Данг еще раз попытался вырваться из цепких пальцев женщины, которая привела его сюда, в шатер, но все его попытки не увенчались успехом.
— Цена за этого смукса объявлена, — ровно проговорила женщина. Расстиф криво ухмыльнулся, демонстрируя щербатые нечищенные зубы.
— Не та цена, чтобы принести вам удачу, джентльфем, — произнес он, по-крабьи отступая от людей и останавливаясь возле края стола так, что клетка с Тоггором оказалась между ними. Смукс доел почти сгнившую пищу, которую данг соскреб для него из давно использованного тюбика Е-рациона, и снова свернулся в шар, что было его единственным способом защиты, поскольку всего час тому назад Расстиф извлек из его когтей яд.
— На удачу я не слишком рассчитываю, — сказала женщина, выпрямившись так, что теперь она касалась данга лишь кончиками пальцев, но несмотря на легкость этого прикосновения, он все равно оставался в неволе. — К тому же, все имеет свою цену. Вы устраивали бои с этим смуксом десять, двадцать, тридцать раз, а между боями морили его голодом, чтобы он выходил на поединок тогда, когда вы пожелаете. И теперь жизненных сил в нем почти не осталось. Неужели вы предпочитаете убийство выгоде?
Темный язык данга облизал бледные губы.
— Тоггор, — проговорил он и осознал, что сказал это вслух только тогда, когда услышал себя.
Космонавт поднес запястье к лампе. В ее ровном свете проявилось окошечко расчетного устройства. Когда Расстиф увидел его, глаза у него странно заблестели. Все, что говорил пришелец, оказалось правдой. Смукс был — или остается — серьезным соперником, лучшим из всех, которых он когда-либо находил. Он хорошо помнил тот день, когда получил его из рук крепко подвыпившего члена экипажа корабля, который повысил цену на целый стеллар, поскольку хотел вернуться на корабль со смуксом, ибо тот приносил ему удачу. Но кто знал, сколько сможет прожить это существо? Расстиф был жаден, но обладал скрытым и очень коварным чутьем на все, что могло принести ему выгоду.
— Пришельцам с других миров нельзя играть в азартные игры, — сообщил он и по рассеянности потер запястье космонавта, а потом ударил ладонью по его руке.
— У нас есть лицензия на покупку, — вмешалась женщина. — Но мы не выбираем бойцов, а просто отбираем необычных животных.
Тут Расстиф широким жестом обвел остальные клетки, демонстрируя и других узников.
— Тогда выбирайте, джентльфем; у нас их тут полным-полно, как говорится, на любой вкус. Вот, взгляните, это — прыгун с Грогона, а вот вам — сухоязыкий сосун из Бейзила, а это…
— А откуда смукс, господин торговец? С какой планеты к вам поступил такой удачливый боец?
Расстиф повел жирными плечами.
— Кто знает? Когда-то он появился… а они поступают сюда очень редко. Честно скажу, таких мы продавали всего раз двенадцать. И, безусловно, эта тварь сама не готова сбежать на свою родную планету. Он сражается. Сражается, чтобы есть. Он спит. Он живет не очень хорошо, но никто не сможет обвинить Расстифа, что он грубо обращается с мыслящими существами. Так что, уверяю вас, у меня тут все в соответствии с официальными предписаниями, и если вам угодно, можете с ними ознакомиться. Вы найдете в этих предписаниях все, что вас интересует.
Данг мог бы возразить на это. Он единственный среди всех пленников Расстифа мог войти в контакт с Тоггором. Образец мышления Тоггора очень сильно отличался от его собственного, и проследить его мысли было очень сложно. Когда Тоггор пытался передать нечто более серьезное, нежели примитивные эмоциональные послания, он начинал раскачиваться из стороны в сторону. И еще данг не сомневался, что смукс обладает силой мысли намного большей, чем считал Расстиф.
Космонавт постучал по расчетному устройству указательным пальцем, и от этих щелчков существа в клетках беспокойно заерзали. Расстиф указал на свое расчетное устройство.
— Эта штука приводит его…
И тут женщина рассмеялась, и в ее смехе чувствовалось презрение.
— Эта штука приводит его в боевое состояние? Ну, и что дальше? Он ослабевает, не так ли? Кстати, это в последнем бою он лишился когтя?
Расстиф злобно прищурился. Он дерзко уставился на женщину, хотя, когда отвечал, то изо всех сил старался соблюдать вежливый тон.
— Что-то я не видел вас среди тех, кто делал ставки, джентльфем.
— И не увидите, — отозвалась она. — Но я говорю правду.
И снова Расстиф пожал плечами.
— Этот урод победил. И победит снова.
— Два стеллара, — решительно проговорил мужчина.
Данг глубоко вздохнул и вспотевшими липкими пальцами закрыл предательский рот. Два стеллара — немыслимое богатство в пристанищах отверженных, где находил себе убежище горбун.
