Теперь его слишком тонкое тело
повернулось, и он показал на радиоактивную пустыню, где скорчился Форс.
Казалось, что он увидел наблюдавшего за ними горца. Его товарищи ответили
рычанием. Двое поднялись и потопали к краю Земли Взрыва, их головы
пригнулись к камням, словно они нюхали отравленную почву. Им не
потребовалось много времени, чтобы принять решение. Чудища собрали свои
пучки дротиков, лежащие на земле, и построились в нечто, напоминающее
походную колонну.
Форс оставался на этом месте ровно столько, чтобы убедиться, что они
действительно тронулись в путь, и что какое бы табу ни было у них, оно
больше не действовало. Потом юноша устремился вперед, легко скользя своим
уверенным шагом лесного охотника к тому месту, где он оставил Люру и
Эрскина. Чудища, казалось, были не в особом восторге от такой авантюры и
сначала двигались медленно. Они шли так, словно ожидали, что под их ногами
вот-вот разверзнется западня, они надеялись, что они смогут вырваться
вперед.
Когда горец нашел Эрскина, тот с нетерпением ждал его, а Люра
пригнулась на уступе скалы и глаза ее пылали во тьме. Форс схватил
брошенное им снаряжение и выложил новости.
- Я все думал, - прервал его более медленный и более глубокий голос
Эрскина. - Мы же не понимаем оружия Древних, того, которое могло создать
эту пустыню. Сюда попала только одна бомба или их было несколько? Но в
середине такая местность должна быть опасней, чем по краям. Если мы пойдем
прямо через центр, то можем найти ту гибель, которую, по традиции,
предрекают тем, кто вторгнется в "голубые" места. Но если мы сделаем круг,
нам, может...
- Тут все дело во времени. Говорю тебе, что Чудища теперь преследуют
нас по пятам.
- Да, и они выслеживают нас по запаху. Ответ на это рядом.
Мокасины Эрскина пробороздили лужу, подняв фонтан брызг. Форс понял.
Ручей мог в конце концов оказаться для них спасением. Но с тех пор, как
дождь перестал, вода стремительно убывала, словно каменистая почва, по
которой она текла, впитывала ее как губка.
Форс пошел впереди. Его ночное зрение позволяло ему вовремя замечать
ловушки и выбирать для них обоих лучшую дорогу. Иногда только его рука
поддерживала Эрскина. Великан спотыкался, но упорно шел дальше. Воздух с
хрипом вырывался из его легких. Судороги сводили мускулы ног Форса, и он
понимал, что чувствует его друг. Но они должны подальше оторваться от
преследователей, пока те, все еще не избавившиеся от недоверия к Земле
Взрыва, двигались медленно.
Потом, некоторое время спустя, Эрскин упал и не смог снова встать на
ноги, хотя Форс позволил себе и ему немного отдохнуть. Голова его упала на
грудь, и Форс увидел, что он либо потерял сознание, либо спит с
дергавшимся от приступов боли ртом. Но хуже всего были темные пятна,
появившиеся на все еще перевязывавшей раненое плечо Эрскина повязке.
Форс прижал ладони к своим горящим глазам. Он мысленно пытался
вернуться назад - неужели только прошлой ночью они спали в городе, в
башне? Казалось, что с того времени прошла уже целая неделя. Они не могли
долго двигаться с такой скоростью, это уж наверняка. Теперь, когда он
расслабился, привалившись спиной к песчаному обрыву, он боялся, что у него
не хватит сил на то, чтобы подняться. Но он должен держаться. И еще он
подумал о еде. Как велика была эта Земля Взрыва? И что, если им придется
идти и идти через нее - идти много дней?
Но они умрут, прежде чем пройдут эти дна. Не лучше ли было сейчас
выбрать подходящее место и дать Чудищам последний бой? Он снова потер
глаза. Нельзя сейчас спать. Затем он вспомнил о Люре.
Она улеглась на краю оврага немного выше их, вылизывая лапы и время
от времени останавливаясь, чтобы навострить уши и прислушаться. Люра тоже
вздремнет, но на свой лад, и никто не сможет подойти и напасть, пока она
стережет своих друзей. Голова Форса упала на безвольную руку Эрскина, и он
заснул.

10. ПЛЕНЕН!
Пылающее солнце отражалось от маслянисто поблескивавшей поверхности
скал, вызывая у Форса боль в глазах. Трудно было все время брести и
брести, когда кишки твои грызет жуткий голод. Но они не видели никакой
дичи в этой странной пустыне. И все же он страдал не так сильно, как
Эрскин. Южанин бормотал что-то неразборчивое, глаза его остекленели.
Необходимо было вести его за руку, словно он был уставшим ребенком.
Красное пятно на его перевязанном плече покрылось коркой и засохло - по
крайней мере, он больше не терял крови, ему только нездоровилось.
