Потому что если так – это значит, что Лига купилась. А Лига покупаться не имеет права. Потому что иначе она – уже не Лига.

***
Вообще-то днем я стараюсь духов не вызывать. Существа они нежные и капризные, солнечный свет для многих гибелен, а иные не переносят даже лунного. Мое время – ночь, днем в Хвалине слишком шумно, слишком шумно даже здесь, в подвалах храма Хладного Пламени.
Книга лежит передо мной, раскрытая на чистой странице. Немного помпезно, но последняя из написанных глав в ней именуется «Хвалинский Узел». И это действительно Узел! О, какое же наслаждение следить за всеми его извивами – ведь каждый из тех извивов – живое, чувствующее и мыслящее существо. Шарада, какую непросто разгадать даже Архимагу.
Я не могу понять, что свело их всех вместе. Не знаю, да и знать не хочу, кто именно отдал приказ молодому воину Лиги следить за адептом Арка. Пока не знаю, что привело сюда и этого волшебника, с цепью девственной меди и тремя каменными языками пламени, сработанными из авальонна. Меня пьянит само предчувствие тайны. То, что заставляет меня сводить этих людей в один Узел. Я чувствую призрачные узы, накинутые на каждого из них, узы Предназначенности. И гораздо больше меня занимает, кто же на самом деле сплел все это, чья воля – богов ли, иных небожителей, или тех невероятных существ, для которых я еще не создал даже названий. Чья-то могучая и, признаюсь, слегка тревожащая меня своей злой уверенностью сила начала плести замысловатый узор – и я не я, если не пройду до самого конца нити!

***
Вольные и гном встретили утро уже готовыми к походу, в седлах. Оружие – в тюках. Опечатанное. Они расчехлят его позже, покинув город. Дело за малым – запастись грамотой об имперском подданстве.
Как всякий уважающий себя город, Хвалин имел центральную площадь, где не шумело торжище, а бил устроенный городовыми гномами фонтан и прогуливалась чистая публика. Здесь же стояли кафедральный собор, по левую руку от него – покои епископа, еще дальше – ратуша, где собирался выборный магистрат, храм Хладного Пламени, жреческая школа и, наконец, замыкала круг, примыкая к собору справа, резиденция имперского наместника в Хвалине.
Кан-Торог и Алия остановились. Сидри, принявший на себя роль слуги, униженно кланяясь, принял поводья. Вольный осторожно стукнул бронзовым дверным молотком у дверей наместника.
Они вошли.
Гном остался стоять. Зябко поежился – липкий осенний холод, сгустившийся перед Ливнями, забирался под толстую стеганую куртку. Однако, кроме холода, чувствовалось и что-то еще.., неуловимое, почти неощутимое.., и очень страшное. Оно таилось где-то совсем рядом, но – под землей, и потому гном, Эюяр, дитя Подгорного Племени, носитель дарованной каждому из его сородичей частицы Силы, Ypud', не просто абстрактной магической мощи, а именно Ypud', Силы, присущей только гномам, остро ощущал сейчас затаившееся под каменными фундаментами города остро мыслящее существо. Старое, странное и страшное. Напряженно, неотступно думавшее сейчас о нем.
И – о тех, кого Каменный Престол отправил вместе с ним в старую сокровищницу гномов.
Мощь затаившегося под землей разума подавляла, слепила и оглушала. На Сидри раз за разом накатывались волны такой силы, что гном, не выдержав, обхватил ладонями голову и глухо застонал. Кто это такой? Что ему надо? Почему я не чувствовал ничего подобного раньше, даже когда ворожил?..
«Stuc геас, divid'omm Suuraz!» – Сидри призывал Силу. И плевать, что он – в самом сердце города людей, что совсем рядом – собор и храм, школа жрецов, в полуквартале – башня Радуги, башня Ордена Солей. Неважно, что сейчас сюда сбежится толпа магов, и колдунов, и жрецов, и воинов – если он не будет противиться, подземная тварь сожжет его разум и поглотит сердце.
Холодная волна спокойной Силы Гор прокатилась в ответ. Она послушно явилась на зов, слишком слабая, чтобы противостоять магам Радуги в Гномьих Войнах, когда пал Каменный Престол, но способная сейчас помочь одному из своих детей.
Стало легче. Бешеное колотье в висках слабело, чудовищная тварь отползала, поджавши хвост. Весь дрожа, Сидри облизнул пересохшие губы; ощутив вкус крови, вытер рот тыльной стороной ладони – осталась красная полоса.
Теперь оставалось только ждать и принимать неравный бой, бой, в котором его не убьют (не поможет, даже если он сам вонзит сталь себе в горло), а пленят и, неважно – у живого или у мертвого – капля за каплей выпытают все, что он знает. И тогда – конец всему.
