Дикие карты – 02

OCR Денис
«Редактор Джордж Р. Р. Мартин. Дикие карты. Книга 2. Козырные тузы»: Эксмо, Домино; Москва; 2005
ISBN 5-699-12843-3
Оригинал: George Martin, “Aces High”
Перевод: И. Тетерина, Л. Шабад
Аннотация
Сорок лет миновало с тех пор, как на Земле разразилась страшная планетарная катастрофа, и мир снова балансирует на краю пропасти. Полуразумное гигантское существо из глубин Вселенной, заключив союз с создателями смертельного вируса, замыслило уничтожить все живое на планете. И, как это ни парадоксально, у него есть помощники на Земле, последователи древнего культа, которые из поколения в поколение передают легенду о грядущем пришествии в наш мир космического зла. Казалось бы, планета обречена. Однако доктор Тахион, инопланетный ученый, тот самый, что четыре десятилетия назад в одиночку попытался помешать распространению вируса, поднимает на борьбу его жертвы — тузов, наделенных невообразимыми способностями...
Джордж Р. Р. Мартин (редактор)
Козырные тузы


Чипу Уайдермену, Джиму Муру, Гейл Герстнер-Миллер и Пэррису, тайным тузам, без которых дикая карта могла бы так и остаться неразыгранной
Льюис Шайнер
Адские медяки
"Pennies from Hell"
Их было, наверное, с дюжину. Фортунато не взялся бы утверждать наверняка, поскольку они не стояли на месте, а пытались взять его в кольцо. У двоих-троих в руках поблескивали ножи, остальные были вооружены спиленными бильярдными киями, автомобильными антеннами — всем, что можно пустить в ход в драке. Джинсы, черные кожанки, длинные, зализанные назад волосы — как минимум трое из них подходили под расплывчатое описание, которое дала ему Кристалис.
— Я ищу некоего Гизмо, — сказал туз.
Они хотели оттеснить его с моста, но пока что не решались перейти к мерам физического воздействия. Слева от него выложенная брусчаткой дорожка уходила наверх, к музею Клойстерс. В парке было безлюдно — уже две недели, с тех самых пор, как им завладели уличные банды подростков.
— Эй, Гизмо, — проговорил один из них. — Что скажешь?
Значит, вот он каков — с тонкими губами и налитыми кровью глазами. Фортунато впился взглядом в ближайшего к нему парня.
— Убирайся, — велел он. Парень попятился; вид у него был нерешительный. Фортунато перевел взгляд на следующего. — К тебе тоже относится. Проваливай.
Этот оказался слабее; он развернулся и побежал.
Больше Фортунато ничего не успел. Острие кия устремилось ему в голову. Фортунато замедлил течение времени, перехватил кий и вышиб им из руки одного из нападавших нож. Он сделал вдох, и время снова побежало с обычной скоростью.
Теперь все явно занервничали.
— Уходите, — приказал он, и еще трое побежали прочь, включая и того, которого назвали Гизмо, — парень рванул вниз по склону, ко входу на станцию метро "193-я улица". Фортунато швырнул кий в обладателя еще одной финки и бросился вдогонку.
Они мчались под гору. Туз чувствовал, что начинает выдыхаться, и решился на выброс энергии, который оторвал его от земли и понес вперед по воздуху. Парнишка перед ним споткнулся и полетел кувырком. В позвоночнике у него что-то хрустнуло, обе его ноги конвульсивно дернулись. Через миг он был мертв.
— О господи! — выдохнул Фортунато, отряхивая с одежды пожухлую октябрьскую листву.
Полиция усилила патрулирование вокруг парка, хотя внутрь заходить не решалась. Однажды они уже пытались выбить ребятишек оттуда, и это стоило жизни двум полицейским. На следующий же день подростки вернулись обратно. Но патрульные следили за обстановкой и неминуемо должны были вмешаться и обнаружить тело.
Он обшарил карманы парня и нашел то, что искал, — медную монетку размером с пятицентовик, бурую, как подсыхающая кровь. Десять лет Кристалис и еще несколько человек караулили, не появится ли что-нибудь подобное, и вот прошлой ночью она увидела, как этот парнишка обронил монетку у нее в "Хрустальном дворце".
При нем не оказалось ни бумажника, ни чего-либо другого, на что стоило бы обратить внимание. Фортунато зажал монету в кулаке и поспешил ко входу в метро.
* * *
— Да, я ее помню, — кивнул Хирам, держа монету уголком салфетки. — Давненько это было.
— В шестьдесят девятом, — уточнил Фортунато. — Десять лет назад.
Хирам кивнул и прокашлялся. И без всякой магии было видно, что толстяку очень не по себе. Черная рубаха без пуговиц и кожаная куртка Фортунато не вполне соответствовали принятому в этом заведении стилю одежды. "Козырные тузы" смотрели на город с вершины Эмпайр-стейт-билдинг, и цены здесь столь же впечатляли, как и открывавшийся из панорамных окон вид.
