https://wodolei.ru/catalog/dushevie_ugly/Timo/
Это уже другие корни нашего города: недострелянное купечество.
— Как бюджетники? — спросил Олег.
— Лучше, чем могло быть. Все же область считается донором, зарплата идет вовремя, и с маленькой местной надбавкой. Областной, конечно, а не городской. Педагоги, кстати, на мэра злы: Батька все время хочет наложить лапу на эту добавку, чтобы распределять ее сам, а все, что отпускается областью на ремонты школ, он смог заграбастать. Есть еще одна обида. В мэры он шел под лозунгом: становой хребет державы — рабочий класс. Если же это выступление на заводе, то еще и про интеллигенцию, которую надо держать на поводке, а «Красный каток» все его речи тогда давал без купюр. Учителям это обидно: наш педвуз — учреждение с дореволюционной историей, которое основали в Ирхайске еще за полвека до того, как построили завод, да и работают педагогики неплохо. Наш городской лицей — кстати, единственный нормальный проект бывшего мэра — лучший в Западной Сибири по конкурсу. Половина учеников платных, половина — экзамен, который пострашнее вузовского. Вот лицей, как пиво и Кирпичный завод, настоящее крепкое хозяйство. С медиками чуть похуже: надбавки им положены, но не доходят. Пенсионеры у нас, как и всюду, на казенном обеспечении. Ну и для всех — огороды, огороды, огороды. Заречье, Зареченский район, там огород у каждого.
Гоша допил пиво, с еле заметным сожалением глядя на пустое блюдо, где вместо окорока уже лежало несколько косточек.
— Впрочем, чего это я про лицей и огороды? Основную тему еще не кончили. У нас кроме газет еще радио есть.
***
Штаб в пансионате еще не был оборудован, поэтому Капитан разговаривал с Игорем Вилоровичем так же, где и вчера, в офисе Савушкина.
— Игорь Вилорович, охота мне посмотреть на твоих анкетеров.
— Простите…
— На рядовых опросчиков. Бригадиров сегодня уже видел, спасибо Трое молодцы, насчет Шумейко подумаю, а Карасева, извините.
— Сергей Иванович, мне кажется, этот товарищ полностью заслуживает доверия.
— Заслуживает, но как агитатор. Не волнуйтесь, работы ему хватит. А опрос должен быть абсолютно беспристрастным. И не дай Бог, с уклоном в оптимизм. Не помню ни одну кампанию, которая была бы проиграна из-за слишком пессимистического опроса. Зато во всех поражения — настоящих поражениях, не тех, когда все было понятно с первого дня, не обходилось без социологической туфты. Человеку, который идет по квартирам, опрашивать людей, должен быть все равно, кто победит. Или он обязан это скрывать. К бригадиру это относится вдвойне. Если он будет спрашивать анкетеров: ну как там, общий дух, есть ли у нашего шансы, то его люди будут сдавать ему не анкеты, а мнения. Возможно свои.
— А насчет Шумейко.
— Парень хороший, но видно — поддает. Для меня это хороший знак, он не из фирмы Савушкина, раз с очевидными следами злоупотреблений, так что беспристрастность гарантирована — Капитан усмехнулся. — Но пусть пьет после. Объясните ему, когда кончим опрос, я сам будут пить. Это — повод.
Оба промолчали. Чуть позже Капитан спросил.
— А как у вас было с контролем?
— Бригадиры ходили выборочно по подъездам.
— Что же. Такой лучше никакого. Но придется подходить по другому. Будем вызывать. Этот опрос — стержневой в кампании.
***
— Андрюха, внизу чисто?
— Порядок. Можешь трогать.
Сергей Тараскин выключил мобилу и еще раз бросил взгляд вниз. Все в порядке, можно трогать.
— Погоди, Серега, давай, еще один прижизненный кадр.
«Броненосец Потемкин» стал искушением не только для мирового кинематографа, но и для советского зодчества. На набережных многих городах появились широкие каменные лестницы, спускавшиеся к воде, независимо от того, была плескавшаяся внизу вода достойна этой лестницы или нет. Но в Нижнем Новгороде спуск, безусловно, удался, хотя бы длиной. Огромная белая лестница шла от Кремля к Волге, и тот, кто прежде имел о своем сердце лишь теоретические сведения, мог узнать, в какой части тела находится этот орган, поднявшись по лестнице вприпрыжку.