Безоружный, Сидри не побежал и не ударился в панику, хотя смелость вроде бы не числилась среди его достоинств. Он слыл купцом, а не воином, путешественником и торговцем, а не боевым магом. В предстоящей им миссии сражаться и умирать должны были Вольные. Каменный Престол не пожалел золота – пусть отрабатывают…
– Сидри! Что происходит?! – из парадных дверей, едва не сбив с ног привратника, вихрем вылетела Кан-Мола. Лицо перекошено, волосы растрепались, глазищи горят, словно на дне их вспыхнул настоящий пожар. С такими глазами не надо ночью фонаря.
– Прости… – прохрипел гном. – Что-то.., напало.., на меня.., наверное – пришло оттуда…
Не требовалось пояснений – гном решил, что его выследил один из новых хозяев гномьей сокровищницы.
Тави на миг закусила губку, однако тут же встряхнулась, прохладные пальцы легли Сидри на все еще покалывающие виски.
– Не бойся. Я прикрою тебя. Мой брат уже получает все, что нужно.
А тем временем на площади стали – очень быстро! – появляться те, кому это положено было по должности.
Первыми, конечно же, высыпали священники. Собор Спасителя был совсем рядом, и там всегда полно этих, в белых рясах. Церковь никогда не славилась боевыми магами, но ходили слухи, что ее служители годами упорной аскезы и молитвы добиваются многого, очень многого.
Следом за священниками появились жрецы. Храмы Древних Богов еще стояли по всей Империи; память, принесенная с Забытых Берегов. Древние Боги слабы, они уже почти что заснули, умерли, ибо сон – есть смерть богов. Тем не менее во многих местах им до сих пор поклонялись – на что Радуга смотрела сквозь пальцы. Пусть их поклоняются кому хотят. Тем более что по силам жрецы Древних Богов и в подметки не годились даже магам третьей ступени Семицветья.
Жрецы Древних шли осторожно, уже в боевом порядке – впереди четверо сидриттов, старших учеников, кои уже весной отправятся по своим приходам; за ними – четверо деканов, и, наконец, последним шел сам ректор. На гнома они не смотрели. Оно и понятно – с ослушником, что сотворил недозволенную волшбу, справятся страховые волшебники. Их жреческое дело – понять, что за гость пожаловал в подземелья Хвалина. Сидритты нащупывали след, деканы прикрывали их, в то время как ректор должен был сделать главное – нащупать сознание пришельца, попытаться заговорить с ним; жрецы Древних Богов твердо верили, что говорить можно с любым существом, неважно, одушевленным или нет.
А вот и маги. Радуга действует быстро. Всякие там чудища – дело понятное и привычное, пусть сперва порезвятся слуги Храмов. Сила Древних Богов все равно пала, остались жалкие ее крохи, миром правят Спаситель и Чистая Магия, так что пусть пока балуются! Все ведь и так знают, что господин ректор должен будет дать полный отчет хвалинскому Совету Радуги…
На площадь быстрым, чеканным шагом вошли трое в одноцветных плащах. Синий, Зеленый и Желтый. Солей, Флавиз и Угус. Все – маги третьей ступени. Если не выше.
Тави медленно выпрямилась, холодно глядя на чародеев. А те смотрели только на Сидри; и у несчастного гнома от страха застучали зубы.
За магами валила целая толпа их прислужников. Младшие адепты, подмастерья и первая ступень, еще не выслужившие право на одноцветный плащ. Человек двадцать. Эти, в отличие от мастеров, не пренебрегали обычным оружием.
Чародей в синем плаще – высокий, костлявый, словно поднятый из могилы скелет, на которого второпях натянули обратно человеческую кожу, – медленно протянул руку.
– Ты! – проскрипел он. – Гноме! Рекомый Сидри, колено Дромаронгов! Ты!.. Виновен!.. Пойдешь ли ты с нами добровольно или применить силу?
– В чем повинен мой слуга? – резко сказала девушка. В ее руках не было сабли, но и самый распоследний нищий в Империи знал, на что способны Вольные, даже без смертоносной своей стали.
Маг Ордена Солей удостоил заговорившую Нелюдь коротким полупрезрительным взглядом.
– Творил запретную волшбу, – процедил волшебник. Словно в лицо плюнул.
Из дверей спокойно вышел Кан-Торог. Не обращая никакого внимания на творящееся вокруг, встал рядом с Тави, протягивая ей некий внушительного вида пергамент. На витых шнурках чуть покачивались аж четыре печати разноцветного сургуча.
– Имперский Закон «О Вольных», параграф сорок четвертый, «О слугах», пункт десятый. «За содеянное слугой отвечает хозяин», – спокойно возразила девушка.
Маги удостоили ее пергамент парой мимолетных взглядов. Разумеется, они знали, что в нем. Подтверждение имперского подданства. Экстерриториальность. Подсудность только особому суду самих же Вольных, возглавлял коий лично Император. А это значило, что дело должно было разбираться в Мельине, да и то не сразу, а лишь когда господа имперские Вольные соблаговолят туда явиться, ибо преступление не было связано ни с кровопролитием, ни с нанесением какого-либо ущерба.
Радуга умела проигрывать.