К тому же он захватил с собой свое последнее приобретение, смуглую блондинку по имени Каролина, ночь с которой стоила пять сотен. Маленькая, но не хрупкая, с детским личиком и вполне развитым телом, эта девушка будила совершенно определенные чувства. На ней были обтягивающие джинсы и розовая шелковая блузка, на которой не мешало бы застегнуть пару пуговок. Стоило ей пошевелиться, как Хирам начинал беспокойно ерзать. Его смущение явно доставляло ей немалое удовольствие.
— Дело в том, что в прошлый раз я показывал тебе не эту монетку. Это другая.
— Поразительно. Просто не верится, что тебе попались целых две, и обе в таком хорошем состоянии.
— Думаю, ты смело можешь выражаться без обиняков. Я нашел ее у парня из одной из тех банд, которые наводнили Клойстерс. Она болталась у него в кармане. Первая попала ко мне от одного сопляка, который баловался оккультизмом.
Ему до сих пор было трудно об этом говорить. Тот парень убил трех его гейш: изрезал на куски в каких-то своих темных целях, которые Фортунато до сих пор так и не смог понять. Он продолжил жить своей жизнью, обучал своих женщин искусству любви, постигал тантрическую силу, которой наделил его вирус дикой карты, но в остальном вел себя тише воды ниже травы. Когда же это начинало ему надоедать, он проводил день или неделю, пытаясь раскрутить какую-нибудь зацепку из тех, что оставил после себя убийца. Монету. Последнее слово, которое он сказал, — "Тиамат". Еле уловимый след чьего-то присутствия, который Фортунато почувствовал на чердаке у мертвого мальчишки, но так и не смог распознать.
— Ты хочешь сказать, что в них есть нечто сверхъестественное? — спросил Хирам и метнул взгляд на Каролину, которая томно потягивалась в кресле.
— Я просто хочу, чтобы ты еще разок взглянул на нее.
— Ладно, — кивнул Хирам. Обедающая публика вокруг них позвякивала вилками и бокалами и переговаривалась — так негромко, что голоса напоминали журчание далекого ручейка. — Как я наверняка уже говорил, эта монета очень похожа на американский цент чеканки тысяча семьсот девяносто четвертого года, вышедший из-под кустарного пресса. Их могли украсть из какого-нибудь музея, нумизматической лавки или из частной... — Он умолк. — М-м-м. Ты только взгляни на это.
Он протянул монету и ткнул в нее пухлым пальцем, не касаясь, однако, поверхности.
— Видишь, вот здесь, в самом низу этого венка? Здесь должна быть дуга. Но на этой монете она похожа на черт знает что.
Фортунато пригляделся к монете, и на какую-то долю секунды ему показалось, будто он падает. Листья венка превратились в щупальца, кончик ленты раздвоился, словно клюв, дуга стала бесформенной плотью, кишащей множеством глаз. Фортунато уже видел такое прежде — в книге по шумерской мифологии. Подпись под рисунком гласила: "Тиамат".
— Тебе нехорошо? — забеспокоилась Каролина.
— Все в порядке. Продолжай, — велел он Хираму.
— Чутье подсказывает мне, что это подделка. Но кому надо подделывать монету достоинством в один цент? И почему фальшивомонетчик не позаботился о том, чтобы состарить ее хотя бы самую малость? Словно только вчера отчеканили.
— Не вчера, если это чем-то тебе поможет. Аура обеих говорит о том, что ими долго пользовались. Я бы сказал, им самое меньше лет сто, а то и под двести.
Хирам стиснул пальцы.
— Единственное, чем могу помочь, — это порекомендовать тебе одну женщину, которая разбирается в этих делах получше моего. Ее зовут Эйлин Картер. Она заведует небольшим музеем на Лонг-Айленде. Мы с ней одно время... гм, общались. На тему нумизматики. Она даже написала пару книжиц по оккультной истории нашей округи. Он записал в блокнотике адрес и аккуратно вырвал листок. Фортунато взял бумажку и поднялся.
— Спасибо тебе.
— Послушай, как думаешь... — Он облизал губы. — Думаешь, обычному человеку безопасно хранить у себя такое?
— Например, в коллекции? — спросила Каролина.
Хирам опустил глаза.
— Конечно, когда ты разберешься с ними. Я заплачу.
— Когда с этой историей будет покончено, — пообещал Фортунато, — ты сможешь забрать их себе.
* * *
Эйлин Картер было хорошо за тридцать, и в ее каштановых волосах уже кое-где пробивалась седина. Она взглянула на Фортунато сквозь стекла очков в прямоугольной оправе, потом перевела глаза на Каролину. И улыбнулась.
Фортунато проводил с женщинами большую часть жизни. Каролина при всей своей красоте была особой неуверенной в себе и ревнивой, сидела то на одной диете, то на другой и неумеренно пользовалась косметикой. С Эйлин все обстояло совершенно по-другому. Появление в ее кабинете ослепительно красивой Каролины, похоже, вызвало у нее лишь легкое изумление. Что же до Фортунато — полунегра-полуяпонца в кожаной куртке и с непомерно раздутым благодаря вирусу дикой карты лбом, — то она словно бы и не находила в нем ничего необычного.
