— А вы не боитесь, что этот адрес известен полиции или людям из «Биотеха»? — спросил Седов, усаживаясь на стул возле печи.— Нет. Я все-таки профессионал и покупал дом даже не через третьи руки, а через тридцать третьи. Наверху две комнаты. Вы будете жить в одной, или разделитесь?— А вам какое дело? — ощетинилась Ингрид.— Если вы займете одну, то я буду жить во второй, — терпеливо пояснил Делануа, — если обе, то переберусь сюда.— Перебирайтесь, — сказала Ингрид, не глядя на Седова.— Очень хорошо. Пойдемте, — сказал он, обращаясь к Седову, — я покажу вам вашу комнату.— Я с вами, — сказала Ингрид.Делануа насмешливо посмотрел на нее:— Что, боитесь, как бы я не раскрыл перед ним всю правду о вас, о проекте «Эволют» и о Сайрусе О'Брайане? Не беспокойтесь, я это сделаю в вашем присутствии — мне будет любопытно посмотреть, как вы будете выкручиваться.— Вы псих, — прошипела Ингрид, — маньяк! Это из-за вас погиб О'Брайан, это вы сделали все, чтобы его затравили, чтобы назначили расследование. Слава Богу, нашлись в вашей помойке серьезные люди, которые разобрались, кто вы на самом деле. Шизофреник, шарахающийся от каждого куста, ненормальный, который в любом открытии видит, прежде всего, угрозу для человечества.— Если вы называете Совет Безопасности помойкой, то я с вами согласен, — кивнул Делануа, — ну, а насчет О'Брайана, проекта «Эволют» и вас — позвольте судить господину Седову. Он заинтересован в правде больше вас и больше меня. Прошу, — он сделал Седову приглашающий жест в сторону лестницы на второй этаж.Делануа отвел Седова в его комнату. Обстановка была скудная — узкая постель возле стены, столик, встроенный шкаф и утилизатор отходов. За фальш-панелью находилась крохотная душевая с циркулярным и ионным душем и санузел. Одна стена комнаты была покатой, что объяснялось ее расположением под самой крышей. Окно выходило на канал. Посмотрев в него, Седов отвернулся — мутная вода и чахлые кусты вдоль берега не способствовали поднятию настроения.Он присел на постель, гадая, сколько придется здесь побыть до того, как… что? Как Ингрид сможет освободить его? — Нам будет хорошо вместе. «Мне уже хорошо, — горько подумал Седов , — Так хорошо, как никогда не было». — Я рад, но, кажется, это не так. Ты удручен, тебе страшно. — Посмотрел бы я на тебя в моем положении. — Так не получится. Я не смогу так сделать. А вот доктор Мартенс говорила, что мне надо учиться познавать окружающий мир. Ты мне поможешь? — Пусть доктор Мартенс помогает. — Ты попросишь ее? — Отстань. Седов спустился на первый этаж, присел к столу и вяло пожевал теплый рогалик, запивая его кофе. Делануа аппетитно поедал яйца всмятку, хрустел корочкой рогаликов и вообще, казалось, был доволен жизнью. Ингрид стояла возле окна, обхватив плечи руками и только отрицательно покачала головой, даже не обернувшись, когда Седов предложил ей кофе.Допив свой, Сергей поставил кружку в мойку, развернул стул и уселся на него верхом.— Я хочу знать, когда ты вытащишь из меня это болтливое создание, — сказал он, обращаясь к Ингрид.Она не ответила, только поежилась, будто ей стало холодно.Молчание прервал Делануа.— Вы знаете, Седов, я столько лет изучал теорию О'Брайана и разработки «Биотеха», что могу ответить на ваш вопрос. Тем более, доктор Мартенс, как я вижу, находится в затруднении. Так вот: она не сможет этого сделать.— Что это значит? — спросил Седов, чувствуя, как по спине пробежал холодок.— Извлечение анимата можно было бы произвести, имея специальное оборудование, но ни достать его, ни создать не представляется возможным. Не верите мне, спросите у мисс Мартенс. Она выдает желаемое за действительное. Причем желаемое для вас, но отнюдь не для нее. Еще вариант: вы можете сдаться людям Тауберга, и анимата из вас извлекут, но вот оставят ли после этого в живых, это вопрос! Могут, конечно, и оставить. Для исследований. Вам это подходит? Думаю — нет. Альтернатива — жить будто ничего не случилось, и носить в себе анимата. — Делануа невозмутимо намазал рогалик маслом, положил сверху немного мармелада, откусил и сказал с набитым ртом, — что будет при этом происходить, невозможно даже представить…— Может быть вы прекратите жрать! — крикнула Ингрид.Подскочив к столу, она схватила масленку и шваркнула ее о пол. Масленка откатилась по ковру к печке. Делануа и бровью не повел.— Извини, Сергей. Ничего плохого не произойдет, — глухо сказала Ингрид, — анимат — это помощник, а не хозяин.