- Действительно. Он доктор наук, профессор кафедры во ВГИКе. Игорь предусмотрительно умалчивал до поры до времени, что его
отец преподает научный коммунизм, а не дисциплину, непосредственно связанную с искусством кино, с актерским или режиссерским мастерством.
До конца полета Света еще несколько раз обращалась к Игорю с какимито ничего не значащими вопросами и разговаривала с ним, понизив голос, словно между ними происходило чтото интимное, не предназначенное для глаз и ушей ни Васи, ни Леночки, ни тем более Жорика.
Из аэропорта они доехали на большом автобусе до аэровокзала на Ленинградском проспекте и направились к метро. Ехать всем нужно было в разные стороны, ребята еще раз проверили, записали ли телефоны друг друга, и договорились на следующий день созвониться.
Дома Игоря ждали родители и накрытый стол, в центре которого торжественно возвышалась фарфоровая супница с дымящимся ароматным борщом
- он специально просил маму по телефону приготовить его любимое блюдо. Игорь, стараясь не растерять солидность - всетаки он теперь студент, а не пацан сопливый, - рассказывал об учебе, о житьебытье в квартире Тамары Серафимовны и о своих новых друзьях.
- Какие планы на каникулы? - осведомился отец.
- Хотим с ребятами по выставкам побегать, по театрам. Может быть, ты нам поможешь? - Игорь просительно взглянул на отца.
- Ты имеешь в виду помощь с билетами или материальную?
Игорь рассмеялся. До чего же всетаки хорошо дома! Тепло, уютно, безопасно, сытно.
- С билетами, конечно. Ну и материально если поможешь - буду благодарен. Кстати, ты, помнится, говорил, что в Доме кино бывают закрытые просмотры западных фильмов. Ты не мог бы...?
- Отчего же, можно попробовать. Завтра узнаю, где у нас что идет. Кстати, интересные просмотры бывают и в Доме архитектора, вот туда я вас наверняка смогу устроить. Годится?
- Годится, пап, спасибо, - благодарно произнес Игорь.
- А как твои друзья поживают? - неожиданно спросила мама.
Игорь, увлеченный мыслями о предстоящих каникулах, даже не сразу понял, о ком речь.
- Я имею в виду Гену и Женю. Ты с ними переписываешься?
- Ой, мам, письма в наше время это архаизм, - отмахнулся Игорь. - Зачем писать письма, когда есть телефоны?
- Значит, ты с ними перезваниваешься? - не отставала мама. - Как у них дела? Они учатся гденибудь или работают? Они в августе несколько раз звонили, когда вы с папой были в Томске, я сказала им, что ты уехал поступать. А потом они перестали звонить.
Настроение у Игоря испортилось. За полгода он ни разу не позвонил ни Генке, ни Жеке. Не позвонил, потому что боялся. Ведь это изза него они забрали документы из летного училища, в которое практически уже поступили, изза него, изза его "двойки" по математике они отказались от учебы и решили все вместе идти в армию, а он струсил, испугался армии и поехал в Томск поступать в университет. Конечно, у Генкиного отца связей побольше, чем у Мащенкостаршего, и он, вполне вероятно, Генку тоже в какойнибудь институт пристроил, а вот Жека - тот уж точно в весенний призыв загремит в казарму. И все это будет на его, Игоря, совести. Зачем он будет им звонить? Чтобы выслушать по телефону, что он - трус и подонок?
- Честно говоря, не знаю. Я им не звоню, - признался он.
- Вот как? Почему же? Вы что, поссорились?
Мама, сама того не подозревая, бросила ему спасательный круг, и Игорь немедленно в него вцепился.
- Да, знаешь, еще в поезде, когда ехали из Харькова.
- И изза чего вы поссорились? - продолжала допытываться мама.
- Мы... ну, разошлись по идейным соображениям. Ну мама, ну какое это имеет значение? Главное - результат. Я не хочу больше с ними общаться.
- Но как же так? - недоумевала Елизавета Петровна. - Вы столько лет дружили, вас водой не разольешь, как же можно изза какойто пустяковой ссоры отказываться от многолетней дружбы? Нет, я этого не понимаю!
- Оставь, Лизонька, - вмешался отец, - разве ты забыла, что такое юношеский максимализм? В его годы у всех молодых людей любимые слова - "никогда" и "навсегда". Поссорятся изза пустяка - и жизнь кончается, потому что больше никогда... и так далее. А потом все проходит и даже не вспоминается. Ты уже забыла, как ты отказывалась выходить за меня замуж? Говорила: никогда, Витя, я твоей женой не буду. И что? Вышла за меня как миленькая.
Родители засмеялись, глядя друг на друга теплыми глазами, и Игорь вдруг остро почувствовал свое одиночество. Старых друзей он предал и теперь скрывается от них, прячется, как преступник, а новым он не особенното и нужен, они существуют парами, Вася с Леночкой, а Жорик со Светой.
Зазвонил телефон. Игорь даже головы не повернул, он точно знал, что ему никто звонить не может.
