Каталог огромен, цена великолепная 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Перед тем как уйти к Сампсону, Ларри поцеловал меня в щеку и сказал:
– Что же ты так поторопилась? Если бы ты дала мне еще немного времени, я сам бы к тебе посватался.
При этих словах все заулыбались: обычно их говорили невесте, желая сделать ей комплимент. И только я усмотрела в них долю истины. Ларри нужна была именно такая жена, как я, – добрая, работящая, полезная во всех отношениях. Тщеславные мужчины, думающие о карьере, никогда не выбирают праздных красавиц. Правдивость этой догадки меня только расстроила. Но времени жалеть себя не было. Кейт превратила подготовку к свадьбе в настоящее безумие – она пекла и готовила все подряд: окорока, хлеб, знаменитый фруктовый пирог, который славился на всю округу. Все это она готовила в крошечной переносной духовке. Кона она послала в магазин Сампсона, чтобы он принес еще виски и сливочного масла. Я была против таких затрат.
– Не очень хочется праздновать, особенно теперь, когда Сина нет с нами.
Кейт остановилась с мукой в руках.
– Ничего страшного. Я читала в библии протестантов, что свадьба и погребение вполне уживаются рядом. В жизни всякое бывает. А Син относился к тебе, как к сестре. Он бы не потерпел, чтобы у тебя была бедная свадьба.
– Это действительно должна была быть свадьба его сестры. На моем месте должна была стоять Роза, ведь так? – пришлось мне задать вопрос.
Кейт взглянула на меня из-под нахмуренных бровей.
– Роза пришла в итоге именно к тому, к чему должна была прийти. Она не получила, чего хотела. Не получила! – обрубила она мою попытку ей возразить. – Конечно, она моя дочь, но я не стану отрицать, что в ней есть черты, которые не по вкусу многим мужчинам. И Адаму тоже.
– А если он любит ее?
– Любовь! Любовь – это совсем другое. Она может длиться один день, может год, а говорят, может и всю жизнь. Из моего опыта я вынесла, что, как правило, ее хватает на год, не больше. Наберись терпения, Эмми. Адам обязательно это поймет.
– А если нет?
Она пожала плечами.
– Все мы чем-то рискуем.
Больше у нас не было времени говорить об Адаме или о Розе. Да, собственно, Кейт уже все сказала. Роза не пришла к обеду, и я была только рада этому, потому что в ее отсутствие не беспокоилась за наши отношения с Адамом. Сам Адам вместе с Ларри весь день провел в магазине у Сампсона, и в лагере было непривычно пусто. Из оставшихся никто не хотел обсуждать, почему не пришла Роза.
– А, у нее какая-то новая подруга на Черной горке, кажется, ее зовут Кэтлин Бурке. Должно быть, она у нее, – сказала Кейт, когда Дэн все же спросил про Розу.
– Тогда ей следует вернуться, чтобы помогать тебе.
– Да она будет только мешаться под ногами.
На этом тему закрыли. После обеда пришла Сара Фоли, чтобы помочь мне ушить платье. Она немного стеснялась меня, с того самого утра, когда я вывела ее и детей из горящего форта. Мэт Фоли был в числе арестованных и отправленных в Мельбурн для судебного разбирательства. А пока он отсутствовал, все жители Эврики кто чем мог помогали его семье. Сара Фоли задумчиво перебирала пальцами голубой шелк моего платья, как будто не допускала мысли, что может иметь такое же. Несмотря на то, что ей не было еще и тридцати, она выглядела постаревшей, а с кучей детишек на руках и вовсе забыла думать о шелковых платьях.
– Ты будешь в нем отлично смотреться, Эмми, – сказала она мне.
Она начала переделывать платье, и я почувствовала, как внутри у меня поднимается раздражение оттого, что я сама не в состоянии заниматься этим из-за руки, все еще висящей на перевязи. Все время, пока она шила, я присматривала за ее детьми – это не составляло мне труда, так как они еще не забыли, какую трепку я задала им в форте и какой у меня был пистолет. Я терпеливо стояла, дожидаясь, пока Сара измерит, насколько надо поднять линию талии и сколько ушить. Она была опытной швеей, но несмотря на это, у меня все переворачивалось внутри, когда она касалась моего платья, – так мне хотелось сделать его самой. И Сара, вероятно, догадалась об этом, потому что, когда уже перед закатом собралась уходить, она, словно желая утешить, робко протянула мне что-то, завернутое в коленкор. Это была свадебная ночная рубашка.
– У меня больше нечего тебе подарить, – сказала она, – я сшила ее сама десять лет назад – к собственной свадьбе. Мне хотелось иметь хоть что-нибудь красивое – ну, ты понимаешь. Не думай, я надела ее только один раз. Она постирана и выбелена на солнце. Почти как новая.
Странно, что она привезла с собой на прииски такую бесполезную вещь. Но рубашка была действительно хороша – сшитая из тончайшего батиста, она была украшена ирландским кружевом.
– Кружево связала моя бабушка, – пояснила она. После этого она собрала детей, одного посадила на спину и быстро ушла, отклонив предложение Кейт поужинать у нашего костра. Кейт задумчиво посмотрела ей вслед.
