Теперь предстояло познакомиться с их языком. Блейд предвидел, что звуки неведомой пока речи уже живут в его подсознании, и несколько фраз, которые он услышит, пробудят их, наполнив значением и смыслом. Так было всегда; появляясь в новом мире, он мог говорить на языке обитающих в нем существ.Сейчас двое из них, спустившись с утесов, нерешительно направлялись к нему. Длинный и короткий, предводители племени. Длинный был мужчиной зрелых лет, но еще весьма крепким; его костистое сухощавое лицо украшали пышные бакенбарды. Борода отсутствовала; как вскоре узнал Блейд, у туземцев волосы росли где угодно, кроме подбородка, верхней губы да еще, пожалуй, лба. На физиономии длинного застыло выражение некой отрешенности и почти олимпийского спокойствия, хотя Блейд заметил, что это дается вождю нелегко: пальцы у него подрагивали, а левая нога вдруг сама собой цеплялась за правую. Мужественный парень, решил разведчик; боится, но идет!Короткий, похоже, не испытывал страха – может быть, потому, что был стар и мало дорожил жизнью. По накидке, украшенной козьими хвостами и грубыми костяными фигурками, Блейд опознал в нем шамана. Бакенбарды у коротышки были выщипаны, зато на голове торчала шапка спутанных седоватых волос; шерсть на груди и плечах, на тонких искривленных ляжках тоже была седой. Этот старый гном выглядел тощим, но жилистым, и двигался странной походкой – вприпрыжку, словно подбитый камнем краб. Приглядевшись, Блейд заметил, что он горбат – то ли от рождения, то ли в результате травмы, полученной в схватке с каким-то зверем. Его левое плечо покрывали страшные шрамы.Остановившись перед пришельцем, оба аборигена уставились на него во все глаза. У длинного зрачки были серыми и тускловатыми, глаза старого гнома напоминали расплавленный янтарь. Точь-в-точь как у лорда Лейтона, подумал странник и ухмыльнулся: этот тощий коротышка был вдобавок горбат и двигался почти так же неуклюже, как его светлость.Наконец длинный дернул кадыком и с сомнением пробормотал:– Ахх-са?– Хул! – возразил гном. – Ахх-лават. Бо ор пата!Блейд не удивился, прекрасно поняв этот обмен репликами. «Ахх-са» обозначало духа, демона, доброго или злого бога – словом, создание потустороннего мира; «ахх-лават» – разумного, но смертного индивидуума, не владевшего сверхъестественной мощью. «Хул» было отрицанием. Но не просто отрицанием; этот термин нее некий иронический подтекст, словно намекая на презрительное отношение говорившего к мнению собеседника. «Бо» являлось предлогом противопоставления, «ор» – усилением качества; слово же «пата» соответствовало понятиям «сильный», «крепкий», «могучий».Итак, длинный вождь признал в пришельце божество, тогда как шаман отстаивал более рациональную гипотезу. «Чушь! – произнес горбатый гном. – Это человек. Но очень сильный!»Разглядывая стоявшую перед ним парочку, Блейд молча ждал продолжения. С каждой секундой старый колдун все больше напоминал ему Лейтона – даже манера говорить была такой же, слегка брезгливой, суховатой и безапелляционной. Кем же тогда являлся его напарник? Местным вариантом Дж.?– Ахх-са, – снова повторил вождь. – Только ахх-са может убить большого Ку!«Ку» называлась любая жуткая тварь, с которой не могло справиться племя, – саблезубый тигр, гигантский медведь, мамонт.– Ахх-лават убивали Ку, – гном покачал лохматой головой. – Делали ловушки, жгли огнем… Убивали!– Ку – разные, – возразил вождь. – Этот, – он покосился на клыки, висевшие на шее Блейда, – самый страшный!– Он не сильнее большого толстоногого. – Блейд понял, что речь шла о местном варианте мамонта. – Толстоногого уркхи убивали. Если толстоногий упадет в яму, на дне которой кол…– Не учи меня охотиться на толстоногих, – невозмутимо прервал шамана вождь; его манера вести дискуссию, спокойная и веская, в самом деле напомнила Блейду шефа МИ6А. – На моей памяти уркхи взяли жизнь у троих, и я помню, как это было. Но Ку с длинными зубами может съесть всех! И большого толстоногого, и тебя, и меня.– Может, – неожиданно согласился шаман. – Он съел двух охотников в начале этой луны и трех – в середине. Он съел женщину, которая копала корни. Он съел…Выслушав довольно длинный список, Блейд понял, из-за чего волосатые забились среди скал, зашпаклевав все щели, кроме самой узкой. Вероятно, махайрод рассматривал стойбище волосатых как своеобразный кроличий садок, где всегда можно раздобыть что-нибудь на ужин.– Ку съел много уркхов, – подтвердил вождь, когда колдун, исчерпав перечень, смолк, – Охотники не могли убить Ку, а длиннозубый Ку убивал кого хотел… – он сделал многозначительную паузу и уставился на Блейда. – Лишь ахх-са может убить Ку!