Тараскин поставил перед собой более сложную задачу: не подняться по лестнице, а спуститься, но не пешком, а на мокике.
Мокик — маленький мотоцикл, на который даже водительских прав не нужно, на днях выиграл друг Сергея — Андрюха, хозяин спортивного бара: за месяц накопилось столько крышек от пепси, что под одной оказался соответственный приз. Андрюха, у которого был нормальный байк, отнесся к мокику, как жокей к пони, которого ему подарили на 1 апреля. Сергей, заглянувший к нему вечером в бар, посмотреть матч с «Валенсией» и выпить пивка, заметил — на таком агрегате можно только кататься с лестницы. Началось обсуждение с какой лучше, а так как пивка уже выпили немало, то наиболее подходящей оказался Чкаловский спуск, исполнителем же — Сергей.
Серега когда-то играл за юношескую сборную России, пока вражеский хавбек не сломал его, да причем капитально, как Марадону, года на два. Футбол Тараскин забросил, но по-прежнему любил его смотреть, а также увлекался всеми видами спорта, не требовавшими беготни. Пари, заключенное в баре с Андрюхой и другими друзьями, этому принципу не противоречило.
Сейчас он был, правда, трезв, поэтому приходилось отгонять неизбежные сомнения. Тараскин утешал себя тем, что если врежется в стенку на первом этапе, так еще не разогнавшись, а если не сможет свернуть внизу, то улетит в Волгу.
Группа поддержки провела за пятнадцать минут необходимую работу, удалив с лестницы всех, кто хотел по ней подняться или спуститься. Никто из зевак, собравшихся сюда поглазеть на Волгу, не стали спорить, узнав, какое зрелище им будет предложено. На памяти сторожилов были только немногочисленные умельцы, отваживавшиеся подняться по лестнице на руках, да и то, при участии ассистентов, державших их за ноги.
Сергей уже был готов в путь. Мешали друзья и многочисленные девицы, временно оставившие своих кавалеров и компании. Даже когда уже был сделан контрольный звонок по мобиле Андрюхе — подтвердить, что внизу все в порядке, к нему кто и дело кто-нибудь подходил — сфотографироваться. Некоторые еще и шутили, насчет прижизненных кадров.
Наконец, вроде бы все снялись, кто хотел. Серега приладил ногу на газ и в эту минуту зазвонила мобила.
Ну ее. А может что-то стоящее. Ладно, еще не поехал.
Тараскин поднял трубку.
— Привет. Чем? Да так, развлекаюсь, любуюсь на Волгу. Куда? А где это? Понял. Когда смогу? Послезавтра. Слушай, тут еще пара вопросов будет, давай я сам через пять минут перезвоню. Лады?
И Тараскин вдавил педаль.
***
— Еще раз, сколько будет ваших людей?
— Сейчас скажу. Как минимум — одиннадцать. Плюс будет приезжать юрист, а на последнюю неделю здесь поселится — ему нужен люкс. Плюс, два раза на опросы приедут контролеры, пятеро. Первый раз их можно поселить в обычную гостиницу, второй, если здесь начнется коррида — тоже придется размещать здесь, — ответил Котелков.
— Серьезные запросы. Ребят из «Миколы» было четверо, им четырех комнат и хватило, а про люксы никто не говорил.
— Вань, — сказал Котелков, душевно глядя в глаза Савушкину, — когда ты станешь мэром, через четыре года пойдешь на второй срок и, надеюсь, по старой дружбе, пригласишь меня работать, для сохранения твоего статуса, четверых хватит вполне. Нет, вру, пятерых, на последней недели я приеду сам, проследить за процессом и выпить с тобой за победу в ночь выборов. Но сейчас, малой командой мы не обойдемся. Что же касается люкса… Когда увидишь Владимира Галактионовича, то сам скажешь: дать такому человеку помещение статусом ниже, понизить ему квалификацию.
Савушкин и Котелков обходили пансионат. Это здание, принадлежавшее ЦБК, построено было лет сорок назад, но так как город вытянулся, вплотную подойдя к пансионату, он негласно перешел в статус ведомственной гостиницы. Пансионат был в еще большем загоне, чем сам комбинат; став собственником, Савушкин окончательно сделал из него гостиницу.
— Зал под штаб — это хорошо, — сказал Котелков. — Будет нужен еще один офис для писателей, чтобы штабные споры не мешали полету фантазии.
