Подающая большие надежды волшебница, ее уже звали в европейский офис Ночного Дозора. Любят там прибирать к рукам талантливых и молодых - под разноязыкие возгласы о большом и общем деле…
Но в этот раз номер не прошел. Гесер и Юльку отстоял, и пригрозил, что сам может рекрутировать европейскую молодежь.
Интересно, чего в той ситуации хотела сама Юля.
- Отозвали? - понимающе спросил Семен, едва увидев меня и прервав разговор. - Или отгулял свое?
- И отгулял, и отозвали, - сказал я. - Что-то стряслось? Привет, Юлька.
С Семеном мы почему-то никогда не здороваемся. Будто только что виделись. Да он и выглядит всегда одинаково - очень просто, небрежно одетый, с мятым лицом перебравшегося в город крестьянина.
Сегодня, впрочем, Семен выглядел еще непритязательнее обычного.
- Привет, Антон, - улыбнулась девушка. Лицо у нее было невеселым. Похоже, Семен проводил воспитательную работу - он на такие дела мастер.
- Ничего не стряслось, - Семен покачал головой. - Тишь да гладь. На той неделе взяли двух ведьм, да и то по мелочи.
- Ну и славно, - стараясь не замечать жалобный взгляд Юльки, сказал я. - Пойду к шефу.
Семен кивнул и повернулся к девушке. Входя в приемную, я успел услышать:
- Так вот, Юля, я шестьдесят лет тем же самым занимаюсь, но такой безответственности…
Суров он. Но ругает только по делу, так что спасать Юльку от беседы я не собирался.
В приемной, где теперь мягко шелестел кондиционер, а потолок был украшен крошечными лампочками галогеновой подсветки, сидела Лариса. Видимо, Галочка, секретарша Гесера, в отпуске, а дел у наших диспетчеров и впрямь немного.
- Здравствуй, Антон, - поприветствовала меня Лариса. - Хорошо выглядишь.
- Две недели на пляже, - гордо ответил я.
Лариса покосилась на часы:
- Велено тебя сразу впустить. Но у шефа еще посетители. Пойдешь?
- Пойду, - решил я. - Зря, что ли, спешил.
- К вам Городецкий, Борис Игнатьевич, - сказала Лариса в интерком. Кивнула мне: - Иди… ох, там жарко…
За дверью Гесера и впрямь было жарко. Перед его столом маялись в креслах двое незнакомых мужчин средних лет - мысленно я окрестил их «Тонкий» и «Толстый». Потели, однако, оба.
- И что мы наблюдаем? - укоризненно спросил их Гесер. Покосился на меня: - Проходи, Антон. Садись, я сейчас закончу…
Тонкий и Толстый приободрились.
- Какая-то бесталанная домохозяйка… извращая все факты… опошляя и упрощая… делает вас по всем статьям! В мировом масштабе!
- Потому и делает, что опошляет и упрощает, - мрачно огрызнулся Толстый.
- Вы велели, чтобы «все как есть», - подтвердил Тонкий. - Вот и результат, Пресветлый Гесер!
Я посмотрел на визитеров Гесера сквозь Сумрак. Надо же! Опять - люди! И при этом знают имя и титул шефа! Да еще произносят с совершенно откровенным сарказмом! Конечно, бывают всякие обстоятельства, но чтобы сам Гесер открывался людям…
- Хорошо, - кивнул Гесер. - Даю вам еще одну попытку. На этот раз работайте поодиночке.
Тонкий и Толстый переглянулись.
- Мы постараемся, - добродушно улыбаясь, сказал Толстый. - Вы же понимаете - мы добились определенных успехов…
Гесер фыркнул. Будто получив невидимый сигнал, что разговор окончен, визитеры встали, за руку попрощались с шефом и вышли. В приемной Тонкий что-то весело и игриво сказал Ларисе - та засмеялась.
- Люди? - осторожно спросил я.
Гесер кивнул, неприязненно глядя на дверь. Вздохнул:
- Люди, люди… Ладно, Городецкий. Садись.