— Вы принесли монету? — спросила она.
Говоря с ним, Эйлин Картер смотрела прямо ему в глаза. Ему давно приелись женщины с внешностью моделей. У этой же был нос с горбинкой, веснушки и примерно с дюжину лишних фунтов. Но больше всего ему понравились ее глаза. Зеленые и блестящие, с маленькими лучиками морщинок в уголках.
Он положил монету на стол, и женщина склонилась над ней, пальцем поправила на переносице очки. На ней была зеленая фланелевая рубаха, вырез которой, насколько Фортунато смог разглядеть, также усеивали веснушки. От ее волос приятно пахло шампунем.
— Можно узнать, откуда она у вас?
— Долго рассказывать. Я — друг Хирама Уорчестера. Если нужно, он может поручиться за меня.
— Этого мне достаточно. Что именно вас интересует?
— Хирам сказал, не исключено, что это подделка.
— Секундочку. — Эйлин вынула со стеллажа у себя за спиной какую-то книгу. Двигалась она порывисто и полностью отдавала себя тому делу, которым была занята в данный момент. Она раскрыла книгу и полистала страницы. — Вот, нашла.
Несколько секунд женщина внимательно разглядывала обратную сторону монеты, покусывая при этом нижнюю губу. Губы у нее были аккуратные, четко очерченные и очень подвижные. Он вдруг поймал себя на том, что гадает — а каковы они на вкус?
— Вот она, — проговорила Эйлин. — Да, это подделка. Ее называют центом Бэлзама. Как здесь написано, в честь Черного Джона Бэлзама. Он отчеканил их в Катскилльских горах где-то на рубеже девятнадцатого столетия. — Она взглянула на Фортунато. — Похоже, это имя мне знакомо, только понятия не имею откуда.
— Черный Джон?
Она пожала плечами и снова улыбнулась.
— Можно мне оставить ее у себя? Всего на несколько дней. Может быть, мне удастся выяснить что-нибудь еще.
— Хорошо.
Из ее кабинета был слышен шум океана, и от этого все происходящее казалось чуточку менее зловещим, чем на самом деле. Он дал ей свою визитку — ту, где было указано только его имя и телефон. Когда они выходили, Эйлин Картер улыбнулась и помахала Каролине, но та словно и не заметила.
Потом, уже в поезде, Каролина спросила:
— Тебе ведь страшно хочется с ней переспать, верно?
Фортунато улыбнулся и ничего не ответил.
— Боже ж ты мой! — в ее голосе явно проступил хьюстонский акцент. Фортунато уже и не помнил, когда слышал его в последний раз. — С этой старой коровой!
У него хватило ума не препираться с ней. Его реакция действительно оказалась чрезмерно острой, туз сознавал это. Отчасти она объяснялась действием феромонов, особой химией сексуальности, которую он научился распознавать задолго до того, как изучил ее научную подоплеку. Но в присутствии этой незнакомой, в сущности, женщины Фортунато вдруг почувствовал себя очень легко, а с тех пор, как дикая карта преобразила его, такое случалось нечасто. Она, похоже, не испытала совершенно никакой неловкости.
"Хватит, — сказал он себе. — Ты ведешь себя, словно мальчишка".
Каролина, которая уже успела овладеть собой, положила руку ему на бедро.
— Дай мне только добраться до дома, — пообещала она, — а там уж я найду способ заставить тебя выбросить ее из головы.
* * *
— Фортунато?
Он перехватил трубку левой рукой и бросил взгляд на часы. Было девять утра.
— Угу.
— Это Эйлин Картер. На прошлой неделе вы оставили у меня монету.
Он уселся в постели — всю сонливость с него как рукой сняло. Каролина перевернулась на другой бок и накрыла голову подушкой.
— Да, я помню. Ну, удалось что-нибудь узнать?
— Похоже, я напала на след. Как вы смотрите на то, чтобы проехаться за город?
Она заехала за ним на своем "фольксвагене", и они отправились в Шендейкен, небольшой городишко в Катскилльских горах. Он оделся как можно проще, в джинсы, темную рубаху и старую спортивную куртку. Но ни своего происхождения, ни отпечатка, который наложил на него вирус, он, разумеется, скрыть не мог.
Они остановились на асфальтированной площадке перед белой дощатой церквушкой и не успели выйти из машины, как дверь церкви открылась. На пороге появилась пожилая женщина в дешевом трикотажном костюме; голову она повязала шарфом. Она несколько раз с ног до головы смерила Фортунато взглядом, но в конце концов все же подала ему руку.
— Эми Фэйрборн. Вы, должно быть, те самые люди из города.
Эйлин представилась, и женщина кивнула.
— Могила там, — махнула она рукой.
Надгробие представляло собой строгую прямоугольную мраморную плиту, расположенную за белой кладбищенской оградой поодаль от остальных могил. Надпись над ней гласила: "Джон Джозеф Бэлзам. Скончался в 1809 году. Да сгноит Господь его душу".
Ветер запутался в складках куртки Фортунато, донес до него слабый аромат духов Эйлин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10