купить гидромассажную ванну
Вы окажете нам огромную помощь, если ответите на несколько вопросов. В официальном порядке.
– Она не могла упасть. – Сиси уже справилась с шоком, теперь в ее голосе слышались досада и гнев. – Брай не была неуклюжей дурой. Она не могла упасть!
Ева достала диктофон.
– Именно это я и пытаюсь выяснить. Лейтенант Ева Даллас, – сказала она в микрофон. – Я расследую дело о смерти Брайны Бэнкхед и опрашиваю Сиси Планкетт, подругу покойной. Сиси, вчера вечером вы разговаривали с Брайной по телефону перед ее уходом из дома?
– Да. Да, она позвонила мне. Она так нервничала, была так возбуждена… Ох, Брай! – хрипло прошептала Сиси.
– Почему она нервничала и была возбуждена?
– У нее было свидание. Первое свидание с Данте.
– Это его настоящее имя?
– Не знаю. – Сиси вынула из кармана бумажную салфетку, но порвала ее, не успев вытереть глаза. – Они познакомились в компьютерной сети, а там никто не знает фамилий друг друга. Это является частью игры. Для безопасности.
– Как долго Брайна поддерживала электронную связь с этим человеком?
– Около трех недель.
– Как они познакомились?
– Благодаря «чату» о поэзии. Они беседовали о любовной лирике всех времен и… О, господи! – Сиси наклонилась и закрыла лицо руками. – Она была моей лучшей подругой. Как это могло случиться?
– Она была откровенна с вами?
– Мы рассказывали друг другу все. Вы же знаете, как это бывает у девушек.
«Более или менее», – подумала Ева.
– Значит, вы абсолютно уверены, что это было ее первое свидание с Данте?
– Да. Именно поэтому она так волновалась. Купила новое платье, туфли и эти потрясающие серьги…
– У нее была привычка приводить новых знакомых к себе домой и заниматься сексом?
– Да что вы! – Сиси улыбнулась сквозь слезы. – У Брай были очень старомодные взгляды на секс. Она никогда не спешила. Молодой человек был обязан пройти то, что она называла «тридцатидневным постом»; только после этого Брай ложилась с ним в постель. Я часто говорила ей, что через месяц товар не может остаться свежим, но она… – Сиси осеклась. – Почему вы так говорите?
– Пытаюсь составить картину. Она принимала наркотики?
Глаза девушки, в которых еще блестели слезы, приобрели мрачное выражение:
– Лейтенант, мне не нравятся ваши вопросы.
– Они необходимы. Посмотрите на меня… Посмотрите на меня! – повторила Ева. – Я не хочу обидеть ни Брайну, ни вас. Просто мне нужно получить правильное представление о ней.
– Нет, не принимала! – ощетинилась Сиси. – Она очень заботилась о своем физическом и нравственном здоровье. Брай была умной, веселой и порядочней девушкой. И ни за что не стала бы принимать всякую дрянь и падать с этого чертова балкона! И прыгать с него не стала бы тоже, так что не пытайтесь выдать это за самоубийство. Если она упала с балкона – это значит, что ее кто-то столкнул. Потому что…
Закончить фразу Сиси помешал гнев, вспыхнувший с новой силой.
– Кто-то убил ее! Кто-то убил Брай. Этот… этот Данте после свидания проводил ее до дома, как-то проник в квартиру и убил. Убил! – повторила она, стиснув запястье Евы. – Найдите его!
– Найду, – пообещала Ева. – Сиси, я еще не знаю всех фактов, но скоро узнаю. Расскажите мне все, что вам известно о человеке, которого Брайна называла Данте. Все, что она вам о нем говорила.
– Я не могу этого вынести. Простите, не могу…
Сиси встала, медленно подошла к столику и взяла графин с водой. Графин дрожал. Ева забрала его и сама наполнила стакан.
– Спасибо.
– Передохните немного. Сядьте, выпейте воды и постарайтесь успокоиться.
– Простите. Сейчас я приду в себя. – Ей удалось справиться с собой. Но держать стакан все-таки пришлось двумя руками. – Похоже, у этого Данте было собственное дело. Он был богат. Брайна говорила, что он не хвастался; просто она сама сделала такой вывод из его слов. Он говорил, что был в Париже, в Москве, на курорте Олимпус, в Бимини и еще много где.
