Поэтому варвар милостиво разрешил Шеламу выбраться
из-под стола и велел поведать, что случилось с ним после
того, как они расстались у колодца на аренджунской дороге.
И Ши поведал, что гнал верблюдов во весь дух, и все
было бы хорошо, если бы белая потаскуха не увела половину
стада куда-то в одной ей ведомые края, не желая, очевидно,
делить первенство с вожаком, которого подгонял Ловкач.
Сказывают, белые верблюдицы только в Вендии случаются, так
она не иначе туда и подалась, чтоб ноги ее отсохли...
- Да, - сказал Конан, склоняясь к тому, что Ши навряд
ли станет ему врать, побоится, - убежал твой дом
аренджунский вместе с женами и наложницами. Но остальных-то
ты продал?
Ловкач подтвердил, что остальных продал, и не
где-нибудь, а в Усмерасе.
- Пораскинул я умишком своим, что стражи Эдарта нас в
Аренджуне искать станут, ну и решил податься в Усмерас. Там
меня с почетом приняли, суфеем величали. Много я им чего
наболтал про то, как золой в Шадизаре торговать выгодно и
еще чего-то... Забыл наутро.
- Еще бы, - проворчал Конан, - третий день кончился.
- Что болтал, забыл, а о деле нашем помнил, - продолжал
Ши важно. - Загнал им верблюдов по-дешевке, а что было
делать? Народ там прижимистый, да и чудной малость. Пришли
ко мне старейшины ихние и вопрошают: палить им свои дома
или не палить?
- Что-что? - удивленно переспросил киммериец.
- Ну, они решили, что раз в Шадизаре за один воз золы
можно табун верблюдов поиметь, то уж, спалив весь Усмерас,
они потом себе золотые хоромы отгрохают.
- Так значит, эти дурни торгуют сейчас золой на рынке? -
хмыкнул варвар.
- Они. А я так мыслю: нарушили усмеранцы древний
запрет, тронули пепелище, теперь и поплатятся.
Ловкач взял со стола монету, потер о подол своего
рубища и, поднеся к самому носу, принялся внимательно
разглядывать.
- Ладно, - сказал Конан, - твое хитроумие - моя удача.
Подарок дива, коим ты столь опрометчиво воспользовался,
загнал меня под плеть, но он же и вызволил меня, да еще с
немалой выгодой. Знай же, крыса, что светлейший Эдарт
поклялся Митрой не трогать нас целых две луны, а за это
время можно с лихвой наверстать упущенное. Думаю, начальник
стражи сдержит слово - смерть Аббаса послужит ему
предупреждением. А если и нет, мы все равно славно
погуляем: деньги есть и на доброе оружие, и на выпивку, и
на приличное платье - чтоб в лучшие кабаки пускали...
Кстати, куда ты подевал свой богатый наряд?
- Я отдал его нищему, - сказал Шелам, продолжая изучать
деньги.
- Ну так и есть, - воскликнул варвар, - кончился твой
ум, как есть кончился!
- А вот и нет, - вскочил вдруг Ловкач, - слушай-ка!
Он встал в позу, отвел в сторону руку с монетой и
прочел:
Прославлен будь в веках,
о тигр моей души,
И не забывай, что... мн-э-э...
лучший твой друг -
это Ловкач Ши!
Потом застыл с разинутым ртом, провел ладонью по губам
и воскликнул:
- Не понял! Что это я тут болтаю, а, Конан?
И тогда киммериец, откинув свою черноволосую буйную
голову, расхохотался во все горло.


1 2 3 4 5 6 7 8 9