— Два стеллара, гм… — Расстиф задумчиво проворачивал эти слова во рту, словно пробуя их на вкус. — Три. — Только сумасшедший идиот мог предложить такое — еще более повысить и без того чрезмерную цену.
— Не надо торговаться, — проговорила женщина, не повышая голоса. Она говорила спокойно, и в ее тоне не ощущалось ни грубости, ни угрозы. И все же данг съежился и низко втянул голову в плечи, чтобы не видеть ее лица. Хотя долгие годы горбун ускользал от угроз, которыми были полны его неприятные воспоминания, прежде он никогда еще не слышал такого тона. Кто же эта женщина? Наверняка какая-нибудь очень знатная дама, а ведь такие, как они даже и подумывают о путешествиях в подобную дыру. Безусловно, ее должны были принести сюда в паланкине на плечах слуги, и она должна была появиться в присутствии своей свиты. Так кто же она? Или что?
Ее приказ подействовал на Расстифа тотчас же, и он уронил кулаки на стол, а в глазах загорелись красные огоньки ярости. Данг ожидал от него глупого ора, чтобы оба убирались с глаз долой. Но он не проронил ни слова. Вместо этого его сальные маслянистые щеки вспыхнули, и он стал выглядеть так, будто подавился собственной слюной.
— Два стеллара, — повторил мужчина так же спокойно, как женщина, и чувствовалось, что его никто не принуждал вести себя подобным образом. Он тоже произнес это тоном, не допускающим возражений.
Расстиф издал звук, напоминающий гневное хрюканье, и его порозовевшие щеки побагровели. Он толкнул клетку с сидящим в ней смуксом, так что она заскользила по грязной и жирной столешнице и остановилась на самом ее крае.
— Два стеллара, — произнес он, как отрубил. С таким же успехом ему могли предложить всего лишь медяк.
Мужчина начал набирать на расчетном устройстве обговоренную сумму, переводя ее на счет Расстифа.
Клетка едва держалась на скользком краю стола. Казалось, еще мгновение, и она свалится на пол. Тощей лапкой данг схватил ее, а потом впервые горбун попытался мысленно связаться с Тоггором.
— Все хорошо. — Разумеется, любой будет намного лучше и добрее Расстифа, но это мысленное дополнительное обещание касалось женщины. Никто не смог бы солгать в мыслях так, как и в словах.
Женщина не пыталась взять клетку, как и не ослабляла хватку, сжимая в руке лохмотья данга. Вместо этого она плавно двинулась вперед, отчего данга развернуло, и он оказался у открытого входа в шатер. Затем они оба стояли в сумерках, а рядом с шатром чадило несколько факелов и ламп, создавая некоторое освещение, позволяющее разглядеть все вокруг.
Спустя некоторое время мужчина подошел к женщине.
— Какие-нибудь проблемы? — мысленно передала ему женщина, и данг без труда понял ее сообщение.
Мужчина не смог бы рассмеяться в этом мысленном разговоре, но в его ответе чувствовалась насмешка.
— Проблемы? Нет. Вероятно, он какое-то время будет озадачен, а потом поздравит себя с этой сделкой. А мне бы хотелось очистить все его логово.
— Думаешь освободить их?
Данг уловил не только слова, но и всю картину. Он словно наяву увидел перед собою лапы, ножки, как у насекомых, и щупальца, плетущие проволочную сетку, изготовляющие специальные ловушки для пополнения обитателей клеток, установленных в шатре.
— Так поторапливайтесь же — ну! Бегите же, малыши, бегите!
Данг почувствовал, как до его темной от грязи лапы кто-то дотронулся. Смукс высунул передние лапы через проволочную сетку, но тотчас же был пойман ловушкой, установленной в клетке. Как и все, находящиеся в шатре, Тоггор уловил послание и воспринял обещание за приказ.
Тяжело дыша, данг прижал к себе клетку. Но было уже поздно. Тогтор высвободился и, бросившись горбуну на грудь, вцепился всеми четырьмя коготками в его лохмотья. Данг выронил клетку, потом едва не упал, спотыкнувшись об нее — если бы сильная рука не ухватила его за костлявое плечо и не поставила на ноги так, что его крошечная фигурка вновь обрела равновесие.
Данг держал Тоггора в ладонях, даже не опасаясь быть пораненным его острыми когтями, поскольку смукс уютно устроился внутри, словно это были не ладони, а теплое безопасное гнездышко. Потом данг с трудом повернул руки к мужчине, такому высокому по сравнению с ним, что дангу пришлось болезненно вытянуть шею, чтобы увидеть его лицо, когда он протягивал Тоггора человеку, заплатившего за смукса такую баснословную цену.
— Держи его осторожно, малыш. Нам нужно дойти поскорее, чтобы мы могли накормить его, ведь он все еще страдает от голода и жажды. И… — мысленное послание вдруг стало таким ласковым и нежным, что данг изумился, ибо с ним впервые в жизни разговаривали так. — И сделай это, пожалуйста.
