У Дейдры он сверкал на румяной щеке, у Хуана на лбу. Знак представлял собой маленькую, неправильной формы звездочку. В полумраке церкви звездочки-знаки мягко светились темным, холодным золотым светом.— Я по поводу Молли, — прошептал Квамодиан, едва осмеливаясь нарушить очарование храма. — Она там, снаружи. Ранена. — Какие неуместные в таком священном месте слова! Он еще сильнее почувствовал себя слоном в посудной лавке, гориллой среди ангелов.Светлая и темноволосая головки наклонились в унисон. Озадаченный Энди хотел уже повторить свои слова, но тут Дейдра мягко выдохнула:— В лоне Звезды не существует ран и боли. Она должна присоединиться к нам и тогда обретет покой.— Но ведь она ранена! Она… гм, слишком долго рассказывать о подробностях, но она в ужасной опасности. Все мы в ужасной опасности.— Только не здесь, — улыбнулся Хуан Залдивар. Он уже взял руку Дейдры в свою, и они снова подняли головы к куполу, готовые возобновить пение. — Внесите ее сюда! Посетители исцелят ее! — и, подняв свои темные глаза, он присоединил свой голос к голосу жены.Руф прикусил губу.— Проповедник, это бесполезно, — угрюмо сказал он. — Они слишком счастливы.Энди Квам задумчиво посмотрел на мальчика. В конце концов, подумал он, это совсем неплохая идея — внести Молли внутрь церкви. Пусть войдут в ее тело Посетители-фузориты и исцелят ее. Она вылечится — для фузоритов не существовало неизлечимых болезней. Пройдут не только кровоподтеки и царапины на теле, но и горькая печаль, судорогой сводившая тело и душу…— Проповедник, что с вами? — с опаской уставившись на Энди, прошептал мальчик.Квамодиан вернулся к действительности.— Извини, — пробормотал он и, схватив мальчика за локоть, выбежал из зала. Он чувствовал внезапный прилив грусти, едва не заставивший его повернуть назад, но теперь впереди был мальчик. Пошатываясь, он покинул переделы влияния Альмалика, скатился по спиральной лестнице и выбежал из здания. Коварное пение сирен-причетников затихло за спиной. Квамодиан с благодарностью набрал полную грудь прохладного ночного воздуха, в котором уже не ощущалось притягательного, словно аромат лотоса, запаха фузоритов-Посетителей.Он сказал с печалью:— Я хотел остаться там. Так со мной всегда, но я не создан для этого — покой Альмалика не для меня.Он поспешил вниз по спуску, оставив позади исчезающее смутное сожаление.Флаер исчез, но огромная фигура Рифника, словно скала, возвышалась над лежащей на земле Молли Залдивар. Ночной воздуха показался Энди очень зябким, и он вздрогнул.— Что же нам теперь делать? — пробормотал он наполовину самому себе. — Что мы можем сделать для Молли Залдивар?— Проповедник, — сказал Руф, — мой дом всего на той стороне улицы, вон там. Мои родители позаботятся о Молли. Я так думаю, — добавил он с беспокойством, заставив Квамодиана бросить на него быстрый вопросительный взгляд. Но вслух он ничего не стал спрашивать.Однако дома никого не оказалось. Дверь была открыта, и свет горел. Автономная система обеспечения жизни маленького коттеджа весело мурлыкала, пылал уютный огонь в камине, приятно пахнувшее тепло разносилось по всей комнате. Но нигде никого не было видно.— Ничего, не обращайте внимания, — вздохнул мальчик, словно он и ожидал именно этого. — Наверное, мисс Залдивар больше всего нужен покой. Перенесем ее вон в ту комнату, а, Проповедник? И я попробую соорудить что-нибудь поесть. Должно быть, вы проголодались.Теперь сытый, согревшийся, почти успокоившийся Энди Квам сидел в уютной гостиной дома Руфа. Мальчик лежал на полу перед камином, то и дело протягивая руку за очередным яблоком, грушей или апельсином или последними остатками бутербродов, которые он приготовил для гостей. А Рифник, свободнее прислонившийся к каминной полке, отвечал на вопросы Квамодиана.Сначала Квамодиан взял на себя роль прокурора, отведя Рифнику место обвиняемого. Но тому такое распределение ролей пришлось явно не по душе. С неприкрытым презрением воспринимающий все окружающее, Рифник загрохотал в ответ:— Монитор Квамодиан, я не стану брать ответственность на себя. Все, что происходит на моей земле, — мое личное дело, а эти холмы — моя собственность.— Создание новой Блуждающей Звезды касается всех! — не сдержавшись, воскликнул Квамодиан.— Но это не является моих рук делом, — заявил гигант-Рифник. На его испещренном шрамами лице явно читалась злость. — Мисс Залдивар — пленительная девушка. Я ничего против не имею. Но кто заставлял ее вторгаться на мою территорию без разрешения?— А Клифф Хаук? Как с ним?Едва видимый из-под усов и всклокоченной бороды рот твердо сжался.