Фирреррео усмехнулся:
- А вот я не собираюсь говорить вам свое имя. Лея промолчала.
Фирреррео взглянул на пленницу в паутине и снова усмехнулся:
- А ее зовут Риллао.
Лея тоже посмотрела на нее.
- Пожалуйста, помогите мне ее освободить.
- Она не принадлежит к моему клану,- сказал он.- Я ничего ей не должен. Я ничего не должен вам.
- А если я вам заплачу, вы поможете мне?
- Мне не нужны здесь деньги.
- Что вы потеряете, если поможете мне?
- Ничего.
- Так что вы хотите?
- Кто вы такие? - спросил он.- Пираты? Или имперские прихвостни, присланные, чтобы мучить нас?
- Ни то ни другое,- сказала Лея.- Неужели я похожа на штурмовика? Он с подозрением смотрел на нее.
- Мне нужна свобода,- сказал он.
- Вы свободны. Но я прошу помочь нам.
Его глаза сузились, почти закрылись, затем внезапно он принял решение и шагнул к пульту, с которым так неудачно пытался справиться Арту. Фирреррео явно знал, как он работает, и это немного насторожило Лею. Эта камера в глубине корабля имела только одно предназначение - она была камерой пыток, возможно, и местом казни. Может быть, этот человек сотрудничал с имперцами? Может быть, имперцы оборудовали фрейтер тюремной камерой и назначили тюремщиков из числа пассажиров - например, бывших преступников или просто негодяев?
Фирреррео склонился над приборами. Лея встала у него за спиной. Через мгновение он обернулся и посмотрел поверх ее плеча. Лея тоже обернулась и увидела, что Риллао медленно опускается с потолка. Паутина растянулась, потом стала сжиматься, сползая с ее тела. Она была красная от крови Риллао.
Чубакка осторожно подхватил ее на руки. Она не шевелилась.
- Давайте отнесем ее на…- Лея чуть не сказала "Альтераан", -…-мой корабль.
Если бы она даже доверяла безымянному фирреррео, то все равно не имела права сказать ему название корабля. Его не должен знать никто. Никто.
Джайна вошла в свою учебную зсомнату. На проклятый дисплей она даже не могла смотреть.
Она хотела быть в каньоне с Джесином, хотела, чтобы Луза вернулась обратно.
Джайна положила голову на стол и заплакала. Сзади к ней подошел Врам и схватил ее за плечо.
- Прекрати плакать! Смотри на экран! Сиди прямо!
Джайва заставала себя не плакать и невидящим взглядом посмотрела на экран.
- Лорд Хетрир хочет задать тебе вопросы,- сказал Варм.- Кто был самым великим лидером в нашей истории?
- Моя мама, конечно!
- Неправильно! Какая ты тупая! Величайшим лидером был Император.
Джайна в ужасе посмотрела на него.
- Кто собирается восстановить Империю?
- Никто! - крикнула Джайна.
- Неправильно! Лорд Хетрир! Империя возродится!
- Нет!
Врам был ей ненавистен. И Хетрир был ей ненавистен. Они все были ей ненавистны. Джайна хотела к Лузе, к Джесину, к Анакину, к вирвулфу мистера Айова. Она снова заплакала. Ей было очень жалко маму, папу и дядю Люка - не потому что она верила, что они умерли,- нет, она, конечно, не верила. Ей было жалко их, потому что они сейчас беспокоятся, переживают, ищут ее. И Винтер, и Трипио, и Чубакка, и Арту - все ее ищут. И ей было жалко себя.
- Неправильно! - злобно крикнул Врам.- Империя возродится! А ты останешься без ужина.
- Ты гадкий и противный! - закричала она. - Как ты можешь быть таким отвратительным? - И Джайна стукнула его по ноге.
