен нескольким тысячелетиям полноценной жизни!.. Подумать
только: за минуту они могут придумать, узнать и понять больше, чем я за
месяц! Целая Ниагара мыслей - и каких... Хотел бы я побыть "ракеткой" хоть
несколько часов.
Антон с некоторым удивлением наблюдал за товарищами: как-то они
слишком уж академически обсуждают проблему "ракеток". Неужели не понимают,
чем эта проблема может обернуться для экспедиции? Впрочем, понятие
"опасности", а тем более "опасности со стороны разумных существ" давно уже
стало абстрактным для землян.
Торрена все не успокаивался:
- Но если они разумны, почему не общаются с нами? Почему не отвечают
на наши сигналы, тесты, на кинограмму наконец?!
- Боюсь, что им понять нас несравнимо труднее, чем нам их, Юлий, -
ответил Новак. - Стремительность движений и мышления "ракеток" так
огромна, что наблюдать за нами им труднее, чем нам увидеть рост дерева.
Помните: чтобы внимательно рассмотреть нас, "ракетки" пикировали?.. Кто
знает, не принимают ли они за "живые существа" наш звездолет и
разведракету, а не нас?
Максим Лихо сквозь прозрачную часть пола смотрел на Странную планету,
смотрел по-новому: вот ты каким можешь быть, мир разумных существ! То
место планеты, над которым висел звездолет, уходило в ночь. Извилистая,
размытая рельефом граница света и тени захватывала все большую часть
поверхности; черное пространство откусывало от планеты куски, как от
краюхи. Только последние искорки - отражения от вершин самых высоких скал
- еще теплились некоторое время в черноте. Дневная часть, играя резкими
световыми переливами, отступала все дальше назад.
Максим поднял голову.
- Что ж, теперь все становится на места. Самое время исследовать!
- Нет, - сказал Новак, - сейчас самое время уносить ноги.
Дружные возгласы недоумения и возмущения были ответом на его слова.
- Спокойно, - Антон поднял руку. - Объясняю почему. Во-первых, мы
узнали самое главное и самое важное: здесь разумная кристаллическая жизнь.
Это информация небывалой, без преувеличения, ни с чем, кроме разве тайны
органической жизни, несравнимой ценности. Надо благополучно доставить ее
на Землю. То, что мы сможем еще исследовать и понять, уже будет
дополнением к этой информации, подробностями. Рисковать из-за них не
стоит. А риск - и большой - есть в силу того печального обстоятельства,
что мы... - он заметил невольный протестующий жест Сандро Рида, -
хорошо... что я убил одну "ракетку". Сандри прав, они по-своему
бессмертны, эти существа. Стало быть, каждая жизнь здесь имеет огромную
ценность... да у них и нет иных ценностей.
- Так зачем же ты?.. - яростно вскинулся Максим. - Убить существо
мыслящее, обладающее, возможно, большим разумом, чем мы... Этого нельзя
было делать! Что они подумают о нас, людях Земли?
- Не забывай, что это все мы поняли уже после, - ответил Новак. - Все
- и я тоже... Как бы там ни было, теперь надо поступать, исходя из
обстоятельств.
- Но, может быть, они окажутся настолько умнее и выше нас, что поймут
и простят нам... эту исследовательскую глупость? - сказал в пространство
Максим.
Новаку не понравилась такая трактовка его опыта, но сейчас было не до
мелких обид.
- Возможно, Макс, - сдержанно ответил он. - Но риск есть. А я с
некоторых пор не люблю рисковать. Ты знаешь, с каких именно...
- Но вам все же следовало бы посоветоваться с нами, Антон, - хмуро
заметил Патрик, - прежде чем осуществлять свою затею.
Остальные молчали.
- Бывают случаи, Патрик, когда нет времени устраивать собрания. Вот и
сейчас... - Новак взглянул на часы, голос его стал твердым. - Объявляю
предстартовую получасовую готовность. Всем занять места по расписанию!

