https://wodolei.ru/catalog/unitazy/sanita-luxe-classic-s-mikroliftom-101105-item/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Ирина Ларькова
Другой Пигмалион

Человеку свойственно ошибаться, и самая большая ошибка подстерегает его тогда, когда он оценивает свои собственные силы. Мало кто знает, какие неисчерпаемые ресурсы предоставила ему жизнь. Не безумие ли – провести все отведенное тебе время в сожалениях о том, что не наступило по вине твоего собственного безволия и невежества? И как отблагодарить случай, который переворачивает с ног на голову весь застоявшийся мир – просто чтобы убедить тебя, что ты – другой? Не тот, кем привык себя считать…
Аида
Аида не в восторге от малайцев, а может быть, просто оценивает их трезво. Говорит: ленивые, избалованные самодуры. Ей, конечно, виднее: она сама малайка, родилась в Сингапуре и прожила там первую четверть своего века. Первую учебную четверть.
Когда мы познакомились на каком-то сайте путешественников, я первым делом отметила, что хиджаб ее на всех фотографиях темный: вот она за рулем кабриолета, вот рядом с ростовым портретом шейха, вот с коллегами на семинаре – всюду круглое и желтое, как луна, лицо ее обрамляет черный платок. Иногда на нем вышито что-нибудь хорошее, вроде Swarovski, и так же поблескивают прямоугольные стекла очков. При встрече Аида производит самое благоприятное впечатление: светло улыбается, не отводя взгляда, грациозно двигает округлыми плечами, будто пританцовывая, говорит быстро и тихо.
– Не жарко тебе так ходить? Ведь Сингапур на экваторе почти? – спросила я о том, что волновало меня больше всего, без лишних церемоний.
– А без платка не жарко? Вот и мне жарко. А впрочем, привыкаешь быстро, – отмахнулась Аида и принялась делиться восторгами от Эмиратов, куда недавно перебралась. Поддавшись настроению, я поддержала ее энтузиазм. С этого дня у нас появился ритуал, повторяющийся каждую встречу, – хвалить место, где мы оказывались, погоду, окружающих – словом, находить рядом что-то, достойное похвалы.
Поначалу общие темы требуется искать – у нас с этим проблем не было. Каждый день она забрасывала меня письмами с трогательными и вдохновляющими роликами, делилась собственным опытом, напоминала о Божественном промысле и справедливости и преуспела – мы стали улыбаться и смеяться вместе почти постоянно.
С ней вообще тут же стало легко. Тем удивительнее – потому что жизнь ее никогда не была простой. Старшая дочь, любимица отца и рабочая лошадка для остальных родственников, она и в игрушки-то не помнит, чтобы играла: сразу приняла на себя груз забот о младших. Отец оставил тело, когда Аиде было четырнадцать, и так началась ее совсем уже взрослая жизнь. Наверное, с этой тоской – потерей единственного близкого человека – она так до конца и не справилась, но тоска сделала ее щедрой, задушевной, искренней. Однако угодить всем многочисленным тетям, дядям, кузенам и кузинам плодовитого семейства и заслужить их поощрение ей ни разу так и не удалось.
К двадцати годам, устав пытаться сделать всех счастливыми, Аида поступила так, как поступила бы на ее месте любая другая золушка, – собралась замуж. Ей даже улыбнулась удача: жених был не противен – но как не сказать: он и хорош был только тем, что освобождал хлопотунью от опостылевшего отчего дома. Других достоинств Аида в нем не искала.
Супруги прожили вместе двенадцать лет, и Аллах послал им троих детей. Жили, по малайским понятиям, хорошо – как все. Грех жаловаться. В один непрекрасный день Аида вернулась из офиса особенно уставшей и спросила: «Эй, муженек, а нельзя ли сделать так, чтобы ты тоже ходил на работу каждый день и обеспечивал нашу семью?» – «Тихо, женщина! – прикрикнул муж с дивана. – Работаю я два дня в лавке у друга, только чтобы тебе угодить. Для себя бы не стал. Денег на проживание нам вполне хватает. А детям я нужен сильным и здоровым, а не вымотанным и безрадостным». С детьми он действительно играл и гулял с удовольствием.
У Аиды к тому времени уже была успешная риелторская практика за рубежом и фонтан бизнес-идей. Рассудив, что детям ее муж нужен, а она без него, пожалуй, обойдется, Аида зажмурилась и предложила развод. Муж не поверил. Не поверил и после, и до сих пор не верит, что женщина из его народа с тремя детьми может не только отсвечивать на кухне и подавать гостям кофе, но и управляться со штатом из няни, гувернантки и экономки через мобильный офис из другой страны.