Он взвыл от боли. Тут же прибежал другой помощник. Вдвоем они потащили Джайну в ее спальную комнату. Она отчаянно боролась и царапалась, но никто из детей, сидевших каждый в своем отсеке, даже не повернул головы в ее сторону. Все внимательно смотрели на свои дисплеи.
Врам открыл дверь ее комнаты и втолкнул Джайну в темноту.
Она села на холодный пол и попыталась успокоиться. Ей надо было думать о том, как отсюда выбраться или хотя бы послать сообщение.
Церемония, которую устроил Хетрир, ужаснула ее. У нее до сих пор в ушах стоял истошный вопль: "Возрожденная Империя!"
"Я должна обязательно сообщить маме о Возрожденной Империи,- подумала Джайна.- Любым способом. Я должна сообщить ей о Хетрире. Он один из самых страшных тиранов, с которыми боролась мама еще до того, как я родилась".
Неужели опять будет война?
Джайна вытерла слезы.
Она достала спрятанный универсальный инструмент, открыла его и на ощупь добралась до двери, так же на ощупь нашла место, где уже было маленькое отверстие.
Джайна тихонько начала сверлить, думая о том, как выберется из каменного лабиринта Хетрира, после того как ей удастся выбраться из своей кельи.
"Смогу ли я незаметно пройти мимо дракона? Он может не заметить меня, если я перелезу через изгородь в каком-нибудь другом месте, подальше от него".
Но Джайна и сама не верила, что это получится. Дракон был такой огромный, что, где бы она ни перелезла, обязательно наткнулась бы на него. К тому же он спит так чутко, что не даст ей даже подойти к изгороди.
Может быть, удастся залезть по стене каньона? Но она слишком гладкая и отвесная, да и Прокторы все время расхаживают наверху.
Вот бы угнать корабль и помчаться на нем домой!
Но вся беда в том, что она не знала, где находится. В какую сторону лететь? Где Манто Кодру? Может быть, корабль знает?
А может быть, и нет.
Может быть, лучше попытаться послать сообщение.
"Если я смогу выбраться отсюда,- думала она,- я разузнаю, как можно послать сообщение…"
Отверстие было еще совсем небольшое, но дрель уже нагрелась так, что Джайна едва могла держать ее в руках.
Она вздохнула. Добраться до замка оказалось не так легко, как она представляла вначале. Ей хотелось поговорить с Джесином. Ей хотелось применить свои способности, минуя контроль Хетрира. Тогда она смогла бы открыть дверь и выбраться отсюда.
"Может быть, я попробую сделать что-нибудь? - подумала она.- Ну, хоть самую малость".
Джайна представила молекулы воздуха вокруг себя. Она сосредоточилась на одной молекуле, представила ее в движении, все более ускоряющемся. И почувствовала ответ молекулы.
Власть Хетрира не реагировала. Джайна знала, что она была вокруг нее, она чувствовала ее внимание на расстоянии. Но власть Хетрира не заметила того легкого движения, которое сделала Джайна.
Она добавила еще одну молекулу, потом еще одну, понемногу увеличивая их число. Вскоре маленькая горсточка воздуха вибрировала, заряженная энергией Джайны. Ее тепло согрело холодную келью.
Воздух стал красным, потом желтым, осветив все углы комнаты.
Джайна радостно и облегченно засмеялась.

ГЛАВА 6

Хэн и его спутники шли по направлению к красивым, отливающим позолотой, зданиям. Туда же двигались толпы людей из самых разных миров. На мгновение Хэну показалось, что среди них мелькнула та девушка-призрак, которую он встретил в их гостеприимном куполе.
Над входом в комплекс красовалась каллиграфически выведенная надпись, содержавшая явно эзотерический смысл. Зеркальный фасад был испещрен причудливым золотым рисунком. Крылья здания, изогнутые полукругом, образовывали уютный внутренний дворик. Посетители собирались сначала снаружи, потом заходили в безмолвное пространство маленькими группами или поодиночке.
