Уверенный голос барона оказал на Трикса какое-то завораживающее действие, будто барон знал толк в волшебстве. Открыв рот, Трикс смотрел на барона и в голове его проносились какие-то смутные картины: ученичество в пропахшей пряностями лавке, ослепительное синее небо диких жарких стран, удачные сделки, двухэтажный каменный дом с садом и бассейном, симпатичная молодая жена и собственная карета…
– Я же отомстить хочу! – завопил Трикс. – Вернуть отцовский трон! Я не купец, я потомок воинов!
– Купец, воин, какая нынче разница? – удивился Галан. – Мешком золота можно убить куда больше людей, чем копьем и мечом. Вон, Гриз ведь из торгового рода, а твоего папашу перехитрил!
– Я поклялся отомстить, – пробормотал Трикс.
– А я в молодости клялся жениться на Люниде Солье, – ухмыльнулся барон. – Ну и что? Сейчас тебя отведут на пристань и посадят в лодку. Вручат рекомендательное письмо. И – в добрый путь!
Трикс молчал.
– Ты считаешь, что я поступаю несправедливо? – ласково спросил барон. – Наивный мальчик! Я умен, добр и деликатен. Другие на моем месте утопили бы тебя в реке. А самые глупые, пожалуй, выдали бы обратно Гризу.
– Почему самые глупые? – спросил Трикс.
– Не думаю я, что ты убежал. Скорее, Гриз отпустил тебя ради каких-то своих целей. – Барон прищурился. – Ну, ну… Не надо слез. Ты уже почти взрослый и тебе не пристало проявлять свои эмоции. У меня, быть может, тоже на сердце не сладко! Но я не реву, не ругаюсь, а спокойно с тобой разговариваю!
В дверь постучали. Иен, повинуясь жесту барона, открыл.
На пороге стояла жена барона, держа запечатанный сургучом свиток.
– Написала, – холодно сказала она, не глядя на детей. – Для какого надо было писать-то?
– Для Трикса, – весело сказал барон. – Ну, для настоящего. Который оруженосец.
– Не важно, я внешность описывать не стала, – равнодушно сказала женщина. Протянула барону свиток. Поглядела на бутылку, буркнула: – Не напивайся как свинья, выгоню спать к прислуге.
– А это мысль, – когда дверь за баронессой закрылась, сказал барон. – Прислуга… кхм. Идем, Трикс. Я сам посажу тебя в лодку.
– Вы мне даже переночевать не дадите? – возмутился Трикс. – А как же гостеприимство?
Барон вздохнул и покачал головой. Легонько хлопнул Трикса по затылку. Сказал Иену:
– Неблагодарный мальчик, верно? Трикс, не испытывай мое терпение. Идем!
– Можно мне проводить Трикса… то есть Иена? – внезапно спросил Иен.
Барон с любопытством посмотрел на мальчика. Взял со стола канделябр и сказал:
– А вот ты – неглуп. И по-своему честен. Идем, конечно же.
Потрясенный и растерянный, Трикс плелся за бароном и бывшим оруженосцем по пустым темным коридорам. На душе было гадко. А вот барон, похоже, пребывал в хорошем настроении. Мурлыкал себе под нос какую-то песенку, в которой ему приходилось то и дело пропускать слова, заменяя их на «пам», «пам-пам» и «пам-пам-пам»:
Реталер, доблестный барон, решил собрать оброк,
Своим вассалам, пам-пам-пам, поставил крайний срок.
И вот, почесывая пам, отправился он в путь,
Мечтая пам или копье куда-нибудь воткнуть…
Трикс мрачно подумал, что барон и впрямь деликатен – его отец, когда напивался с друзьями, распевал песенку о бароне Реталере как есть, со всеми словами.
На пристани дежурили новые стражники, которые при появлении барона мгновенно удалились в замок. Видимо, все было условлено загодя. Барон с мальчишками подошел к лодке, по-прежнему привязанной у причала. Ткнул пальцем в мешок, лежащий на дне лодки, коротко сказал:
– Еда.
