Позднее вся территория расширившегося государства стала именоваться Спартой.

в поисках кабана, которого хотел посвятить Аполлону.
И, чуть отвернувшись в сторону, добавил, понизив голос, но Тарас все же услышал.
– Наш Гисандр хоть и крепок телом, мог слегка помутиться умом. Вот и бросился на Деметрия, а тот решил, будто Гисандр захотел занять его место вожака агелы, и ударил ножом. Деметрий не любит соперников.
– Это уж точно, – согласился Книд, поглаживая свой нос, которым снова втянул напоенный ароматом сочного мяса вечерний воздух, – но хватит о драках. Наш ужин готов. Пора приниматься за еду, пока он не остыл.
– Да простят нас боги за это чревоугодие в столь поздний час, – воздел руки к небесам Плидистрат и, окликнув Эномая и одного из его ровесников, приказал: – Снимайте тушу, и тащите ее вон на тот камень, укрытый листьями. Я буду разделывать ее сам.
И в подтверждение своих намерений достал из ножен свое оружие. Вдвоем Эномай с другом не справился, и пришлось подключать еще одного. Когда они втроем наконец притащили пышущего жаром поросенка на разделочный камень, находившийся метрах в пяти от Тараса, тому в нос ударили такие запахи, что зверски голодный боец решил немедленно проснуться. И начал было уже разворачиваться к месту предстоящего пиршества, но тут невдалеке послышался шорох, и на поляну выступили из темноты окружавших ее деревьев человек десять во главе с Деметрием.
– Я, кажется, вовремя, – сказал хриплым голосом Деметрий, сваливая с плеча на камни связку недавно убитых птиц.
– Хвала богам, ты явился как раз к ужину, – подтвердил Плидистрат, вонзая свой нож под лопатку свинье и привычным движением отделяя мясо от хребта, а затем переключаясь на филейные части, – вернее, для нас это будет настоящий пир.
– Что же, – согласился Деметрий, присаживаясь на камень с видом вожака и поглядывая, как остальные его спутники сваливают свою добычу рядом с брошенной на камни птицей, – совсем скоро мы забудем, что такое есть досыта.
– Уже забыли, – хохотнул Книд.
Но Деметрий смерил его таким взглядом, что следующие слова застряли в глотке у Книда.
– Пир в нашей жизни и еда досыта скоро станут редкими, – повторил Деметрий тоном умудренного опытом бойца, словно ему было не девятнадцать с небольшим, а все сорок, – а потому отпразднуем сегодня. Ведь, если захотят боги, завтра может и не наступить.
Все собравшиеся ответили на слова Деметрия одобрительным гулом. А Тарас вдруг раздумал «просыпаться», чувствуя, как сжались от гнева его кулаки. Он боялся, что если встанет, то немедленно испортит всю обедню этим кровожадным маньякам, кем бы они ни были на самом деле и где бы они сейчас ни находились: в Греции или в России.
– Оставьте хороший кусок мяса Гисандру, – вдруг услышал он слова Деметрия, – как очнется, тоже захочет есть.
«Заботливый, сволочь», – подумал Тарас, все еще пребывая в молчаливом гневе. Но постепенно ему на смену приходили странные ощущения, что для этих парней драка друг с другом, в том числе и насмерть, не была поводом для прекращения дружбы. Словно переломав друг другу ребра, носы и порезав ножами, можно было оставаться закадычными друзьями. Но все, что он услышал, наводило именно на такие размыщления. «Высокие, – вспомнил он фразу из любимого фильма, – высокие отношения».

Глава седьмая
Последний пир

Пролежав еще минут десять, Тарас не выдержал и осторожно сел на своей лежанке из тростника. Надо было как-то заново налаживать отношения, тем более если все, что он услышал, было правдой, хотя он сам еще не верил до конца в то, что находится в древней Спарте. Слишком уж невероятным выглядело такое предположение.
Несмотря на царившее по соседству веселье и приготовления к ужину, хруст тростника услышали. На звук обернулись несколько человек, включая Деметрия.
– Наш Гисандр очнулся! – издевательски воскликнул тот, приняв, однако, такой вид, словно ничего не случилось. А указав на почти разделанную свинью, добавил: – Присоединяйся, Гисандр, сегодня мы пируем.
– Я не голоден, – выдавил из себя Тарас, кулаки которого невольно сжались при виде обидчика. Однако он слегка успокоился, увидев несколько свежих шрамов на лице Деметрия, с удовольствием вспомнив, как возил его лицом о камни.
