https://wodolei.ru/catalog/vanni/iz-kamnya/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

» Так, кажется, сказал Зорин? Двадцать лет Ц э
то другие люди, другая жизнь, другая эпоха. Кем он будет для них? Чужим? Можн
о уехать за тридевять земель Ц и все-таки вернуться на родину. Из путешес
твия по времени не возвращаются никогда. Единственная поправка к фантаз
ии Уэллса, но как много она значит! Навсегда уйти от своей эпохи так же тру
дно, как уйти от себя… Если бы на год, на два…
Но каков Зорин? Человек бросает вызов времени! Как быстро растут люди! Мож
ет быть, поэтому и страшно прийти в будущее.
Садовский усмехнулся. Было даже что-то радостное в том, что он мог выбират
ь. Мог взвешивать, обдумывать, оценивать. И самое главное Ц не спешить.
Пусть даже в глубине души он знал, что именно скажет Зорину. Но выбирать пр
иятно. Обреченность начинается там, где нет выбора. Зорин терпелив: он и не
думает уезжать из лепрозория.
А пока… Пока есть недочитанная книга, есть музыка, есть цветы на столике. И
еще Ц есть тепло. Он только сейчас почувствовал, как холодно.
Мелькнула озорная мысль: если отсюда до входа в клинику четное число шаг
ов Ц нужно соглашаться, если нечетное Ц пусть Зорин уезжает.
Вот теперь снег действительно поскрипывал под ногами Ц это оттого, что
Садовский шел быстро. Было интересно, что получится. Он почти бежал Ц or не
терпения и немного от холода. Посмеивался: «Вы скатываетесь в болото мис
тицизма, уважаемый Александр Юрьевич. Хорошо, что об этом никто не узнает
».
Когда до клиники оставалось метров двести, он замедлил шаги. Может быть, э
то была усталость. Потом шаги стали еще медленнее. «Вы шаман, уважаемый Ал
ександр Юрьевич, разве так решают вопросы?» Снег снова пощелкивал, отсчи
тывая шаги. Тысяча двести семнадцать… восемнадцать… девятнадцать…
Он остановился. Все-таки глупо так волноваться! В конце концов это шутка.
Двадцать семь… Двадцать восемь… Нужно просто пробежать оставшиеся мет
ры!
Но он прошел их очень медленно, машинально сокращая шаги так, чтобы получ
илось нечетное число.
Последний шаг был тысяча двести тридцать девятый.


