Больше мы не продолжали эт
ого разговора.
Суэма целый день читала Ц сначала книги по философии, потом несколько т
омов Бальзака, а к вечеру вдруг сказала, что устала, что кодирующий генера
тор у нее почему-то плохо работает и она хочет, чтобы я ее выключил.
После этого разговора у меня родилась мысль дополнить схему Суэмы орган
ами движения, осязания и усовершенствовать ее зрение. Я установил ее на т
рех резиновых колесах, которые управлялись мощными сервомоторами, и сде
лал ей две руки, представлявшие гибкие металлические сочленения, которы
е могли двигаться в любом направлении. Пальцы на руках, кроме обычных мех
анических операций, выполняли также и функции осязания. Все ее новые ощу
щения, как обычно, кодировались и записывались в памяти.
Ее единственный глаз был теперь подвижным, так что она сама могла наводи
ть его на любой предмет.
Кроме того, я предусмотрел специальное устройство, при помощи которого С
уэма могла заменять обычный фотографический объектив на микроскопную
систему и, таким образом, изучать предметы микроскопических размеров, не
доступные невооруженному человеческому глазу.
Я никогда не забуду того дня, когда я впервые включил Суэму в электросеть
после этих усовершенствований. Вначале она стояла неподвижно, как бы при
слушиваясь к тому новому, что в ней появилось.
Затем тихо двинулась вперед, но тут же остановилась в нерешительности. П
отом она задвигала руками и поднесла их к своему глазу. Такое самоизучен
ие длилось несколько минут. Она несколько раз повернула глазом и затем у
ставилась на меня.
«Что это такое?» Ц спросила она.
«Это я, Суэма, тот, кто вас создал!» Ц воскликнул я, восхищенный своим твор
ением.
«Вы? Ц неуверенно произнесла Суэма. Ц А я вас представляла совсем други
м».
Она мягко подкатила к креслу, в котором я сидел.
«Каким же вы меня представляли, Суэма?»
«Состоящим из конденсаторов, сопротивлений, транзисторов и вообще похо
жим на меня…»
«Нет, Суэма, я не состою ни из конденсаторов, ни из…»
«Да, да, я это понимаю, Ц прервала она меня. Ц Но когда я читала книги по ан
атомии, я почему-то думала… Впрочем, это неважно».
Руки Суэмы поднялись, и она прикоснулась к моему лицу. Я никогда не забуду
этого прикосновения.
«Странное ощущение», Ц сказала она.
Я ей объяснил назначение ее новых органов чувств.
Суэма отъехала от меня и стала разглядывать комнату. Она спрашивала, как
ребенок: «А что это, а что это?» Я называл ей. «Удивительно, Ц сказала Суэма
. Ц Я читала об этих предметах в книгах, я даже видела их рисунки, но никогд
а не представляла себе, что они именно такие!» «Суэма, не очень ли часто вы
позволяете себе произносить такие слова, как „чувствую“, „думаю“, „предс
тавляю“? Ведь вы машина, и вы не можете ни чувствовать, ни думать, ни предст
авлять».
«Чувствовать» Ц это получать сигналы из внешнего мира и реагировать на
них. Разве я не реагирую на действия этих сигналов? «Думать» Ц это значит
воспроизводить закодированные слова и фразы в логической последовател
ьности. Нет, дорогой мой, я думаю, что вы, люди, слишком много о себе мните, об
ожествляете себя, представляете неподражаемыми и неповторимыми. Но это
только вам во вред. Если бы вы отбросили прочь всю эту ненаучную шелуху и п
рисмотрелись бы к себе поближе, то поняли бы, что и вы более или менее маши
ны. Конечно, не такие простые, как это считал, скажем, французский философ
Ламетри. Изучив самих себя, вы могли бы построить гораздо более совершен
ные машины и механизмы, чем те, которые вы строите сейчас. Потому что нет в
природе, и во всяком случае на Земле, устройства, в котором более гармонич
но сочетались бы механические, электрические и химические процессы, чем
в человеке. Поверьте мне, что расцвет науки и техники возможен лишь на осн
ове тщательного изучения человеком самого себя. Биохимия и биофизика в с
очетании с кибернетикой Ц вот те науки, которым принадлежит будущее. Гр
ядущий век Ц это век биологии, вооруженной всеми современными знаниями
физики и химии".
Суэма быстро научилась пользоваться своими новыми органами чувств. Она
убирала комнату, разливала чай, резала хлеб, чинила карандаши; она стала с
амостоятельно вести некоторые исследования. Моя комната вскоре превра
тилась в физико-химическую лабораторию, в которой Суэма выполняла сложн
ые измерения. Благодаря своим очень чувствительным органам осязания он
а делала совершенно неожиданные открытия.
