- Знаю, но надо попытаться сократить список. Сколько человек
отпадает по этому критерию?
- Будет исключено 1 033 102 человека.
- А сколько останется?
- Останется 1 878 182 человека.
- Исключите тех, кто добровольно подвергался смертельной опасности
менее двадцати раз.
- Исключается 682 646 человек.
- Теперь исключите тех, кто добровольно подвергался смертельной
опасности менее пятидесяти раз.
- Исключается 1 121 400 человек.
- Сколько остается?
- 74 136 человек.
- Теперь исключите тех, кто добровольно подвергался смертельной
опасности менее ста раз, - сказал я, тщетно пытаясь придумать еще какой-
нибудь ограничивающий фактор.
- Исключается 72 877 человек.
- Сколько остается?
- Остается 1 259 человек.
- Теперь исключите тех, кто добровольно подвергся смертельной
опасности менее двухсот раз.
- Исключается 1 252 человека.
- Итак, мы сократили список до семи человек.
- Если вы пользуетесь обоснованным критерием, - предостерег
компьютер.
- Если да, то мы можем использовать его до конца. Сколько из этих
семи добровольно подвергались смертельной опасности менее 250 раз?
- Исключаются все семеро.
- Значит, нужен другой критерий, - сказал я.
- Следующий логический шаг - определить, кто из них рисковал жизнью
чаще остальных.
- Может, и так, - сказал я, - но между ними почти нет разницы.
Вероятно, каждый почти постоянно подвергается смертельному риску.
Я подумал.
- Ладно, порядка ради - назовите-ка мне имя первого человека в
списке.
- Готтфрид Шенке, с Тумиги III.
- Каким образом он постоянно рискует жизнью? - спросил я.
- Он собирает моллюсков в водах величайшего океана на Тумиге III.
- Почему это опасно?
- В этих водах обитает множество хищных рыб и животных. В
результате их нападений Шенке четыре раза попадал в больницу за
последние девять лет.
- Но ведь сотни миллионов людей по всей Галактике плавают в водах,
где обитают хищники, - возразил я. - Безусловно, десятки миллионов
погружались в такие воды более двухсот пятидесяти раз!
- Это верно.
- Тогда почему в списке только Шенке?
- Потому что ваш критерий предполагает, что человек должен
рисковать жизнью сознательно и добровольно. Никто, кроме маленькой
горстки пловцов, не знает, или не думает, что так рискует, и не вошел бы
в воду, если бы знал об опасности или чувствовал, что она угрожает ему
лично.
- Понимаю, - ответил я. Тут мне в голову пришел еще один критерий.
- Теперь исключите из этих семи всех гомосексуалистов.
- Исключаются трое. Остается четыре человека, включая Готтфрида
Шенке.
- Кто остальные трое?
- Уилфред Крамер с Холмарка, охотник на крупную дичь в джунглях
Холмарка, Альсатии IV и Каробуса XIII, - компьютер сделал паузу. - Эрик
Нквана с Нью Зимбабве, за которым числится семнадцать горных прыжков.
- Что такое горные прыжки? - спросил я.
- Вид спорта, когда спортсмен прыгает с вершины горы в бурную реку.
Я вздрогнул от одной мысли о таком спорте.
- Кто еще? - спросил я.
- Владимир Кобринский с Солтмарша. Бывший боксер-профессионал,
парашютист, подопытное животное...
- Подопытное животное? - прервал я. - Объясните, пожалуйста.
- Он добровольно согласился на инъекции смертельно опасных
заболеваний, когда шел поиск средств борьбы с ними.
- Это не противоречит критерию бескорыстия?
- Не думаю, - ответил компьютер. - В то время он отбывал в тюрьме
срок за убийство, совершенное из-за ссоры на Альтаире III. Дал согласие
на инъекции в обмен на сокращение срока. Продолжать?
- Пожалуйста.
- Кроме этого, он был охотником и исследователем. Сейчас он
художник.
- Какой же риск для жизни в занятиях живописью? - спросил я
озадаченно.
- Он создал новый вид искусства, называемый плазменной живописью.
Это в высшей степени опасный процесс, в ходе которого должным образом
сформированными пучками жесткого излучения в пространстве создается
сияющая картина, рассеивающаяся приблизительно за минуту.
- Похоже, он в самом деле очень энергично призывал ее, - задумчиво
произнес я.
- Фактически он рисковал жизнью на семнадцать раз меньше, чем
Шенке, - заметил компьютер.
- Но Шенке может быть просто увлеченным коллекционером, - сказал я.
- А этот человек, похоже, всю свою жизнь построил на поисках Черной
Леди.
- У вас есть еще вопросы?
- Ни одного в голову не приходит, - ответил я и вздохнул в
изнеможении. - Хотел бы я знать, не ушел ли весь сегодняшний вечер на
бесполезные упражнения.
- Я не могу ответить на такой вопрос.
- Знаю, - сказал я устало. - Думаю, вряд ли кто из этих четырех
нарисовал в последние две недели портрет Черной Леди?
