https://wodolei.ru/catalog/accessories/Grohe/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Глефа, словно ожив, лихо присвистнула и очертила в воздухе сверкающий полукруг – наискось, снизу вверх.
– Ух ты!
– Теперь понял? И не рубить, а цеплять. Крюк видишь?
– А за что цеплять?
– Ну ты и стоерос! Ясен дрын, за кошелек. У всадника завсегда на поясе кошель болтается. Ты его зацепишь, конь рванет, тесемки и лопнут.
– А дальше?
– А дальше пусть скачет себе. Кому он без кошеля нужен?
– А если он вернется?
– Чего ему теперь возвращаться? Денежки все равно на штраф уплывут…
– А как нас разбранят?
– Да с чего нас-то бранить, если мы поделимся…
– Эй, мудрецы! – донеслось со сторожевой башенки. – Гляньте: летит кто-то…
Стражники, как по команде, задрали головы и уставились на башню. Не обнаружив там ничего достойного внимания, подняли взгляды выше. На сей раз первым сориентировался молодой. Нахлобучив каску, он выбежал за ворота – чтобы городская стена не мешала обзору – и приложил ладонь козырьком к глазам.
– Птица летит, – с разочарованием протянул он. – Мелочь.
– Мелочь? Ты расстояние прикинь.
– Ой! И верно… Орел, что ли?
– Может, и орел… Хотя нет, орлы поменее будут.
– Грифон?!
– Хорош гадать, Дуда. Подлетит поближе – увидим.
Из башенки донесся скрип взводимой тетивы.
Загадочный летун приближался к городу со стороны Тифейского побережья, скрытого утренней дымкой. Блудная химера? Вряд ли… Севернее открывался вид на малахитовую зелень Глухой Пущи – та убегала прочь, кое-где прерываясь вкраплениями золота и киновари. Ближе к столице лес заканчивался, уступая место обширным полям, а там и предместьям, меж которых вилась пыльная дорога, пустынная в ранний час.
Впрочем, нет. Одинокая фигура, шагая с размеренностью бывалого ходока, оживила дорогу как раз в тот момент, когда стражники глазели в небо.
– Вроде, снижается…
Летун, раскинув крылья, заложил широкий вираж – и камнем спикировал к воротам, подняв вихрь пыли. Встряхнувшись, гость вразвалочку заковылял к стражникам. Тибор отчаянно вцепился в древко глефы, так, что побелели костяшки пальцев. Лицо парня исказила гримаса – смесь страха, мальчишеского восторга и недоумения.
– Что… что это за тварь?!
И впрямь, было отчего прийти в изумление. «Тварь» удалась невысокой – локтя три, человеку по грудь. Крылья, сложенные за спиной, сутулили фигуру, из-за чего существо казалось еще ниже ростом. Грудь и живот, отдавая дань морали, прикрывал корсет со шнурованным лифом. Формы, которые лиф частью скрывал, а частью – и какой частью! – преподносил зрителям в откровенном декольте…
О, эти дивные формы! О, аппетитные округлости! Один взгляд на два снежных холма, и крылья уходили на второй план, если, конечно, вы – Тибор Дуда, парень в самом соку! А если поднять глаза от восхитительного бюста, и посмотреть «твари» в лицо – все, прилетели, крылья, не крылья, когти, не когти, да хоть павлиний хвост, женюсь, и баста!
Есть на свете красота, от которой пробирает озноб. Туповатый парняга-страж от нее делается поэтом, судорожно роясь в памяти – где образы и сравнения, достойные увиденного? Лик статуи, выточенный из слоновой кости. Темный, влажный агат глаз. Рот – алый лук, цветочные стрелы. Тонкая линия носа, хищный трепет ноздрей. Арки бровей иссиня-черны, и над ними, контрастом, обжигающим до морозного холодка в затылке – лоб, высокий и чистый. Кудри цвета воронова крыла зачесаны назад и стянуты тонкой сеткой – чтобы озорник-ветер не растрепал их в поднебесье.
Алебастровую шею украшала нить жемчуга.
Смотри, брат, не опускай взгляда. Иначе увидишь, как гостья, безупречно ловкая в небе, ковыляет по дороге на птичьих лапах, коротких и мощных. Заканчивались лапы жуткого вида когтями, оставлявшими в земле глубокие борозды. А руки…
Рук у существа вроде бы и не было. Вместо рук – крылья с глянцевыми перьями, окрашенными в густой индиго.
– К-кх-х…
– А?
– Кх-х-то это?
– Это гарпия, парень, – старший приосанился, расправил плечи, дабы герб Реттии на мундире выпятился должным образом. – Что, никогда не видел?
Он тоже, честно говоря, видел гарпию лишь однажды, давно и издали. В городах крылатые хомобестии жили редко, брезгуя теснотой. Ветеран тайком вспоминал устав караульной службы, драть его на лыко – и никак не мог отыскать хоть одну статью, имеющую отношение к таким вот визитерам.