— Билльярдная подойдет?
— Без вопросов. Только прикажи, чтобы куда-нибудь вынесли столы, иначе будет не работа, а один открытый чемпионат. Проверено опытом.
— Хорошо. Четыре комнаты уже готовы, заселяйтесь. Остальные — утром.
— Я думаю, ты не только за этим меня вызвал.
— Угадал. Я тебе вчера не сказал, один неприятный сюрприз. Сообщили по своим каналам, что Батька начал искать по базе ГУВД всех Савушкиных. Нашел одного Игоря, временно безработного, да еще из Слободского района. Он согласится пойти, я верю.
— Подписи собирает?
— Пока нет. У него еще три недели в запасе. К тому же, все ждут, пока Батька даст отмашку. Кстати, он тоже не зарегистрирован. Он не торопится. Это как в сказке про теремок — генерал Топтыгин приходит последним. Показать, кто в доме хозяин.
— Пусть приходит. Медведя не остановишь. А вот двойника придется убить. Что ты? Юридически. Это я обеспечу, но кое какая помощь потребуется. И еще. Пусть охрана, по своей базе, найдет в городе любого Назаренко. Пусть без прочих совпадений по имени-отчеству, лишь бы фамилия.
— Дохлый номер. Он не пройдет регистрацию.
— Это и надо. О нюансах потом, пусть пока ищут.
***
Куклинс с удовлетворением осматривал свою новую вотчину — офис на первом этаже пансионата. Собственно штаб был уже полностью оборудован; из соседней бильярдной грузчики удалили столы и заносили рабочую мебелировку.
— Пока можем вам дать только три компьютера, — сказала Любовь Ивановна. — Потом вы решайте с Иваном Дмитриевичем: он еще выделит, или вам надо будет покупать из своего бюджета.
— Поначалу хватит, — кивнул Куклинс. — Они с полной комплектацией? Отлично. Один мне, другой — социологу. Третий поставьте в творческую лабораторию, туда, куда писателей посадим. С компьютерами, в принципе, проблемы нет, почти у каждого ноутбуки.
— Что это? — спросила Любовь Ивановна.
— Портфельный компьютер. Сейчас решим все вопросы и я его вам покажу. Продолжаем. Телефонов у вас сколько? Не аппаратов, а номеров?
— Три.
— Будем считать, два: по своему опыту знаю, третий почти все время будет под интернетом. Если, конечно, в пансионате нет выделенной линии.
— Нет. А зачем интернет нужен? Небось по разным порнушкам шастать.
— Любовь Иванна. Эротические сайты или, на офисной жаргоне X-сайты посещают лица, у которых наблюдаются серьезные проблемы с личной жизнью и с жизнью в более широком смысле этого слова. Насколько я знаю, в нашей команде такие лица отсутствуют. Что же касается непосредственно вашего вопроса. На первый взгляд интернет не нужен для производства кафеля, однако Иван Дмитриевич его постоянно использует для нужд предприятия и с очень большой отдачей. Для проведения выборной кампании интернет тоже незаменим.
— Вам — верю, — сказала Любовь Ивановна и улыбнулась.
— Идем дальше. Два телефонных аппарата и один факсовый.
— Телефонные есть, факс придется поискать.
— Поищите, пожалуйста. По моему личному опыту, в каждом крупном офисе есть как минимум один факс-аппарат, который с течение времени начинают использовать как простой телефон, окончательно забыв об его основном предназначении. Поищите и проверьте это предположение.
— Ладно, поищу. Что еще?
— Ксерокс, он будет нужен через неделю, но нужен обязательно. Со временем может понадобиться и ризограф, но о такой технике надо говорить с Иваном Дмитриевичем, это уже почти типография. Еще нужен «крокодил». Не слышали? Устройство для уничтожения бумаг. Не говорите про помойку: непременно будут такие бумаги, которые на помойку уносить нельзя. Помню, кампания была в Сургуте, январь, мороз по сорок, ну сами понимаете. Наша кампанейская молодежь вытаскивала к вечеру бумагу во двор, поджигала и устраивала вокруг шаманские пляски. Но здесь лучше завести «крокодил».
— Ладно. Завтра вам также принесут кипятильник, чай и печенье.
— Замечательно. Если можно, еще немножко шоколадных конфет. Я их очень люблю.