Аида всплакнула по вековечной традиции слабого пола, оплатила школу для старшей дочери на год вперед, сложила вещи в свой командировочный чемодан и перебралась из исчерпанного Сингапура в перспективный Дубаи. Да и кто бы так не поступил? Возможность за несколько лет сколотить состояние, достаточное, чтобы открыть свой небольшой бизнес на родине, – интернациональная мечта, которая сбывается здесь.
В Дубаи плечом к плечу работают индиец и араб, китаец и африканец. И, как выяснилось, не только.
Стив
Однажды Аида прибежала ко мне с горящими загадочным светом глазами. После традиционных приветствий и вопросов обронила: «Ты ведь русская. Расскажи про русских мужчин – какие они? Надежные? Обязательные?» Ответ на этот вопрос требовал щепетильности: следовало не повредить международной репутации русского мужчины и ответить откровенно (ведь надежность и обязательность можно назвать родовыми признаками русских с большой натяжкой).
– Понимаешь, они разные. В целом, наверное, душевные больше, чем обязательные.
– Душевные! А как они относятся к женщине? – спросила Аида с деланым безразличием.
Я тоже притворилась незаинтересованной.
– Мальчиков у нас воспитывают в основном женщины и сильно балуют. К сожалению, в усредненном варианте мужчины вырастают инфантильными или не находят, чем заняться в жизни, а женщины все терпят и прощают.
– В точности как у меня на родине! – ахнула Аида. – Но русские – великая нация. Такими плохими мужьями, как малайцы, они не могут быть!
Так простодушно она проговорилась о своем секрете.
В ее конторе появился русский красавец. Правда, он полуузбек-полунемец, но говорит по-русски и паспорт русский. Боярским родом из наших соплеменников нынче мало кто похвастает. Зовут нового коллегу Стив.
– Стив – это не русское имя, – поделилась я наблюдением. – Наверное, его зовут Степан.
– Правда? – изумилась Аида. – Я уточню, как его зовут, но мы все называем его Стив. Он подвозит меня до офиса, потому что у меня все еще нет прав, чтобы водить здесь. Честно говоря, я теперь совсем не спешу обзаводиться правами!
Что-то уже тогда было в ее интонации такое, что обещало лавину будущих восторженных замечаний. И они не заставили себя ждать.
«Но как он смотрит глаза в глаза! Неужели все русские так смотрят?! Как же он красив! Неужели все русские так красивы?!» – «Он заинтересовался книгой, которую я читаю, – я собираюсь купить ему такую же!» – «Он пообещал познакомить меня со своей сестрой – я очень волнуюсь, какая она?»
Через несколько дней мы говорили только о Стиве. Что он сказал, как он посмотрел, как он засмеялся, почему не ответил на sms – тем для каждой нашей посиделки набиралось достаточно. Иногда Аиде требовалась срочная консультация – тогда она советовалась со мной по телефону: что бы могло означать такое его поведение. У меня был несокрушимый авторитет в области знания как загадочной русской души, так и психологии мужчины – чуждого биологического вида.
Несмотря на все мое расположение к Аиде, Стив не вызывал у меня ни малейшего сочувствия. Судя по ее описаниям, он был беспечен, скуден интересами, смазлив и зауряден. Только юный возраст мог бы служить оправданием такой никчемности, но, сколько Стиву лет, Аида не знала и предположить не могла – настолько чужими были для нее все русские лица, в том числе и его узбеко-немецкое.
– Как поживает твой мальчик? – спросила я вскоре, а она захихикала.
– Мальчик! Он громадный, но я и в самом деле отношусь к нему как к мальчику. Как если бы у меня был еще один ребенок…
– Остановись, несчастная! У тебя уже есть трое, не считая братьев, сестер и бывшего мужа. Дай хотя бы этому мальчику шанс повзрослеть, не задуши его своей заботой! Кто слабая? Кто хрупкая? Кто нуждается в заботе и поддержке?
И тут Аида призналась, что никогда не чувствовала себя женщиной в полном смысле слова, не чувствовала себя желанной. Так начался наш совместный тренинг «Как сделать женщину счастливой, если ты и есть эта женщина», и столько зимних вечеров мы провели, делясь дневными успехами и идеями, что наша дружба незаметно росла, крепла, приносила сладкие плоды понимания и взаимной поддержки. И невидимым третьим в этих отношениях всегда маячила тень Стива.
* * *
Аида сложением монументальная, пластичная, весомые свои достоинства носит скромно и естественно, и вниманием мужчин не обделена. Время от времени она жалуется на знойных коллег, которые смущают ее покой настойчивыми ухаживаниями: по мнению Аиды, неуставные отношения на работе – это непрофессионально. А значит, Стив, провожающий ее до работы и забирающий после, невольно сыграл с ней злую шутку. Он вывел ее из одного затруднения – и тут же обеспечил другое, еще более серьезное. С каждым днем Аида привязывалась к нему все больше, зависела от его поведения все сильнее, и вскоре мои отрезвляющие замечания перестали помогать. Так обезболивающее средство верно вызывает привыкание, и больному требуются все большие и большие дозы, чтобы добиться прежнего эффекта.