- Это тебя, сынок, - сказала мама, почемуто хитро улыбаясь. Сердце у него упало: кто мог позвонить ему сегодня? Только Генка
или Жека. С ребятами он договорился на завтра.
- Кто? - спросил он одними губами.
- Девушка, - шепнула мама.
Игорь быстро схватил трубку. И к своему изумлению услышал голос красавицы Светы.
- Игорь, я, наверное, невовремя...
- Нетнет, все в порядке, - торопливо произнес он. - Чтонибудь случилось?
- Нет, - Света издала короткий смущенный смешок, - у меня тоже все в порядке. Я тут вспомнила, ты, кажется, говорил, что у тебя есть французский диск Высоцкого.
- Да, - подтвердил Игорь.
Этот диск ему подарил Генка на последний день рождения, от сердца оторвал, отдал свой собственный, привезенный прямо из Парижа, ему отец по своим каналам доставал.
- А ты не мог бы дать его переписать?
- Пожалуйста, бери. Когда встретимся, я принесу.
- А сегодня нельзя? Понимаешь, у меня будет возможность переписать только завтра с утра, магнитофон принесут...
Через пятнадцать минут Игорь, упакованный в новенькую куртку"Аляску" оливкового цвета с оранжевой подкладкой (мама постаралась к его приезду) мчался с пластинкой в руках к месту встречи со Светой. Казалось бы, ничего особенного не произошло, но он чувствовал, что все это неспроста - и ее звонок, и просьба, и свидание, назначенное в девять вечера и явно за спиной у Жорика.
Света жила далеко, от метро "Водный стадион" еще несколько остановок на автобусе, но Игорь, конечно же, поехал ее провожать. И не переставал удивляться тому, что за все время девушка ни разу не упомянула о Жорике, словно его и не было в ее жизни. Сидя рядом с ней в холодном дребезжащем автобусе, он с необыкновенной ясностью ощущал, какая она красивая. Именно ощущал, а не видел, потому что боялся смотреть прямо ей в лицо, подумает еще, что он разглядывает ее с какимто особенным смыслом, а какой же может быть смысл, если она - девушка его друга? Никакого, это и ежу понятно.
- Давай я запишу твой адрес, - сказала Света на прощание, когда они стояли перед подъездом ее дома.
- Зачем? - не понял Игорь.
- Завтра привезу пластинку.
- Да не нужно специально ездить, ты что? Завтра созвонимся, все равно будем встречаться все вместе, тогда и отдашь.
- Нет, Игорь, я так не могу. Вопервых, это очень дорогая и редкая пластинка, я ее перепишу завтра с утра и хочу сразу же вернуть, не дай бог с ней чтонибудь случится.
- Господи, Светка, что ты выдумываешь? Что с ней может случиться?
- Ты не понимаешь, - девушка грустно вздохнула. - Я не хотела говорить, это стыдно, никто из ребят не знает. Но тебе скажу. Понимаешь, у меня старший брат... он... в общем, он сильно пьет. Алкоголик. Он из дома все выносит и толкает за бутылку. Мы с мамой давно уже привыкли все прятать, а он все равно находит и продает. Магнитофон мой унес. Теперь вот у подруги одалживаю. Так что пластинку я хочу сразу вернуть от греха подальше.
Вот это да! У Светки, такой красивой и неприступной, оказывается, браталкоголик. Игорю отчегото всегда казалось, что пьянство и алкоголизм бывают только в неблагополучных семьях, а в неблагополучных семьях люди обязательно некрасивые и убогие. Красивые же и умные люди непременно живут в достатке, мире и благополучии.
- А вовторых? - озадаченно спросил он.
- А вовторых, я не хочу возвращать тебе пластинку при всех. Жорик сразу поймет, что мы с тобой встречались.
- Ну и что? - не понял Игорь. - Что особенного в том, что ты взяла у меня пластинку?
- Ты не понимаешь, - снова повторила Света, и Игорь почувствовал себя полным идиотом. Оказывается, существует масса вещей, которых он не понимает, зато понимает красивая и умная Света, его ровесница. - Я должна была бы позвонить Жорику и попросить его вместе со мной поехать к тебе за пластинкой. Тогда все было бы в порядке. А я не позвонила ему, и он может подумать, что я хотела встретиться с тобой без него.
- А почему ты ему не позвонила? - тупо спросил Игорь.
- Ты не понимаешь, - в третий раз произнесла Света уже совсем грустно. - Диктуй адрес, и будем прощаться. Поздно уже, мама ругаться будет.
Всю дорогу домой Игорь пытался сообразить, что же такого он не понимает и почему Света и в самом деле не позвонила Жорику, а поехала за пластинкой одна. Но так и не понял.
Утром он провалялся в постели допоздна, выполз умываться только часов в одиннадцать и долго разглядывал в зеркале свою заспанную физиономию. Была суббота, родители дома, из кухни тянет знакомым вкусным запахом - на сковородке поджариваются гренки из белого хлеба с сыром, Игорь так любит съесть несколько штучек со сладким чаем. Когда раздался звонок в дверь, он еще стоял в ванной в одних трусах и неторопливо, с удовольствием брился.