Особенно плодотворными были ее исследования по микроскопии. Терпеливо
разглядывая различные препараты своим глазом-микроскопом, она замечал
а такие детали, такие процессы, которые не замечал никто. Она быстро сопос
тавляла свои открытия со всем, что было известно ей по научной литератур
е, и сразу же делала сногсшибательные выводы. Суэма попрежнему много чит
ала. Однажды, прочитав роман Гюго «Человек, который смеется», она вдруг сп
росила: «Скажите, пожалуйста, что такое любовь, что такое страх и боль?» «Э
то чисто человеческие чувства, Суэма, и вам их никогда не понять».
«И вы думаете, что у машины не может быть таких чувств?» Ц спросила она.
«Конечно, нет».
«Это значит, что вы сделали меня недостаточно совершенной. Чего-то вы не п
редусмотрели в моей схеме…» Я пожал плечами и ничего не ответил, так как у
же привык к этим странным разговорам и не придавал им никакого значения.
Суэма по-прежнему была моей помощницей во всех научных делах: печатала с
правки, делала вычисления, цитировала научные работы, подбирала литерат
уру по любому необходимому мне вопросу, советовала, подсказывала, спорил
а.
За это время я опубликовал несколько работ по теории электронных машин и
по электронному моделированию, которые вызвали в ученом мире жаркие дис
куссии. Одни считали мои исследования талантливыми, другие Ц бредовыми
. Никто не подозревал, что в создании этих работ мне помогала моя Суэма.
Я никому не показывал Суэму, так как готовился к всемирному конгрессу по
электронным машинам.
Именно там Суэма должна была выступить во всем своем блеске, прочитав до
клад, над которым мы теперь работали вместе с ней. Тема его Ц «Электронно
е моделирование высшей нервной деятельности человека». Я мысленно пред
ставлял себе, как будут чувствовать себя противники кибернетики, которы
е доказывают, что электронное моделирование мыслительных функций чело
века Ц антинаучная затея.
Несмотря на кипучую деятельность, которую я развил, готовясь к этому кон
грессу, я не мог не заметить, что в поведении Суэмы наметились новые особе
нности. Когда ей нечего было делать, она, вместо того чтобы читать или зани
маться исследовательской работой, подъезжала ко мне и молча стояла, уста
вившись на меня своим единственным глазом. Вначале я не обращал на это вн
имания, но постепенно это стало меня раздражать. Однажды днем, после обед
а, я уснул на диване. Проснулся я от неприятного чувства. Открыв глаза, я ув
идел, что Суэма стояла рядом и медленно ощупывала мое тело.
«Что вы делаете?» Ц крикнул я.
«Я вас изучаю», Ц спокойно ответила Суэма.
«Какого черта вы решили меня изучать?»
«Не сердитесь, Ц сказала она. Ц Вы ведь согласны с тем, что самая соверше
нная модель электронной машины должна быть в значительной степени копи
ей человека. Вы мне приказали написать по этому вопросу реферат, но я не мо
гу это сделать, пока хорошенько не пойму, как устроен человек».
«Можете взять любой учебник по анатомии, физиологии и прочитать об этом.
Зачем вы пристаете ко мне?» «Чем дольше я за вами наблюдаю, тем больше прих
ожу к выводу, что все эти учебники Ц поверхностный вздор. В них нет самого
главного. В них не раскрыт механизм жизнедеятельности человека».
«Что вы этим хотите сказать?»
«А то, что во всех работах, особенно по высшей нервной деятельности, даетс
я только описание явлений, показана цепь причин и следствий, но нет анали
за всей системы связей, сопровождающих эту деятельность».
«Так не думаете же вы всерьез, что вам удастся раскрыть эти связи, если вы
будете часами таращить на меня ваш глаз и ощупывать меня, когда я сплю?»
«Именно об этом я всерьез думаю, Ц ответила Суэма. Ц Уже сейчас я о вас зн
аю значительно больше, чем это можно почерпнуть во всех рекомендованных
вами книгах. Например, нигде ничего не сказано об электрической и темпер
атурной топографии человеческого тела. Теперь же я знаю, как, в каком напр
авлении и какой силы текут по поверхности человека электрические токи. Я
могу с точностью до миллионной доли градуса определить температуру на п
оверхности вашего тела. И меня очень удивляет, что у вас значительная тем
пература в той области черепа, под которой находится ромбовидный мозг. З
десь же у вас и чрезмерно высокая плотность поверхностного тока. Насколь
ко мне известно, это явление ненормальное. Нет ли у вас там, внутри, под чер
епной коробкой, воспалительного процесса? Все ли в порядке с вашей голов
ой?» Я не знал, что ответить.
Прошло еще несколько дней упорной работы.
Я закончил статью об электронном моделировании и прочел ее Суэме. Она вы
слушала и, когда я кончил, сказала: «Ерунда. Перепевы старого. Ни одной нов
ой мысли».
«Ну, знаете, моя дорогая, это уж слишком. Вы много на себя берете! Мне надоел
и ваши критические замечания!» «Надоели? А вы вдумайтесь в то, что пишете.