Вместе с тем целые дни напролет Аида выглядела собранной и рассудительной. Она находила в себе силы не отвечать на реплики Стива, если они ей не нравились, а такое случалось все чаще, деликатно отворачиваться к окну, если Стив отвечал на телефонный звонок по-русски, и даже иногда отказываться от его общества.
Вечером 23 февраля я проговорилась, что за праздник мы отмечаем в этот день в России.
– Стив говорил мне утром! – спохватилась Аида. – О, значит, вы дарите мужчинам подарки! Что бы я могла подарить ему?
Это был мучительно трудный выбор. Перебрав все талантливые и избитые варианты скромного, но приятного подарка, мы остановились на галстуке. Я представила унылого клерка Стива и посоветовала выбрать белый.
– Почему белый?
– Не так жарко! В смысле – это же неординарно.
– Правильно! – согласилась Аида. – Должно быть неординарно!
На следующий день в обеденный перерыв она отправилась в бутик Hugo Boss и выбрала два галстука из новой коллекции. Вручила мимоходом, как бы от забывчивости, перед самым выходом из машины и немедленно доложила мне об успехе операции. Я бы дорого отдала, чтобы увидеть в этот момент лицо Стива. Аида же летала от радости и еще тщательнее обычного готовилась к утренней встрече с героем своего романа…
Стив даже шагнул из машины, приветствуя ее. На нем был старый галстук.
* * *
Стоит ли упомянуть, что 8 марта прошло незаметно и для Стива, и для Аиды?
* * *
Я была готова поспорить, что повлиять на Стива, привить ему мало-мальски приличные манеры – дохлый номер. Поэтому разумными доводами старалась как могла смягчить логическую развязку этих тупиковых отношений. А между тем история день ото дня обрастала новыми подробностями.
Вот они договариваются отправиться в мечеть в Абу-Даби, и Стив попадает в аварию, пытаясь успеть за ней после рабочей встречи.
Вот наступает день его рождения, и Аида тихонько хихикает в кулачок за своим рабочим монитором, представляя ошарашенное лицо Стива, когда курьер вручит ему выбранную ею цветочную охапку.
Вот Стив поругался с боссом и клянется найти новую работу завтра же, а Аида спокойно и рассудительно объясняет ему минусы импульсивного поведения.
Вот Стив провел с ней целый вечер, расспрашивая о детях и бывшем муже, а вот разбил ей сердце, решив воссоединиться с бывшей подружкой стюардессой.
Вот Аида и Стив в кофейне шуршат газетами и возбужденно жестикулируют, продумывая рекламные ходы для начала собственного бизнеса.
Вот Аида сдала экзамен на право вождения в АОЭ: теперь Стиву не обязательно подбрасывать ее до офиса, и это грустно, и нужно ждать и других перемен.
А вот босс Аиды, по-отечески заботливый, предложил ей оплачиваемые компанией апартаменты и один из своих автомобилей на время. Вытянутое лицо Стива просияло и напряжение мгновенно оставило его мышцы, как только Аида вежливо отказалась принять ключи из рук начальника.
Радости сменялись горестями, чтобы снова произошло сближение, и так шло время. Стив оказался буйным и ревнивым, а проще сказать – плохо владеющим собой мужчиной. Но и это Аида готова была прощать, большую часть времени оставаясь уверенной, что только при помощи терпения и ласки на него можно повлиять. Когда уверенность оставляла ее, наступало время для наших долгих психотерапевтических бесед.
На исходе года Стив собрался в отпуск на родину и полушутя-полусерьезно позвал Аиду с собой. Она поедет с ним в его страну! Это казалось сладким сном, просыпаться от которого не хотелось. Хотелось летать. Но паспортно-визовые службы существуют, чтобы граждане не утрачивали бдительность и твердо стояли на земле. У Аиды не было шансов успеть с документами, а это значило одно – предстояло пережить кошмар разлуки. Первой, самой пугающей, а может быть, и окончательной.
Как знать, что станет с ее бедным дикарем в местах, где прошла его юность, посреди бывших подружек, друзей. А вдруг он найдет там для себя новые карьерные возможности? Так тосковала Аида, и сердце ее, подобно сердцам миллионов влюбленных женщин, сжималось от дурных предчувствий.
К предстоящему отъезду готовился не только Стив. Мы готовились к этому событию не меньше: составляя для Аиды список дел, которыми она займется в освободившееся время. Нужно было оставаться занятой, чтобы не поддаваться панике. Мы включили танцы, курсы индийской кулинарии, персидского языка, встречи с подругами и походы в кино, ежедневные маски и расхламление гардероба. Ни один из пунктов впоследствии не оказался выполненным.
1 2


А-П

П-Я