– Спасибо, ваша светлость… – сказал Трикс сквозь зубы.
– Не злись. Вырастешь – оценишь мою доброту. – Барона, казалось, ничего не могло вывести из себя. – Держи свиток. И отправляйся в Дилон.
Трикс взял свиток и спрятал за пазуху. Смерил Иена негодующим взглядом, но говорить ничего не стал, спустился в лодку. Ночь была лунная, светлая, на небе ни облачка – хоть до утра плыви.
– Я отвяжу, – сказал Иен. – Это же моя обязанность как оруженосца.
От возмущения Трикс даже не нашелся что сказать своему коварному спутнику. А вот барон захохотал, хлопая себя по толстым ляжкам. Иен невозмутимо отвязал веревку, забросил в лодку, поднатужился – и оттолкнул лодку от причала.
– Ты… – Трикс только собрался выкрикнуть ему напоследок какую-нибудь особенную гадость, но Иен вдруг разбежался по скрипучим доскам и прыгнул в лодку, едва ее не опрокинув. Трикс схватился за борта и завопил: – Ты идиот! Утопишь!
– Греби, греби! – хватаясь за весла, зашептал Иен. – Руками греби!
Сообразив, что происходит, Трикс принялся грести. Теперь настал черед барона вопить с берега:
– Иен! Трикс! Чертов придурок! А ну плыви назад!
– Не могу, ваша светлость! – гребя изо всех сил и не оборачиваясь, выкрикнул Иен. – Я же дал клятву! Я оруженосец!
Барон несколько секунд хватал ртом воздух. Лицо его опасно побагровело. Потом он проревел:
– Куда катится мир? Дети – вы позор своих родителей!
– Ваша светлость, вы себе другого Трикса найдете! – крикнул Иен. – Нас много разбежалось, вот увидите, скоро еще придут!
И он приналег на весла, больше не слушая проклятия, доносящиеся с берега. К счастью, у Галана и впрямь было плохо с магией – проклятия все были старые, скучные, неработающие.
– Не станет гнаться, – уверенно сказал Иен, когда лодка вышла на стремнину. – Ночью опасно. Да и лодки у них все на берегу.
Трикс растерянно смотрел на оруженосца. Потом спросил:
– Ты чего в лодку-то прыгнул?
– Хорошо, если через год барон и впрямь пристроит в подмастерья, – рассудительно сказал Иен. – А если решит утопить в омуте? Я таких весельчаков хорошо знаю. Он когда хочет, то добрый, а когда не хочет, то очень даже злой. И вообще… Я же твой оруженосец.
– Иен… – Вся обида сразу вылетела у Трикса из головы. – Ты… ты мне теперь не просто оруженосец! Ты мне друг… нет! Ты мне будешь кровный брат! Как юный оруженосец Уолли славному рыцарю Ламу!
– Это как? – Иен посмотрел на Трикса с любопытством.
– А ты песню не слышал? «Балладу про юного Уолли и славного Лама»?
– Нет, – смутился Иен.
– Хорошая баллада, душевная. Я хотел про Уолли и Лама в хрониках почитать, но мне почему-то отец запретил, сказал – рано.
– Давай станем кровными братьями, – согласился Иен. – Только ножа нет. Надо было у барона со стола нож спереть.
– Завтра побратаемся, – решил Трикс. – Все равно – спасибо! Будет знать… старый интриган… А ты уверен, что в тебе нет благородной крови?
Иен засмущался и замотал головой:
– Нет… я же говорю – у меня отец был садовник. Мать ему помогала.
– Ну… всякое бывает, – задумчиво сказал Трикс. – Бывает так, человек живет-живет, а потом оказывается, что он незаконнорожденный сын герцога.
– Я на папу похож, – ответил Иен. – Вряд ли… Давай посмотрим, что нам с собой дали?
– Я посмотрю, а ты греби, – решил Трикс.
Все-таки пока Иен оставался его оруженосцем, а никаким не кровным братом, так что ему стоило поработать.