— Я привез его мать сюда с Рифов. Он мне почти что сын… но я не отвечаю за его действия. Не считая того, что я позволил ему ходить в школу, хотя в мои намерения это и не входило. Я желал видеть его таким же охотником, как и я. Когда он вырастет, рассчитывал я, то полетит со мной в Рифы, я найду ему там щенка слиита, и пускай он делает то же, что и я. Но он перешел ручей. Стал ходить в школу по Дням Звезды. Роботы и Посетители внушили ему всякие чудные идеи. Наконец я решил, что ему необходимо лететь в космос, учиться на этого, как вы называете, транзит-инженера…— С этим все в порядке, — заявил Квамодиан. — Я учился вместе с ним. Тогда он был вполне нормальным, вполне приличным молодым человеком.Рифник пожал плечами. Потом, вздрогнув, погладил руку там, где ее стягивала повязка.— Не суть важно, — пробормотал он угрюмо. — Он заплатил за свои ошибки и мертв. Во всяком случае, я так думаю.— Что вы подразумеваете под этим «Я так думаю»? — сердито спросил Квамодиан. — Так он мертв или нет?Глубоко посаженные глаза Рифника внимательно смотрели на Энди из-под кустистых бровей.— Он уже не дышал, — коротко объяснил Рифник. — Вас это устраивает?— Меня устраивает?Рифник сказал беспомощно:— Я просто не знаю, монитор. Вот и все. Да, Клифф был плох, это так. Я бы не дал ему еще больше часа… даже меньше, потому что мы не могли вынести его, а огонь был уже близок. Но… — он помолчал. — Парень, — буркнул он несколько мгновений спустя, — у тебя не найдется что-нибудь выпить?— Только молоко. Или вода. А может, приготовить чашку чая?Рифник поджал губы и печально покивал головой.— Продолжайте! — поторопил Энди Квам.Рифник закрыл глаза.— Клифф занимался опытами в своей транзит-лаборатории, — протянул он. — Я знал, что это опасно, но не вмешивался. Он был уже взрослый человек. Был, — казалось, эта тема нагоняла на него скуку. — Потом что-то произошло.Рифник переменил позу и задумчиво почесал свою густую бороду. Толстые пальцы прошли сквозь русый волос, словно лемехи плуга сквозь землю, равномерно и механически. Закончив расчесывать пятерней бороду, он продолжал:— Был взрыв. Внизу, в лабораториях, где остались криомагнитные и радиационные установки, часть старого военного комплекса Плана Человека. Их не стали демонтировать Посетители. Это была ненадежная часть лаборатории, и я отдавал себе в этом отчет. Потом, когда мы приходили в себя от неожиданности, появилась Молли Залдивар. Она плакала и угрожала Клиффу. Очевидно, она была напугана слиитом, поэтому, пожалуй, не стоит придавать этому факту значение. Но это было только начало. Потом произошел настоящий взрыв — не знаю только, где именно. Меня чем-то клюкнуло, видимо, осколком металла, и я ненадолго отключился…— За всем этим я наблюдал из Мудрого Ручья, — сказал Квамодиан. — Я видел тройной разряд с Солнца. Вы именно об этом говорите?— Да, очевидно, — Рифник снова принялся расчесывать бороду. — Потом я услышал голоса девушки и Клиффа внутри пещеры и пошел на них. Пытался позвать слиита, но бестия воспротивилась, совершенно, видимо, свихнувшись от испуга. Слиит вел себя непонятно и совершенно не подчинялся мне. Такого с ним никогда раньше не случалось. Но он был там, в пещере, пытался помочь вытащить Клиффа. Только было уже поздно. Он умирал. Потом… — Рифник выпрямился и перестал чесаться. В глазах его появилось что-то непривычно человеческое, и он сумрачно сказал: — Клифф посмотрел на меня. Потом что-то сказал… но я не расслышал, что именно. Какая-то бессмыслица. Потом он просто перестал дышать.Рифник отвернулся и принялся шагами мерить небольшую комнату.— Но я не хочу сказать, что он просто умер, монитор. Я видел, как умирают люди. Обычно при этом поднимают побольше шума, чем в этот раз. Но он просто перестал дышать. Словно его выключили. Я убедился, что он умер, подхватил Молли Залдивар и удрал оттуда. Примерно час спустя появились вы. Вот и вся история.— Не совсем, — резко перебил его Энди Квам. — Что же сказал Клифф перед тем, как умер?Рифник остановился и сердито посмотрел на него.— Это неважно! Фраза не имеет смысла в любом случае.— Что он сказал?Рифник заворчал. Толстые пальцы впились в волосы, прочесывая его львиную шевелюру. Потом он опустил руку и сказал:— Ладно, если вам нужно знать… Он сказал что-то вроде этого: «Я создал его, теперь он забирает меня».Квам вдруг вздрогнул, словно ему в затылок ударил порыв ледяного ветра.— Что это значит? — невольно спросил он.— Ничего, вообще ничего, монитор, — Рифник посмотрел в его сторону. — Или… во всяком случае, ничего, что бы имело смысл для меня. А вы что-нибудь понимаете?Квамодиан ответил не сразу.— Я… надеюсь, что нет, — сказал он шепотом.