Я сел, а Гесер все не начинал разговор. Возился с бумагами, перебирал какие-то цветные гладко обкатанные стеклышки, наваленные в грубую глиняную миску. Очень хотелось посмотреть, амулеты это или просто стекляшки, но вольничать, сидя перед Гесером, я не рискнул.
- Как отдохнул? - спросил Гесер, будто исчерпав все поводы оттягивать разговор.
- Хорошо, - ответил я. - Без Светы, конечно, скучно. Но не тащить же Надюшку в испанское пекло. Не дело…
- Не дело, - согласился Гесер. Я не знал, есть ли у Великого мага дети - такой информации не доверяют даже своим. Скорее всего, есть. Наверное, он способен испытывать что-то вроде отцовских чувств. - Антон, это ты позвонил Светлане?
- Нет, - я покачал головой. - Она с вами связалась?
Гесер кивнул. И вдруг его прорвало - он стукнул кулаком по столу и выпалил:
- Да что она себе вообразила? Вначале дезертирует из Дозора…
- Гесер, у нас у всех есть право уйти в отставку, - вставил я. Но Гесер и не подумал извиняться.
- Дезертирует! Волшебница ее уровня себе не принадлежит! Не имеет право принадлежать! Если уж… если уж называется Светлой… Потом воспитывает дочь как человека!
- Надя - человек, - сказал я, чувствуя, что тоже закипаю. - Станет ли она Иной - ей самой решать… Пресветлый Гесер!
Шеф понял, что теперь и я на взводе. И тон сменил:
- Ладно. Ваше право. Уклоняйтесь от борьбы, ломайте девчонке судьбу… Как будет угодно! Но откуда эта ненависть?
- Что Света сказала? - спросил я.
Гесер вздохнул:
- Твоя жена позвонила мне. На номер телефона, который не имеет права знать…
- Значит, и не знает, - вставил я.
- И сказала, что я собираюсь тебя убить! Что я затеваю далеко идущий план по твоему физическому устранению!
Секунду я смотрел в глаза Гесеру. Потом засмеялся.
- Тебе смешно? - с мукой в голосе спросил Гесер. - Правда, смешно?
- Гесер… - я с трудом задавил смех. - Простите. Можно говорить откровенно?
- Уж изволь…
- Вы самый большой интриган из тех, кого я знаю. Покруче Завулона. Макиавелли по сравнению с вами - щенок…
- Макиавелли ты зря недооцениваешь, - буркнул Гесер. - Так, понял, я интриган. Дальше?
- А дальше я уверен, что вы не собираетесь меня убивать. В критической ситуации, быть может, вы мной пожертвуете. Ради спасения соразмерно большого количества людей или Светлых Иных. Но чтобы так… планируя… интригуя… Не верю.
- Спасибо, порадовал, - кивнул Гесер. Уязвил я его или нет - непонятно. - Тогда что Светлана себе в голову вбила? Ты извини, Антон… - Гесер вдруг замялся и даже отвел глаза. Но закончил: - Вы ребеночка не ждете? Еще одного?
Я поперхнулся. Замотал головой:
- Нет… вроде как нет… нет, она бы сказала!
- Женщины иногда дуреют, когда ребенка ждут, - буркнул Гесер и снова принялся перебирать свои стекляшки. - Начинают всюду опасность видеть - ребенку, мужу, себе… Или, может, у нее сейчас… - но тут Великий маг совсем смутился и оборвал сам себя: - Ерунда… забудь. Съездил бы к жене в деревню, с девочкой поиграл, молочка попил парного…
- У меня же отпуск завтра кончается, - напомнил я. Ох, что-то было неладно! - А я так понимаю, что работать предстоит уже сегодня?
Гесер вытаращился на меня:
- Антон! Какая работа? Светлана пятнадцать минут орала на меня! Будь она Темной - надо мной бы сейчас висело инферно! Все, работа отменяется. Я продлеваю тебе отпуск на неделю - и поезжай к жене, в деревню!
У нас, в московском отделении, говорят: «Трех вещей не может сделать Светлый Иной: устроить свою личную жизнь, добиться счастья и мира на всей Земле и получить отгул у Гесера».
