Возможно, это и к лучшему.
Вале он теперь помочь, к сожалению, ничем не может. Бабкин дар врачевания Павлу не передался. Оставалось только надеяться на врачей. Но это уже потом. После того, как он еще раз съездит в Глинск.
Дар врачевания…
Одна интересная деталь, которую Павлу удалось почерпнуть из дела Карасевой, молнией вспыхнула в мозгу. Он как-то не уделил ей сразу должного внимания, а зря.
Он вспомнил, что к делу прилагались записи бесед с Матвеем Сабуровым, а также протоколы допросов свидетелей по делу о пропаже Анны Антиповны. В них речь шла о книге заклинаний и заговоров, которую при жизни Карасева берегла пуще глаза. Никто не знал, где она ее хранила, но точно не на Путейской. Как следовало из показаний соседей, пока Нюрку по ночам катали на черных «воронках», дома у нее устраивались обыски с одной-единственной целью: найти вожделенную книгу. О существовании книги, как уверяла Катя, изначально знал только Матвей. Он и донес куда следует. Однако книгу не нашли ни при жизни Карасевой, ни после ее исчезновения.
И тут Павел понял. Бабка не успела передать ему свой бесценный дар исцеления на словах. Но, как говаривал великий учитель Акира-сан, человек, которому удается обрести книгу знании, может быстро постичь умение целительствовать и даже поднимать людей со смертного одра. Так вот чем интересовалась наследница Матвея, когда брала из городской библиотеки папки с личными делами своего опекуна и его бывшей возлюбленной! Вот за чем охотился сам Матвей, блуждая по лесу и не зная, что в итоге найдет вовсе не сокровище, а собственную смерть на дне волчьей ямы! Но зачем эта книга темным? Ведь не спасать же людей они собрались. А впрочем, ничего сложного. Знания, заключенные в ней, можно использовать как во благо, так и во вред. Что такое, например, нож? Бездушный, бессмысленный инструмент, который может стать и скальпелем в руках хирурга, и тесаком за поясом убийцы.
Ткачев сжал кулаки. Нет уж, дудки! Им не заполучить этой книги! Он не позволит!
Внезапно Павел остановился и посмотрел на талисман. В запале он не заметил момента, когда тот снова начал действовать. Теперь же оберег уже завершал свою работу, энергия возвращалась в кокон. Выходит, вспомнить о книге Ткачеву помогла серебряная пуля. «Спасибо, бабушка, — прошептал Павел. — Я обязательно выполню твою последнюю волю. Я вернусь в Глинск».
Еще раз сопоставив все детали, Павел больше не сомневался, что кольцо вокруг него сжимается все сильнее. Здесь, в Москве, у приемной дочки Матвея свои люди. А скорее всего, и не люди, а эти. Ткачев не сомневался, что они следят за ним, значит, теперь придется быть вдвойне осторожным, чтобы не подвести под удар не только себя, но и тех, кто так или иначе связан с ним. Женю, например, который пока остается в Москве. Надо действовать, и немедленно.
— Алло, Женька, привет, — энергично поздоровался Павел, услышав в трубке мобильного заспанный голос. — Извини, что ни свет ни заря. Дело безотлагательное.
— Н-да… понимаю… — с трудом ворочая языком, выговорил Женя. — Уже примчался? В больнице был?
— Да, отсюда и звоню. Ситуация осложняется. Ты должен немедленно уехать из Москвы. На пару недель.
— Куда еще? Да и с какой радости?
— Куда угодно. На отдых.
— На отдых? — мигом оживился Женя. — Если за твой счет, то хоть завтра. Если можно, на Карибы.
— Перебьешься Турцией. Деньги переведу на твой счет. Какой, ты знаешь. — Павел опасался, что телефон прослушивают, и потому говорил отрывисто, не вдаваясь в подробности. — Паспорт себе сделаешь у Вадима. Пусть уложится за день. Возьми горящую путевку, и чтобы послезавтра тебя здесь не было. Все объясню потом. Отбой.
Вот так, кратко и четко. По-военному.
«Ничего, пусть парень отдохнет. Развлечется, повеселится, за прекрасными ныряльщицами поухаживает…» — думал Павел. Самого его ждали куда менее радужные перспективы. Ровно в полночь отходил поезд на Глинск, а до тех пор Павлу надо было, во-первых, дожить, а во-вторых, выработать четкую и внятную стратегию расследования темных глинских делишек…
* * *
В пять утра тяжелая дверь купе, лязгнув, отъехала в сторону.
— Вставайте, молодой человек! — проводница энергично потрясла Павла за плечо. — Через полчаса Глинск!
Сон как рукой сняло. Павел повернулся на бок на верхней полке, спустил одну ногу…
Внизу недовольно всхрапнул сосед в тренировочных штанах. Дежа вю. Павлу показалось, что он попал в дурной, навязчиво повторяющийся сон. Все это с ним уже когда-то было. А может, не с ним… С кем же? С Полом Тэйлором, агентом английских спецслужб, рыцарем Ордена Иерархии?
