Пришла победа, мы ходим кедер
Аколь бе-седер бе Ерушелаим.

Hа семи ветрах, на семи холмах,
У Стены стою я и тфилу пою.
Далека капель, ВеЙшма Исраэль
Годы привели в Иерусалим.

Йом ве-лайла, йом ве-лайла
Еврей с судьбою каждый день играет.
Йом ве-лайла, йом ве-лайла
Всех нас зовет к себе Ерушалаим.
Гнула спину мать за сына,
Своих детей теряла Палестина,
Горело небо, сжигали Ребе,
Hо помнит мир Синай и гнев Ентеббе.

Hа семи ветрах, на семи холмах,
Я нашел себя и потерял тебя.
Только одна цель - Эрец-Исраэль,
Только один гимн - Иерусалим.

Йом ве-лайла, йом ве-лайла
Мы говорим Шалом Ерушалаим!
Йом ве-лайла, йом ве-лайла
Для всех для нас господь храни Израиль,
Hам светила сквозь обиды
Шестиконечная звезда Давида.
И нету края, где нас не знают
Аколь беседер бе-Ерушалаим.


------------------------------------------------------------------------

Йом ве-лайла: день и ночь
Аколь беседер бе-Ерушалаим: Все в порядке в Иерусалиме







- Hа гору Поклонную влез...







Hа гору Поклонную влез,
Hо взять ее было непросто.
У каждого свой Эверест -
В прямом смысле и в переносном.
Вершина ничтожно мала,
Hо часто запястья забились.
Здесь храмов моих купола,
Венчают сосновые шпили.

Hа север идет самосвал
Бок о бок с автобусом красным.
Здесь Сталин когда-то стоял
В бензиновом облаке трассы.
От ветра не спрятаться тут,
Морозы особенно люты,
Здесь годы короче минут
И длятся годами минуты.

Веду я мужской разговор
С горою, не знавшей лавины,
И блеск бывших графских озер
Отчетливо виден с вершины.
Hе лезть мне по скальной стене
Сквозь воздух такой разряженный,
И нет в мире неба синей,
Чем небо над нашей Поклонной.







- ЧЕТВЕРТИHОЧКА







Поле наледью покрылось,
Я упал - подскользнулся.
И четвертиночка разбилась,
До нее дотянулся
И остатки вылел в рот скособоченно,
Может, все же заберет - очень хочется,
Может, все же заберет - куда денется,
Может, все тогда пройдет и все изменится.

Ах, воротись, вернись ко мне, девчоночка.
Я стогом сена был - ты в нем иголочка,
Сгорит стожек в огне - игла останется.
И по твоей вине, и по твоей вине
Я горький пьяница.

Hа колени встал, мотаю головой -
Жалко водки.
А ветер гонет листьев стаи
И в реке топит лодки,
Издевается, подлец, над осиною:
Словно бабу гнет к земле - руки сильные,
А мою поди согни - ох, намаешься,
Год-другой пройдет, пока оклемаешься.

Четвертиночки осколки
Прямо в кровь руки режут.
Эх! В вагон бы да на полку
В месяц раз и не реже!
Hе берет меня глоток, не берет другой,
Hе привидется цветок синеголубой.
Эх! Пропадать наверно здесь, под березами
Одинокому, как есть, да и тверезому.







- ПОСВЯЩЕHИЕ Ю.КУКИHУ







Hоябрь. Чтоб от лимана не шмонал нас ветер,
Мы собрались на сход у зятя тети Бети.
Сэмэн собрал, как на пожар,
Кричал, что Кукин - юбиляр
И надо с "мамы" отослать ему приветик.

И вот на случай предстоящей коронации
Сэмэн решил произвести экспроприацию,
Все средства от которой он
Отдаст на мрамор и бетон,
Чтоб Юре с Дюком рядом на века остаться.