Где же находился конец этой Земли Взрыва? Если они не шли по кругу,
они должны были пройти мили по этим острым как лезвие ножа кромкам оврагов
и каменистым плато. И все-таки по-прежнему, каждый раз, когда они
поднимались на очередную возвышенность, перед ними все простиралась и
простиралась эта выжженная пустыня.
- Воды... - Язык Эрскина, распухший и покрасневший, протиснулся
сквозь растрескавшиеся губы.
Все изобилие вчерашнего потопа исчезло, поглощенное почвой так,
словно его никогда и не существовало. Форс для устойчивости прислонил
великана к скале и потянулся за своей фляжкой. Он делал это медленно,
стараясь унять дрожь в своей руке. Ни одна капля драгоценной влаги не
должна быть пролита!
Воду пролил Эрскин. Его глаза вдруг сфокусировались на фляге, и он
схватил ее. Вода плеснула через его руку и вылилась во впадину на камне.
Форс с тоской посмотрел на нее, но все же не посмел выпить жидкость,
коснувшуюся здешней зараженной земли.
Он позволил Эрскину сделать два глотка, а затем силой отнял у него
флягу. К счастью, великан ослаб. Форс мельком взглянул на землю. То, что
он там увидел, приковало к себе его взгляд.
Из отбрасываемой камнем тени к пролитой воде что-то двигалось. Оно
было темно-зеленым, испещренным красновато-желтыми пятнами, и вековечное
отвращение человека к рептилиям чуть не заставило Форса обрушить на него
всю тяжесть ноги, одетой в подкованный сапог. Но он вовремя заметил, что
по земле извивалась не змея, а длинный, мясистый стебель растения. Его
расплющенный конец покрутился в воздухе и упал на капли воды, согнувшись
над влагой. Теперь и остальная часть растения выдвинулась к влаге. Форс
увидел три жестких листа, окружавших высокий колос, на котором был красный
бутон. Растение выпило воду, и всасывающий стебель поднялся и снова исчез
в листьях. Потом это фантастическое растение снова отступило в тень, и
Форс должен был гадать, было ли это на самом деле, или голод и жажда
сыграли с ним скверную шутку. Только на камне остался влажный след,
покрывавший углубление, где была вода.
Так значит, и ЗДЕСЬ была жизнь - даже если это и была чужая жизнь. От
вида этого растения у Форса как-то полегчало на сердце. Что правда, то
правда, он привык к растительности, которая пускала корни и оставалась на
одном месте. Но на этой странной земле животные вполне могли оставаться на
месте, в то время как растения разгуливали повсюду. Он посмеялся над этим
- эта мысль показалась ему очень остроумной и занятной. Они пошли дальше,
он с гордостью повторил ее Эрскину, но южанин ответил только невнятным
бормотаньем.
Их странствия продолжались и становились все кошмарнее. Форс
продвигался вперед, снова и снова поднимал Эрскина на ноги и направляясь к
ориентирам, засеченным им впереди. Было легче продолжать движение, если
выберешь скалу или одну из дюн и придерживаешься ее, как ориентира. Потом,
когда он достигал этого ориентира, впереди всегда был другой, за который
можно было так же зацепиться взглядом.
Иногда он замечал движение в иссиня-черных тенях, лежавших под
скалами и каменными навесами. Там либо скрывались колонии жаждущих воду
растений, либо там были другие обитатели этой пустыни, следившие за
путниками. Он этого не знал и не интересовался этим. Все, что ему
требовалось, это продолжать идти и надеяться, что когда-нибудь, когда они
поднимутся на очередной каменный гребень, они увидят обычную зелень своего
мира.
Время от времени Люра скрывалась из виду. Ее некогда гладкий мех стал
грубым и спутанным, а бока впали и выступили ребра. Она шла собственной
дорогой, внимательная и готовая к нападению. Если Чудища напали на их след
и двигались за ними, они все еще не подошли на дистанцию, пригодную для
нападения.
Становилось почти невозможно удерживать Эрскина на ногах. Он дважды
падал и растянулся бы во весь рост, если бы Форс не поддержал его. Во
второй раз горец упал на колени. Именно тогда, пытаясь поднять своего
товарища, Форс забыл про воду. Он все-таки поднял южанина на ноги, но
фляга его была теперь пуста.
Они пробирались через лабиринт узких, как след от лезвия ножа,
оврагов. Все овраги протянулись примерно в том направлении, которое было
им нужно, и юноши следовали вдоль них. Форс чуть ли не вдвое складывался
под тяжестью Эрскина. Он мельком вдруг уловил что-то, что мгновенно
вдохнуло в него надежду и силы. Но ведь были уже почти сумерки, и его
глаза могли сыграть с ним шутку...