«Хоть какое-то утешение», – промелькнуло в мозгу спецназовца, размышлявшего, как ему получше войти в роль. Язык языком, но местных реалий он еще не знал, чтобы вести себя уверенно. Однако что-то надо было сказать еще. На него, словно на ожившую мумию, смотрели сразу несколько человек, а прямой отказ мог снова спровоцировать драку с Деметрием. Хоть Тарас и был не прочь поквитаться за рану, но слабость еще давала о себе знать. Все шансы были у Деметрия. Так что лучше было обождать, никуда этот главарь не денется от него. Ведь, судя по тому, что он услышал, прикидываясь спящим, Гисандр, то есть он сам, был вторым человеком в этой стае.
– Хотя ты прав, – сделал над собой усилие Тарас, вставая, и шагнув поближе к огню, – следующий пир будет не скоро. Так что дайте-ка мне кусок пожирнее.
Смотревшие на него парни в накидках и с кинжалами у пояса, заулыбались. Им пришлось по сердцу, что между двумя самыми сильными бойцами агелы снова наступил мир. Пусть даже временный. Деметрий, привыкший быть лидером, быстро уловил общее настроение, натянуто усмехнулся и нарочито громко заявил:
– Рад, что ты не ушел от нас в царство Аида. Мне было бы жаль отправлять туда столь хорошего бойца из-за жизни презренного илота.
Тарас предпочел промолчать, усаживаясь на камень у огня. А Деметрий между тем разорвал сильными руками свой кусок жареной свинины надвое и протянул одну часть Тарасу в знак примирения. Меньше всего спецназовцу хотелось есть из рук этого кровожадного ублюдка, каким он считал Деметрия до сих пор, но кто знает, как повернется жизнь дальше. И каковы местные обычаи, если его действительно занесло в древнюю Спарту. Услужливая память подсказывала, что с людьми здесь обращались не лучше, чем с животными. Тем более с рабами, жизнь которых ценилась еще меньше. Поэтому Тарас мясо взял и впился в него зубами, откусывая сочный кусок. Но с выводами решил повременить. Приглядеться надо, разведать, что к чему.
Остальные члены агелы снова загомонили, разбирая куски мяса, нарезанные щедрой рукой Плидистрата. Со всех сторон послышались шутки и смех. Допущены к еде были все, включая молодежь. Пир на взгляд Тараса выходил скудный: мясо, овощи и несколько кувшинов с речной водой в глиняных кувшинах. Не пир, а так, плотный перекус для оголодавших бойцов, да и только. Никакого вина или папирос Тарас не увидел, как-то машинально отметив, что подрастающие бандиты так не гуляют: без водки и курева. Новое наблюдение еще больше огорчило его, укрепляя внезапно возникшую депрессию.
«Может быть, – втайне надеялся Тарас, проглатывая первый кусок и смахивая каплю жира с подбородка, – все это игра больного воображения и в один прекрасный момент я очнусь в больничной палате, вспоминая все это как страшный сон».
Пока, однако, вокруг бурлила настоящая жизнь. И она, едва Тарас оторвался от спасительного тростникового ложа, сразу начала затягивать его в свой водоворот. Хотя теперь Тарасу следовало привыкать к имени Гисандра, под личиной которого он до сих пор скрывался среди членов этой стаи, имевшей, похоже, какой-то приказ от неизвестного ему пока командного центра. И отделаться от участия в общей жизни стаи молодых спартиатов, как они себя называли, теперь было уже очень трудно. Если он действительно волею судьбы оказался в Спарте, то бежать куда-то одному и скитаться без провожатых бессмысленно, – прямая перспектива угодить в рабство. Лучше уж попытаться втереться в доверие к этим спартиатам, раз уж повезло оказаться среди граждан. Осмотреться, понять, что к чему. А там посмотрим. Единственное, что волновало Тараса в этом случае, – необходимость принять местные законы и обычаи. А они, как Тарас успел догадаться, были не из самых демократических. Но другого выхода он пока не видел.
– Завтра мы собирались напасть на деревню илотов, которая находится в дне пути вниз по течению ручья, – напомнил Деметрий и уточнил слегка издевательским тоном, свойственным, впрочем, тому же Плидистрату и остальным, – ты уже крепко стоишь на ногах, Гисандр?
– Крепко, – отмахнулся Тарас, доедая свой кусок мяса, который заметно прибавил ему сил и хорошего настроения, – и нож я тоже держу неплохо.
– Значит, завтра к вечеру выступаем, – кивнул довольный Деметрий, ухмыльнувшись и вытирая жирные руки о край своей накидки, – я поведу основную часть агелы, а ты с остальными перекроешь дорогу на юг.
– Ты угостил меня хорошим ударом, – решил схитрить и потрафить командиру Тарас, на самом деле желая получить от него больше сведений относительно ночного налета, – и пока я лежал в бреду, кое-что позабыл. Расскажи. Что мы собирались сделать с илотами?
Деметрий усмехнулся, откусил часть луковицы и съел ее, запив водой из кувшина, пробормотав при этом что-то нечленораздельное типа: «Бывает». Льстивое обращение ему явно понравилось, и он снизошел до повторения.