* * *

Ц Вы только, голубчик, не волнуйтесь! Лежите и не волнуйтесь.
Зорин говорил почти умоляюще.
Ц Ничего, Борис Аркадьевич, Ц Садовский натянуто усмехнулся, Ц сейчас
это уже не имеет значения.
Зорин вздохнул. Уверенность неожиданно Ц в самую последнюю минуту Ц ис
чезла, и это мучило его.
Осторожно, словно боясь что-нибудь испортить, он прикоснулся к краю опер
ационного стола. Рука утонула в мягкой Ц почти воздушной Ц пластмассе.
Скосив глаза, Садовский наблюдал за Зориным.
Ц Спокойнее, Борис Аркадьевич, Ц он говорил тихо, так, чтобы не слышали с
тоявшие в глубине операционной врачи и сестры. Громко добавил: Ц На тако
м пуховике можно и десять лет проспать. Запросто.
Полные губы Зорина скривились. Глаза прищурились, почти закрылись. Ответ
ил он не сразу.
Ц Ну вот теперь мы будем друг друга успокаивать, Ц он говорил с нарочит
ой грубостью, плохо вязавшейся с добрым и печальным выражением лица. Ц Н
ачнем, коллега?
Ц Начнем, уважаемый коллега, Ц в тон отозвался Садовский, хотя ему хоте
лось сказать другое, чтото очень важное и теплое. Ц Ну, до свиданья?…
Это прозвучало вопросом. Зорин покачал головой.
Ц До скорого свиданья. Я знаете ли, голубчик, уверен, что…
Ц Не надо, Ц Садовский закрыл глаза. Ц Не надо.
Они помолчали. Потом Зорин встал.
Ц Ну, в общем… Ц он запнулся.
Садовский кивнул.
Ц Да.
Зорин отошел к пульту. Вполголоса Ц ему казалось, что он кричит, Ц сказа
л: Ц Начнем.
Хирург Ц молодой, высокий, с крупным вытянутым лицом Ц шагнул к столу. Бр
осил сестре: Ц Свет!
Зорин отвернулся.
Минутная стрелка настенных электрических часов подползала к двенадцат
и. Она медленно, как будто преодолевая усталость, перепрыгивала с делени
я на деление. Перепрыгнув, вздрагивала и замирала. Потом Ц после долгого
раздумья Ц карабкалась выше.
Зорин слышал отрывистые команды хирурга, неестественно спокойный голо
с ассистентки, отсчитывавшей пульс. Сейчас они кончат, и тогда…
Ц Аппарат! Ц резко произнес хирург.
Ц Включаю, Ц отозвалась сестра.
На несколько секунд наступила тишина.
Ц Закройте, Ц сказал хирург. Ц Борис Аркадьевич, готово.
Зорин обернулся. Два ассистента прикрывали операционный стол стеклянн
ым колпаком. Хирург повторил: Ц Готово.
Сейчас, когда нужно было действовать, к Зорину вернулась уверенность. Му
чительная скованность исчезла. Казалось, тело потеряло вес. Движения ста
ли легкими, точными.
Ц Начинаем! Ц сказал он и услышал в своем голосе что-то резкое, отрывист
ое, похожее на интонацию хирурга.
Рука коснулась пульта. Вспыхнули зелено-серые круги осциллографов. На э
кранах змейками извивались светлые линии. В центре пульта на выпуклом кв
адрате большого экрана их было две Ц зеленая и синяя. Они сплетались в ка
ком-то фантастическом танце. Только очень опытный глаз мог уловить в их с
удорожном биении ритм и закономерность. Это работал регистратор биоток
ов.
Ц Включаю холод!
Зорин повернул рукоятку. Где-то за стеной приглушенно завыл компрессор.
Под стеклянный колпак побежал холодный воздух. Стрелка циферблатного т
ермометра дрогнула и поползла вниз. Врачи подошли к пульту, остановились
позади Зорина.
Ц Такое быстрое охлаждение… Ц тихо сказала молоденькая ассистентка,
Ц это вызовет…
Хирург недовольно кашлянул, и ассистентка замолчала.
Стрелка термометра летела вниз. Тридцать два и два… Тридцать и четыре… Т
ридцать… Только у цифры «26» стрелка почти замерла, словно натолкнувшись
на препятствие. На регистраторе биотоков бешено заплясали светлые змей
ки.
Ц Всегда так, Ц вполголоса, не оборачиваясь, сказал Зорин. Ц Организм с
опротивляется. В обычных условиях ниже этой температуры Ц смерть.
Вздрагивая, как бы нехотя, стрелка медленно сползла к цифре «25» и снова по
летела вниз.
Ц Двадцать три… двадцать один… Ц вслух отсчитывала ассистентка, Ц во
семнадцать и пять… шестнадцать…
Танец змеек на экранах осциллографов замедлялся. Теперь светлые полоск
и плавно вскидывались вверх, на мгновение застывали и медленно падали.
Ц Восемь… шесть с половиною…
Сама не замечая этого, ассистентка считала громко, звенящим от волнения
голосом.
Ц Пять с половиною… пять…
Зорин нажал белую кнопку под регистратором биотоков. Вспыхнула зеленая
лампочка.
Ц Автомат будет поддерживать нужную температуру, Ц отрывисто сказал
Зорин, Ц записывать показания приборов, сигнализировать в случае непре
двиденных осложнений.
Он замолчал. Сейчас говорить о технике казалось кощунством. Пробормотал
: Ц Как будто все…
Экраны осциллографов погасли. На пульте ровно горела зеленая лампочка.