Нет, это был не обман! Впереди виднелись макушки деревьев. Никогда
зрелище веток на фоне вечернего неба не казалось ему таким прекрасным!
Форс перекинул руку Эрскина себе через плечо, бросил лук, колчан со
стрелами и Звездную Сумку и сделал последний рывок.
Ему казалось, что он пролежал дни, недели, уткнувшись в мягкую землю
лицом и ощущал приятный запах прелых листьев. Он слышал свист ветра,
шелест листьев, которые были настоящими, зелеными и чистыми. Наконец, он
поднял голову. Эрскин лежал чуть подальше. Он перевернулся на спину, глаза
его были закрыты, он спал. Форс глубоко вздохнул.
Он должен вернуться и забрать лук и сумку, прежде чем наступит ночь.
Скрипя зубами, Форс попытался подняться на ноги. Странно - он впервые
заметил, что Люры не было поблизости. Может быть, она охотится... Но он
должен вернуть себе сумку! Там были все доказательства, что он преуспел в
своих поисках.
Ноги Форса заплетались, голова кружилась, и все плыло перед ним. Но
он мог двигаться по цепочке оставленных ими следов, и это было удобно. Он
потащился дальше.
Стенки первого оврага сомкнулись вокруг него. Когда он оглянулся, то
увидел деревья, но не там, где лежал Эрскин. Темнело - он должен спешить.
Голова его раскалывалась от боли. Он знал, что падает, и попытался
выставить вперед руки, чтобы приостановить падение, но только смутно
почувствовал удар, когда упал на камни. Потом на него нахлынула глубокая
чернота.
Сперва Форс почувствовал, что его грубо дергают, так грубо, что боль
от этого прибавилась к взрывам боли в голове. Затем он вынырнул из
черноты, пытаясь собраться с мыслями. В конце концов, он снова упал,
больно ударившись о камни, потом покатился. Пинок под ребра остановил его.
Его, должно быть, несли, потом бросили. Тошнотворная вонь, ударившая в
нос, подсказала, кто это сделал. Он безвольно лежал, не отваживаясь
открыть глаза. Покуда они считали, что он без сознания, он мог на время
быть в безопасности.
Его связали, запястья были сведены между лопатками, а голени связаны
вместе. Руки уже онемели, и путы врезались в кожу. Он мог только слушать и
пытаться угадать, что делали его захватчики. Они, похоже, располагались на
ночлег. Форс услышал изданное одним из них кряканье, потом поскребывание
когтей по грубой шкуре. Затем, сквозь вонь, он уловил запах дыма и
осмелился взглянуть через полуоткрытые веки. Да, они разводили костер,
который они подпитывали пучками жесткой травы, нарванной ими по обеим
сторонам оврага. Один из них вышел в круг света и бросил на землю охапку
засасывающих воду растений, все еще достаточно подвижных, чтобы попытаться
уползти.
Но их быстро схватили и зажали красные бутоны между желтыми клыками.
Чудища удовлетворенно зафыркали. Высосанные досуха растения кидали в
огонь. Форс сглотнул пересохшим горлом - его очередь следующая?
Но одно из Чудищ с нечеловеческой быстротой повернулось и вцепилось
во что-то, что извивалось и пронзительно пищало. Оно вернулось, сжимая в
каждой лапе по извивающейся добыче, потом стало колотить маленькие тела о
подходящий камень и колотило до тех пор, пока они не обмякли и не стали
неподвижными. Успех охотника возбудил зависть его сородичей. Они все
зашаркали лапами среди камней оврага, но повезло немногим.
Среди камней где-то позади себя Форс услышал быстрое движение, словно
маленькие проворные существа старались как можно быстрее убраться в
безопасное место. Самый медлительный из охотников вернулся к костру с
пустыми руками, недовольно бурча. Когда пойманных существ разложили на
камне, Форс впервые увидел, что это такое, - ящерицы! Они походили на тех,
которых он много раз видел прячущимися среди камней - но у этих головы
были какой-то странной формы. Прежде, чем он смог понять, в чем тут дело,
тела ящериц были развешаны поджариваться над огнем.
Этим были заняты четыре Чудища. Или весь их клан не решился сунуться
в Землю Взрыва, или же отряд разделился. Но и эти четверо были достаточно
скверными. Форс впервые их разглядел.
Они, вероятно, были не выше его, но тощие тела сильно увеличивали их
рост. Туго натянутая на острых костях сероватая кожа была какой-то
зернистой, почти чешуйчатой, тела были голыми, за исключением набедренных
повязок из грязного драного материала. Но их лица...
Форс заставил себя изучать и запоминать все, что он увидел. Он
попытался смотреть на все эти ужасные маски отвлеченно. Чертами они
отдаленно напоминали человеческие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29