https://wodolei.ru/catalog/vodonagrevateli/nakopitelnye-200/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 




Георгий Сергеевич Мартынов
Сто одиннадцатый





Георгий Сергеевич МАРТЫНОВ.
СТО ОДИННАДЦАТЫЙ
(хроника н…ских событий)





ГЛАВА 1

(вместо пролога),
о том, что случилось в ночь на 10 января по московскому времени, в трех с половиной миллиардах километров от Земли
Впереди – чёрное небо, усеянное бессчётными огоньками немигающих звёзд. Самая яркая из них, если наблюдать за нею месяц за месяцем, заметно перемещается, тогда как все остальные неподвижны и не изменяют своего взаимного расположения. Но это и не звезда, а планета Нептун.
Позади – то же чёрное небо с такими же огоньками звёзд, которое не затмевает своим блеском далёкое Солнце. Оно уменьшилось за время пути в несколько раз и кажется теперь меньше теннисного мяча.
Там же позади, невидимая из-за близости к солнечному диску, осталась покинутая более двух лет назад родная Земля. И огромная планета Уран, изменившая могучим полем тяготения траекторию полёта автоматической межпланетной станции, направившая её к Нептуну – цели полёта.
Уран выполнил свою роль, и теперь расстояние между ним и станцией увеличивается почти на два миллиона километров каждые двадцать четыре часа.
Уран давно не виден. Нептун ещё трудно найти среди звёзд. Вокруг чёрная бездна, и нет этой бездне ни начала, ни конца.
Но пути, по которому с третьей космической скоростью летит ракета, начало было – на Земле, и будет конец – возле Тритона, спутника Нептуна, одной из крупнейших «лун» Солнечной системы, превосходящего своими размерами планету Меркурий.
Конец только через много месяцев, а пока полет в пустоте, в скучном однообразии.
Но скучать некому. Автоматическая межпланетная станция, направленная учёными Земли, чтобы с близкого расстояния «осмотреть» Тритон, исследовать его атмосферу, измерить напряжённость магнитного поля и разрешить множество других вопросов, возникших у астрономов, летит без экипажа. На ней только приборы и электронно-вычислительные машины. Бесстрастно, точно и неутомимо выполняют они составленную на Земле программу полёта, аккуратно посылая радиограммы с результатами наблюдений.
Огромное тело ракеты, которой солнечные батареи придают некоторое сходство с самолётом, снабжено «глазами» – четырьмя телеобъективами, чутко реагирующими на малейшее изменение в окружающем пространстве. Этим «глазам» помогают локаторы, непрерывно прощупывающие лучами путь впереди ракеты. И те и другие сообщают обо всем, что «видят», главной электронно-вычислительной машине ЭВМ-1, управляющей полётом и всеми процессами, происходящими внутри станции. Сделано все, чтобы защитить станцию от любой случайности.
Пока объективам и локаторам нечего зафиксировать для передачи на Землю, радиограммы содержат только краткую сводку о режиме внутри станции – температуре, давлении, состоянии бортовых систем и механизмов. И об интенсивности космических частиц.
Так продолжается месяц за месяцем.
Последняя радиограмма, содержавшая хоть какие-то данные, помимо внутреннего режима, была передана, когда станция пролетала мимо Урана, в нескольких миллионах километров от гигантской планеты. Следующая будет послана в конце пути. А сейчас передавать нечего. Вокруг станции нет ничего. Нет и не может быть. Пространство между орбитами Урана и Нептуна практически пусто.
Это хорошо знают в координационно-вычислительном центре управления полётом. Но ежедневно дежурный оператор аккуратно заносит в журнал очередную радиограмму со станции, заносит одни и те же данные, не пропуская ни одной цифры кода, хотя месяц за месяцем эти цифры почти не меняются. Почти – потому что различно число зарегистрированных космических частиц.
Записи в журнале внимательно прочитывают учёные. Прочитывают каждый день, несмотря на то, что знают заранее – ничего нового в журнале нет.
Нет и не может быть!
Потому что:
ПРОСТРАНСТВО МЕЖДУ ОРБИТАМИ УРАНА И НЕПТУНА ПУСТО!
Учёные совершенно уверены в этом, но все же читают записи, потому что они всегда помнят: «А вдруг!…» А вдруг что-нибудь произойдёт вопреки вероятности, вопреки знанию и опыту.
Космос всегда может преподнести самый неожиданный, самый невероятный сюрприз!
И настал день, когда «А вдруг!» неожиданно превратилось в реальную действительность.
Только что была «привычная» для телеобъективов, локаторов и ЭВМ-1 чёрная пустота, усеянная огоньками немигающих звёзд. Вот только что сейчас, какую-нибудь секунду назад…
Только что не было ничего, кроме блестящих точек, от которых ощутимо отделяла ракету безграничная бездна пространства, непостижимая пустота космоса…
И вдруг все исчезло!
«Глаза» станции не видят больше ни одной звезды. Пустота космоса перестала быть чёрной, она засияла ровно и сильно, заполнив сверкающим блеском все!
Нечто исполински огромное мгновенно закрыло пространство впереди ракеты, несущейся прямо в центр этого «нечто»…
Бортовые системы станции все же успели составить и начать передавать на Землю экстренную радиограмму. Успели начать, но… не успели закончить. К Земле ушло всего полтора слова: «Возникло пре…»