– Какого рода дело?
– Об этом говорить не принято. Ему тоже не следовало знать, где работает Брайна. Но он знал.
У Евы сузились глаза:
– Почему вы так думаете?
– Потому что неделю назад он прислал ей сюда букет розовых роз.
«Розовые розы, – подумала Ева. – Лепестки розовых роз…»
– Что еще?
– Он говорил по-итальянски, по-французски и по-испански. Языки любви! – добавила она, размазывая слезы и тушь тыльной стороной ладони. – Брай это очень нравилось. Она говорила, что у этого человека романтическая душа. А я отвечала, что это замечательно, но меня интересует, какое у него лицо. Брай смеялась и говорила, что если души находят общий язык, то лица не имеют значения. Но что она не будет в обиде, если его внешность окажется под стать душе.
Сиси помолчала, вертя в руке стакан.
– Лейтенант… Он ее изнасиловал?
– Не знаю. – Ева показала ей фотографию, сделанную с дискеты. – Вам знаком этот человек?
Сиси внимательно рассмотрела лицо Данте.
– Нет, – наконец еле слышно ответила она. – Я никогда его не видела. Это он, да? Ну что ж… Кажется, он действительно выглядел не хуже, чем изъяснялся. Сукин сын. Подлый сукин сын! – Девушка порвала фотографию в клочки, и Ева не пошевелила пальцем, чтобы помешать ей.
– Где состоялась их вчерашняя встреча?
– В «Радужной комнате», черт бы ее побрал! Брай решила, что это будет очень романтично.
Выйдя из примерочной, Ева увидела Пибоди, которая с легкой завистью смотрела на витрину, где демонстрировались кружевные пеньюары.
– Через пять минут в них становится жутко неудобно, – напомнила Ева.
– Если эти штуки сделают свое дело, через пять минут на вас их и следа не останется. Вам удалось что-нибудь выяснить?
– Да. Малого зовут Данте, он любитель поэзии и розовых бутонов. Расскажу по дороге.
– Куда мы едем?
– В морг. А по пути заскочим в «Радужную комнату».
– Гм-м… Странное сочетание.
Неказистое белое здание, напоминавшее коробку из-под обуви, нельзя было сравнить с дворцом из хрома и мрамора. Единственное, что Ева сумела раздобыть в обители праздности, – это фамилии и адреса официантов, работавших накануне вечером.
В обители мертвых ей повезло больше.
– Ага, мой любимый коп пришел ворчать на меня! – Главный патологоанатом Морс выключил лазерный скальпель и широко улыбнулся. Его длинные темные волосы, заплетенные в шесть косичек, прикрывала хирургическая шапочка. Прозрачный лабораторный халат защищал рубашку и слаксы цвета сливы, чтобы на них не попали брызги жидкостей, циркулирующих в теле человека. На столе перед Морсом лежал труп чернокожего юноши.
– Морс, это не моя подопечная.
– Увы, нет. – Он посмотрел на труп. – В спину этого бедняги несколько раз вонзилось длинное острое орудие. Ты бы решила, что хватит и одного такого удара, но его собеседник, видимо, считал иначе.
– Наркоман. – Ева поджала губы и внимательно рассмотрела внушительный член трупа. – Могу держать пари, что он наглотался «Экзотики», приправленной «Зевсом». Только такая комбинация может заставить эту штуку стоять торчком даже после смерти владельца.
– Согласен. Поскольку в отчете твоего подчиненного детектива Бакстера сообщается, что наш новопреставленный с пылом опробовал свой инструмент на жене брата.
– В самом деле? И что же – он решил перестать трахаться и ради разнообразия поплясать на кончике ножа?
– Так оно и было, если верить показаниям брата и его жены. Она сейчас поправляется после неудачного падения, в результате которого сломала себе челюсть.
– Ну-ну… Слушай, если Бакстер уже посадил этого брата за решетку, а ты выяснил причину смерти, то почему ты не занимаешься моим делом?
– Пойдем со мной.
Морс поманил Еву пальцем и через несколько вращающихся дверей провел ее в другую анатомичку. Брайна Бэнкхед была там единственной обитательницей. Она лежала на столе из нержавеющей стали, прикрытая до подбородка тонкой зеленой простыней.