4
...Первым заметил рой "ракеток" Сандро. "Фотон-2", набирая скорость,
уже десятые сутки огибал по параболе Ближайшую, выходил на расчетную
инерционную траекторию. Члены экипажа, прикованные к сиденьям перегрузкой,
тяготились от вынужденного безделья и неподвижности. Сандро выбрал хорошее
место - обсерваторию на корме - и наблюдал за звездами и туманностями. Он
и заметил какое-то полупрозрачное пятно, частично заслонявшее
уменьшающийся диск Ближайшей. Звездолет набрал скорость более сорока тысяч
километров в секунду, но пятно не отставало, а, наоборот, приближалось.
Слепящие вспышки антигелия, сгоравшего в дюзах, мешали как следует
рассмотреть форму пятна.
Рид вызвал рубку управления:
- Антон! Надо остановить двигатели.
- ?! - На экране было видно, как Новак от изумления попытался
приподняться в кресле. - В чем дело?!
- За нами летит какое-то тело.
Когда выключили двигатели, автоматически заработали два центробежных
маховика на носу и корме звездолета. Они создавали противовращение
огромной массы "Фотона" со скоростью десять оборотов в минуту: этого было
достаточно, чтобы в жилой и рабочей частях корабля возникло нормальное
центростремительное тяготение.
Небо за кормой стало казаться устремленным вдаль конусом из тонких
светящихся окружностей, стремительно прочерчиваемых звездами. Диск
Ближайшей описывал яркое огненное колесо. В этой головокружительно
вращающейся вселенной трудно было что-либо разобрать. Новаку пришлось
переключить маховики на обратный ход, чтобы приостановить вращение
звездолета. Через полчаса небо приняло нормальный вид.
Пожалуй, это нельзя было назвать телом: в пространстве мчался плотный
рой из нескольких десятков тысяч "ракеток"! "Ракетки" сновали внутри роя,
а сам он то принимал форму шара, то вытягивался в эллипсоид. Изнутри роя
исходило яркое переменное свечение. Была ритмическая связь между
пульсациями свечения, изменениями формы роя и его движением. Похоже было,
что эти вспышки-импульсы толкают рои вперед, растягивают его в эллипсоид.
Потом "ракетки" снова перераспределялись в шар.
Астронавты собрались в кормовой обсерватории и молча наблюдали за
приближением роя. С каждым импульсом он вырастал в размерах.
- Интересно, как они движутся? - задумчиво проговорил Максим.
- Капитан, они догоняют нас! - всегда молчаливый и сдержанный, Ло Вей
казался встревоженным. - Осталось десять-двенадцать тысяч километров. Не
пора ли включить двигатели?
- Подождем еще. - Новак смотрел в окуляр.
...Когда между "Фотоном" и роем осталось не более тысячи километров,
свечение в центре роя прекратилось. Он стал невидим в космической пустоте.
Сандро включил радиотелескоп: на экране его появился неподвижно висящий в
пространстве шар "ракеток".
- Кажется, они не собираются нападать на нас, - облегченно вздохнул
Ло.
- Разумеется! Они отлично могли бы сделать это на Странной. "Ракетки"
намереваются лететь за нами в солнечную систему, вот что! - Новак
требовательно оглядел собравшихся. - Что вы думаете по этому поводу?
- Вот здорово! - Сандро был в восторге. - Вот это будет исчерпывающая
информация о кристаллической жизни! Вот, мол, наши соседи по космосу,
дорогие земляне. Прилетели в гости, просим любить и жаловать.
- Так... Вы что думаете, Патрик?
- По-моему, пусть летят. Нападать они на нас не собираются, это
главное. Лететь долго, возможно, в пути наладим взаимопонимание...
- Ив солнечной для них база найдется, - добавил Максим. - Меркурий.
Там условия сходные со Странной. Все равно пропадает планета без дела... Я
знаю, что тебя беспокоит, Антон. - Он посмотрел на капитана. - Напрасно.
Человечество достаточно сильно; чтобы справиться с ними в случае чего. Но
я не верю, что дело дойдет до конфликта. Мыслящие существа всегда найдут
способ понять друг друга.