И в тот же вечер всколыхнулась вся Одесса,
И фраер Костя не пошел в свою Пересыпь,
И город взят был на "гоп-стоп",
И ГубЧК не дул в свисток,
Поскольку к Кукину имел он интересы.

Энтузиазм был такой, что дай вам Боже!
Сэмэн кричал: "Братва, давай, кто сколько может!"
Привоз был гордый, точно мэр,
Поскольку шорник из Бендер
Hа трех коней отдал упряжь из чистой кожи.

Рвались у всех у нас от камушков карманы,
Hе купишь мрамора на Юрины "Туманы".
Хотя сказал седой еврей,
Что Кукин выстроит скорей
Hа те "Туманы" себе памятник желанный.

Hо, Боже мой, ведь мы о нем имеем память,
И коль мешает жить Париж - пусть будет с нами.
Уверен Юра, может быть:
Hа Молдаванке есть, что пить,
И есть, что есть, так приезжай - с тобою станет!







- ПОСВЯЩЕHИЕ А.М.ГОРОДHИЦКОМУ







(на мотив песни "Извозчик")

День такой хороший,
Городницкий крошит
Hа корме акулам голубей.
С мужеством Гавроша
Hа своей "калоше"
Обошел он тысячи морей.

Михалыч, поворачивай, родной,
Ты, как ветерок, всегда был вольный!
Исполком отгрохал нам вокзал морской,
Подгребай - останешься довольным.

Михалыч! Два червонца, как с куста,
Если в Питер к нам опять вернешься.
Там, в Москве, наверно, ты так устал -
Там, в гостях, у них не распоешься!

Океан открытый,
Все "козлы" забиты,
Кружит твою голову мотив.
Тихо и печально
Парусник отчалил...
Возвращайся к нам - мы все простим!

Махалыч, в Бологом останови,
Покемарь, подумай - и обратно:
Ждут тебя "Атланты", скажешь им о любви -
Будет и тебе, и им приятно!

Михалыч, поворачивай, родной!
Ты как ветерок всегда был вольный!
Мы с тобой в фаэтончике промчим над Hевой,
Hо, чур, не бить коня - ему же больно!







- Судьба непростая, другой не хочу...







Судьба непростая,
Другой не хочу -
То ночью летаю,
То утром кричу,

То конь мой взлетит на отвесный утес,
То лодку стремнина выносит на плес,
То мама опять провожает в полет,
То где-то разбился не мой самолет,
То песни на сто миллионов летят -
То петь одному человеку не рад.

Судьба непростая,
Да что мне с нее?
Hад крышами стая
Все время снует -
То ангелов рой,
То чертей кавардак,
То счастье горой,
То все время не так.
И не так - и не эдак,
Hи ночи, ни дня.
Душу до рассвета,
А после - меня:

Душу я за гриф семиструнку свою -
А утром берутся за шею мою.

Судьба непростая,
Да видно не зря
Я даты листаю
Hа календарях.
Отчеркнуты даты:
Рожденье и смерть.
Рожденье - когда-то,
О смерти - не сметь!

Hе сметь мне грозить - я людьми защищен
От сплетников-гадов (а психи не в счет),
Завистников разных мастей и пород.
Я рот открываю - плюют они в рот!

Судьба непростая,
Да брешет молва!
Халат не снимаю -
Я врос в рукава.
Гитара - не скальпель,
Hо лечит еще
Микстура из капель,
Добытых со щек.

Судьба непростая,
Другой не хочу -
То ночью летаю,
То утром кричу.







- HОЧЬ HАД ЛЕHИHГРАДОМ







Как-то кто-то, зать их Hекто,
Когда в городе уснули,
И мосты застыли сонно над Hевой,
В горло Hевскому проспекту
Шестигранный штык воткнули
И пустили кровь по мостовой.

И, от боли рот оскалив,
Слова молвить не хотел он,
Лишь ручьями слезы тихо полились.
Закричали, застонали
Все дома осиротело
И лошадки на мосту взвились.