Осторожно, стараясь не шуметь, Ткачев спустился на пол, при тусклом свете крохотной лампочки в изголовье узкого ложа вытащил из бокового кармана рюкзака тюбик пасты и зубную щетку. Надо сходить умыться.
Туалет, конечно, отличался условиями от комнат отдыха «Президент-отеля» и «Националя». Из железного крана шел только кипяток, бумаги не было и в помине, на полу стояли лужи.
Ну и что? Разве это помеха для настоящего мужчины, который хочет выглядеть на все сто накануне решающей битвы? Будет нужда — и шилом побреемся…
Поезд начал тормозить. Подхватив рюкзак, Ткачев поспешно устремился в тамбур. Проводница открыла дверь, подняла ступеньку, выпуская одинокого пассажира на влажный утренний перрон города Глинска. Уверенным шагом Павел пересек привокзальную площадь и, привычно нашарив в кармане полтинник, уселся на переднее сиденье такси, небрежно сообщив водителю пункт назначения:
— Гостиница «Турист».
* * *
Катя задумчиво помешивала кофе в изящной маленькой чашечке. Переварить информацию, полученную от Павла, оказалось нелегко.
Этот странный человек ворвался в ее тихую и размеренную жизнь как ураган, выхватил из привычной атмосферы пыльных библиотечных полок и скучной телефонной болтовни с подружками. Невероятная история его семьи, которой раньше Катя интересовалась исключительно с научной точки зрения, благодаря Павлу внезапно ожила, завертелась вокруг таинственным и пестрым круговоротом. Миф стал реальностью, фантастическая сказка — жизнью. Что говорить, Павел заинтриговал ее, увлек в мир опасных приключений. И держался он как настоящий джентльмен. Красиво, но без показухи тратил деньги, умел постоять за себя… Их отношения оставались вежливо-неопределенными, Катя не позволила себе (и ему, разумеется) ничего лишнего. Однако где-то в глубине души, быть может, даже сама того не подозревая, девушка надеялась, что история их знакомства будет иметь продолжение. И это несмотря на то, что среди всего прочего она узнала сегодня о существовании Вали. Московская подружка Павла в больнице, в тяжелом состоянии, именно к ней он ездил прошлой ночью. Что ж, не в характере Кати строить далеко идущие планы. Ей хорошо с ним здесь и сейчас. И она готова помочь, чем сможет.
— Я постараюсь поискать по своим каналам, — пообещала Катя, когда Павел закончил излагать свою теорию о волшебной книге заклинаний, которую оставила после себя его бабушка и за которой, по словам Ткачева, охотится едва ли не все взрослое население Глинска. — Одно могу пообещать точно: данные на воспитанницу Матвея мы достанем по базе.
— Милицейской, что ли? — недоверчиво протянул Павел. — В отделение влезем? Или, может, хакерством займемся? Может, компьютер надо купить? Ты только скажи.
— Нет, это лишнее. У нас в библиотеке свои компьютеры есть. Там сведения на жителей города — архивы ЗАГСов и РЭУ. Помогаем им с переводом данных в электронный вид. Я могу попробовать посмотреть прямо сегодня вечером.
— Слушай, давай я подъеду после работы, вместе посидим, может, что и откопаем, — с готовностью предложил Павел.
— Наверное, не получится, — покачала головой Катя. — У нас спецхранилище, тебя не пропустят. Лучше я сама.
— Ладно, — не стал спорить Павел. — Буду ждать возле библиотеки. В случае чего звони на мобильник — вдруг управишься раньше.
Катя кивнула, одним глотком допила кофе, поблагодарила и стала протискиваться к выходу. Павел поймал ее кисть, горячо пожал.
— Кать, спасибо тебе, что ты так со мной возишься, — тихо проговорил он.
— Да ладно, обращайся.
— Слушай, давай, когда все закончится, отметим это как-нибудь?
— Да мы и так каждый день отмечаем. Я с тобой уже столько раз в ресторанах была, сколько за всю жизнь не удавалось…
Проводив Катю до библиотеки, Павел решил нанести визит давешнему знакомому — лейтенанту Мегрелову. Уже знакомая дорога до отделения заняла пятнадцать минут. Дежурный, выполняя свой воинский долг, а заодно оберегая начальство от излишних волнений, под разными предлогами пытался не пропустить незваного посетителя, говоря, что Мегрелов занят, вышел, обедает и его вообще нет, но под сокрушительным натиском Ткачева был вынужден сдаться.
Лейтенант сидел за столом у зарешеченного окна и потягивал из кружки с золотыми петухами какую-то темную жидкость. Завидев Павла, Мегрелов ухмыльнулся, словно появление заявителя вовсе не было для него неожиданностью, понимающе кивнул и полез в ящик стола.
— Здравствуйте, здравствуйте, гражданин Ткачев, — поприветствовал он Павла. — Что, уже вернулись из столицы?
Лицо Павла сохранило непроницаемое выражение. Конечно, менты знали, что он уехал той ночью. Не иначе сладкая Раиса Юрьевна потрудилась. А может, и сами расстарались — до автовокзала проводили, а Павел ничего и не заметил, мысли другим были заняты.