Новак стиснул челюсти, но, ничего не ответив, повернулся к Ло Вею:
- Ваше мнение, Ло?
Этот ответил не сразу:
- Они не хотели с нами общаться, не пытались сообщить нам, что будут
лететь за нами... Меня это настораживает... Я не верю, что они не могли
передать нам информацию.
- Вы, Юлий?
- Ну... надо хотя бы выяснить, как они летят? Здесь ведь нет
магнитных полей. Нет замкнутой конструкции, двигателей - а рой уже достиг
скорости сорока тысяч километров в секунду. Может быть, они добывают
энергию движения непосредственно из вакуума? Интересно, смогут ли они
достичь околосветовых скоростей?
- А если смогут, тогда?..
- Тогда? Ну... не знаю. А вы что думаете, капитан?
- Мое мнение такое... - Новак помолчал и сказал, чеканя каждое слово.
- Нам следует любыми путями отделаться от них.

5
...Новак и Ло Вей, выбиваясь из сил, тащили по коридору к входной
камере электромагнитной катапульты контейнер со сжатым антигелием.
Огромная масса этого небольшого цилиндра из нейтриума при каждом толчке
вырывалась из рук, при неверном шаге заносила в сторону, норовила
припечатать хрупкое человеческое тело к стене. "Фотон-2" летел с
околосветовой скоростью, и сказывался эффект возрастания масс. От
непосильного напряжения бешено колотилось сердце, дрожали руки.
Из-за наглухо запертой двери общего зала в коридор несся грохот и
гневные крики: там были Сандро, Максим, Торрена и Лоу. Люк входной камеры
был близко, когда Антон опустил контейнер на пол, почувствовав, что иначе
пальцы разожмутся сами. Он распрямился, глубоко вдохнул воздух. В этот
момент крики в общем зале прекратились.
- Они, наверно, что-то задумали, - прислушавшись, сказал Ло Вей. -
Совещаются...
Новак нагнулся, ухватил край холодного цилиндра.
- Взяли!
И они, шатаясь из стороны в сторону, снова потащили его вперед.
...Сказанное тогда Антоном вызвало горячие возражения. Его поддержал
только Ло Вей:
- Да, я тоже считаю, что мы приведем на Землю неизвестную опасность!
- И он попытался пересказать то, что увидел на экранах.
Но (по-видимому, Ло и сам не был уверен в своих впечатлениях) рассказ
получился сбивчивый и никого не убедил. Однако время не терпело, решили
продолжить дискуссию в полете. Все разошлись по своим кабинам. Новак
вернулся в рубку управления, включил двигатели.
Тогда он еще надеялся, что рой "ракеток" не выдержит соревнования в
скорости.
Однако минули сороковые сутки разгона, скорость "Фотона" близилась к
полусветовой, но рой не отставал. Гигантскими прыжками-вспышками он
настигал звездолет, как только тот удалялся от него на несколько тысяч
километров. Изменился лишь цвет вспышек - вместо бело-желтого он стал
бело-голубым. Юлий Торрена и Сандро внимательно исследовали спектры,
однако могли сказать только, что это не аннигилляция. "Ракетки" знали иной
принцип движения, не менее эффективный.
Дискуссия о том, как быть с "преследователями", не затихала, а,
наоборот, все более разгоралась. Астронавты переговаривались из кабин с
помощью телевизефонов; когда же капитан на несколько часов останавливал
двигатели, чтобы люди могли отдохнуть от связывающей тяжести инерции, все
собирались в общий зал, и спор продолжался с неослабевающей страстностью.
- Не только вести их за собой, но даже указать направление на
солнечную - значит, поставить человечество под удар, - доказывал Новак. -
Смешно думать, что они будут поступать так, как мы им укажем!
- Ты их почему-то считаешь завоевателями, Антон! - восклицал Сандро.
- Разве нас, людей, влечет в другие миры стремление покорить кого-то?
1 2 3 4 5