Зорин обернулся. Почти машинально обернулись и другие. Но сквозь запотев
ший стеклянный колпак ничего не было видно.
В наступившей тишине отчетливо слышалось сухое пощелкивание автомата…

Странная вещь Ц время. Философы и физики спорят о природе пространства.
О природе времени никто не спорит Ц слишком ничтожны знания. Время одно
для всех, Ц так говорила механика Ньютона. Время зависит от скорости дви
жения системы отсчета, Ц утверждают формулы в механике Эйнштейна. И это
все, что знают люди.
Бесконечность времени трудно себе представить.
Еще труднее, представить себе конечность времени.
Кто скажет, что такое время?
Тысячелетия назад была создана легенда о Хроносе Ц всепоглощающем Вре
мени. Среди богов, придуманных людьми, не было никого страшнее Хроноса.
Это он породил Танату Ц смерть, Эриду Ц раздор, Апату Ц обман, Кер Ц уни
чтожение… Это Хронос пожирал своих детей…
В конце концов дети Хроноса восстали. После долгой борьбы они освободили
сь от жуткой власти Времени. Так говорит легенда.
Когда-нибудь легенда станет явью. Не боги, а люди восстанут против всепог
лощающего Хроноса. Восстанут и победят. Тогда люди будут свободно двигат
ься во времени, уноситься на тысячелетия вперед и возвращаться назад.
А пока великая безмолвная река времени несет нас неотвратимо, неуклонно

Первое, что увидел Садовский, были бесформенные светлые пятна. Потом одн
о пятно, побольше и поярче, превратилось в полуприкрытое шторой окно.
Другое пятно медленно приобрело очертания человеческого лица.
Сначала все было серым. Цвета появились позже, не сразу. Прежде всего желт
ый и розовый Ц от букета на тумбочке. Затем синий Ц от костюма Зорина.
Теперь Садовский видел, что губы Зорина двигаются Ц профессор говорил.
Но звуков не было.
Они возникли внезапно, словно разорвав завесу.
Ц … и делайте так, Ц говорил Зорин. Ц Сосредоточьтесь, голубчик. Подним
ите руку. Вы слышите?
Садовский не отвечал. Он слышал, но слова не воспринимались. В памяти медл
енно Ц очень медленно Ц всплывали картины. Лепрозорий… Встреча с Зорин
ым… Бессонные ночи… Еще один разговор… Операционная…
Ц Сколько? Ц спросил Садовский и вздрогнул: голос прозвучал откуда-то
со стороны.
Зорин подпрыгнул на стуле, впился глазами в лицо Садовского.
Ц Так, так, Ц шептал он, машинально потирая руки. Ц Рефлексы, зрение, мыш
ление, речь… Значит…
Ц Сколько лет? Ц повторил Садовский, пытаясь привстать на кровати.
Ц Лежите, голубчик, лежите! Девятнадцать лет. Девятнадцать с лишним. Скаж
ите, вы…
Ц Девятнадцать! Ц перебил Садовский и вдруг рывком оторвался от подуш
ки. Глаза его, не мигая, смотрели на Зорина.
Медленно преодолевая инерцию, возникали обрывки представлений. Склеен
ные впечатлениями, они превращались в мысли. Не сразу, путаясь и переплет
аясь, мысли выстраивались и выравнивались. И только тогда в сознании про
звучало: ложь! Девятнадцать лет Ц это ложь! Зорин совершенно не изменилс
я. Полное бритое лицо, прищуренные глаза, едва заметные морщинки… Все как
было!
Садовский покачал головой. Ему казалось, что он говорит.
Ц Спокойнее, Александр Юрьедич, спокойнее. Ц Зорин улыбался, скрывая во
лнение. Ц Ну, говорите…
Ц Девятнадцать лет… Девятнадцать лет… Ц Садовский силился привстать.
Ц Вы… такой… не изменились…
Зорин растерянно улыбнулся, развел руками.
Ц Понимаете, это потом. Потом. Не все сразу. Я объясню.
Ц Не удалось… ничего не удалось! Ц не слушая его, выкрикивал Садовский.
Ц Проказа…
Он поднял к лицу руки. На белой, глянцевой коже не было никаких следов прок
азы.
Ц Не понимаю…
Он бессильно откинулся на подушку.
Ц Прошло девятнадцать лет, Ц отчетливо, почти по слогам повторил Зорин.
Ц Ваша болезнь излечена. Это было нелегко. Последняя стадия… Девятнадц
ать лет…
Ц А вы? Ц прошептал Садовский. Ц Вы?
Ц Мы победили старость, Ц просто сказал Зорин. Ц Поэтому я… такой… Ста
рость теперь наступает не скоро.
Садовский закрыл глаза. Потом приподнялся на локтях, посмотрел на Зорина
. Спросил беззвучно: Ц Как?
Ц Ну, не сейчас, голубчик, не сейчас, Ц мягко сказал Зорин. Посмотрел в гл
аза Садовскому, улыбнулся. Ц Ну, хорошо, голубчик, не волнуйтесь… Понимае
те… видите ли, старение организма считалось необратимым процессом. А мы
доказали, что процесс этот обратим. Пока ограниченно, но обратим. Вот и все
. Нет, нет! Больше ничего не скажу.
Садовский дышал тяжело, с хрипотой. Лег, губы шептали: Ц Девятнадцать лет
… Девятнадцать лет!…
Зорин взял его руку Ц сухую, холодную.
Ц А… другое? Ц еле слышно спросил Садовский. Ц Девятнадцать лет… Люди