– Мы разделимся на две неравные группы. В каждой из них будет пополам молодых и взрослых бойцов, – начал издалека Деметрий, поглядывая, как быстро с камня исчезли остатки жареной туши, – с большей я нападу на крупную деревню илотов, в которой стоит сорок домов. А ты перекроешь дорогу, как я и говорил. У тебя будет четверо опытных бойцов и семеро молодых.
– Не густо, – заметил Тарас.
– Илоты трусливы, – отмахнулся Деметрий, – и боятся нас, как божественного огня. Думаю, тебе даже не придется вступать в драку.
– Значит, вся слава опять достанется тебе? – вдруг неожиданно для себя выпалил Тарас, хватаясь за ножны и наклоняясь вперед. По выражению лица Деметрия, который едва не вскочил от мгновенно охватившей его ярости, и еще нескольких бойцов он понял, что попал в точку. Именно таким здесь и привыкли видеть Гисандра. Постоянно оспаривающим власть командира агелы. Видимо, как стал догадываться Тарас, назначенного кем-то из взрослых. Поощрялось это или порицалось местными порядками, было не ясно, но настоящий Гисандр вел себя именно так. В памяти промелькнули следы жестокой порки на спине у заваленного теперь камнями трупа. «Видать, мой двойник был остер на язык, – решил Тарас, – за что и попадал под горячую руку своих воспитателей».
Но Деметрий сдержал себя, снова напустив безразличный вид.
– В этой деревне много илотов, – продолжил он, выдержав паузу и проследив за рукой Тараса, которую тот медленно убрал с ножен кинжала, – На всех хватит. А самые опасные среди них четверо. Это мне донес Эномай. Он дольше всех под видом пастуха из дальних деревень бродил по деревне, слушая разговоры илотов и выпрашивая еду.
Деметрий усмехнулся и добавил, оглянувшись на сидевшего неподалеку пацана.
– И ему даже подавали, поверив, что он пастух. Правда, большую часть еды он все же украл, как и следовало.
Тарас не понял, зачем красть еду, если ее и так дают, но промолчал.
– Так вот, Эномай рассказал, что больше всего возбуждают народ разговорами против «ненавистных» царей В отличие от остальной Греции, где монархии были уничтожены еще в архаический период, в Спарте существовала не просто монархия, а диархия – власть сразу двух равноправных царей, происходивших из династий Агиадов и Эврипонтидов. Власть была наследственной и пожизненной. Если не случалось иначе, после смерти царя власть переходила к старшему сыну.

и эфоров четверо илотов, которые живут на северной оконечности деревни со своими семьями. Это сильные, но старые мужчины, однако они могут оказать яростное сопротивление. Есть и еще несколько, но те живут на другом конце деревни. Поэтому, если они вступятся за своих, то и на твою долю хватит славы.
Тарас сделал вид, будто удовлетворен объяснением, и кивнул.
– Подберемся незаметно, когда все будут спать, – закончил мысль довольный собой Деметрий, – захватим бунтарей. Часть казним на месте, для острастки. А парочку уведем с собой. Молодым надо набивать руку.
Глядя на Деметрия, в глазах которого во время рассказа о планируемых убийствах играл нездоровый блеск, Тарас лишний раз убедился, что все происходящее с ним, – реальность. Жестокая, но реальность. И раздумывать некогда. Ему придется выбирать прямо сейчас. Ведь если он пойдет вместе с агелой, то, возможно, ему тоже придется убивать ни в чем не повинных крестьян. И не из автомата, а собственноручно. Такой уж здесь обычай.
«Черт побери, – мысленно выругался Тарас, отворачиваясь в сторону, – иначе, похоже, никак. Ладно, постерегу со своим взводом дорогу; может, обойдется без кровопролития. А там посмотрим».
– Эй, Плидистрат! – окликнул Деметрий долговязого парня, травившего своим друзьям очередную байку: – Я смотрю, мясо у нас закончилось, а пир в самом разгаре.
– Прикажешь зажарить козленка? – уточнил Плидистрат, возвращаясь к своим обязанностям повара.
– Да, тащи его сюда, – приказал командир агелы, – я лично приготовлю его.
Тарас, давно расправившийся со своим куском мяса, на что его слипшийся от долгой пустоты желудок ответил радостным урчанием, с удивлением следил за происходящим. Его терзало смутное предчувствие, что сейчас состоится какое-то жертвоприношение. Плидистрат и Книд, схватив связанного, но упирающегося козленка за рога, приволокли его поближе к огню. Козленок блеял от страха, но его голос быстро потонул во всеобщем веселье по случаю продолжения пира.
Жертвоприношения не состоялось. А вся «подготовка» туши для ужина свелась к тому, что Деметрий просто схватил животное за рога, вынул кинжал, перерезал козленку горло, распорол ему живот до самого низа и долго держал голову на весу, сливая кровь на камни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45