– Иногда я недоумеваю: зачем только мы все сюда приехали? Неужели для того, чтобы иметь вместо дома пару палаток и голодных детей, и еще мужа, сидящего в мельбурнской тюрьме, – она отвела прядь со лба, – или сына, безвременно сошедшего в могилу?
Мы еще не сели ужинать, хотя в воздухе уже распространился дразнящий запах жареной ветчины и ароматных пирогов, когда вдруг вспомнили, что Роза до сих пор не появлялась.
– Ну уж хватит, – сказала Кейт, – давай, Пэт, после ужина сходи побыстрей к этим Бурке и приведи ее обратно. Довольно ей разыгрывать из себя идиотку.
Но Пэт сходил и вернулся без Розы.
– Она у них сегодня не появлялась. И вообще они ее сегодня не видели.
Дэн тут же вскочил на ноги. Никогда еще я не видела у него такого лица – суровое и мрачное, оно еще больше заострилось, чем после смерти Сина. Он в отчаянии вцепился в свою бороду.
– Надо во что бы то ни стало ее найти, пусть даже на это уйдет вся ночь. Не хватало еще ее матери новых неприятностей. Мальчики, придется нам разделиться. Спрашивайте о ней всех, кого встретите. Она должна быть где-то в городе.
Ларри уже почти зажег фонарь, чтобы взять его с собой.
– А начать надо с гостиниц на Главной улице, – сказал он сухо и протянул другой фонарь Адаму. – Давай каждый возьмет себе одну сторону улицы. Ну, если я обнаружу ее в одном из этих развратных заведений – точно сверну ей шею.
В ту ночь им не удалось найти Розу. Мы с Кейт остались в лагере вдвоем, и она увещевала Кона, рвущегося принять участие в поисках.
– Мы должны остаться, – говорила она, – нужно же, чтобы кто-нибудь был в лагере на случай, если она придет.
Мы пили чай, изредка перекидывались парой слов и поддерживали воду горячей к возвращению мужчин. Один лишь раз я попыталась заговорить о Розе.
– Это моя вина, – сказала я, – из-за меня она ушла. Если бы я уступила ей Адама…
Кейт даже забыла о своих тревогах от охватившего ее презрения.
– Ты что, считаешь Адама какой-то посылкой, которую вы обе можете пинать друг другу? Матерь Божья, да ведь он же мужчина, он человек и сам знает, что ему нужно! – Она покачала головой, и в голосе ее снова послышались слезы. – Роза ушла только из-за себя, только из-за того, что у нее творится сейчас в душе. И Бог знает, что это; я просто уже не знаю, что думать.
Дэн вернулся в лагерь последним. Было почти четыре утра, и над горами начали пробиваться первые лучи солнца. Возбужденно походив взад-вперед, он встал против света, и я заметила, как ссутулились его плечи – он выглядел изможденным и старым. Никогда я не думала, что мне доведется увидеть его в таком состоянии.
– Я вынужден буду сообщить в полицию, – сказал он, – вероятно, в городе ее нет.
После этого он замолчал и стал жадно пить чай, сжимая кружку ладонями, как будто хотел согреть руки. Закончив, он поднялся.
– Пойдем, Кейт. Нам надо хоть несколько часов поспать.
Когда он проходил, рука его чуть задержалась на моей голове.
– Тебе уже давно пора спать. Невеста должна хорошенько выспаться перед свадьбой.
– Не могу… – неожиданно я уронила голову ему на грудь. Изо всех сил я старалась сдержать слезы, понимая всю их бесполезность. Но говорить я не могла. Все, что мне было нужно, – это покрепче прижаться к Дэну, чтобы ощутить его силу и доброту. Он погладил меня по голове.
– Роза нехорошо поступила с тобой прямо перед твоей свадьбой, – сказал он, – но свадьба состоится, независимо от того, явится на нее Роза или нет.
Когда впоследствии я вспоминала день своей свадьбы, то в центре событий видела не себя, виновницу торжества, а Розу – дерзкую и отчаянную, открыто празднующую свою победу.
День начался, как обычно. Намечалась свадьба, хотя она уже и не обещала быть особенно веселой. Дэн объявил всем, что свадьба состоится, даже если Роза к этому времени не придет. Никто с ним не спорил. Но и Адам, и я понимали, что чем быстрее мы уедем из Балларата, тем быстрее она и вернется. Мы уже собирали вещи, чтобы тронуться завтра в Мельбурн на перекладных, так как Ларри должен был остаться.
– Ну, Кэти, выставляй угощение и зови соседей. Немного посидим и отметим, прежде чем Эмми станет миссис.
Когда мы наконец отправились в методистскую церковь, вид у Магвайров был унылый и озабоченный. Возможно, им было неловко принимать участие в церемонии в чужом храме, но сегодня они постарались для меня и теперь стояли сзади нас, охваченные единением. Они были прекрасны в своих лучших нарядах – Дэн, Кейт, Ларри, Пэт и Кон. Место Розы пустовало, и теперь это ощущалось острее.