А все остальное, вместе с самой станцией, исчезло в огненной вспышке, прочертившей в плотной среде того неведомого, что встало на пути ракеты, ярко блеснувшую узкую полоску, подобную тем, которые испокон веков видят люди, когда в атмосферу Земли врезаются метеориты.
Сложное, прекрасное в своём совершенстве творение разума и труда, очередной разведчик науки, созданный и отправленный людьми в бездну космоса, внезапно прекратил существование, превратившись на несколько секунд в падающую звезду.
В координационно-вычислительном центре автоматический приёмник, постоянно настроенный на частоту передатчика межпланетной станции, принял внеочередную и, как оказалось, последнюю радиограмму, заключавшую в себе только полтора слова.
А когда после получения этого отрывка прошло двадцать четыре часа бесплодного ожидания, в центре вынуждены были констатировать факт гибели станции и неудачу очередного космического эксперимента.
– «Пре…» может означать только «препятствие», – сказали учёные. – Видимо, ракета врезалась в астероид, случайно залетевший за орбиту Урана и случайно же оказавшийся на её пути. Хотя и в этом случае остаётся непонятным, почему этот астероид, или крупный метеорит, своевременно не заметили локаторы. Они должны были заметить его на расстоянии, достаточном для любого манёвра. Ведь только вчера станция радировала о полной исправности всех своих агрегатов.
Вот и все!
На газетное сообщение особой реакции не последовало. В длинном списке космических экспериментов неудачи случались и прежде. Они были очень редки, но неизбежны, как в любом большом деле, тем более таком, как завоевание человеком Солнечной системы.
Учёные, инженеры и рабочие приступили к созданию другой станции, которая должна была последовать по тому же маршруту и с тем же заданием. И как всегда бывает, эта вторая станция была более совершенна, чем первая. Кроме того, повторение роковой встречи практически исключалось. Учёные не сомневались в том, что на этот раз эксперимент увенчается успехом. Ведь первая станция погибла явно случайно, настолько, что даже причина её гибели осталась загадочной. Два раза такая случайность никак не могла повториться.
И не было, казалось, никакой надежды на разгадку тайны катастрофы первой станции.
Казалось до тех пор, пока Человечество не поняло, что случилось в Солнечной системе и что произошло в точке пространства, где на пути посланца Земли возникло препятствие, своевременно не замеченное очень чувствительными и совершенно исправными локаторами.
А когда все стало ясно, многие, а в особенности астрономы пожалели о том, что в ту ночь на 10 января 19… года ни один телескоп не был обращён в сторону Нептуна, что ни в одной обсерватории не возникло необходимости в наблюдениях или, что было бы ещё лучше, в фотографировании звёзд в том направлении, по которому удалялась от Земли сама уже ни в какой телескоп не различимая автоматическая межпланетная станция, удалялась навстречу гибели.
Никогда и никем не виденную, очевидно неповторимую, картину появления загадочного «препятствия» на пути ракеты так и не наблюдал никто.
А ведь как бы это ни казалось невероятным, её, эту картину, можно было УВИДЕТЬ и НАБЛЮДАТЬ!
Несмотря на расстояние в ТРИ С ПОЛОВИНОЙ МИЛЛИАРДА КИЛОМЕТРОВ!
Отполированные почти до зеркального блеска темно-вишнёвого цвета панели пульта отражают двенадцать сферических экранов, расположенных перед ним правильным полукругом. На пульте очень мало приборов. Вытянутые во всю его длину, чередуются прямоугольные и овальные рамки из материала чуть более светлого тона. Между ними по четыре – пять кнопок, тумблеров или маленьких рукояток с чёрными, жёлтыми и белыми головками.
Каждый экран до двух метров в диаметре. Их ряд тянется на сорок, сорок пять метров. Узкие рамы, сделанные из того же материала, что и весь пульт, такого же, как и он, темно-вишнёвого цвета, создают впечатление ряда огромных иллюминаторов.
Перед пультом не то кресло с низкой спинкой, не то очень короткая кушетка, обитая рыхлым материалом вроде бархата или плюша. «Кресло» передвигается вдоль всего пульта, бесшумно и плавно скользя словно по невидимым рельсам. Сидящему в нем не надо пользоваться какими-либо кнопками или рукоятками, чтобы привести в действие механизм. «Кресло» движется как бы само собой, подчиняясь биотокам.
К краю пульта сдвинуты ещё четыре таких же «кресла».
Экраны – «иллюминаторы» как будто висят в воздухе; стен, на которых они находятся, не видно, они прозрачны. Такой же прозрачный потолок позволяет хорошо видеть звезды на матово-чёрном фоне неба. Две из них сразу обращают на себя внимание величиной и блеском. Та, что ярче, висит бледно-жёлтым диском в неимоверной дали космоса, но свет её даёт даже тени. От другой теней нет, хотя она и очень близка.
Пол в помещении пульта матовый, все того же цвета переспелых вишен. В нем, как в пушистом ковре, не отражается абсолютно ничего.
В пяти – шести шагах позади «кресла», точно врезанный в пол, довольно большого размера овальный бассейн, ничем не ограждённый. Вода в нем бледно-голубая, как бирюза, и поверхность её находится почти вровень с полом.