Блуждающая Звезда уже не была новорожденным детенышем. Но и во взрослое существо она не успела превратиться. Можно сказать, что она вошла в фазу юности. Она все росла и росла, с каждым прожитым моментом становясь все сильнее и умнее, приобретая опыт, навыки, умение, питаясь всем, чем угодно, лишь бы это давало ей массу и энергию. Она уже успела поглотить изрядное количество таких матриц, впитывая их из разного рода излучений, окружавших ее, и обнаружила по ходу дела, что некоторые виды радиации были гораздо — как бы это определить — «вкуснее», чем все остальные. Поглотив личность человека, который когда-то был Клиффом Хауком, звезда пережила качественно новый опыт и теперь обнаружила, что получила в наследство тысячи новых матриц поведения, мыслительных конструкций, программ-побуждений. Теперь все это уже не имело отношения к сотне килограммов углеродных соединений, которые когда-то представляли собой тело Клиффа Хаука, а ныне превратились в бесполезный сгусток неинтересных реакций. Даже «личность» Хаука как таковая исчезла. Во Вселенной не осталось ничего, что думало его мыслями, имело его мнения, помнило его воспоминания. Но какая-то доля его стремлений и мотивов поведения стала составной частью юной Блуждающей Звезды, принимая участие в оформлении результирующего вектора ее поведения. Он перестал быть полностью случайным. До какой-то степени он теперь был даже поляризован.Какие другие силы влияли на поведение юной Блуждающей Звезды? Ее собственные растущие знания и умения. Все, что узнавала она об окружающем ее мире, том мире, в котором она жила. Ее врожденное побуждение к росту и учебе. Двигаться, расти, потреблять. Так думало существо, таковы были первые мысли, оформившиеся у него, едва оно научилось мыслить. Теперь, с помощью дисциплины тренированного ума Хаука, проникшего в существо разума звезды, она научилась думать более четко и ясно. Она познакомилась с приятной возможностью формулировать цель с помощью языка.«Я мала, но я расту, — думала взрослеющая Блуждающая Звезда, рожденная в недрах горы. — Есть и другие существа, они больше, но они не растут. Я смогу стать могущественнее их!»И она успела уже испытать свою растущую силу с помощью десятка конгломератов вещества из окружающих ее. Слиит превратился теперь в присоединенный к ее сознанию инструмент. Через его глаза она обозревала окрестный мир, он полностью подчинялся ее желаниям. Крохотные ползающие и летающие существа внутри горы и над нею, все они стали частью распространившегося в пространстве существа звезды. А теперь она обзавелась новым слугой, не похожим на прежних.Потому что робот-инспектор давно уже привлекал внимание любопытной звезды. Для нее было совсем не трудно «проглотить» его целиком, включить его сознание — аналог человеческого разума — в свое сознание. Робот выглядел так же, как и раньше — торпедообразное металлическое тело и светящаяся плазменная панель в виде овала. Но теперь его стремлениями и побуждениями управляли не суперкомпьютеры на планетах звезды Альмалик, с которыми он до этого был постоянно связан, — нет, теперь он служил нуждам и намерениям электронной плазмы, которая совсем недавно вырвалась на свободу, взорвавшись в недрах горы.Юная Блуждающая Звезда поиграла с новым инструментом, попыталась разгадать, но так и не смогла проникнуть в сущность сложного комплекса трансфлексионных полей, которые связывали новую часть ее самой с очень могущественными, но очень далекими сознаниями. Но в настоящий момент это не имело значения. Эти далекие создания не были могущественными в той мере, чтобы таким же образом взять под контроль саму звезду. А теперь она была занята другими мыслями.Частью они были посвящены той области ее сознания, которая впитала наследство умирающего Клиффа Хаука. Над ним Блуждающая Звезда тоже безуспешно раздумывала. Почему она чувствовала такое притяжение, так была связана, так озабочена присутствием этого небольшого и не имеющего особого значения кусочка материи с радиационной аурой, который сознание Клиффа Хаука определяло как Молли Залдивар? Звезда смотрела на спящую Молли глазами слиита, парившего над коттеджем, куда принесли Молли. «Молли Залдивар, — думала Звезда, — что мне до тебя?»И в комнате коттеджа Молли вдруг пробудилась от сна и попыталась вскрикнуть. «Спи», — приказала ей Блуждающая Звезда, и девушка погрузилась в оцепенение ужасного кошмара. Никто не слышал ее крика — в коттедже никого не было, а она не имела сил, чтобы крикнуть громче, чтобы услышали те, кто стоял перед домом на лужайке и смотрел на парящего над крышей слиита.— Мистер, — сказал испуганный Руф, — у этой зверюги опасный вид.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25