«Сразу видна рука Морса, – подумала Ева. – Он относится к мертвым с большим уважением».
– Похоже, она была очень привлекательной молодой женщиной.
Ева смотрела на разбитое лицо и думала о зеркале в ванной и ящике с аккуратно разложенной косметикой.
– Да… Морс, скажи мне, как она умерла.
– Думаю, ты и сама это знаешь. Время вы установили точно. Она не испытала ни страха падения, ни боли от удара о тротуар. И даже не сознавала, что умирает. – Он бережно прикоснулся к волосам Брайны кончиками пальцев. – Часа за два с половиной до этого она была отравлена синтетическим гормонибиталом, дорогим и очень трудно определяемым веществом.
– Обиходное название «Шлюха». Блокатор торможения, – пробормотала Ева. – Когда-то его использовали для изнасилований во время свидания.
– Не совсем так, – поправил Морс. – Обычно пользовались его производными, куда менее сильными и эффективными. А она получила чистый продукт. Даллас, у уличных торговцев две унции этого зелья стоили бы больше четверти миллиона долларов. Но весь фокус в том, что у уличных торговцев такого товара нет. Я не встречал следов этого вещества в трупах уже лет пятнадцать.
– Я слышала о нем, когда училась в школе. И считала произведением городского фольклора.
– Большей частью это и был городской фольклор.
– Значит, ее убил гормонибитал?
– Не сам по себе, хотя, конечно, его комбинация с алкоголем была достаточно опасной. Но не роковой. Просто наш герой перестарался. Для его целей было вполне достаточно и половины дозы. Принятого хватило бы ей часов на восемь-десять. Утреннее похмелье было бы чудовищным – головная боль, рвота, дрожь, обмороки и все прочее, – но через семьдесят два часа организм очистился бы сам собой.
При мысли об этом Еву едва не затошнило.
– Однако до утра она не дожила. Почему?
Говорю же, этот малый перестарался. Видимо, он хотел жаркого секса и добавил в последний бокал вина немного анеменифина-колакса-Б. В просторечии «Дикого Кролика».
– Решил подстраховаться? Прикрыть свою поганую задницу? – негромко спросила Ева.
– Эта гадость поражает нервную и дыхательную системы, а они у бедняжки и так работали с трудом. Подобного сочетания сердце уже не выдержало и через двадцать минут остановилось. Девушка была слишком одурманена принятой ранее дозой «Шлюхи» и не понимала, что происходит.
– В таком состоянии она могла добровольно вступить в половую связь?
Морс бережно прикрыл простыней лицо Брайны.
– После первой унции блокатора торможения она уже ничего не могла сделать добровольно.
– Он опоил девушку наркотиками, изнасиловал, а потом выбросил в окно, как использованную куклу, – пробормотала Ева. – При этом он вовсе не был в состоянии аффекта – иначе ему не удалась бы видимость самоубийства.
– По моему авторитетному мнению, именно так все и было.
– Морс, а теперь потешь мою душу и скажи, что он оставил в ней свою сперму. Скажи, что у тебя есть образец его ДНК!
Морс улыбнулся, как мальчишка.
– Да, есть. Даллас, найди этого гада, а я помогу тебе упечь его за решетку до конца жизни.
ГЛАВА 3
– Этот тип заслужил, чтобы ему отпилили яйца ржавой ложкой! – пробормотала Пибоди, когда они садились в машину. Вспомнив, что говорит со старшим по званию, она поспешно добавила: – Простите, лейтенант.
Ева села в машину.
– Не стесняйся, Пибоди. Отведи душу.
– Проклятие, Даллас, у меня чуть сердце не разорвалось! Я видела ее лежащей на столе и вспоминала, какая она была веселая, когда звонила подружке и говорила, что идет на свидание к этой сволочи. Думала, что познакомится с романтической личностью и, черт побери, хорошим человеком. А этот хороший человек заранее запланировал…
– Затрахать ее до смерти? Не знаю, планировал ли он это заранее, но так вышло. Может быть, мы и сумеем навесить на него убийство первой степени с использованием наркотиков в качестве смертельного оружия. Но, скорее всего, степень будет вторая. Не дуйся, Пибоди, – уж от этого ему не отвертеться. А если добавить к обвинению сексуальные домогательства и попытку уничтожить улики, этот тип едва ли когда-нибудь выйдет на свободу.