«Действуем по обстановке, – решил он. – В столице скоро от людей не продыхнуть будет – накось-выкуси, еще и птички-синички! Поналетели тут! Двойная пошлина, не меньше. Нет, тройная! Или лети обратно, горлинка…»
Он сообразил, что гарпия запросто могла перелететь через стену, избежав встречи со стражей, вспомнил скрип арбалетной тетивы в башенке – и ухмыльнулся в усы. Густав бьет без промаха! Знай, хомобестия, свое место – нечего над стенами по небу шаркаться!
Остановившись в трех шагах, гарпия по-птичьи склонила голову набок.
– Доброе утро, любезные судари. Это столица королевства, я не ошиблась?
От хрипловатого контральто гостьи у стражников завибрировали в душе невидимые струны. О наличии таких струн оба – пожилой и молодой – минуту назад даже не подозревали. Говорила гарпия ясно, правильно, только ударения в словах едва заметно плавали – трудно было понять, на какой звук они приходятся.
– И вам доброго утречка, сударыня, драть вас на… э-э… – поперхнулся старший. – В смысле, ага. Столица. В самое темечко угадали.
– Если так, позвольте мне пройти в город.
– А поговорить? – сощурился ветеран. Тибор Дуда на всякий случай придвинулся ближе, чуть не зацепив старшего крюком глефы за шиворот. – Кто вы, откуда и по какой надобности явились в столицу?
– У нас так положено! – поспешил добавить Тибор, и сам удивился: зачем встрял? Наверное, чтобы не стоять столбом.
Ветеран хмуро покосился на парня, но отчитывать при гарпии не стал.
– Извольте, судари. Келена Строфада, верноподданная реттийской короны. Гарпия, как вы могли заметить. В столицу прилетела по делу. В качестве… Как бы это получше сказать? – да, в качестве целителя. Также собираюсь учиться в университете.
Вежливая изморозь, казалось, сковала черты женщины-птицы. С терпением, достойным горы или моря, она ждала, когда досадная помеха наконец уберется с ее пути.
– А диплом целителя у вас есть, сударыня? Лицензия?
Лик гарпии на миг дрогнул. Растерянность? Смущение? Обман зрения? Вот же тварь, подумал старший, ничего не разберешь! Он считал себя отличным физиогномистом, но сейчас опыт дал осечку. Лицо гостьи было книгой, написанной на мертвом, давно забытом языке.
– Чтобы попасть в город, мне нужен диплом?
– Без разрешительного документа в Реттии целительствовать запрещено. Набегут шарлатаны, до смерти залечат! Опять же, честным лекарям – убыток и разорение… Так что, есть у вас бумага?
– Нет.
По крыльям гарпии прошла еле уловимая глазом волна. Когда она схлынула, в перьях добавилось ядовитой прозелени, тесня сдавший позиции индиго. Тибор в растерянности заморгал. Но старший, беря пример с хомобестии, хранил невозмутимость.
– Ничем не могу помочь, сударыня.
Он картинно развел руками, глядя на гарпию сверху вниз. Скрыть злорадство удалось с трудом. Все, ласточка, дошутилась. Реттия – для людей, что бы ни талдычили законы. Лети на свои Строфады, там и кукуй.
Краем глаза он заметил долговязую фигуру – та приближалась сбоку, по дороге, – но оставил Густаву заботы о новом госте.
– В таком случае, сударь, сообщите мне ваше имя. Для разговора с вашим начальством.
Давить на бывалого вратаря? Ха! По уставу следовало назваться. Но откуда залетной стерве знать устав? Его и горожане-то плохо знают, если не служили в карауле…
– Имена стражи разглашать не положено! Во избежание обид и покушений.
– Ы-ык!
Странный звук издал Тибор Дуда: то ли подтверждал сказанное, то ли желал привлечь внимание. Вздрагивая, парень косил глазом на ворота. Старший обернулся, желая знать, что взволновало сопляка, и сам подавился икотой.
У ворот стоял псоглавец.
Если не обращать внимания на кудлатую башку волкодава с ушами торчком, сплошь в серой шерсти… Ага, не обратишь тут, как же! Короче, в остальном псоглавец был человек человеком. Телосложением он напоминал старшего караула, за вычетом изрядного брюха. Могучий торс затянут в колет из тисненой кожи – блеск крючков, пояс с бляшками; ботфорты, походная сумка… Палаш в старых ножнах и длинный кинжал довершали картину.
– Быстрого неба, сударыня, – обратился псоглавец к гарпии.
– Веселой охоты, сударь, – Келена впервые улыбнулась, обнажив аккуратные, заостренные на концах зубки.
Удосужься стражники приглядеться, они бы обнаружили, что у сцены, разыгрывавшейся перед Малыми Угловыми, появился зритель. Юная цветочница Герда вряд ли смогла бы ответить, за каким бесом ее занесло в эту часть города. Девочка, как часто случалось с ней, действовала по наитию, оставляя логику занудам. В итоге, несмотря на ранний час, она успела распродать две дюжины пунцовых роз, а сейчас наслаждалась скандалом, любуясь парочкой хомобестий.
Зрелище с лихвой стоило потраченного времени.
Девочка и не подозревала, что история, впервые коснувшаяся ее в Веселом Тупике, подступила гораздо ближе, и вот-вот Герду унесет течением к далеким берегам. А даже если бы и подозревала? Это ровным счетом ничего не меняло.