— Кто знает, — пожал плечами Делануа. — Пока угроза от анимата исходит только лично для вас, Седов. В ближайшем будущем, возможно, он станет опасен и для окружающих вас людей, а в перспективе? Во что или в кого вы превратитесь? Я не пугаю вас, Седов, я лишь озвучиваю проблему, как она представляется мне. Лучший выход для вас — оставить Землю и затеряться среди звезд, но нет гарантии, что вы не вернетесь. Суицид у вас не получится — вы уже пытались. Как поведет себя анимат при непосредственной угрозе вашей, а следовательно, и его жизни, предсказать несложно, так что устранение вас, как носителя потенциальной угрозы представляется мне проблематичным. Я лично не вижу решения проблемы, но на начальном этапе формирования вживленного в вас существа можно, и необходимо, проследить, в каком направлении пойдет его развитие. Предлагаю пока не делать поспешных выводов, не придумывать всяческих кошмаров, а действовать по мере поступления информации. Разумеется, вы должны будете сообщать нам о ваших ощущениях, о малейших изменениях в психике и физическом состоянии. Конечно, это возможно, пока он не подчинит вас полностью.— Не «пока», а «если», — Ингрид присела возле Седова и взяла его руку в свою, — Сергей, я не могла сказать тебе правду. Я не могла потерять тебя и… его.— А я? — хрипло спросил Седов, — что я теряю, ты подумала?Он встал, отошел к печи и уперся головой в кафель. Стенка была теплая и гладкая. — Я не мог тебе сказать, что ты не сможешь от меня избавиться. «Смогу, если сдамся», — упрямо подумал Седов. — Процедура изъятия проходит долго и болезненно. «Если будет необходимо — я потерплю, но сказать ты мог — все равно я тебе ничего не сделаю». — Наверное, я эгоист. Я подумал, что ты будешь ненавидеть меня. А теперь ты… «А теперь я ненавижу Ингрид? Не знаю… я ничего не знаю. Я даже не понимаю, где заканчиваюсь я и где начинаешься, ты». — Мы — одно целое. «И беседуем друг с другом. Это — болезнь. Я — потенциальный пациент психиатрической лечебницы». — Ты здоров, я проверил. Ну, некоторые отклонения есть, однако я их исправлю… «Нет. Ты ничего не сделаешь, не поговорив со мной, или я сделаю все, чтобы тебя уничтожить. Я найду способ покончить с собой». — Но тогда ты причинишь боль тем, кто тебя любит. И потеряешь их. «Я их уже потерял. Неужели ты думаешь, что я стану встречаться с детьми, с друзьями, понимая, что представляю для них угрозу?» — Угрозы нет. Я их тоже люблю… «Заткнись!» Седов поднял масленку, накрыл крышкой и поставил на стол. А если сейчас схватить вот этот нож для масла и полоснуть себя по шее?— Не надо этого делать. — А если я сдамся Совету Безопасности?— Вас упрячут в исследовательский центр на всю жизнь, — сказал Делануа, вытирая губы салфеткой, — поверьте, я знаю их методы. Примерно то же самое случится, если вы свяжетесь с любым государственным институтом.Почувствовав, что еще минута, и он сорвется — закричит, начнет ломать мебель, может быть, даже изобьет Делануа, Седов сунул руки глубоко в карманы и направился к лестнице.— Что вы решили, Седов?— Ничего. Почему О'Брайан создал разумное существо? Неужели нельзя было придумать что-то типа биологической программы? Ингрид, ты понимаешь, что я свихнусь, разговаривая с ним? Насколько проще было бы, оставайся я в неведении о том, что мне предстоит.— Я не знаю, почему О'Брайан создал мыслящее существо, — ответила Ингрид, — но я не понимаю, какая разница, будет мутация твоего тела спонтанная, активизированная развитием обновленного организма, или индуцированная, то есть искусственно вызванная сознательным воздействием анимата.Седов остановился на первой ступеньке.— Послушай себя, Ингрид. Как мне может быть без разницы мутация моего тела? Моего, то есть меня, Сергея Седова? А-а… — он махнул рукой и стал подниматься по лестнице, чувствуя горечь, словно только что раскусил червивое яблоко.
Глава 33 Он пролежал весь день и всю ночь на узкой постели, глядя в покатый потолок. Анимат молчал. Два раза стучалась Ингрид, но Седов не ответил, делая вид, что спит.Часа в три ночи он спустился вниз. Ингрид не было, Делануа сидел, вытянув ноги к печке, и покуривая трубку.— Хотите выпить? — спросил он, — есть можжевеловая водка.— Он нейтрализует спиртное, — ответил Седов. — Если тебе станет легче, когда ты примешь алкоголь, я не буду этого делать. Ничего не ответив, Седов выпил стакан воды и поднялся к себе. Ночью он задремывал на несколько минут — спать он боялся, потому что не знал, что увидит во сне. Голода и жажды он не испытывал. Не хотелось ни курить, ни даже выпить. Не хотелось ничего, кроме, как лежать в темной комнате, будто в могиле. Под утро он забылся сном, но, вопреки его страхам, снилось что-то хорошее и радостное. Только в далеком раннем детстве он чувствовал себя таким же беззаботным, как в этом сне. К сожалению, когда он проснулся, в памяти ничего не осталось. Однако ощущение наступившего праздника