— Правда? Сказала Любовь Ивановна и тоже улыбнулась.
— Сущая истина. И еще две вещи, которые всегда очень нужны, но про которые всегда забывают: корзину для мусора и вешалку для одежды. При нынешней погоде вешалка пока не актуальна, а вот корзина должна быть с самого начала.
Любовь Ивановна опять улыбнулась, записав просьбу.
— Теперь переходим к персоналу — для офиса вещь не последняя. Пока не началась работа, нам хватит одной машины. Уже выделена? Замечательно. Однако, имейте в виду: город у вас не такой и маленький, поэтому когда будет запущено несколько проектов сразу, машин будет нужно не менее пяти. Если столько не сможете дать, тогда мы наймем, главное помогите с шоферами. И непременно будет нужна девочка в офис, поначалу, хватит одной. Даже не как секретарша, скоро делаем большой опрос, надо будет обработать данные.
— Вообще-то по кадрам к Игорю Вилоровичу. Хотя, девочка у меня на примете есть.
— Это хорошо. Вроде, все вопросы прошли.
— Да вроде бы. Теперь покажите ваш ноутбук. Ой, и правда, какой он маленький. Пойдемте ко мне, я чай поставлю.
***
Наступил вечер. Толик вернулся в гостиницу, сказав, что ему нужно набросать на бумажку услышанное днем, а также предложил Олегу зайти попозже, попробовать перцовку. Олег прогулялся по улице Ленина и Мещанскому бульвару — тот тоже выходил к знакомому пешеходному мостику. На остановке стояла изрядная толпа, Тани в ней не было.
Олег поднялся на высокий мост, взглянул в неторопливые волны Ирхая. По его расчетам уже через часа полтора в них должны будут отражаться первые звезды, если только тучи окончательно не закроют небо. Правый берег светился огнями, с левого доносился дух пережаренного шашлыка и прошлогодний шлягер «Руки вверх!». Идти одному, наблюдать праздник чужой жизни, не хотелось и Олег направился в гостиницу. На обратном пути он заглянул на остановку; Таня не появилась.
Перед входом в гостиницу стоял кто-то знакомый; Олег узнал Капитана. Капитан беседовал с четырьмя девицами, определенно блядской наружности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
— Как бюджетники? — спросил Олег.
— Лучше, чем могло быть. Все же область считается донором, зарплата идет вовремя, и с маленькой местной надбавкой. Областной, конечно, а не городской. Педагоги, кстати, на мэра злы: Батька все время хочет наложить лапу на эту добавку, чтобы распределять ее сам, а все, что отпускается областью на ремонты школ, он смог заграбастать. Есть еще одна обида. В мэры он шел под лозунгом: становой хребет державы — рабочий класс. Если же это выступление на заводе, то еще и про интеллигенцию, которую надо держать на поводке, а «Красный каток» все его речи тогда давал без купюр. Учителям это обидно: наш педвуз — учреждение с дореволюционной историей, которое основали в Ирхайске еще за полвека до того, как построили завод, да и работают педагогики неплохо. Наш городской лицей — кстати, единственный нормальный проект бывшего мэра — лучший в Западной Сибири по конкурсу. Половина учеников платных, половина — экзамен, который пострашнее вузовского. Вот лицей, как пиво и Кирпичный завод, настоящее крепкое хозяйство. С медиками чуть похуже: надбавки им положены, но не доходят. Пенсионеры у нас, как и всюду, на казенном обеспечении. Ну и для всех — огороды, огороды, огороды. Заречье, Зареченский район, там огород у каждого.
Гоша допил пиво, с еле заметным сожалением глядя на пустое блюдо, где вместо окорока уже лежало несколько косточек.
— Впрочем, чего это я про лицей и огороды? Основную тему еще не кончили. У нас кроме газет еще радио есть.
***
Штаб в пансионате еще не был оборудован, поэтому Капитан разговаривал с Игорем Вилоровичем так же, где и вчера, в офисе Савушкина.
— Игорь Вилорович, охота мне посмотреть на твоих анкетеров.
— Простите…
— На рядовых опросчиков. Бригадиров сегодня уже видел, спасибо Трое молодцы, насчет Шумейко подумаю, а Карасева, извините.
— Сергей Иванович, мне кажется, этот товарищ полностью заслуживает доверия.