Шаман поднял лицо к небесам и распростер руки; костяные фигурки на его плаще застучали, метнулись козьи хвосты.– Ахх-са могучи, – нараспев начал он. – Ахх-са не охотятся на зверей! Самый большой Ку перед ними – кал! Они живут на небесах, летают над землей на огромных птицах с огненными хвостами и не обращают внимания на уркхов. Ахх-са – повелители мира, их дыхание – ветер, их голоса – гром, их взгляды – молния! Им не нужно мясо, им не нужны шкуры, они не едят и не спят…«Ну и ну, – подумал Блейд, – похоже, эти парни могут препираться до Второго Пришествия!»Странник не собирался ждать так долго, а потому рявкнул, прервав славословия колдуна:– Закрой рот, коротышка! Я – не ахх-са, и потому мне нужны шкуры и мясо. Но сами ахх-са послали меня на землю, одарив божественной силой. Мое дыхание – ветер, мой голос – гром, мой взгляд – молния! Хочешь в этом убедиться?Он грозно нахмурился и протянул руку к топору.Оба спорщика в изумлении уставились на него. Повидимому, ни вождю, ни шаману не приходило в голову, что странный гость может понимать их язык и выражать свои мысли столь энергично и недвусмысленно. Ладонь Блейда еще не успела лечь на топорище, как две волосатые фигуры распростерлись перед ним на земле, демонстрируя полную покорность.– Встать! – велел разведчик. – Садитесь сюда! – он показал на камни поменьше, рядом с его собственным валуном.Они сели.– О посланец великих ахх-са, – попытался перехватить инициативу колдун, – доволен ли ты тем…– Ты откроешь рот тогда, когда я прикажу, – строго произнес Блейд и, не подымаясь с места, легонько хлопнул старого гнома по макушке. Тот охнул и прикусил язык.Тем временем охотники спустились со скал, а самые смелые из женщин и подростков выползли из хижин. За кольцом валунов, которых было штук двадцать – видимо, по числу мужчин в племени, – собралась уже порядочная толпа. Странник заметил, что оружия не было ни у кого.Он ткнул пальцем в вождя:– Как тебя зовут, длинный?Тот сосредоточенно нахмурился, будто стараясь припомнить собственное имя, и начал с протяжным подвыванием:– Сис'агра-ти карра'да-мелнимунек о'ахх-лават'тапара кинда-тапалама'их-карала сис'агра-капа-ти'пата-ока парала-кат-им ланаса-итара'ло сис'агра…– Стоп! – приказал Блейд, и вождь покорно смолк.Сказанное им означало: «Тот-кто-родился-в-денькогдаженщина-второго-охотника-нашла-клубеньвеличиной-соленью-голову-то т-кто-сломал-палец-на-ноге-убегая-отмедведя-тот-кто…» – и так далее.Блейд кивнул шаману:– Теперь я хочу послушать тебя, старый гриб. Ну, начинай!Колдун запрокинул лохматую голову и завел:– Ша'агра-ти илана-капала'им-лавата кинда-валава'тигоса сис'агра-савалана-ти'их падрала-о'несата икандрапилана-ниона ахх'са-кол-ахх'паланта-некан сибрала'ихтапалама окенда'ли…
«Дитя-родившееся-на-горе-матери-с-кривой-спиной-ноодаренное-богами-мудростью-и-на-десятом-год у-жизнивошедшее-в-жилище-колдуна-чтобы-изучить-магическоеискусство-которое…»Жестом остановив его, странник несколько минут размышлял.Итак, полные имена аборигенов включали перечисление всех знаменательных событий, кои произошли с ними за всю жизнь. Значит, у детей список был покороче, а на знакомство с именами стариков требовалось не менее часа. Превосходный обычай, решил Блейд. Во-первых, стоит человеку назвать свое имя, как ты узнаешь всю его подноготную; во-вторых, запоминание такой уймы подробностей неплохо тренирует мозги. Да, хотя эти уркхи заросли волосами от пят до макушек, на память они не жаловались!Но как же их называть? Блейд задумчиво поскреб щетину на подбородке, потом поочередно ткнул пальцем в вождя и шамана:– Ты будешь Сие, а ты – Ша.– Так нельзя, посланец небесных ахх-са, непонятно, – старый колдун склонил голову. – Каждый будет Сие или Ша…Ну конечно же! «Сис» означало «тот» или «та», а «ша» – «дитя», «ребенок»; вероятно, все безумно длинные имена туземцев начинались с этих слов. Блейд страдальчески сморщился, но вдруг на тубах его заиграла улыбка.– Ты – Джи, – он показал на вождя, – а ты – Лейтон, – его ладонь опустилась на макушку престарелого колдуна. – Считайте, парни, я окрестил вас заново!– Что означают эти слова? – поинтересовался долговязый вождь. – Они волшебные?– О да! – губы странника вновь растянулись в улыбке. – Джи – тот, кто обладает силой, Лейтон – мудростью.– Ты щедр, – шаман благодарно склонил лохматую голову. – Ты велик! Ты – посланец небесных ахх-са!– Несомненно, – пробормотал Блейд, разглядывая окружившую их толпу. – Я очень щедр, и завтра, когда высплюсь и поем, обещаю дать волшебные имена всем остальным уркхам. * * * Спустя неделю Блейд изучил цивилизацию волосатых во всех подробностях.