не оставляло его. Седов вспомнил, как лежал вчера в отчаянии и удивился. Это же то, чего он хотел — конец рутине, конец бессмысленному существованию. Надолго, или нет, но новые впечатления ему гарантированы. Ну, а если анимат все-таки, подгребет его под себя, то есть слабая надежда, что первым изменится сознание и остальных изменений он уже не почувствует. — Как это: подгребет? «А ты не подслушивай. А то в угол поставлю», — подумал Седов и удивился, что перестал воспринимать анимата, как врага. В самом деле, он-то в чем виноват? Вытащили из уютной ванны, пересадили в чье-то прокуренное, проспиртованное, изломанное тело, не спросив согласия. — «Есть хочешь?» — Я, как ты. А как это: в угол поставлю? «Это я пошутил. Но если ты меня достанешь — не буду с тобой разговаривать». — А как это: достанешь? — Учись понимать по смыслу фразы , — отрезал Седов.Он умылся холодной водой, удалил проросшую щетину гигиеническими накладками и спустился на первый этаж.Ингрид и Делануа сидели за столом, стараясь не глядеть друг на друга. Делануа поглощал рогалики с какао. Ингрид размазывала по тарелке овсяную кашу. Оба посмотрели на Седова с ожиданием.Сергей не слеша набрал программу, дождался, пока в лотке появится яичница с беконом и тосты, присел к столу и лишь тогда обнаружил, что от него чего-то ждут.— В чем дело? Я должен что-то сказать? Или у меня уже выросли рога? Ах, да — с добрым утром. Ингрид, ты плохо выглядишь. Господин Делануа, а вам не надо бы злоупотреблять водкой по ночам.— Я не спала всю ночь, — сдерживаясь, ответила Ингрид, — в отличие от тебя.Седов пожал плечами и отправил в рот кусок яичницы.— Я-то при чем?Ингрид вскочила из-за стола, скомкала салфетку и швырнула ее в тарелку.— Как ты можешь? Я ведь извинилась!— Беда многих людей в том, что, извинившись, они считают инцидент исчерпанным, — негромко сказал Делануа. — Вы изменили, чтобы не сказать, испортили ему жизнь. А заодно и мне, и себе и, возможно, всем. Абсолютно всем. Если выкладки О'Брайана верны — изменится все человечество, но вот со знаком плюс или со знаком минус, это неизвестно.— Вы лекции читать не пробовали? — сдавленным от ярости голосом спросила Ингрид, — у вас здорово получается.— Хватит! — Седов легонько пристукнул ладонью по столу, — я принял решение. Я остаюсь здесь и попробую жить с этим, — он ткнул пальцем в грудь, — как его? — Ты обещал придумать мне имя. — Аниматом, — подсказал Делануа.Ингрид рухнула на стул и закрыла лицо руками. Плечи ее затряслись. Стараясь не смотреть на нее, Седов и Делануа закончили завтрак.— Ты будешь кофе? — спросил Седов у Ингрид.— Да, пожалуйста, — она ладонями вытерла лицо и попыталась улыбнуться, — Сергей, я тебя здорово подставила. Не знаю, простишь ли ты, но я… в общем… я клянусь, что…— Не надо клятв, не надо громких слов, скажи, что любишь, и забудем ссоры, — продекламировал Седов и улыбнулся, — так ты будешь кофе?После завтрака Делануа вышел, как он сказал, осмотреть окрестности. Седов заметил, как он складывал в рюкзак датчики движения, лазерные и тепловые сенсоры и понял, что Делануа хочет обезопасить их убежище, насколько это возможно.Ингрид попыталась выведать у Седова, что он собирается делать, но Сергей отправил ее спать, заставив выпить рюмку коньяку — после бессонной ночи лицо у нее было серое, а под глазами обозначились темные круги.Оставшись один, он прошелся по холлу, потрогал печь — в доме было прохладно. Видимо, Делануа экономил и не прогревал дом сверх меры. Выйдя на крыльцо, Седов огляделся. В отдалении, на правом и левом берегах канала стояли почти такие же домики с красными крышами и ветряками. Седов спустился к воде и присел на вбитую в берег сваю. День был пасмурный, но дождя не было. Облака висели низко, будто готовы были лечь на землю и накрыть, как теплым одеялом.— Я придумал тебе имя, — сказал Седов.— Какое? — тотчас отозвался его постоялец.— Я буду звать тебя Мук. — М-м… а что это означает? — Был когда-то такой же, как ты, маленький и приставучий. — Да?— Седову послышалось сомнение в вопросе, — но он был хороший? Я — хороший . — Это мы еще посмотрим, какой ты, но Мук был хороший. — Ладно, тогда я согласен. — У меня прямо камень с души свалился, — усмехнулся Седов, — что я должен делать? И вообще, как все будет происходить? — Мне надо учиться, я почти ничего не знаю. Седов задумался.Вряд ли я подойду на роль учителя. — Мне будет достаточно, если ты будешь слушать образовательные программы или смотреть их. Только глаза не закрывай. Мне нужны знания по биологии, медицине, философии, социологии. Это для начала. — И все? — Пока этого вполне достаточно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36