– Этого недостаточно! – Пибоди едва не заплакала, несказанно удивив Еву и себя самое. – Иногда такого наказания бывает недостаточно.
Ева посмотрела в лобовое стекло, давая помощнице время прийти в себя. Стайка подростков, выскочивших из школы, неслась через перекресток на скутерах, ловко объезжая испуганных пешеходов. В их оживлении и невинности было что-то болезненное. Впрочем, наверное, ей это просто показалось, поскольку обитель мертвых находилась всего в половине квартала отсюда.
– Достаточно, – сказала Ева. – Потому что ничего другого мы все равно не можем. Наша работа заключается в том, чтобы поймать убийцу Брайны Бэнкхед. А потом… – Она вспомнила свое выступление в суде и издевательство адвокатов над законом. – Потом мы доверяем государству вершить правосудие – и забываем об этом деле. А если не забываем, они копятся… Мертвые копятся, – добавила она, увидев недоуменный взгляд Пибоди. – До тех пор, пока не закрывают тебе горизонт. И тогда ты теряешь способность работать.
– А вы забываете? Вы на это способны?
Ева пыталась не задавать себе этот вопрос, но задавала его то и дело.
– Большинство копов, расследующих убийства, занимается этим из года в год. Тот, кто переживает за каждого из мертвых, очень быстро выдыхается. Я полицейский, Пибоди, и не умею делать ничего другого. Так что выдохнуться не имею права. – Она тяжело вздохнула. – Но будь наш мир более совершенным, в нем существовала бы смертная казнь с помощью ржавой ложки!
– Когда я начала работать с вами, то считала, что расследование убийств – самое важное дело на свете. Это было год назад. И я думаю так до сих пор.
– О'кей. – Ева ворвалась в гущу машин, как таран. – Мне нужно по дороге заехать в клинику на Кэнал-стрит. А пока давай проверим, сумели ли что-нибудь нарыть ребята из ОЭС.
Она набрала номер телефона, стоявшего в кабинете Фини, и почувствовала, как напряглась Пибоди, когда в трубке послышался голос Макнаба.
1 2 3 4 5 6 7
– Она не могла упасть. – Сиси уже справилась с шоком, теперь в ее голосе слышались досада и гнев. – Брай не была неуклюжей дурой. Она не могла упасть!
Ева достала диктофон.
– Именно это я и пытаюсь выяснить. Лейтенант Ева Даллас, – сказала она в микрофон. – Я расследую дело о смерти Брайны Бэнкхед и опрашиваю Сиси Планкетт, подругу покойной. Сиси, вчера вечером вы разговаривали с Брайной по телефону перед ее уходом из дома?
– Да. Да, она позвонила мне. Она так нервничала, была так возбуждена… Ох, Брай! – хрипло прошептала Сиси.
– Почему она нервничала и была возбуждена?
– У нее было свидание. Первое свидание с Данте.
– Это его настоящее имя?
– Не знаю. – Сиси вынула из кармана бумажную салфетку, но порвала ее, не успев вытереть глаза. – Они познакомились в компьютерной сети, а там никто не знает фамилий друг друга. Это является частью игры. Для безопасности.
– Как долго Брайна поддерживала электронную связь с этим человеком?
– Около трех недель.
– Как они познакомились?
– Благодаря «чату» о поэзии. Они беседовали о любовной лирике всех времен и… О, господи! – Сиси наклонилась и закрыла лицо руками. – Она была моей лучшей подругой. Как это могло случиться?
– Она была откровенна с вами?
– Мы рассказывали друг другу все. Вы же знаете, как это бывает у девушек.
«Более или менее», – подумала Ева.
– Значит, вы абсолютно уверены, что это было ее первое свидание с Данте?
– Да. Именно поэтому она так волновалась. Купила новое платье, туфли и эти потрясающие серьги…
– У нее была привычка приводить новых знакомых к себе домой и заниматься сексом?
– Да что вы! – Сиси улыбнулась сквозь слезы. – У Брай были очень старомодные взгляды на секс. Она никогда не спешила. Молодой человек был обязан пройти то, что она называла «тридцатидневным постом»; только после этого Брай ложилась с ним в постель. Я часто говорила ей, что через месяц товар не может остаться свежим, но она… – Сиси осеклась. – Почему вы так говорите?