Не говоря ни слова, волшебники в одноцветных плащах повернулись спинами к Вольным. Чародей в желтом плаще первым обратился к сосредоточенно уставившемуся в землю ректору:
– Что-то интересное, коллега?..
– Идем, – Тави не стала ждать ответа жреца. Кан-Торог, по-прежнему не задавая вопросов, взял повод коня. Негоже садиться в седло прямо на главной площади города, где ты принял подданство Империи и принес ей клятву на верность.
Молодой священник в белой рясе кинул вопросительный взгляд на епископа. Его преосвященство едва заметно кивнул.
Священник двинулся следом за Вольными.

***
«Что происходит? Что, сожри меня боги старые и новые, молодые и не очень, что тут происходит?»
Фесс очумело вертел головой – занятие, совершенно непозволительное для воина Серой Лиги. Он чуть было не забыл о своем коне. Впрочем, и чародею Арка сейчас пришлось несладко – бедняга аж скрючился в три погибели, привалившись к стене дома.
Они чувствовали одинаково.
Магический удар. Чудовище в катакомбах под Хвалином. И – запретная волшба пытавшегося защититься гнома.
«Что ты теперь сделаешь, маг Арка, Илмет, адепт второй ступени? Ринешься.., да, на главную площадь? Или?..»
Волшебник выбрал «или». Когда схлынула волна дурноты, выпрямился, кинул холодный взгляд на испуганно шарахнувшихся по сторонам прохожих (эти-то ничего не почувствовали, им хоть бы что!) и двинулся дальше. Однако Фесс уловил мгновенно брошеное заклятье – уловить уловил, но перехватить и прочитать – уже нет. Кажется, оно было обращено к кому-то из высших иерархов Арка.., наверное, к Командору, учителю, покровителю и воспитателю, к кому же еще?..
«Эх, эх, вот тут-то поневоле и пожалеешь о том, что когда-то бросил учебу…
Но тогда бы ты никогда не стал Фессом. И давным-давно тобой правила бы какая-нибудь племянница Клары Хюммель».
Отправив послание, Илмет окончательно пришел в себя. И – спокойной, чеканной походкой двинулся дальше.
О чудовище под городом Фесс решил не думать. На это есть Радуга. А он в драконоборцы не годится. Только погибнет зря.

***
Вольные и гном, не задерживаясь, покинули город. Времени до Ливней оставалось совсем немного. Каждый день пути до Копей рассчитан. Ни неделей раньше, ни, само собой, неделей позже. Слишком много ненужного народа толчется вокруг старого входа в гномье царство. Слишком много магов. Но – Смертный Ливень властен и над ними. Каменный Престол рассчитывал, что Сидри и Вольные проскользнут в спасительные пещеры перед самым Ливнем, когда все стражевые волшебники уже попрячутся в свои башни. Впрочем, Радуга держит кордоны возле главного входа. Сидри же поведет их тайными отнорками, что известны лишь считанному десятку самых старых подгорных жителей. Надо спешить. И не только из-за Ливня. Хвалинские маги не дураки. Их не остановит никакой императорский эдикт. Гном, творивший волшбу в пределах города, должен быть схвачен, допрошен, а потом – или казнен, или сослан в копи, смотря по размеру вины. Виной, разумеется, считалась величина отпущенной ему Силы. Радуга понесла некоторые потери в Гномьих Войнах, Suuraz Ypud поддалась не вдруг и не сразу. А маги не повторяют ошибок. Гном, пустивший в ход Силу, пустивший в ход Силу на главной площади Хвалина – просто так уйти не мог.
Они оставили позади северные ворота. Главный Тракт вел прямо на полночь, широкий и наезженный – здесь лежали богатые земли, много старых боров, пригодных для рубки, устройства лесопилок, смолокурен, углежогных промыслов – совсем неподалеку находились и доставшиеся людям старые железорудные копи. Империи требовалась сталь, очень много стали, и конечно же, ни один правитель не мог оставить такое дело в руках гномов.
Однако путники свернули с главной дороги, не одолев и половины пути. Здесь Тракт раздваивался. Основной, как и прежде, вел прямо на север, к дремучим и диким лесам, за которыми начинались оставленные племенам орков, троллей и гоблинов лесотундры и тундры; старый же, почти совершенно заброшенный, сворачивал на северо-запад. К гномьим горам.
Этот Тракт знавал лучшие времена. Сейчас же он превратился почти что в тропу. По ней хаживали только добытчики, лихой народ, что шарил по оставленным Подгорным Племенем жилищам. Отсюда шел тонкий поток очень высоко ценившихся самоцветных камней – опора богатства и процветания славного Хвалина.
– По дороге не пойдем, – привстав в стременах, отрывисто бросил Кан-Торог. – Ты чувствуешь их, Тави?
Девушка коротко кивнула. Миндалевидные глаза были закрыты.
– Идут следом.., много. И еще они послали сообщения.., я не уловила, куда именно, но давай считать, что стража Главных Ворот уже предупреждена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18