- Никто, - ответил компьютер. - По имеющимся данным, лишь один из
них проявил некий интерес к ее портрету.
- Объясните! - я насторожился.
- Два года назад Малькольм Аберкромби через одного из своих агентов
приобрел портрет той, кого вы называете Черной Леди. Аукцион проходил на
Бета Сантори V.
- Продолжайте, - с надеждой попросил я.
- Человек, торговавшийся с ним за картину, был Владимир Кобринский.
Я понимаю, что это не имеет никакого отношения к гипотетической задаче,
но вероятность случайного совпадения, без всякой связи между упоминанием
его имени в обоих контекстах, равна 0.0000037 процента.
- Могу я получить распечатку тех открытых данных о нем, которыми вы
располагаете?
- Печатаю...
Из машины выполз листок бумаги.
- Есть ли в банке данных вашей памяти его голограмма?
- Я ее еще не стер. Пожалуйста, посмотрите на экран.
Голографический экран замерцал, и я впервые увидел суровое, резкое лицо
Владимира Кобринского.
18
Черная Леди, протянув руки, манила меня к себе. Я неуверенно сделал шаг
вперед, затем второй.
- Ко мне, Леонардо, - тихо и проникновенно шептала она. - Иди ко
мне, и ты увидишь то, о чем лишь мечтал. Переступи со мной эту грань, и
ты узнаешь вечные тайны Жизни и Смерти.
Я сделал третий шаг, уже тверже.
- Приди, - шептала она. - Приди ко мне, и ты узнаешь великий секрет
Другой Жизни. Иди же!
Я вскочил в койке. Руки у меня тряслись, цвет бурно менялся. В конце
концов я понял, что это был лишь сон, и немного успокоился.
Но был ли это сон? Я редко вижу сны, а когда мне что-то снится, то
проснувшись, я обычно не помню подробностей - но этот сон запомнился
предельно ясно.
Чем больше я о нем думал, тем чаще задавал себе вопрос: а не было ли
это видением, явлением Матери Всего Сущего? Это могло казаться слишком
самонадеянным: как я смел думать, что она придет ко мне - вообще к
самцу-бъйорнну - и все же каждая деталь пережитого представлялась мне
ярко и отчетливо.
- Свет! - произнес я хрипло. Комната мгновенно осветилась. Я
принялся расхаживать из угла в угол, ломая голову над тем, что
случилось. Вчера прямо из библиотеки я пошел в отель к Венциа,
рассказать о своем открытии. Он невероятно разволновался и сказал, что
сей же час отправляется на родную планету Кобринского, Солтмарш. Он
предложил взять меня с собой, однако я чувствовал, что не могу улететь с
Дальнего Лондона без разрешения Тай Чонг. Я просил его отложить отлет до
утра, но он отказался. Его лицо горело фанатическим пылом.
Тогда я вернулся к себе в комнату, расстроенный тем, что моя роль в
истории Черной Леди подошла к концу, и сразу лег спать. Поскольку весь
вечер я думал о ней, логично было бы предположить, что я просто увидел
ее во сне, подсознательно продолжая переживать разочарование от того,
что меня не взяли.
Таково было логическое объяснение - но было ли оно верным? Является ли
Черная Леди лишь мужчинам-землянам, или она в самом деле явилась мне? И
если она явилась мне, то не была ли она на самом деле Матерью Всего
Сущего? Было ли святотатством даже подумать о такой возможности, или
было кощунством не последовать за ней, когда она звала меня?
Я не знал ответа, и чем больше об этом думал, тем больше запутывался.
Я все еще размышлял над разными последствиями проблемы, когда начался
день. Тогда я вышел из комнаты, намереваясь направиться в галерею.
Спустившись в маленький, скудно меблированный холл моего отеля, я
увидел, что там меня дожидается Валентин Хит, совершенно не замечающий,
как на него косятся любопытные постояльцы и бросают презрительные
взгляды проходящие мимо люди.
- Доброе утро, Леонардо, - кивнул он. - У вас ужасный вид.
- Я плохо спал, друг Валентин, - ответил я.
- Прискорбно слышать.
- Как вы узнали, что я здесь живу? - спросил я. - Я вам не говорил.
- Найти инопланетянина на Дальнем Лондоне не так уж трудно, -
ответил он, улыбаясь. Вдруг улыбка растаяла.
- Немедленно съезжайте отсюда, - продолжал он. - Ковры вытерты до
ниток, обои облезлые, а наемная прислуга неприветливо на меня косится.
- Это лучший отель, куда пускают инопланетян, - пояснил я.
- Быть не может!
- И я так думал, пока не побывал в других, - сказал я, слегка
отворачиваясь, чтобы не видеть канфорита-администратора, с отвращением
уставившегося на нас с Хитом. - Ну вот, вы меня разыскали, что вам от
меня нужно?
- То же самое, что и вчера, - сказал Хит.
Наступила неловкая пауза.