Сквозь стены видны снаружи двенадцать металлических ажурных мачт, увенчанных на четырехсотметровой высоте тремя медленно вращающимися решётчатыми чашами-антеннами каждая. Тридцать шесть антенн связаны с двенадцатью экранами в помещении пульта.
На экранах нет никаких изображений, они пусты и на слегка зеленоватых поверхностях – ни искр, ни точек, которые могли бы указывать, что установка в целом включена.
Мачты, как и экраны, расположены полукругом в непосредственной близости к зданию, в котором находится пульт. Их основания скрыты в густых зарослях растений с длинными узкими листьями, которые светятся то зелёным, равномерно переливающимся светом, то синеватым, то жёлтым.
Вдали виднеются другие здания, которые также не имеют ни дверей, ни окон.
Всюду ничем не нарушаемая тишина и отсутствие движения, если не считать непрерывного вращения решётчатых антенн там, наверху.
Но это, возможно, только впечатление…
Дробно рассыпаются щёлкающие звуки, и на пульте, с правой его стороны, вспыхивает крохотный рубиновый огонёк сигнала.
«Кресло» плавно передвигается и останавливается напротив этого места. Сидящий в нем одновременно нажимает на одну из кнопок, переключает тумблер и передвигает две рукоятки, одну чуть влево, другую немного вверх. В овальной рамке загорается небольшой экран, и в жёлтой его глубине появляется… назовём ЭТО головой, так проще.
Из крохотного отверстия над экраном раздаётся негромкий голос:
– Во имя жизни!
– Во имя жизни! – отвечает сидящий в кресле. – Я давно жду!
– Только что раскодированы записи со всех тысячи ста восьмидесяти шести сторожей верхних слоёв.
– Зачем ты вызвал меня?
– К сожалению…
– Метеорит?
– К сожалению, хуже. Много хуже!
– Говори!
– В самый момент выхода…
– Погибла жизнь?
– К счастью, нет. Но несомненно искусственное происхождение…
– Тогда не вижу несчастья! Наоборот!
– Оно погибло! Восемнадцать ближайших к месту встречи сторожей верхних слоёв успели заметить и зафиксировать…
– Скорость? Время?
– Две с половиной секади и немного больше двадцати четырех арэ. Несущественно.
– Если так, сторожа верхних слоёв должны были успеть зафиксировать не только наружное, но и внутреннее. Две с половиной секади! Это для них очень много.
– Они это сделали.
– Степень совершенства определена?
– Между пятнадцатью и шестнадцатью.
– Так низко! – В голосе разочарование и грусть. – Опять и опять – так низко! Будет ли наконец удача! Или мы обречены на поиски того, что не существует? Где снимки?
– Будут доставлены вам после полной расшифровки объекта.
– Но что-нибудь уже известно?
– Автоматика. Простейшая система связи на электромагнитных волнах. Реактивное движение. В момент гибели не было – инерция. На нескольких деталях внутренних механизмов отчётливо видна совершенно одинаковая надпись. Вот её снимок.
На экране появляется строчка из двух слов. Сидящий у пульта молча рассматривает её несколько секунд.
– Странно! Неужели это буквы? Буквенная письменность! По-моему, это уже не шестнадцатая степень, а много ниже, порядка двадцатой.
– У нас определена шестнадцатая. И даже, возможно, пятнадцатая. Думаю, вы ошибаетесь. Но, как бы там ни было, это жизнь! Нельзя говорить о полной неудаче!
– В этом ты прав! Это жизнь и это разум! Начинаю поиск во всех двенадцати секторах. Передай об этом! Удалось определить, с какой стороны оно явилось?
– Со стороны центра системы.
– Ускорьте полную расшифровку! Проверьте все ленты, со всех восемнадцати сторожей верхних слоёв, на указание направления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28


А-П

П-Я