— Заслуживает, но как агитатор. Не волнуйтесь, работы ему хватит. А опрос должен быть абсолютно беспристрастным. И не дай Бог, с уклоном в оптимизм. Не помню ни одну кампанию, которая была бы проиграна из-за слишком пессимистического опроса. Зато во всех поражения — настоящих поражениях, не тех, когда все было понятно с первого дня, не обходилось без социологической туфты. Человеку, который идет по квартирам, опрашивать людей, должен быть все равно, кто победит. Или он обязан это скрывать. К бригадиру это относится вдвойне. Если он будет спрашивать анкетеров: ну как там, общий дух, есть ли у нашего шансы, то его люди будут сдавать ему не анкеты, а мнения. Возможно свои.
— А насчет Шумейко.
— Парень хороший, но видно — поддает. Для меня это хороший знак, он не из фирмы Савушкина, раз с очевидными следами злоупотреблений, так что беспристрастность гарантирована — Капитан усмехнулся. — Но пусть пьет после. Объясните ему, когда кончим опрос, я сам будут пить. Это — повод.
Оба промолчали. Чуть позже Капитан спросил.
— А как у вас было с контролем?
— Бригадиры ходили выборочно по подъездам.
— Что же. Такой лучше никакого. Но придется подходить по другому. Будем вызывать. Этот опрос — стержневой в кампании.
***
— Андрюха, внизу чисто?
— Порядок. Можешь трогать.
Сергей Тараскин выключил мобилу и еще раз бросил взгляд вниз. Все в порядке, можно трогать.
— Погоди, Серега, давай, еще один прижизненный кадр.
«Броненосец Потемкин» стал искушением не только для мирового кинематографа, но и для советского зодчества. На набережных многих городах появились широкие каменные лестницы, спускавшиеся к воде, независимо от того, была плескавшаяся внизу вода достойна этой лестницы или нет. Но в Нижнем Новгороде спуск, безусловно, удался, хотя бы длиной. Огромная белая лестница шла от Кремля к Волге, и тот, кто прежде имел о своем сердце лишь теоретические сведения, мог узнать, в какой части тела находится этот орган, поднявшись по лестнице вприпрыжку.
Тараскин поставил перед собой более сложную задачу: не подняться по лестнице, а спуститься, но не пешком, а на мокике.
Мокик — маленький мотоцикл, на который даже водительских прав не нужно, на днях выиграл друг Сергея — Андрюха, хозяин спортивного бара: за месяц накопилось столько крышек от пепси, что под одной оказался соответственный приз. Андрюха, у которого был нормальный байк, отнесся к мокику, как жокей к пони, которого ему подарили на 1 апреля. Сергей, заглянувший к нему вечером в бар, посмотреть матч с «Валенсией» и выпить пивка, заметил — на таком агрегате можно только кататься с лестницы. Началось обсуждение с какой лучше, а так как пивка уже выпили немало, то наиболее подходящей оказался Чкаловский спуск, исполнителем же — Сергей.
Серега когда-то играл за юношескую сборную России, пока вражеский хавбек не сломал его, да причем капитально, как Марадону, года на два. Футбол Тараскин забросил, но по-прежнему любил его смотреть, а также увлекался всеми видами спорта, не требовавшими беготни. Пари, заключенное в баре с Андрюхой и другими друзьями, этому принципу не противоречило.
Сейчас он был, правда, трезв, поэтому приходилось отгонять неизбежные сомнения. Тараскин утешал себя тем, что если врежется в стенку на первом этапе, так еще не разогнавшись, а если не сможет свернуть внизу, то улетит в Волгу.
Группа поддержки провела за пятнадцать минут необходимую работу, удалив с лестницы всех, кто хотел по ней подняться или спуститься. Никто из зевак, собравшихся сюда поглазеть на Волгу, не стали спорить, узнав, какое зрелище им будет предложено. На памяти сторожилов были только немногочисленные умельцы, отваживавшиеся подняться по лестнице на руках, да и то, при участии ассистентов, державших их за ноги.
Сергей уже был готов в путь. Мешали друзья и многочисленные девицы, временно оставившие своих кавалеров и компании. Даже когда уже был сделан контрольный звонок по мобиле Андрюхе — подтвердить, что внизу все в порядке, к нему кто и дело кто-нибудь подходил — сфотографироваться. Некоторые еще и шутили, насчет прижизненных кадров.