Ксаверри спокойно ждала, когда подойдет их очередь. Хэн проводил время, пытаясь определить, к каким мирам принадлежат те или иные посетители. Насчитав несколько дюжин известных ему миров, Хэн остановился, разглядывая тех, кто был ему совершенно незнаком.
Он легонько подтолкнул локтем Трипио.
- Как ты думаешь, откуда вот эти? - он не показал на них рукой, потому что большинство народов в Республике расценивало этот жест как признак невоспитанности, а только кивнул в сторону многогорбой массы, напоминающей морские водоросли.- И вообще, это группа или одна личность?
- Конечно, группа, сэр, - с готовностью ответил Трипио. - Они из четвертого мира звездной системы Маркби, в частности из - если я не ошибаюсь - Дзеффлиффл. Так сказать, с мелких морей маленького южного континента Один из этих покрытых листьями горбов вынул надутый мешок и прыснул из него жидкостью на себя и своих компаньонов. Несколько капель попало на Хэна. Он брезгливо стер их, но это оказалась соленая морская вода. Мокрые листья дзеффлиффлов отливали черным в золотом свете здания. Несколько листьев, порхая, упали на землю, где продолжали шевелиться и извиваться.
- А что ты скажешь об этих? - он показал на другую группу, состоящую из полдюжины массивных, чрезвычайно низких яйцевидных людей с короткими мощными ногами.
- Они,- сказал Трипио.
- Они что? - не понял Хэн. Трипио не ответил.
- Кто? - спросил Хэн.
- Я только что сказал вам, сэр,- ответил Трипио. - О, прошу прощения. Их язык звучит в частоте, находящейся ниже уровня вашего восприятия, поэтому их имя на вашем языке непроизносимо. Они живут в условиях чрезвычайно сильного земного притяжения.
- Они больны,- тихо сказал Люк.
- Да нет же, Мастер Люк,- терпеливо возразил Трипио. - Они говорят на языке, который обычное человеческое ухо не…
- Я не это имел в виду,- сказал Люк.- Я имел в виду, что здесь почти в каждой группе есть кто-то, кто болен или ранен.
Вглядевшись более пристально в знакомые ему типы, Хэн вскоре увидел, что Люк прав. Надо отдать должное его проницательности - ведь заранее он этого не знал - действительно, в той или иной группе кто-нибудь или держал на руках стонущего ребенка, или поддерживал слабого, изможденного родственника или товарища.
Хэн кивнул Люку в знак согласия с его наблюдениями.
"Люк уже не выглядит таким болезненным, каким был, когда мы вошли в купол, - подумал Хэн.- Что с ним происходит? Он ведь никогда не болеет…"
- Вы скоро все поймете, - сказала Ксаверри. Выражение лица ее было каким-то пугающим.- Наша очередь.
Она вошла во внутренний дворик. Хэн с Люком шагнули следом, Трипио двинулся за ними.
Их окружила тишина. Золотая каллиграфическая вязь, переливавшаяся по зеркальной поверхности стены, менялась, по мере того как они приближались,она двигалась и дополнялась, как будто кто-то продолжал ее выводить.
Во дворике они были одни. Тишина казалась зловещей. Хэн обернулся, не в силах справиться с ощущением, что все разом исчезли. Но это было не так - все они оставались на прежнем месте, толпясь у входа во дворик в ожидании своей очереди, возбужденно разговаривая между собой. Только их голосов совершенно не было слышно.
- Мастер Люк,- спросил Трипио.- Я не знаю, может быть, мне лучше остаться снаружи?
- Как тебе больше нравится, - сказала Ксаверри.- Но я здесь свой человек, и никому из нас ничего не угрожает.
- Угрожает? - спросил Хэн.- Минутку-минутку! Кто это сказал о какой-то угрозе?
- Никто, - улыбнулась Ксаверри. - Я сказала, что, раз вы со мной, вам ничего не угрожает.
- Но…
- Я имел в виду не опасность, - проговорил Трипио. - А возможность присутствия здесь таких… как я.