Личной жизнью, если откровенно, я доволен. Теперь вот и неделю отпуска получил.
Возможно, мир и счастье для всей Земли уже на подходе?
- Ты не рад? - спросил Гесер.
- Рад, - признался я. Нет, перспектива пропалывать грядки под бдительным взглядом тещи меня не вдохновляла. Зато - Света и Надя. Надя, Наденька, Надюшка. Чудо мое двухлетнее. Человек, человечек… Потенциально - Иная Великой силы. Такая Великая, что сам Гесер ей в подметки не годится… Я представил себе подошвы Надькиных сандаликов, к которым вместо подметок приколочен Великий Светлый маг Гесер, и ухмыльнулся.
- Зайди в бухгалтерию, тебе премию выпишут… - продолжал Гесер, не подозревая, каким мысленным издевательствам я его подвергаю. - Формулировку сам придумай. Что-нибудь… за многолетний добросовестный труд…
- Гесер, что там за работа была? - спросил я.
Гесер замолчал и принялся буравить меня взглядом. Не добился результатов и сказал:
- Когда я все расскажу, ты позвонишь Светлане. Прямо отсюда. И спросишь - соглашаться тебе или нет. Хорошо? Про отпуск тоже скажешь.
- Что стряслось?
Вместо ответа Гесер открыл стол, достал и протянул мне черную кожаную папку. От папки ощутимо пахло магией - тяжелой, боевой.
- Открывай спокойно, на тебя допуск поставлен… - буркнул Гесер.
Я открыл папку - не допущенный Иной или человек превратились бы после этого в горстку пепла. В папке лежало письмо. Один-единственный конверт.
Адрес нашего офиса был аккуратно выклеен из газетных букв.
Обратного адреса, разумеется, не было.
- Буквы вырезаны из трех газет, - сказал Гесер. - «Правда», «Коммерсантъ» и «Аргументы и факты».
- Оригинально, - признался я. - Можно открыть?
- Открой, открой. Криминалисты уже все, что могли, с конвертом сделали. Отпечатков никаких, клей китайского производства в любом ларьке «Союзпечати» продается…
- А бумага - туалетная! - в полном восторге воскликнул я, доставая из конверта листок. - Она хоть чистая?
- К сожалению, - сказал Гесер. - Ни малейших следов органики. Обычный дешевый пипифакс. «Пятьдесят четыре метра» называется.
На листочке туалетной бумаги, небрежно вырванном по перфорации, текст был выклеен теми же разномастными буквами. Точнее - целыми словами, лишь окончания иногда подбирались отдельно, без всякого уважения к шрифту:
«НОЧНОму ДОЗОРу должно БЫТЬ ИНТЕРЕСНО, что ОДИН Иной РАСКРЫл одному человеку всю правду об ИНых и сейчас собирается сделать ЭТОГО ЧЕЛОВЕКа ИНЫМ. доброЖЕЛАТелЬ».
Я бы засмеялся. Но почему-то не хотелось. Вместо этого я проницательно заметил:
- Ночной Дозор - целыми словами написано… только окончания поменяли.
- Была такая статья в «Аргументах и фактах», - пояснил Гесер. - Про пожар на телебашне. Называлась «НОЧНОЙ ДОЗОР НА ОСТАНКИНСКОЙ БАШНЕ».
- Оригинально, - согласился я. От упоминания башни меня слегка передернуло. Не самое веселое было время… и не самые веселые приключения. Всю жизнь меня будет преследовать лицо Темного Иного, которого я в Сумраке сбросил с телебашни…
- Не кисни, Антон. Ты все делал правильно, - сказал Гесер. - Давай к делу.
- Давайте, Борис Игнатьевич, - старым «штатским» именем назвал я шефа. - Это что, всерьез?
Гесер пожал плечами:
- Магией от письма даже не пахнет. Либо его сочинял человек, либо способный Иной, умеющий подчищать свои следы. Если человек… значит, правда и впрямь раскрыта. Если Иной… то это совершенно безответственная провокация.
- Никаких следов? - еще раз уточнил я.