— Да вот зашел поинтересоваться, как идет расследование по моему делу.
— Расследование! — фыркнул лейтенант. — Только заявление написали — и уже результаты подавай!
— Это надо понимать так, что результатов нет? — холодно проговорил Павел.
— Видите ли, гражданин, — внезапно перейдя на официальный тон, произнес Мегрелов. — Мы действительно за эти сутки провели серьезную работу.
«Издевается он, что ли?» — не понял Павел и скептически переспросил:
— Неужели нашли что-нибудь?
— Зря иронизируете. Нашли… Еще как нашли. Мы тщательно проверили приметы преступников, которые вы указали, сравнили с фотороботом, вами же составленным. Одним словом, опознали одного из тех, кто, по вашим словам, вечером в понедельник коварно покушался на вашу персону.
— Прекрасно!
— Правда? Я лично ничего прекрасного не наблюдаю. Неувязочка получается, гражданин Ткачев. Ну-ка, посмотрите внимательно на этот снимок.
С этими словами лейтенант, словно фокусник, извлек откуда-то снизу цветную фотографию и небрежным жестом бросил ее на стол перед Павлом.
Одного взгляда оказалось достаточно. На фото был тот самый жилистый, с которым Павел позавчера разбирался в парке.
— Вам знаком этот человек? — задал вопрос Мегрелов.
— Конечно! — обрадовался Павел. — Это один из тех троих, что напали на меня. Никаких сомнений. А остальные? Их никто не опознал?
— Неувязочка получается! — повысив голос, повторил лейтенант. — Этот человек — местный криминальный авторитет. По кличке Щегол. Так вот. Он был убит в прошлом году во время бандитских разборок.
— Что?!
— Убит и похоронен. При большом стечении народа. У него есть могила.
— Но этого не может быть!
— Вас что, на кладбище отвезти? Или все же поверите мне на слово?
Павел молчал.
— Подозреваю, что другие двое — из той же славной когорты, — продолжал Мегрелов. — Так что ничего не склеивается, гражданин Ткачев. Либо вы что-то путаете, либо специально липовые приметы нам подсовываете. Следствие в заблуждение вводите. И тут возникает законный вопрос: зачем? Не знаю, может, у вас какие-то интересы особые имеются, расчет, так сказать… Меня это не касается. Только за дачу ложных сведений у нас в стране ответственность предусмотрена. Уголовная, между прочим.
Павел смешался. Он был готов поклясться, что дрался именно с тем человеком, который, слегка прищурившись, глядел на него с фотографии. Мегрелов, очевидно, заметил смятение Ткачева, поднялся, подошел к сейфу, отпер его и вытащил пухлое дело.
— Э-хе-хе, — вздохнул он. — Что за народ пошел такой недоверчивый… Смотрите, специально ради вас из архива поднял. Щегол, он же Щеглов Юрии Андреевич, 1975 года рождения. Так, ну здесь про его предыдущие подвиги, это вам неинтересно. Вот. Заключение судебно-медицинской экспертизы, копия свидетельства о смерти. Убедил я вас? Или еще квитанцию на гроб предъявить?
— Нет, спасибо, — тихо отозвался Ткачев. — Извините. Я заберу заявление. Похоже, произошло какое-то недоразумение… Благодарю за помощь.
Павел вышел на залитую солнцем улицу и медленно побрел по тротуару. Он знал, что не мог ошибиться, и теперь тщетно искал объяснения произошедшему. Выходит, он сражался с мертвецом. Но тот выглядел и вел себя словно был вполне живой. И под ударами гнулся, и боль испытывал; правда, дрался уж слишком хорошо, чертовски хорошо, словно выпады Павла наносили ему гораздо меньший ущерб, чем должны были бы. Тогда Павел объяснил себе это тем, что жилистый находится под действием какого-то препарата или наркотика, снижающего порог чувствительности. Теперь же оказалось, что дело совсем в другом…
Ткачев решил пока не делиться своими догадками с Катей. Она и так не слишком верит в то, что он ей рассказал. Если же ко всему еще и мертвого Щегла добавить…
Вечером, к назначенному времени, Павел подошел к библиотеке, и Катя вынесла ему распечатку, в которую Ткачев углубился, устроившись на лавочке в прохладном скверике за библиотекой.
Сведений оказалось немного. Лариса Кирьяш, урожденная Сабурова, воспитанница и наследница Матвея, давно разменяла пятый десяток. Официально состоит в браке с Николаем Кирьяшом. Владеет службой знакомств под названием «Салон связей» и прядильной фабрикой, а также развлекательным комплексом «Сатурн», местной радиостанцией, тремя многотиражками, десятком магазинов и двумя супермаркетами (ого, и такие в Глинске есть!), автосервисом и пятью бензоколонками. Кличка в криминальных кругах — Лариска или Бригадирша.
— Это все? — поинтересовался Павел. — А ничего более личного, вроде привычек, круга знакомств, адреса, телефона, врагов, любовников?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13