- Сынок! - В ванную заглянула мама. - К тебе девушка пришла. Света! Ох ты господи, он так разоспался, что совсем забыл о ней.
Как же в таком виде из ванной выходить?
- Мам! - крикнул он, приоткрыв дверь. - Кинь мне джинсы и майку, пожалуйста.
Он быстро закончил бритье, оделся и выскочил на кухню. Светка уже сидела за столом вместе с родителями, перед ней стояли чашка и тарелка, ее, совершенно очевидно, пригласили позавтракать вместе со всеми, и она, столь же очевидно, не отказалась. Сегодня она показалась Игорю еще красивее, хотя там, в Томске, он видел девушку каждый день и в самых разных обстоятельствах, и принаряженную, с ярким макияжем, и невыспавшуюся, с опухшим лицом и покрасневшими глазами - перед экзаменами или после затянувшихся за полночь "посиделок" со спиртным. Но такой, как сегодня, он никогда еще не была. Длинные белокурые волосы завиты в локоны и свободно падают на плечи, голубизна глаз умело подчеркнута тенями и тушью, а также нарядным голубым платьем, слишком тонким и легким, чтобы носить зимой. "И как она не замерзла, - подумал Игорь, усаживаясь рядом с ней за стол. - Январь на дворе, а у нее даже не шуба, а пальто."
- Вы извините, что я так рано вас потревожила, - вежливо говорила Света, - но я Игорю еще вчера сказала, что принесу пластинку прямо с утра. Я думала, он вас предупредит.
- Ну что вы, Светочка, стоило ли так беспокоиться, - великодушно ответила Елизавета Петровна.
- Нет, у меня принцип: ценные вещи вообще лучше ни у кого не брать, а если уж взял, то как можно быстрее вернуть.
- Похвально, - коротко бросил Виктор Федорович. - И вообще радостно слышать, что у нашей молодежи есть хоть какието принципы.
- Пап, - Игорь умоляюще взглянул на отца. - Ну зачем за завтраком говорить о политике?
- Принципы - это не политика, это нравственность, а говорить о нравственности уместно всегда и везде, эта тема неисчерпаема и актуальна, - внезапно выдала Света.
Игорь ошеломленно уставился на девушку. Что она такое говорит? И это Светка, которая на лекциях умирает от скуки и готовится к экзаменам ровно столько, сколько нужно, чтобы получить хиленькую "четверочку" и не потерять стипендию? Это Светка, которая больше всего на свете любит наряды и танцульки и считает себя первой красавицей Томского университета? Да откуда она словато такие знает? Отец, однако, ничего необычного в ее словах не уловил, но это и понятно, он ведь видит Светку в первый раз и не знает, какая она на самом деле.
- Ну, с этим, уважаемая гостья, я бы поспорил. Нравственность не так легко отделить и отграничить от политики, как вам кажется. Они очень взаимосвязаны и влияют друг на друга. Какова политика государства, такова и нравственность в обществе. Но, впрочем, это действительно слишком тонкая и сложная материя, чтобы обсуждать ее субботним утром за завтраком. Давайте лучше поговорим о приятном.
- Давайте, - с готовностью согласился Игорь, поглощая уже третий гренок.
Они принялись обсуждать культурную программу на предстоящие каникулы, отец со знанием дела советовал, куда сходить и что посмотреть, обещал достать билеты.
- Но только по пять билетов я вам обеспечить не смогу, - предупредил он. - Это много.
- А зачем нам пять билетов? - Света выразительно округлила свои голубые глазки. - Нас же двое, я и Игорь.
Игорь поперхнулся и долго откашливался, мама похлопывала его ладонью по спине, а Виктор Федорович некоторое время насмешливо посматривал на то на сына, то на девушку в голубом платьице.
- Ну что ж, - наконец произнес он, - если двое - то уже легче. После завтрака Игорь пригласил Свету в свою комнату и показал
свою коллекцию пластинок и магнитофонных записей.
- Ты посмотри, может, тебе еще чтонибудь нужно, - предложил он.
- Перепишешь, пока мы в Москве.
Света долго разглядывала книжные полки, мебель, шторы на окнах.
- Хорошо у тебя, уютно. И вообще у вас квартира хорошая, большая такая, никто никому не мешает. И родители у тебя очень приятные.
- Спасибо. Слушай, я не понял, почему ты сказала, что нам не нужно пять билетов? Мы с тобой что, вдвоем будем в театр ходить?
- Конечно. А ты хочешь ходить один?
- Постой, а как же ребята? Мы ведь договаривались все каникулы вместе проводить. И потом, а Жорик? Он обидится, он же тебя любит.
- Это недостаточно, Игорек, - с загадочным видом ответила девушка.
- Чего недостаточно?
- Того, что он меня любит. Нужно еще, чтобы я его тоже любила. Впрочем, это к делу не относится. Давай лучше решим, чем сегодня займемся.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21