- Я должен отелю "Тауэр" семнадцать тысяч кредитов. Они требуют
уплаты к завтрашнему утру.
- Но вы всего четыре дня на Дальнем Лондоне, - ошеломленно
воскликнул я. - Как вам удалось растратить столько денег?
- Я же вам сказал: у меня дорогие вкусы. Правительственные
апартаменты стоят две тысячи пятьсот кредитов, не считая стола, а
поскольку я приехал только с тем, что на мне было, пришлось заказать
новый гардероб у гостиничного портного.
- Но это неблагоразумно, друг Валентин. Надо было найти отель
подешевле.
- Какая разница? - улыбнулся он в ответ. - В моем нынешнем
положении, пока все мои счета заморожены, я не могу позволить оплатить
вообще никакого.
- Но почему правительственные апартаменты? - спросил я. - Вам,
наверняка не нужно столько места.
- У меня есть мои маленькие слабости, - оправдывающимся тоном
ответил он. - И потом, это все равно неважно. Я просто обязан найти
деньги, или завтра утром меня арестуют.
- Может быть, вам стоит покинуть планету? - предложил я.
- Мне даже не на что купить горючее и рассчитаться за ангар, - он
снова сделал паузу. - Вчера вечером я пошел в отель к Венциа, узнать, не
смогу ли взять у него в долг, но он выехал оттуда за час до моего
прихода.
- Я знаю.
- И где он?
- Он на пути к Солтмаршу.
- Солтмарш? - переспросил Хит. - Первый раз слышу.
- Это небольшая планета в скоплении Альбион.
- Зачем он туда отправился?
- Встретиться с Черной Леди, - ответил я.
- Откуда он знает, что она там?
- Я ему сказал.
- Хорошо. Откуда вы знаете?
- Рассчитал с помощью библиотечного компьютера, - объяснил я.
- Вы уверены, что не ошиблись?
- Хочется верить.
- А почему вы не полетели с Венциа? - спросил он.
- У меня есть свои обязательства.
- Перед Клейборном?
- Вчера, когда я говорил с другом Рубеном, я думал, что они гораздо
важнее. Сейчас я в этом не уверен, - признался я.
- Что изменилось?
- Если я скажу, вы станете смеяться.
- Не стану, даже если мне захочется, - серьезно сказал он. - Что
случилось, Леонардо?
- Мне, кажется, было видение Черной Леди.
- Кажется? - нахмурился он.
- Это могло быть сном, - честно признался я. - Я сам не знаю.
И после минутного молчания добавил:
- Но если это в самом деле было видение, я должен еще раз с ней
встретиться.
- Насколько это важно для вас, Леонардо? - спросил Хит.
- Если это было видение, то это может оказаться самым важным в моей
жизни, - удрученно вздохнул я. - Но у меня нет средств на полет до
Солтмарша, так что я никогда не узнаю.
- Не зарекайтесь, - заметил он.
- Что вы имеете в виду? - с подозрением спросил я.
- Если вы скажете то, что мне необходимо знать о системе охраны
Аберкромби, к завтрашнему утру у меня не только хватит денег на заправку
корабля, но придется несколько спешно покидать Дальний Лондон.
Он сделал многозначительную паузу.
- Не вижу причин, почему бы не скрыться на Солтмарше, прихватив вас
с собой.
- Я не поддаюсь шантажу, - твердо сказал я.
- Это не шантаж, - ответил он - Это переговоры на равных. Если я не
получу от вас то, что нужно мне, то не смогу дать вам то, что необходимо
вам. Все очень просто.
- Я не могу сделать то, о чем вы просите, друг Валентин.
- Надеюсь, что вы передумаете, Леонардо, - сказал он. - Но если
даже нет, мне все равно придется заняться его коллекцией сегодня ночью.
Я просто не могу больше ждать.
Он снова выдержал паузу.
- Если передумаете, я буду у себя в отеле до полуночи.
- Я не передумаю.
Он протянул руку.
- Тогда пожелайте мне удачи.
Я пожал ему руку, но промолчал. Он постоял немного, повернулся и пошел
к дверям. Я смотрел ему вслед, пока он не затерялся в толпе (был час
пик), а потом направился в галерею Клейборн. Образ Черной Леди все еще
стоял у меня перед глазами.
В галерее я сразу сел за свой стол и начал писать письмо.
Уважаемая Тай Чонг!
Я оказался перед мучительной моральной дилеммой. Кажется, мне явилась
видением Черная Леди. Если это в самом деле так, я должен найти ее и
точно узнать, кто она, и что ей от меня нужно - но для этого я должен
помочь другу совершить преступление и воспользоваться плодами этого
преступления.
Однако если я ему не помогу, я не смогу посетить мир, где она появится
в следующий раз. Если она действительно та, за кого я ее принимаю, то я
поступлю, как еретик в буквальном смысле этого слова.
А возможно также, что я ошибаюсь, что она не являлась мне, и ей вовсе
нет никакого дела до инопланетян.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33