– Пытаюсь составить картину. Она принимала наркотики?
Глаза девушки, в которых еще блестели слезы, приобрели мрачное выражение:
– Лейтенант, мне не нравятся ваши вопросы.
– Они необходимы. Посмотрите на меня… Посмотрите на меня! – повторила Ева. – Я не хочу обидеть ни Брайну, ни вас. Просто мне нужно получить правильное представление о ней.
– Нет, не принимала! – ощетинилась Сиси. – Она очень заботилась о своем физическом и нравственном здоровье. Брай была умной, веселой и порядочней девушкой. И ни за что не стала бы принимать всякую дрянь и падать с этого чертова балкона! И прыгать с него не стала бы тоже, так что не пытайтесь выдать это за самоубийство. Если она упала с балкона – это значит, что ее кто-то столкнул. Потому что…
Закончить фразу Сиси помешал гнев, вспыхнувший с новой силой.
– Кто-то убил ее! Кто-то убил Брай. Этот… этот Данте после свидания проводил ее до дома, как-то проник в квартиру и убил. Убил! – повторила она, стиснув запястье Евы. – Найдите его!
– Найду, – пообещала Ева. – Сиси, я еще не знаю всех фактов, но скоро узнаю. Расскажите мне все, что вам известно о человеке, которого Брайна называла Данте. Все, что она вам о нем говорила.
– Я не могу этого вынести. Простите, не могу…
Сиси встала, медленно подошла к столику и взяла графин с водой. Графин дрожал. Ева забрала его и сама наполнила стакан.
– Спасибо.
– Передохните немного. Сядьте, выпейте воды и постарайтесь успокоиться.
– Простите. Сейчас я приду в себя. – Ей удалось справиться с собой. Но держать стакан все-таки пришлось двумя руками. – Похоже, у этого Данте было собственное дело. Он был богат. Брайна говорила, что он не хвастался; просто она сама сделала такой вывод из его слов. Он говорил, что был в Париже, в Москве, на курорте Олимпус, в Бимини и еще много где.
– Какого рода дело?
– Об этом говорить не принято. Ему тоже не следовало знать, где работает Брайна. Но он знал.
У Евы сузились глаза:
– Почему вы так думаете?
– Потому что неделю назад он прислал ей сюда букет розовых роз.
«Розовые розы, – подумала Ева. – Лепестки розовых роз…»
– Что еще?
– Он говорил по-итальянски, по-французски и по-испански. Языки любви! – добавила она, размазывая слезы и тушь тыльной стороной ладони. – Брай это очень нравилось. Она говорила, что у этого человека романтическая душа. А я отвечала, что это замечательно, но меня интересует, какое у него лицо. Брай смеялась и говорила, что если души находят общий язык, то лица не имеют значения. Но что она не будет в обиде, если его внешность окажется под стать душе.
Сиси помолчала, вертя в руке стакан.
– Лейтенант… Он ее изнасиловал?
– Не знаю. – Ева показала ей фотографию, сделанную с дискеты. – Вам знаком этот человек?
Сиси внимательно рассмотрела лицо Данте.
– Нет, – наконец еле слышно ответила она. – Я никогда его не видела. Это он, да? Ну что ж… Кажется, он действительно выглядел не хуже, чем изъяснялся. Сукин сын. Подлый сукин сын! – Девушка порвала фотографию в клочки, и Ева не пошевелила пальцем, чтобы помешать ей.
– Где состоялась их вчерашняя встреча?
– В «Радужной комнате», черт бы ее побрал! Брай решила, что это будет очень романтично.
Выйдя из примерочной, Ева увидела Пибоди, которая с легкой завистью смотрела на витрину, где демонстрировались кружевные пеньюары.
– Через пять минут в них становится жутко неудобно, – напомнила Ева.
– Если эти штуки сделают свое дело, через пять минут на вас их и следа не останется. Вам удалось что-нибудь выяснить?
– Да. Малого зовут Данте, он любитель поэзии и розовых бутонов. Расскажу по дороге.
– Куда мы едем?
– В морг. А по пути заскочим в «Радужную комнату».
– Гм-м… Странное сочетание.