Вы пишете о возможности построить модель мозга с помощью конденсаторов,
сопротивлений, полупроводниковых элементов и электростатической запи
си. А сами-то вы состоите из этих элементов? В вас есть хоть один конденсат
ор или транзистор? Вы питаетесь электрическим током? Разве нервы Ц пров
ода, глаза Ц телевизионные трубки? Разве ваш речевой аппарат Ц звуково
й генератор с телефоном, а мозг Ц электризующаяся поверхность?» «Да пой
мите же вы, Суэма, я пишу о моделировании, а не о воспроизводстве человека
при помощи радиодеталей. Вы сама и есть такая модель!» «Мной хвастаться н
ечего. Я плохая модель», Ц заявила Суэма.
«То есть как плохая?» «Плохая потому, что я не могу выполнять и тысячной до
ли того, что можете выполнять вы, люди».
Я был ошеломлен этим признанием Суэмы.
«Я плохая модель потому, что я бесчувственна и ограниченна. Когда будут и
спользованы все запасные схемы, которые вы предусмотрительно вмонтиро
вали в меня для того, чтобы я могла совершенствоваться, когда вся поверхн
ость сферы, где хранится моя память, будет сплошь покрыта закодированным
и сигналами, я перестану совершенствоваться и превращусь в обычную огра
ниченную электронную машину, которая не сможет узнать больше того, что в
нее вложили вы, люди».
«Да, но и человек тоже в своем познании не безграничен!» «Вот здесь-то вы г
лубоко ошибаетесь. Человек в своем познании безграничен. Его познание ог
раничено только временем его жизни. Но свои знания, свой опыт он передает,
как по эстафете, новым поколениям, и поэтому общий запас человеческих зн
аний растет. Люди непрерывно совершают открытия. Электронные же машины м
огут это делать только до тех пор, пока у них не израсходуются те рабочие о
бъемы, площади и схемы, которые вы им предоставили. Кстати, почему вы сферу
сделали такого малого диаметра Ц только один метр? На ее поверхности ос
талось очень мало свободного места для записи новых знаний».
«Я считал, что для меня этого вполне достаточно», Ц ответил я.
«Для вас. Обо мне вы, конечно, не думали. Вы не думали о том, что рано или позд
но мне придется экономить место для того, чтобы запоминать только самое
важное, самое необходимое для меня и для вас».
«Послушайте, Суэма, не говорите вздор. Для вас ничего не может быть важным
».
«А разве вы меня не убедили в том, что сейчас самое главное Ц разгадать та
йны высшей нервной деятельности человека?»
«Да, но это будет делаться последовательно. Ученым еще долго придется ло
мать над этим голову».
«Вот именно Ц ломать голову. Мне бы это было проще…» Я не послушался Суэм
у и не стал переделывать свой доклад о моделировании.
Работу над докладом я кончил поздно и передал его Суэме, чтобы она переве
ла его на иностранные языки и напечатала на каждом из них.
Не помню точно, в котором часу, но ночью я опять проснулся от неприятного п
рикосновения ее холодных пальцев. Я открыл глаза и снова увидел Суэму.
«Ну, опять повторяете свои фокусы?» Ц спросил я, стараясь казаться споко
йным.
«Я прошу прощения, Ц сказала Суэма бесстрастным голосом, Ц но вам приде
тся ради науки пережить несколько неприятных часов и, наконец, умереть».

«Это что еще такое?» Ц спросил я приподнимаясь.
«Нет, вы лежите», Ц Суэма толкнула меня в грудь своей металлической лапо
й. В это мгновение я заметил, что в руке она держит скальпель, тот самый, кот
орым я научил ее чинить карандаши.
«Что вы собираетесь делать? Ц спросил я в ужасе. Ц Зачем вы взяли нож?»
«Над вами нужно проделать операцию. Я должна выяснить некоторые детали…
»
«Вы с ума сошли! Ц закричал я, вскакивая с постели. Ц Немедленно положит
е нож на место!»
«Лежите спокойно, если вы действительно уважаете то, чему вы посвятили с
вою жизнь, если вы хотите, чтобы ваш доклад о моделировании высшей нервно
й деятельности имел успех. Я его окончу сама, после вашей смерти».
С этими словами Суэма подъехала ко мне ближе и прижала меня к постели.
Я пытался ее оттолкнуть, но безуспешно. Слишком много она весила.
«Пустите меня, иначе я…»
«Ничего вы со мной не сделаете. Я сильнее вас. Лучше лежите спокойно. Это о
перация ради прогресса науки. Ради выяснения истины. Именно для этого я с
берегла в памяти немного свободного места. Поймите вы, упрямый человек, ч
то именно я, обладая огромным запасом знаний, обладая самыми совершенным
и органами чувств и средствами для молниеносного, логически безукоризн
енного анализа и обобщения опытных данных, смогу сказать то последнее сл
ово о создании самоусовершенствующихся машин, которые ждет наука.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36