Зорин понял.
Ц Да, коммунизм, Ц он улыбнулся. Ц Многое изменилось. Вы не узнаете.
Ц Что? Ц прошептал Садовский.
Зорин покачал головой.
Ц Не спешите. Все впереди.
Садовский долго, очень долго лежал, глядя куда-то в пространство. Потом ул
ыбнулся Ц одними глазами.
Зорин уловил слабое пожатие руки.


В. САПАРИН
ПОСЛЕДНИЙ ИЗВОЗЧИК



Сопки, могучие складки на теле планеты, покрывали в
се видимое пространство, толпились в хаотическом беспорядке, загоражив
али горизонт. С левой стороны, прямо по меридиану, шла, не сворачивая ни на
шаг в сторону, Большая Полярная Дорога. С воздуха Игорь отчетливо видел, к
ак она перескакивала через пади, ныряла в тоннель, снова появлялась вдал
и.
Сопка Остроконечная, как и всегда, показалась не сразу, и, увидев ее, Игорь
инстинктивно чуть приподнялся в кресле. Чувство нетерпеливого ожидани
я, знакомое охотникам, рыболовам, любителям природы, охватило его. Виброл
ет, словно угадав желание седока, взмыл кверху, а затем помчался к Остроко
нечной со всей скоростью, на которую только был способен.
Прозрачные крылья неутомимо и ритмично вибрировали. Полет был чудесным,
и Игорь вновь подумал о том, что управление с помощью биотоков, возникающ
их в организме человека при одной только мысли о движении, Ц замечатель
ная вещь: достаточно пожелать лететь Ц и летишь. Великолепное ощущение!

Жаль только, что это не годится для трансконтинентальных лайнеров.
Едва вибролет очутился над вершиной сопки, как кресло вместе, с седоком п
овисло в воздухе, а затем, повинуясь желаниям Игоря, принялось описывать
круги и зигзаги.
Тех, кого он искал, нигде не было видно.
Наконец на полянке у подножия сопки мелькнуло желтое пятно. Вслед за кра
савицей тигрицей из зарослей тростника выкатились два огромных полоса
тых тигренка и принялись возиться на траве.
Кресло опустилось и замерло метрах в десяти над полосатым семейством. Зв
ери, очевидно, привыкли к подобным вещам: во всяком случае безмятежная иг
ра продолжалась. Теперь Игорь мог в свое удовольствие наблюдать за тигра
ми.
Идея устройства заповедника, которого не касалась бы нога человека, прин
адлежала Игорю Ц как-никак биология была его второй профессией. Первая
же… Он вздохнул.
Налюбовавшись вдоволь, Игорь, вынув из нагрудного кармана блок-универса
л и направив объектив на тигров, стал смотреть на экран.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36


А-П

П-Я