Неказистое белое здание, напоминавшее коробку из-под обуви, нельзя было сравнить с дворцом из хрома и мрамора. Единственное, что Ева сумела раздобыть в обители праздности, – это фамилии и адреса официантов, работавших накануне вечером.
В обители мертвых ей повезло больше.
– Ага, мой любимый коп пришел ворчать на меня! – Главный патологоанатом Морс выключил лазерный скальпель и широко улыбнулся. Его длинные темные волосы, заплетенные в шесть косичек, прикрывала хирургическая шапочка. Прозрачный лабораторный халат защищал рубашку и слаксы цвета сливы, чтобы на них не попали брызги жидкостей, циркулирующих в теле человека. На столе перед Морсом лежал труп чернокожего юноши.
– Морс, это не моя подопечная.
– Увы, нет. – Он посмотрел на труп. – В спину этого бедняги несколько раз вонзилось длинное острое орудие. Ты бы решила, что хватит и одного такого удара, но его собеседник, видимо, считал иначе.
– Наркоман. – Ева поджала губы и внимательно рассмотрела внушительный член трупа. – Могу держать пари, что он наглотался «Экзотики», приправленной «Зевсом». Только такая комбинация может заставить эту штуку стоять торчком даже после смерти владельца.
– Согласен. Поскольку в отчете твоего подчиненного детектива Бакстера сообщается, что наш новопреставленный с пылом опробовал свой инструмент на жене брата.
– В самом деле? И что же – он решил перестать трахаться и ради разнообразия поплясать на кончике ножа?
– Так оно и было, если верить показаниям брата и его жены. Она сейчас поправляется после неудачного падения, в результате которого сломала себе челюсть.
– Ну-ну… Слушай, если Бакстер уже посадил этого брата за решетку, а ты выяснил причину смерти, то почему ты не занимаешься моим делом?
– Пойдем со мной.
Морс поманил Еву пальцем и через несколько вращающихся дверей провел ее в другую анатомичку. Брайна Бэнкхед была там единственной обитательницей. Она лежала на столе из нержавеющей стали, прикрытая до подбородка тонкой зеленой простыней.
«Сразу видна рука Морса, – подумала Ева. – Он относится к мертвым с большим уважением».
– Похоже, она была очень привлекательной молодой женщиной.
Ева смотрела на разбитое лицо и думала о зеркале в ванной и ящике с аккуратно разложенной косметикой.
– Да… Морс, скажи мне, как она умерла.
– Думаю, ты и сама это знаешь. Время вы установили точно. Она не испытала ни страха падения, ни боли от удара о тротуар. И даже не сознавала, что умирает. – Он бережно прикоснулся к волосам Брайны кончиками пальцев. – Часа за два с половиной до этого она была отравлена синтетическим гормонибиталом, дорогим и очень трудно определяемым веществом.
– Обиходное название «Шлюха». Блокатор торможения, – пробормотала Ева. – Когда-то его использовали для изнасилований во время свидания.
– Не совсем так, – поправил Морс. – Обычно пользовались его производными, куда менее сильными и эффективными. А она получила чистый продукт. Даллас, у уличных торговцев две унции этого зелья стоили бы больше четверти миллиона долларов. Но весь фокус в том, что у уличных торговцев такого товара нет. Я не встречал следов этого вещества в трупах уже лет пятнадцать.
– Я слышала о нем, когда училась в школе. И считала произведением городского фольклора.
– Большей частью это и был городской фольклор.
– Значит, ее убил гормонибитал?
– Не сам по себе, хотя, конечно, его комбинация с алкоголем была достаточно опасной. Но не роковой. Просто наш герой перестарался. Для его целей было вполне достаточно и половины дозы. Принятого хватило бы ей часов на восемь-десять. Утреннее похмелье было бы чудовищным – головная боль, рвота, дрожь, обмороки и все прочее, – но через семьдесят два часа организм очистился бы сам собой.
При мысли об этом Еву едва не затошнило.
– Однако до утра она не дожила. Почему?
Говорю же, этот малый перестарался. Видимо, он хотел жаркого секса и добавил в последний бокал вина немного анеменифина-колакса-Б. В просторечии «Дикого Кролика».
– Решил подстраховаться? Прикрыть свою поганую задницу? – негромко спросила Ева.