В стойбище обитали четырнадцать мужчин, включая шамана, двадцать шесть женщин и более трех десятков ребятишек и подростков обоего пола, которым странник, по земным аналогиям, дал бы от года до двенадцати лет. Стариков, если не считать Лейтона, не было; в этом мире люди долго не заживались. За последние полгода, с тех пор, как в окрестностях появился махайрод, племя понесло большой урон – тигр сожрал не менее двадцати человек, и охотники, неоднократно вступавшие с ним в битву, ничего не могли поделать с чудищем. Таким образом, Блейд – являлся ли он в самом деле посланцем небесных ахх-са или нет – выступил в качестве благодетеля и спасителя. Чтобы достойно отметить сей факт, уркхи воздвигли ему трон – самый высокий камень, который был поставлен в круге совета между седалищами Джи и Лейтона.Эти двое, вождь и шаман, делили власть над племенем. Каждый из них имел собственных приверженцев, как бы некую фракцию или партию, готовую поддержать своего лидера; учитывая, что один из них занимался делами практическими, вроде охоты и охраны стойбища, а другой представлял интеллектуальную элиту, Блейд обозначил две эти группировки как партии Силы и Разума. Согласно лучшим традициям демократического общества, они находились в оппозиции друг к другу и спорили по любому поводу и без повода.Например, источником непрерывных трений являлось отхожее место. Их, собственно говоря, было два – в расщелинах среди скал, одна из которых располагалась с юга, а вторая – с севера. По мнению Джи, следовало пользоваться южным нужником, так как ветры с этой стороны задували реже; Лейтон же отдавал предпочтение северному клозету, приводя тот же самый довод относительно ветров. В результате в стойбище невыносимо воняло в два раза чаще, чем если бы обе партии смогли договориться. Блейд прекратил это безобразие, велев завалить оба скопища нечистот и оборудовать новый туалет в западной расселине. Под его руководством женщины вырыли ямы, а мужчины накрыли их бревнами, предварительно свалив две дюжины пробковых деревьев; после этого вонять перестало при любом ветре.Разобрался Блейд и с именами членов племени. Как он и предполагал, каждое имя являлось фактически биографией его носителя, постоянно пополняемой новыми сведениями. Использовать эти длиннейшие повествования на практике было невозможно, поэтому уркхи звали друг друга, так сказать, по должности и родственной связи. Так, Джи был Вождем, а Лейтон – Шаманом; сильнейший после вождя мужчина именовался Первым Охотником, а его подруги – соответственно Первой и Второй Женами Первого Охотника. Такая же система действовала относительно детей, и какой-нибудь карапуз, едва начавший обрастать пушистым подшерстком, звался, к примеру. Младшим Сыном Второй Жены Третьего Охотника.Блейду все это показалось весьма нерациональным, и он начал переименовывать волосатых по своему усмотрению. Члены партии Силы, сторонники Джи, получали имена работников МИ6А, а приверженцы Разума – ассистентов и коллег Лейтона. Вскоре в стойбище появились Биксби, Тич, Ли и Джо, а также Смити, Макдан и Ньют; последний был тем самым нерадивым стражем с толстой задницей, который проспал появление Блейда. Его земным прототипом являлся мистер Ньютон Энтони. К сожалению – или к счастью, – Блейд не нашел подходящего аналога для Питера Норриса, и имя Железного Пита осталось невостребованным. Зато самую склочную женщину в стойбище он прозвал Миссис Рэчел Уайт, что подошло этой волосатой самке как нельзя лучше.Реформа имен принесла Блейду не меньшую славу, чем победа над тигром. Теперь он был для волосатого племени Сис'агра-кассала-нарвата'их-лейтага – Тем-кто-даетволшебные-имена, или попросту Леем – от слова «лейтага», что значило «имя». Такое прозвище странника вполне устраивало.Вообще же присутствие Блейда весьма укрепило единство племени. Прежде разногласия между партиями Силы и Разума нередко приводили к кулачным боям или к тому, что часть охотников отказывалась повиноваться Джи, ссылаясь на авторитет шамана. Споры бывали непримиримыми, ибо волосатые из Уркхи уже обзавелись важнейшим человеческим качеством – упорным стремлением настоять на своем. Культура их, однако, еще не поднялась до понимания того факта, что всякую дискуссию полезно сводить к консенсусу, а не к драке. Правда, в таких стычках уркхи не использовали оружие, выясняя отношения только с помощью кулаков, каждый понимал, что смерть любого из немногочисленных мужчин ослабляет племя. Узнав об этом. Блейд восхищенно покачал головой и решил, что, несмотря на драки и споры, общественное самосознание волосатых едва ли не превосходит земной уровень.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13