Поэтому он, всегда старавшийся держаться в тени, теперь двинулся вперед, выпрямив свое изувеченное тело, насколько можно. В руке он держал друга, а по обеим сторонам шли незнакомцы. И данг гордился своей миссией, словно он был таким же высоким, статным и красивым, как его спутники. Это кажется невероятным, но было истинной правдой!
Глава вторая
Они поступили мудро, когда без всяких ссор и беспорядков проходили мимо патрулей и торговцев всякими диковинами, которые, беспорядочно толкаясь в космопорту, являли собой шумную и неопрятную толпу. Данг все время старался держаться в тени, но женщина цепко держала его за лохмотья, волоча вперед до тех пор, пока они не миновали невидимую межу, сдерживающую все это разношерстное сборище в Приграничье, отделяющую их от респектабельных районов города.
Сумеречного света было вполне достаточно для данга, чтобы разглядеть звезды, словно приветствующие их небольшую группу. Прохожим, не привыкшим к необычным зрелищам за пределами Приграничья, их крохотный отряд даже казался еще более необычным. И все же ни один из космонавтов не произнес ни слова оправдания относительно их вида, и данг свободно прошел вместе со своими спутниками, словно имел полное право прогуливаться в этом месте.
Они подошли к одной из огромных гостиниц для приезжих. Широкие двери ярко освещались фонарями, а вход охраняли вооруженные стражники. Данг, вытянув шею вперед, уже было приготовился увернуться от тычка или удара, и тут заметил, что охранник, стоящий справа, решительно выступил вперед, словно намереваясь узнать о цели их визита, но тут же попятился, когда спутники данга не обратили на него ни малейшего внимания. Втроем они пересекли просторный вестибюль, окаймленный кольцом роскошных бутиков, возле которых толпились люди, и подошли к одному из транспортных блюдец. Согнувшись, данг все слышал, но ничего не видел. Они взошли на него, а все остальные попятились, уступая им дорогу. Водитель запустил двигатель, их транспортное средство устремилось вверх по спирали и вылетело в один из открытых коридоров, находящихся тремя этажами выше вестибюля. В желудке данга все перевернулось, и он то и дело проглатывал горький комок, застрявший в горле. Невидимый корпус из прозрачной пластмассы, казалось, не предоставлял никакой защиты.
Данг снова с трудом проглотил подступающую желчь, когда они остановились перед какой-то дверью. Водитель вытянул руку и надавил на пластину замка. Дверь тотчас же втянулась в стену, открывая им проход. Тоггор беспокойно заерзал и невольно начал вырываться из рук данга. Вокруг царила такая роскошь, которую он, нищее отребье, обитатель Приграничья, видел впервые в жизни. Его бесформенные ноги ступали по толстому ковру, напоминающему мягкую зеленую траву и издающему изумительный аромат.
Здесь не было ни чадящих факелов, ни ламп. Стены светились сами по себе, и это свечение стало намного сильнее, как только за ними закрылась поворачивающаяся дверь. Вдоль левой стены тянулась широкая постель, устланная мягкими подушками. Как следует осмотревшись, данг увидел подушки повсюду; они были сложены одна на другую по всему помещению, окружали со всех сторон низкий стол и двойные ряды полок, на которых стояли какие-то вещи, которые данг не успел изучить как следует, ибо женщина быстро подтащила его к столу, с которого астронавт поспешно смахнул на ковер какие-то пленки и причудливой формы кувшин.
— Поставь смукса сюда. — На этот раз женщина не стала использовать телепатию, а проговорила эти слова на торговом сленге. Затем указала дангу на освобожденное место. — Или он сбежит?
Испытывая бесконечный страх, данг облизнул сухие губы. Ведь они купили смукса. И наверняка данг понадобился им только для того, чтобы доставить его сюда. А теперь они больше не нуждаются в его бесформенном искривленном теле.
Он послушно разжал пальцы и поставил покрытое колючками существо туда, куда показала женщина.
— Оставайся здесь, — мысленно произнес ему данг. — Все будет хорошо.
Но как он может быть уверен в этом?!
Тоггор весь сжался, свернулся в шар, обвивая лапками свое мясистое тельце. Его фасеточные глаза, торчащие на стебельках на щетинистой головке, мгновенно раздробились на участки так, что он мог видеть все вокруг и был готов к нападению с любой стороны.
Мужчина подошел к клавиатуре, установленной на стене и несколько раз ударил по клавишам. От стены отделилась секция, на которой стоял поднос с огромным количеством закрытых коробочек и тарелочек. Он взял поднос и поставил его на стол, где, вжавшись в столешницу, сидел Тоггор.
— Чем он питается? — спросил на торговом диалекте мужчина.
1 2 3 4 5