– Эта гадость поражает нервную и дыхательную системы, а они у бедняжки и так работали с трудом. Подобного сочетания сердце уже не выдержало и через двадцать минут остановилось. Девушка была слишком одурманена принятой ранее дозой «Шлюхи» и не понимала, что происходит.
– В таком состоянии она могла добровольно вступить в половую связь?
Морс бережно прикрыл простыней лицо Брайны.
– После первой унции блокатора торможения она уже ничего не могла сделать добровольно.
– Он опоил девушку наркотиками, изнасиловал, а потом выбросил в окно, как использованную куклу, – пробормотала Ева. – При этом он вовсе не был в состоянии аффекта – иначе ему не удалась бы видимость самоубийства.
– По моему авторитетному мнению, именно так все и было.
– Морс, а теперь потешь мою душу и скажи, что он оставил в ней свою сперму. Скажи, что у тебя есть образец его ДНК!
Морс улыбнулся, как мальчишка.
– Да, есть. Даллас, найди этого гада, а я помогу тебе упечь его за решетку до конца жизни.
ГЛАВА 3
– Этот тип заслужил, чтобы ему отпилили яйца ржавой ложкой! – пробормотала Пибоди, когда они садились в машину. Вспомнив, что говорит со старшим по званию, она поспешно добавила: – Простите, лейтенант.
Ева села в машину.
– Не стесняйся, Пибоди. Отведи душу.
– Проклятие, Даллас, у меня чуть сердце не разорвалось! Я видела ее лежащей на столе и вспоминала, какая она была веселая, когда звонила подружке и говорила, что идет на свидание к этой сволочи. Думала, что познакомится с романтической личностью и, черт побери, хорошим человеком. А этот хороший человек заранее запланировал…
– Затрахать ее до смерти? Не знаю, планировал ли он это заранее, но так вышло. Может быть, мы и сумеем навесить на него убийство первой степени с использованием наркотиков в качестве смертельного оружия. Но, скорее всего, степень будет вторая. Не дуйся, Пибоди, – уж от этого ему не отвертеться. А если добавить к обвинению сексуальные домогательства и попытку уничтожить улики, этот тип едва ли когда-нибудь выйдет на свободу.
– Этого недостаточно! – Пибоди едва не заплакала, несказанно удивив Еву и себя самое. – Иногда такого наказания бывает недостаточно.
Ева посмотрела в лобовое стекло, давая помощнице время прийти в себя. Стайка подростков, выскочивших из школы, неслась через перекресток на скутерах, ловко объезжая испуганных пешеходов. В их оживлении и невинности было что-то болезненное. Впрочем, наверное, ей это просто показалось, поскольку обитель мертвых находилась всего в половине квартала отсюда.
– Достаточно, – сказала Ева. – Потому что ничего другого мы все равно не можем. Наша работа заключается в том, чтобы поймать убийцу Брайны Бэнкхед. А потом… – Она вспомнила свое выступление в суде и издевательство адвокатов над законом. – Потом мы доверяем государству вершить правосудие – и забываем об этом деле. А если не забываем, они копятся… Мертвые копятся, – добавила она, увидев недоуменный взгляд Пибоди. – До тех пор, пока не закрывают тебе горизонт. И тогда ты теряешь способность работать.
– А вы забываете? Вы на это способны?
Ева пыталась не задавать себе этот вопрос, но задавала его то и дело.
– Большинство копов, расследующих убийства, занимается этим из года в год. Тот, кто переживает за каждого из мертвых, очень быстро выдыхается. Я полицейский, Пибоди, и не умею делать ничего другого. Так что выдохнуться не имею права. – Она тяжело вздохнула. – Но будь наш мир более совершенным, в нем существовала бы смертная казнь с помощью ржавой ложки!
– Когда я начала работать с вами, то считала, что расследование убийств – самое важное дело на свете. Это было год назад. И я думаю так до сих пор.
– О'кей. – Ева ворвалась в гущу машин, как таран. – Мне нужно по дороге заехать в клинику на Кэнал-стрит. А пока давай проверим, сумели ли что-нибудь нарыть ребята из ОЭС.
Она набрала номер телефона, стоявшего в кабинете Фини, и почувствовала, как напряглась Пибоди, когда в трубке послышался голос Макнаба.
1 2 3 4 5 6 7