Наконец, вроде бы все снялись, кто хотел. Серега приладил ногу на газ и в эту минуту зазвонила мобила.
Ну ее. А может что-то стоящее. Ладно, еще не поехал.
Тараскин поднял трубку.
— Привет. Чем? Да так, развлекаюсь, любуюсь на Волгу. Куда? А где это? Понял. Когда смогу? Послезавтра. Слушай, тут еще пара вопросов будет, давай я сам через пять минут перезвоню. Лады?
И Тараскин вдавил педаль.
***
— Еще раз, сколько будет ваших людей?
— Сейчас скажу. Как минимум — одиннадцать. Плюс будет приезжать юрист, а на последнюю неделю здесь поселится — ему нужен люкс. Плюс, два раза на опросы приедут контролеры, пятеро. Первый раз их можно поселить в обычную гостиницу, второй, если здесь начнется коррида — тоже придется размещать здесь, — ответил Котелков.
— Серьезные запросы. Ребят из «Миколы» было четверо, им четырех комнат и хватило, а про люксы никто не говорил.
— Вань, — сказал Котелков, душевно глядя в глаза Савушкину, — когда ты станешь мэром, через четыре года пойдешь на второй срок и, надеюсь, по старой дружбе, пригласишь меня работать, для сохранения твоего статуса, четверых хватит вполне. Нет, вру, пятерых, на последней недели я приеду сам, проследить за процессом и выпить с тобой за победу в ночь выборов. Но сейчас, малой командой мы не обойдемся. Что же касается люкса… Когда увидишь Владимира Галактионовича, то сам скажешь: дать такому человеку помещение статусом ниже, понизить ему квалификацию.
Савушкин и Котелков обходили пансионат. Это здание, принадлежавшее ЦБК, построено было лет сорок назад, но так как город вытянулся, вплотную подойдя к пансионату, он негласно перешел в статус ведомственной гостиницы. Пансионат был в еще большем загоне, чем сам комбинат; став собственником, Савушкин окончательно сделал из него гостиницу.
— Зал под штаб — это хорошо, — сказал Котелков. — Будет нужен еще один офис для писателей, чтобы штабные споры не мешали полету фантазии.
— Билльярдная подойдет?
— Без вопросов. Только прикажи, чтобы куда-нибудь вынесли столы, иначе будет не работа, а один открытый чемпионат. Проверено опытом.
— Хорошо. Четыре комнаты уже готовы, заселяйтесь. Остальные — утром.
— Я думаю, ты не только за этим меня вызвал.
— Угадал. Я тебе вчера не сказал, один неприятный сюрприз. Сообщили по своим каналам, что Батька начал искать по базе ГУВД всех Савушкиных. Нашел одного Игоря, временно безработного, да еще из Слободского района. Он согласится пойти, я верю.
— Подписи собирает?
— Пока нет. У него еще три недели в запасе. К тому же, все ждут, пока Батька даст отмашку. Кстати, он тоже не зарегистрирован. Он не торопится. Это как в сказке про теремок — генерал Топтыгин приходит последним. Показать, кто в доме хозяин.
— Пусть приходит. Медведя не остановишь. А вот двойника придется убить. Что ты? Юридически. Это я обеспечу, но кое какая помощь потребуется. И еще. Пусть охрана, по своей базе, найдет в городе любого Назаренко. Пусть без прочих совпадений по имени-отчеству, лишь бы фамилия.
— Дохлый номер. Он не пройдет регистрацию.
— Это и надо. О нюансах потом, пусть пока ищут.
***
Куклинс с удовлетворением осматривал свою новую вотчину — офис на первом этаже пансионата. Собственно штаб был уже полностью оборудован; из соседней бильярдной грузчики удалили столы и заносили рабочую мебелировку.
— Пока можем вам дать только три компьютера, — сказала Любовь Ивановна. — Потом вы решайте с Иваном Дмитриевичем: он еще выделит, или вам надо будет покупать из своего бюджета.
— Поначалу хватит, — кивнул Куклинс. — Они с полной комплектацией? Отлично. Один мне, другой — социологу. Третий поставьте в творческую лабораторию, туда, куда писателей посадим. С компьютерами, в принципе, проблемы нет, почти у каждого ноутбуки.
— Что это? — спросила Любовь Ивановна.