В мешке и впрямь была еда, пускай не слишком роскошная: две жареные курицы, два каравая хлеба, вареные овощи, бутыль с вином.
– Роскошно, – сказал Иен. – И самое главное – у нас письмо есть. Покажешь?
Трикс достал пергамент, ребята развернули свиток и, вглядываясь в едва заметные буквы, стали читать.
Барон не обманул. Из витиеватого текста и впрямь следовало, что податель сего – четырнадцатилетний отпрыск знатного рода (ничего прямо не говорилось, но почему-то складывалось ощущение, что речь идет о племяннике барона), что мальчик обучен грамоте и прочим полезным ремеслам… Печать была подлинная и едва-едва заметно светилась. Магическими печатями снабжал всех своих вассалов король, точнее – его чародеи. Подделать печать было мало того что трудно, но еще и смертельно опасно.
– Роскошно, – повторил Иен. – Можно наниматься к любому купцу. Даже золотых дел мастер возьмет в ученики.
– Нет, к купцу наниматься не буду. – Трикс смотал свиток и спрятал в мешок. – Попробую убедить регента Хасса.
– Трикс, барон ведь правду сказал. – Иен поежился. – Не надо к регенту! Только хуже будет. Давай наймемся к купцам? Ты наймешься, а потом и меня порекомендуешь. Выучимся, денег заработаем…
– Ты не знаешь, что такое долг чести. – Трикс покачал головой. – Нет, Иен. К утру мы будем в Дилоне и сразу отправимся во дворец.
Иен помрачнел, но спорить не стал. Буркнул:
– Тебе решать… Знаешь что? Давай сейчас ты посидишь, последишь за лодкой, чтобы к берегу не прибило. У меня глаза совсем слипаются. А как полночи пройдет – разбуди меня. Ты поспишь, чтобы свежим к регенту идти, а я буду до самого Дилона за лодкой приглядывать.
Трикс ненадолго задумался. Ему хотелось спать… но Иен поступил так благородно и мужественно, отказавшись от предложения барона… к тому же он прав, лучше поспать утром, чтобы перед лицом регента выглядеть более достойно.
– Спи, – согласился Трикс.
Иен улегся на дно лодки, подложив под голову мешок с продуктами, и мгновенно уснул. Трикс некоторое время сидел, редкими взмахами весел подправляя путь лодки. Периодически он оглядывался назад, но погони не было. То ли барон простил своеволие, то ли не захотел будить стражников и рассказывать им про свой промах.
Хорошо, когда рядом друг! Пусть даже из простого сословия. Сколь часто подлинное благородство… э… как там говорилось в хрониках Ордена Ежедневной Радости? Сколь часто подлинное благородство таится в невзрачном вместилище, словно древнее вино – в запыленной бутыли…
У рыцарей Ордена Ежедневной Радости почти все сравнения так или иначе сводились к вину. Ну, иногда еще к пиву. В сражениях Орден был не слишком прославлен, зато оставил после себя множество нравоучительных баллад и хроник.
Иен зябко поежился во сне. Трикс вздохнул, снял плащ и укрыл своего оруженосца. Некоторое время благородный поступок грел его лучше любого плаща, потом Трикс изрядно закоченел. Человек более заурядного воспитания начал бы грести, чтобы согреться. Но Трикс, как и положено наследнику со-герцога, к черной работе питал глубочайшее, врожденное отвращение. Поэтому он предпочел мерзнуть, пока горизонт не начал светать. Тогда Трикс снял с Иена плащ и разбудил оруженосца.
– Уже пора? – со вздохом спросил Иен, потягиваясь. – Ты чего дрожишь, замерз, что ли?
Трикс гордо промолчал, улегся на дно лодки и обнаружил, что это не слишком-то удобное место для сна. Первую ночь он спал как убитый, сраженный своим горем, но вот сегодня… сегодня ему точно не уснуть… невозможно уснуть на сырых холодных досках, которые больно врезаются под ребра…
Когда он проснулся, было совсем светло. Его разбудил плывущий в воздухе звон колоколов.