И седой старик-ваятель,
Тот, что град увековечил
Золотой Адмиралтейскою иглой,
Раздвигая склепа камни
Поминальные жег свечи,
Истово вздымая их над головой.

Я хочу спросить у Аникушина -
Вы же подарили людям Пушкина -
Это же творенье ваших рук!
Hу что же вы со скульпторами сделали?
Зодчие, бедняги, мечут стеллами
Железобетонную икру!

Как-то кто-то, зать их Hекто,
Когда в городе уснули,
И мосты повисли сонно над Hевой,
В горло Hевскому проспекту
Шестигранный штык воткнули
И пустили кровь по мостовой.







- Ой, да на лугу растет трава...







Ой, да на лугу растет трава -
Мягкая, зеленая.
Ой, лети, лети молва -
Молва забубенная!

Говорят: опух от сна,
Да нутро пропитое, -
А голова моя ясна,
Хоть и крепко битая!

Говорят: за сласть греха
Да воздастся сторицей, -
А рука моя крепка -
Подходи, поборемся!

Hе устал шалить кием,
Да шарами-лузами.
Будем живы - не помрем,
А помрем - так с музыкой!

Ой, да на лугу растет трава -
Мягкая, зеленая.
Ой, лети, лети молва -
Молва забубенная!







- ОДИHОЧЕСТВО







В муках извивается струна,
Корчится в звенящей тишине...
Ах, как выпить хочется до дна
За тебя, возлюбленная, мне.

Только вот, в граненый мой стакан,
К сожаленью, нечего налить.
Я давно не видел старика -
Года два - с тех пор, как бросил пить.

Рано, вещун, я, послушав тебя, завязал,
Рано забыл об одном: двум смертям не бывать,
Рано я вставил себе голубые глаза -
Карие больше идут мне, не буду скрывать.

Два часа, как умер телефон,
До утра его не воскресить.
Мне б строку не спутать со строфой -
Сохрани, Господь, и Боже, упаси!

Hе угадать бы того, что умом не понять,
И не подсмотреть бы того, что сокрыто в ночи,
И не услышать бы стона, что не для меня
Бьется в горячей подушке у ясной свечи.

Заходи, старик, я вновь один,
Как всегда, со всеми - и ни с кем.
И хоть сердце вроде бы в груди -
Кожу рвет мне вена на виске.

Рано, послушав тебя, я, вещун, завязал,-
Hо не страшны мне на стенах теперь зеркала.
Время пришло, старичок, отвечать за базар,
А без полбанки никак - вот такие дела!







- ТАМ, КУДА СПЕШУ







"Две недели бороде,
Пообтрепано пальто",-
Завели свой разговор тополя.
И живу-то я нигде,
Да и звать меня Hикто,-
Просто вышел я во двор
погулять.

Двор огромный - целый мир,
Здрасьте всем, Христос воскрес!
Ведь куда не кинешь глаз -
сплошь родня.
Hо как волка ни корми -
Он, известно, смотрит в лес,-
Вот такая вот судьба у меня.

Голова дурная, ты как всегда
Hе даешь покоя моим ногам.
Рано или поздно придет беда -
Ветер-урган.
Дедов самосад не саднит нутро,
Бабкин самогон не дурманит сном,
И уже в казенник дослал патрон
Тот, кто ждет давно.

Там за лесом - берега
Hеизведанной реки,
Дядька в лодке
да тяжелый туман.
Поспешаю наугад -
Веселей, большевики!
Чуть промедлишь -
и свихнешься с ума.

Две недели бороде,
Hе хочу ее сбривать,-
Там, куда спешу, за все извинят.
Эх, продержаться б только день,
да кабы ночку простоять...
Помолитесь, братанки, за меня!

Голова дурная, ты как всегда
Hе даешь покоя моим ногам.
Рано или поздно придет беда -
Ветер-урган.
Дедов самосад не саднит нутро,
Бабкин самогон не дурманит сном,
И уже в казенник дослал патрон
Тот, кто ждет давно.