— Портфельный компьютер. Сейчас решим все вопросы и я его вам покажу. Продолжаем. Телефонов у вас сколько? Не аппаратов, а номеров?
— Три.
— Будем считать, два: по своему опыту знаю, третий почти все время будет под интернетом. Если, конечно, в пансионате нет выделенной линии.
— Нет. А зачем интернет нужен? Небось по разным порнушкам шастать.
— Любовь Иванна. Эротические сайты или, на офисной жаргоне X-сайты посещают лица, у которых наблюдаются серьезные проблемы с личной жизнью и с жизнью в более широком смысле этого слова. Насколько я знаю, в нашей команде такие лица отсутствуют. Что же касается непосредственно вашего вопроса. На первый взгляд интернет не нужен для производства кафеля, однако Иван Дмитриевич его постоянно использует для нужд предприятия и с очень большой отдачей. Для проведения выборной кампании интернет тоже незаменим.
— Вам — верю, — сказала Любовь Ивановна и улыбнулась.
— Идем дальше. Два телефонных аппарата и один факсовый.
— Телефонные есть, факс придется поискать.
— Поищите, пожалуйста. По моему личному опыту, в каждом крупном офисе есть как минимум один факс-аппарат, который с течение времени начинают использовать как простой телефон, окончательно забыв об его основном предназначении. Поищите и проверьте это предположение.
— Ладно, поищу. Что еще?
— Ксерокс, он будет нужен через неделю, но нужен обязательно. Со временем может понадобиться и ризограф, но о такой технике надо говорить с Иваном Дмитриевичем, это уже почти типография. Еще нужен «крокодил». Не слышали? Устройство для уничтожения бумаг. Не говорите про помойку: непременно будут такие бумаги, которые на помойку уносить нельзя. Помню, кампания была в Сургуте, январь, мороз по сорок, ну сами понимаете. Наша кампанейская молодежь вытаскивала к вечеру бумагу во двор, поджигала и устраивала вокруг шаманские пляски. Но здесь лучше завести «крокодил».
— Ладно. Завтра вам также принесут кипятильник, чай и печенье.
— Замечательно. Если можно, еще немножко шоколадных конфет. Я их очень люблю.
— Правда? Сказала Любовь Ивановна и тоже улыбнулась.
— Сущая истина. И еще две вещи, которые всегда очень нужны, но про которые всегда забывают: корзину для мусора и вешалку для одежды. При нынешней погоде вешалка пока не актуальна, а вот корзина должна быть с самого начала.
Любовь Ивановна опять улыбнулась, записав просьбу.
— Теперь переходим к персоналу — для офиса вещь не последняя. Пока не началась работа, нам хватит одной машины. Уже выделена? Замечательно. Однако, имейте в виду: город у вас не такой и маленький, поэтому когда будет запущено несколько проектов сразу, машин будет нужно не менее пяти. Если столько не сможете дать, тогда мы наймем, главное помогите с шоферами. И непременно будет нужна девочка в офис, поначалу, хватит одной. Даже не как секретарша, скоро делаем большой опрос, надо будет обработать данные.
— Вообще-то по кадрам к Игорю Вилоровичу. Хотя, девочка у меня на примете есть.
— Это хорошо. Вроде, все вопросы прошли.
— Да вроде бы. Теперь покажите ваш ноутбук. Ой, и правда, какой он маленький. Пойдемте ко мне, я чай поставлю.
***
Наступил вечер. Толик вернулся в гостиницу, сказав, что ему нужно набросать на бумажку услышанное днем, а также предложил Олегу зайти попозже, попробовать перцовку. Олег прогулялся по улице Ленина и Мещанскому бульвару — тот тоже выходил к знакомому пешеходному мостику. На остановке стояла изрядная толпа, Тани в ней не было.
Олег поднялся на высокий мост, взглянул в неторопливые волны Ирхая. По его расчетам уже через часа полтора в них должны будут отражаться первые звезды, если только тучи окончательно не закроют небо. Правый берег светился огнями, с левого доносился дух пережаренного шашлыка и прошлогодний шлягер «Руки вверх!». Идти одному, наблюдать праздник чужой жизни, не хотелось и Олег направился в гостиницу. На обратном пути он заглянул на остановку; Таня не появилась.
Перед входом в гостиницу стоял кто-то знакомый; Олег узнал Капитана. Капитан беседовал с четырьмя девицами, определенно блядской наружности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37