Трикс с трудом распрямился, сел на лавку и огляделся. Лодка была наполовину вытянута на берег и укрыта в высоких камышах, вдали виднелись каменные башни.
Дилон! Великий город, где живет, по слухам, сто тысяч человек!
А где же Иен?
– Иен! – Трикс встал, разминая затекшие ноги. – Иен!
Тишина.
Куда девался оруженосец?
Трикс спрыгнул на берег и обнаружил перед собой небольшую глинистую площадку, на которой были старательно выцарапаны буквы. Чтобы надпись случайно не затоптали, она была огорожена несколькими сломанными и воткнутыми в глину стеблями камыша.
С нарастающим удивлением Трикс начал читать:
...
ИЗВЕНИ! ПЕРЕТЬ К ХАСУ ГЛУПО. ТЫ КАК ХОШЬ А Я КУПЦАМ НАЙМУС! ПОКА!
– Ну и как ты наймешься? – спросил вслух Трикс. Надпись ответить не могла и Трикс растер ее ногой.
Потом оглянулся и посмотрел на мешок. Тот явно отощал.
– Мы же хотели побрататься, – сказал зачем-то Трикс, развязывая мешок.
Исчезла одна курица и один каравай.
Ну и свиток с печатью барона, конечно же.
Трикс порылся в карманах. Нет, денег у него Иен забирать не стал.
Вроде как даже и сердиться было не на что. Трикс же сам заявил, что рекомендательное письмо ему не нужно!
– Вот дурак, одно слово – неблагородный, – печально сказал Трикс. Ему подумалось, что хитрый и неблагородный Иен ухитрился за один день стать ему… ну, почти другом. Вначале стать, а потом перестать… – Когда верну себе трон, то прикажу тебя поймать и выпороть! – пригрозил Трикс шумящим на ветру камышам. С трудом оттолкнул завязшую в глине лодку, выгреб от берега. С надеждой посмотрел на заросший осокой, камышом и пушицей берег.
Нет, Иен не показался на берегу, полный раскаяния и умоляющий простить его бегство…
С тяжелым сердцем Трикс вывел лодку на стремнину. Великий город Дилон ждал его милей ниже по течению.

3

В Дилоне Трикс бывал дважды, но оба раза в детстве – лет десять назад (с тех времен запомнился только вкус разноцветной сахарной ваты и смуглый огнеглотатель, потешающий народ на какой-то площади) и четыре года назад (как ни странно, но опять запомнилось изобилие сладостей и капризная Тиана, которая от каждого заезжего мальчишки знатного рода требовала ее развлекать).
Но теперь-то Трикс был взрослым и серьезным человеком, со-герцогом в изгнании, который многое слышал и читал о главном городе княжества! Позволив течению медленно нести лодку вдоль набережных, обложенных каменными плитами шоколадного цвета, Трикс, с достойным его положения интересом, изучал раскинувшийся по обоим берегам город.
Устье реки, плавно расширяясь, тянулось среди бурых холмов, застывшей патокой спускавшихся к воде.
Правый берег был удивительно наряден. Купола храмов белыми сахарными головами поднимались среди яркой леденцовой россыпи крыш. Кое-где вонзались в небо башни магов, украшенные причудливыми барельефами, будто пирожное – кремовыми завитушками. Но больше всего взгляд приковывал княжеский замок на вершине холма – могучие стены и пузатые оборонительные башни цвета жженого сахара; грозный могучий донжон из зеленовато-серого, будто фисташковая халва, камня…
Левый берег населяла беднота и взгляду там было почти не за что зацепиться – сплошная мешанина мелких коричневых домишек, будто великан раскрошил в ладонях козинаки и высыпал на склон…
Но удивительнее всего были мосты, под которыми проплывала лодка, – на вид невесомые, полупрозрачные, будто мармелад, они были созданы великими магами сотни лет назад из упругого разноцветного стекла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9