- Здесь принимают все формы существования,- отозвалась Ксаверри.
- Даже дройдов?
- Даже дройдов.
- Ах, вот как,- сказал Трипио.- Нечто необычное. Я бы сказал, передовое.
Они миновали арочный вход в конце дворика и спустились в самый настоящий сумасшедший дом.
Испытывавшая перед входом благоговейный трепет толпа внутри превратилась в сборище воющих, ноющих, стонущих и рыдающих просителей. Все взоры были устремлены к огромному золотому алтарю, возвышавшемуся над этой бурлящей массой.
- Вару, помоги нам! Вару, исцели моего ребенка! Исцели мою сестру! Защити моих братьев от проклятии, павшего на них!
Люк стиснул руку Хэна с такой силой, что тот оторопел.
- Эй, малыш…
- Смотри!-завороженно прошептал Люк. Алтарь шевелился. Хэн напрягся.
- Что-о? А это откуда, Трипио?
- Признаюсь, сэр, несмотря на мое знание всех миров Новой Республики и многих миров за ее пределами, мне незнакомо это существо.
- Это Вару,- сказала Ксаверри. Алтарь - существо - стал расти вверх, уменьшаясь в ширину. Он направил свое внимание на них.
- Подойди ко мне, Ксаверри.
Голос был густым, чистым и очень мягким. Он наполнял все огромное пространство театра. Ксаверри шагнула вперед, и толпа стала расступаться перед ней. Хэн пошел за ней, не думая ни о чем. Единственное, чего он хотел, - это то, чтобы она не подходила к этому странному существу одна. Люк отпустил его руку.
Подойдя к алтарю, Хэн смог получше разглядеть Вару. Это была сложная конструкция из гравированных золотых щитов. Но за щитами, просматриваемый с определенных углов зрения и при определенных движениях существа, виднелся кусок сырой, не покрытой кожей плоти. Жидкость - кровь? - сочилась сквозь массивные щиты, искрясь, стекала по ним и падала каплями и тонкими ручейками на помост, где собиралась в большую чашу. Кровь стекала с помоста и, застывая, образовывала сталактиты, которые почти касались пола аудитории. Ксаверри остановилась у края помоста.
- Ты нье одна, Ксаверри, - прошептал Вару.
- Я нье одна. Вару.
- Они желают исцелиться? - голос Вару был бесконечно усталым.
- Ньет, Вару. Я привела новых студентов учить твои откровения, постигать твою истину и познавать твою сущность. Для того, чтобы они посвятили себя тебе.
Хэн размышлял над странным акцентом. "Нье"… Чушь какая-то!
Вару вздохнул.
- Мнье очень приятна Только ты одна, Ксаверри, приньесла мнье подарок. Все другие берут мои дары - и я рад давать им! Но…
- Твоя щедрость - величайшее чудо Станции Крси. - сказала Ксаверри.
Никто не откликнулся на жалобу Вару, как будто шепот существа достигал только слуха Ксаверри и ее друзей. Хэн не слышал, как Вару разговаривал с кем-нибудь еще. Его слух улавливал только шепот Вару, адресованный Ксаверри.
"Неплохой трюк,- подумал Хэн.- Ведь это просто трюк, не так ли? Если… если это не то, что ищет Люк".
Он взглянул на Люка, но не смог определить, считает ли тот Вару Джедаем. Лицо Люка было напряженным и сосредоточенным, но проблесков радости на нем Хэн не заметил.
Золотые пластины Вару зашевелились, чувствительные и гладкие, как чешуя. Они сжались, и вены между ними тесно сплелись. Кровь обильно стекала вниз, образуя густой сверкающий слой на помосте.
Когда панцирь Вару сжался, существо еще больше вытянулось вверх. Хэн безуспешно пытался найти у него какие-нибудь явные органы зрения, слуха, обоняния или любые другие органы чувств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39