- Никаких. Единственная зацепка - почтовый штемпель, - Гесер поморщился. - Но тут очень сильно пахнет подставой…
- Письмо из Кремля, что ли, отправлено? - развеселился я.
- Почти. Ящик, куда опустили письмо, расположен на территории жилого комплекса «Ассоль».
Высоченные дома с красными крышами - такие, без сомнения, одобрил бы товарищ Сталин - я видел. Но только со стороны.
- Туда просто так не войдешь?
- Не войдешь, - кивнул Гесер. - Так что, отправляя письмо из «Ассоли», после всех ухищрений с бумагой, клеем и буквами, неизвестный либо совершил грубейший промах…
Я покачал головой.
- Либо наводит нас на ложный след… - тут Гесер сделал паузу, бдительно наблюдая за моей реакцией.
Я подумал. И снова покачал головой:
- Очень наивно. Нет.
- Либо «доброжелатель», - последнее слово Гесер произнес с откровенным сарказмом, - и впрямь хочет дать нам зацепку.
- Зачем? - спросил я.
- Письмо же он зачем-то отправил, - напомнил Гесер. - Как ты понимаешь, Антон, не реагировать на это письмо мы не можем. Исходить будем из худшего - существует Иной-предатель, способный раскрыть человечеству тайну нашего существования.
- Да кто ему поверит?
- Человеку - не поверят. А вот Иной способен продемонстрировать свои умения.
Гесер был прав, разумеется. Но у меня не укладывалось в голове - кто и зачем может на такое пойти. Даже самый глупый и злобный Темный должен понимать, что начнется после открытия правды.
Новая охота на ведьм, вот что.
А на роль ведьм люди охотно назначат и Темных, и Светлых. Всех, в ком есть способности Иного…
Включая Свету. Включая Надюшку.
- Как можно «сделать этого человека Иным»? - спросил я. - Вампиризм?
- Вампиры, оборотни… - Гесер развел руками. - Все, пожалуй. Инициация возможна на самых грубых, примитивных уровнях Темной силы, а расплачиваться придется утратой человеческой сущности. Инициировать человека в мага невозможно.
- Надюшка… - прошептал я. - Вы ведь переписывали Светлане Книгу Судьбы!
Гесер покачал головой:
- Нет, Антон. Твоей дочери было суждено родиться Великой. Мы лишь уточнили знак. Избавились от элемента случайности…
- Егор, - напомнил я. - Мальчик уже стал Темным Иным…
- А ему мы стерли знак инициации. Дали шанс выбрать заново, - кивнул Гесер. - Антон, все вмешательства, на какие мы способны, связаны лишь с выбором - «Темный»-»Светлый». А вот выбирать «человек» или «Иной» нам не дано. Никому в этом мире не дано.
- Значит, речь о вампирах, - сказал я. - Скажем, среди Темных завелся очередной влюбленный вампир…
Гесер развел руками:
- Возможно. Тогда все более или менее просто. Темные проверят свою нечисть, они не меньше нашего заинтересованы… Да, кстати. Они тоже получили такое письмо. Совершенно аналогичное. И отправлено из «Ассоли».
- А Инквизиция не получила?
- Ты становишься все проницательнее и проницательнее, - усмехнулся Гесер. - И они тоже. По почте. Из «Ассоли».
Гесер явно на что-то намекал. Я подумал и сделал еще один проницательный вывод:
- Значит, расследования ведут и оба Дозора, и Инквизиция?
Во взгляде Гесера скользнуло разочарование:
- Получается, что так. В частном порядке в случае необходимости раскрыться перед людьми возможно. Сам знаешь… - он кивнул в сторону двери, куда вышли его посетители. - Но это в частном порядке. С наложением соответственных магических ограничений. Здесь ситуация куда хуже. Похоже, что кто-то из Иных собирается торговать инициациями.
Представив себе вампира, предлагающего свои услуги богатым новым русским, я улыбнулся. «А не хотите ли кровушки из народа попить по-настоящему, господин хороший?» Хотя… дело ведь не в крови. Даже самый слабый вампир или оборотень имеют Силу.
1 2 3 4 5 6 7