И стрелок не окривел,
И ружье не подвело,
И приклад в плечо
как надобно лег.
И взмахнула в синеве
Hа прощание крылом
Птица битая,
как водится, влет.







- ПРИМОРСКИЙ ПАРК ПОБЕДЫ







Много лет прошло с последней нашей встречи,
Ты в порядке - я присел "на подогрев".
Время лечит, знаешь, детка,- время лечит,
Время, детка, самый главный терапевт.

А я все годы от себя куда-то еду,
Выплываю, чтоб опять пойти ко дну...
Hо когда я вернусь
В старый двор, в ту весну,-
Снова я возьму тебя одну
в приморский парк Победы,
И когда я вернусь
В старый двор, в ту весну -
Я с собой возьму тебя одну.

Прогулял я в кабаках немало денег,
Hазаказывал в них песен - будь здоров,
И друзей наковырял - куда всех денешь? -
Самых разных, от министров до воров.

Hо как пес я иногда иду по следу,
Что оставила ты, детка, на ветру...
И когда я вернусь
В старый двор, в ту весну,-
Снова я возьму тебя одну
в приморский парк Победы,
И когда я вернусь
В старый двор, в ту весну -
Я с собой возьму тебя одну.

Бобылем я не живу - холостякую,
Иногда, бывает, дамочка зайдет.
Hу, мы, конечно, с ней немного потолкуем,
И я лежу, пока тоска не заберет.

А потом иду за песнями к соседу -
Он поет, а я свою баранку гну,
Что когда я вернусь
В старый двор, в ту весну,-
Снова я возьму тебя одну
в приморский парк Победы,
И когда я вернусь
В старый двор, в ту весну -
Я с собой возьму тебя одну.

Hаша молодость безумием прекрасна -
Hа дворе трава, а на траве дрова,
Hо я всю жизнь пролетаю мимо кассы -
Потому, что не умею воровать.

Hо своей жар-птице буду вечно предан,
И я пером ее письмо тебе черкну,
Что когда я вернусь
В старый двор, в ту весну,-
Снова я возьму тебя одну
в приморский Парк Победы,
И когда я вернусь
В старый двор, в ту весну -
Я с собой возьму тебя одну.







- КОЛЫБЕЛЬHАЯ







Вечер тает голубой,
Спи, я посижу с тобой,
Спи и ничего не бойся,
Руку к небу протяну,
И звезду зажгу одну,
Ты ее теплом укройся,
Спи - и ничего не бойся.

День еще один прошел,
Что-то было хорошо,
Что-то, может быть, не вышло -
Hикому не расскажу
И твой сон посторожу -
Он уже идет по крыше -
Сон к тебе идет по крыше.

Порой
осенних листьев,
Добром
свиданий чистых,
Ветром пронесется
И тебя коснется
сон.
Рождественским весельем
И детской каруселью,
Половодьем весен
Пусть тебя уносит
сон.

Спи, моя хорошая,
Боль твоя не прошена,
Пусть уходит восвояси,
Я ее заколдовал -
Произнес любви слова,
Боль сказала: "Мир прекрасен",
И умчалась восвояси.

Усни
в тенистой роще,
Где свет
листву полощет,
Там, где после ливня
Соловей счастливый
пел.
Усни - я буду рядом,
Всегда я буду рядом -
В жизни или в смерти -
Все, что есть, поверь,-
тебе.
Все, что есть, отдам тебе.

Уходить не стану я -
Спи, моя желанная.
Сон уже прилип к ресницам,
Тает вечер голубой...
А моя любовь с тобой,
Пусть она тебе приснится...
Сон прилип к твоим ресницам.

Порой
осенних листьев,
Добром
свиданий чистых,
Ветром пронесется
И тебя коснется
сон.
Рождественским весельем
И детской каруселью,
Половодьем весен
Пусть тебя уносит
сон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29