Адам, как всегда, не выказывал своих чувств. Наверное, свою боль и желание поскорее покончить с этим делом он спрятал глубоко внутри. По крайней мере мне запомнилась его подчеркнутая обходительность. Он не привез с собой свадебного костюма, но саржевые брюки и пиджак, купленные у Сампсона, очень ему шли. Правда, в них он казался мне немного чужим – слишком я привыкла к фуражке и старому кителю. Тот, прежний Адам мне нравился больше. Однако стоило ему улыбнуться, как неловкое ощущение исчезло; он взял меня за руку.
Один только Бен Сампсон, воспитанный в уэслианской вере, чувствовал себя здесь как дома – или делал вид. В конце каждой молитвы он со смаком выкрикивал «аминь», демонстрируя необычайную набожность и распространяя вокруг себя запах виски. Перед началом церемонии он подмигнул мне, и я не удержалась от смеха. Адам тоже засмеялся, в большей степени, я думаю, от волнения, однако напряжение спало, и теперь священник мистер Скотт видел перед собой улыбающихся жениха и невесту.
Когда мы вышли из мрачной методистской церкви, Магвайры согласно обычаю стали бросать рис. На мгновение мне даже удалось забыть о существовании Розы – столько было веселья и солнечного света. Мою руку все время сжимал Адам; он так нежно меня целовал, там, в церкви. Голубой шелк моего платья играл на солнце, и на душе у меня было радостно и тепло. Я чувствовала, что у меня горят щеки – это был тот самый редкий случай, когда я выглядела красивой. Руку я сняла с перевязи, и длинные рукава полностью скрывали бинты. В такой день мне не хотелось, чтобы кто-нибудь вспомнил о моей ране. Голубая шляпка тоже очень шла к моему возбужденному лицу. Всю дорогу до лагеря Магвайров Адам не выпускал моей руки, а я шла с гордо поднятой головой и радостно принимала поздравления соседей, которые, встретив нас, сразу же присоединялись к процессии. Звуки скрипки сопровождали нас от самой церкви, куда поспешил прийти музыкант Джимми О'Рурке. Когда мы наконец добрались до лагеря, это было уже целое свадебное шествие.
Все меня целовали, рассматривали мое платье и жали руку Адаму. Он постоянно был рядом. О Розе никто не вспомнил, и даже Адам выглядел вполне счастливым женихом. Дэн начал разливать приготовленный им пунш. Взяв ковш, он наполнял протянутые кружки, чашки и все, что людям удалось найти. После этого гости подняли свои кружки, и Дэн крикнул:
– За жениха и невесту!
Все выпили до дна. Затем были отдельные тосты «за Эмми» и «за Адама». Кто-то, по-моему, Майк Хили, предложил выпить «за самую хорошенькую невесту на Эврике», что, конечно, было неправдой, но тем не менее все присоединились. Джимми О Турке без устали пиликал на своей скрипке, так что устоять было невозможно.
Рука Адама обвилась вокруг моей талии.
– Пойдем, Эмми.
Только мы сделали несколько первых шагов, как люди расступились, пропуская нас в круг, и стали хлопать в ладоши. Вслед за нами пустились в пляс и другие пары. Я услышала голос Пэта:
– Теперь моя очередь, зеленоглазка.
Но я осталась танцевать с Адамом; я думала, что мое сердце разорвется от гордости и счастья. Отплясывая на кучах земли галоп, мы устроили что-то невообразимое.
Но вдруг скрипка в руках Джимми затихла, издав какой-то сдавленный хрип. По инерции нас пронесло еще чуть-чуть, и мы сразу же остановились, увидев, что все вокруг перестали танцевать. Мы повернулись вместе с остальными в сторону костра.
Толпа немного поредела, и мы могли теперь видеть, что там произошло. Впрочем, мне было достаточно услышать голос.
– Не хочешь ли ты выпить и за нас, папа?
Там стояла Роза – без шляпки, в каком-то простом ситцевом платье – и прижималась к Тому Лангли. Держалась она дерзко и вызывающе. Глядя прямо на нас с Адамом, она объявила:
– Вчера вечером мы с Томом поженились в Клунсе. Может, кто-нибудь выпьет за наше здоровье тоже?
Я сразу же вскинула глаза на Адама, поскольку должна была видеть его лицо. Оно стало мертвенно-бледным, и на нем проступило столько нескрываемой боли, сколько потом я не видела за всю жизнь.
В тот же вечер мы уехали из Балларата на повозке Ларри, так как теперь никому не нужно было оставаться. Мы задержались только на время второй церемонии бракосочетания Тома и Розы. На ней настоял Дэн.
– Я не хочу принимать в этом никакого участия, – сказал он Тому, – но если уж она стала твоей женой, пусть ваш союз будет освящен Богом.
– Мы уже поженились по всем правилам, – мрачно сказала Роза, – это сделал священник в Клунсе. Он уже включил нас в записи.
Дэн посмотрел на нее с горечью.
– Неужели ты так далеко зашла, дочка, что считаешь запись главным моментом в замужестве? Пока священник не произнесет слов освящения, брак недействителен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56


А-П

П-Я