– Пр-рохвосты! – зарычал псоглавец в адрес караула.
Собакоголовый, драть его на лыко, ростом вымахал в косую сажень. Смотреть на него сверху вниз не получалось при всем желании. Тем не менее, ветеран открыл рот, желая осадить наглеца, но псоглавец его опередил:
– Статья втор-рая, пар-рагр-р-раф тр-ретий! – рявкнул он, катая в глотке опасный хрип. – По требованию подданного Реттийской короны, либо жителя дружественной страны, прибывшего с частным визитом, караульный страж обязан представиться. В соответствии с уставом он еще должен отдать честь, но, учитывая вашу нр-равственность, об этом говорить не приходится. Всякого, если он не преступник, объявленный в розыск, следует беспрепятственно пропускать в город после уплаты входной пошлины. Лица, прибывшие по официальному приглашению, от пошлины освобождаются.
«Ишь ты, „лицо“ выискалось! – ругнулся про себя старший. – Морда!» Однако вслух оскорбить псоглавца остерегся. Устав тот цитировал слово в слово. И где только выучил, сукин сын? Обычно псоглавцы ограничивались краткими, рублеными фразами – их пасть была не слишком приспособлена для долгих монологов. Но адвокат гарпии выступал, как по-писаному. В свое время он наверняка потратился на хирургическую операцию, и не одну, чтобы получить возможность связной речи в течение минуты-другой.
– Забыли? Устав? – вот теперь собакоголовый уже лаял, как принято среди его племени. – Так я напомню! И доложу, кому следует!
– А вы что, тоже подданный его величества?
– С р-рождения! – сверкнули клыки. – Доминго, сын Ворчака. Любить не предлагаю. Жаловать – придется. Судар-р-рь.
– Платите пошлину и это… – старший поскучнел и слегка усох в размерах. – Добро, значит, пожаловать. Оба. Но заниматься целительством без лицензии не советую. Имейте в виду.
– Пошлина? – изумился Доминго. – Бр-ред. Я по пр-риглашению.
Он извлек из сумки малый свиток, перетянутый бордовым шнуром, и бросил стражникам.
– Приглашен… – забубнил Тибор Дуда, развернув свиток, – на должность… в качестве соискателя… Подпись: Рудольф Штернблад, капитан лейб-стражи. И личная печать.
Обалдев, парень шевелил губами, не издавая ни звука.
– Прощеньица просим, сударь соискатель, – старший вложил в эти слова всю издевку, на какую был способен. – Не признали! Милости просим.
«Вы, случаем, не капитанский сынок? – мысленно спросил он. – Или внучек? А то, я гляжу, личиком похожи. Мириться приехали, а?» У скверной шутки были основания. Вся Реттия знала, что Рудольф Штернблад на ножах со своим сыном, лекарем при графском дворе в провинции. Сын родился в отсутствие папаши, променявшего семью на умение ловко вертеть клинком, и впитал ненависть к отцу с молоком матери. Все попытки капитана наладить отношения наталкивались на броню вежливого отказа. Столько лет, у сына виски седые, пора бы остыть, простить, ан никак…
Жаль, не всякое лыко в строку. Пошути старший вслух, и арбалетная стрела с башенки могла опоздать. Этот барбос за поносные слова уши отгрызет, и не поморщится. А свои уши, извиняюсь, ближе к телу.
– Спер-рва – дама! – гавкнул Доминго.
Он ел старшего глазами, словно желал прочесть чужие мысли.
– У меня тоже приглашение, – внезапно сообщила гарпия. Во время пикировки она молчала. – Желаете удостовериться?
– Желаем! – в полном раздрае душевных чувств гаркнул ветеран.
– Извольте.
Крылья гарпии пришли в движение, приподнялись – и из-под них на свет явились…
– Руки… У нее руки!
– Вас это удивляет, юноша? – с ледяной улыбкой осведомилась Келена Строфада, поведя бровью в адрес Тибора Дуды. – Меня тоже кое-что удивляет. Например, полная безмозглость некоторых… Впрочем, неважно.
Изящные руки, которые гарпия до сих пор прятала под крыльями, будто под плащом, добрались до вышитого бисером кошеля, висевшего на поясе. Длинные пальцы лютнистки, вооруженные когтями – впрочем, когти покрывал гиацинтовый лак, – ловко справились с застежкой.
– Вот, пожалуйста.
На пурпурном сургуче печати, украшавшей конверт, встал на дыбы единорог – герб королевского дома Реттии.
– Нижайше извиняемся, сударыня…
Тибор Дуда согнулся в глубоком поклоне, следуя примеру старшего.
– Что ж вы сразу-то не сказали?
– Да как-то не пришло в голову. Ведь меня и так должны были пустить в город. Верно, храбрые воины?
– Все верно, сударыня, вы совершенно правы, просим прощения…
«Вот же дрянь! – думал старший, глядя вслед гарпии и псоглавцу. Две фигуры, долговязая и приземистая, рядом смотрелись диковато, если бы не солнце.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8


А-П

П-Я